Холодный шоколад

Над бумажным стаканчиком вился легкий дымок. Кругом лежал снег, нетронутые едким выхлопом машин сугробы жизнеутверждающе сверкали на бледно-желтом декабрьском солнце. Зима приветливо протягивала белоснежные руки всем гостям, наведавшимся в ее владения, – бриллиантовые замки из темных деревьев, инея и снега. Могла дунуть в лицо морозным ветерком, – ты плотно закутался в свой шарф, друг? – остужала обжигающе горячий шоколад в руках. На плечи Дафны опустилась теплая куртка. Девушка отвлеклась от созерцания тусклого солнца и улыбнулась, поглядев в васильковые глаза. Ванька присел на скамейку рядом, поправляя высокое горло свитера. Глаза весело блестели над ярко-розовыми от легкого морозца щеками. - Вань, не надо, ты же простудишься! – спохватилась светлая, неловко, одной рукой возвращая ему куртку. Бронзовые крылья ярко, радостно блеснули. Колыхнулся в стаканчике позабытый шоколад, выплескиваясь на снег, пачкая сапоги. Дафна отпила и поморщилась – напиток незаметно остыл, и больше от него толку не было. Она моргнула, настраиваясь на истинное зрение, и вновь, как в первый раз, с детским удивлением и чувством щемящего счастья взглянула на Ваньку. Золотистое ровное сияние, полукруг ауры надо лбом – он мог бы быть прекрасным стражем. Помнится, тогда, впервые, она и решила, что взлохмаченный паренек лет шестнадцати – златокрылый. Так и познакомились – она ненароком сбила его с ног. Даф прищурилась, представляя его в полете, с огромными белоснежными крыльями за спиной, и хихикнула – волосы стали бы еще растрепаннее. Ванька. Добрый, понимающий, но не занудный, чем зачастую страдали обитатели Эдемского сада, - да, подобного рода крамольные мысли навещали голову светлого стража с темными перьями все чаще. Он остался в шумной бестолковой Москве, устроился в магическую ветеринарную клинику – ведь волшебники живут всюду, а с ними и животные из мира магии. Они с Дафной часто встречались, бродили по парку, слушая пение птиц. Пение сменялось шелестом опавших листьев под ногами, потом – сухим хрустом свежего снега. Время шло так быстро. Ванька взъерошил светлые волосы, припорошенные снежком, улыбнулся. - Разве тебе не холодно, Даф? - Нет, ничуть, - звонко рассмеялась девушка, видя, что Валялкин снова расстегивает куртку. Широким жестом она отбросила светлый хвост за спину. – Будешь шоколад? Правда, он уже остыл… Ее прервало внезапное вторжение. С истошным мявом откуда-то сверху прямо на колени Ваньке свалился Депресняк. За ним следом – еще и порядочный сугроб. Не обращая внимания ни на что вокруг, котик невозмутимо плюхнулся на спину и стал вылизывать левую переднюю лапу. Когти на его оттопыренной задней лапе несильно толкали Ваньку в грудь, царапая куртку. - Он тебя любит, - сообщила Даф, глядя, как Ванька неловко вытрясает из капюшона снег, стараясь не столкнуть кота с колен. Депресняк покосился на нее красным глазом и хрипло замурлыкал, вытягиваясь на коленях ветеринара. - И тебя, - улыбнулся Ванька, ловя ее прохладную ладошку в свою. Дафна зарделась. Маг взял у нее стаканчик с холодным шоколадом и отпил немного. Хихикая, Даф осушила стаканчик и метко отправила его в мусорную урну. На губах остался сладкий привкус. И на ее губах – тоже. Иногда греет и холодный шоколад. Кот недовольно мяукнул и спрыгнул прямо в сугроб, гордо подняв хвост с зазубриной. Весь его вид так и говорил: «Почему меня никто не целует?» Впрочем, эти мысли перестали его занимать, едва вдали мелькнула ворона. Блестя на солнце черными перьями, она так и манила адского котика. Расправив крылья, Депресняк взлетел на ветку липы и на бреющем полете метнулся за птицей, протянув вперед острые когти. Лучики солнца путались в светлых волосах и гладили по щекам. Медленно падал снег, таявший на сладких от шоколада губах. Лучились счастьем и теплой радостью глаза. Иногда греет и холодный шоколад.