Смирение

"- Любишь меня? Любишь? Говори! Он трясет меня за плечи. Мой ночной кошмар, по-другому и не назовешь. Как же страшно! До чего же я боюсь! Кричать не могу, лишь судорожно выдыхаю: "Конечно". Лишь бы отстал. И растворился во тьме. Ненавижу. Хочу спокойной жизни. И точно таких же ночей. - Врешь, - говорит с привкусом горечи, разочарованно смотря мне в глаза. В самую душу заглядывает, - не можешь ты испытывать ко мне ничего. Ошибаешься. Я испытываю, за это не переживай, жгучую ненависть. И боязнь какую-то. Липкий страх. Убьешь еще нахрен". Воспоминания бьют по голове, заставляя недовольно морщиться. Откровенная жесть. Неприятно даже думать об этом. Теперь себя ненавижу. Не видя смысла заниматься самобичеванием, залезаю на кресло и укрываюсь колючим пледом. Проваливаюсь во мрак. Вот так просто. Ведь кошмары больше не мучают. "Бегу. Со сбившимся еще давно, разрывающим грудную клетку, дыханием. Ноги начинают потихоньку отказывать. Но не сдаюсь, лишь увеличиваю скорость. Глупо, да? Передвигаюсь в абстрактности. Почвы под ногами не чувствую, лишь усталость да боль тупую. "Беги", - звучит в голове. И смех, от которого в глазах темнеет. Но ему нравится, я уверена. Убьет? Черт его знает, но сомневаюсь. Знаю точно лишь одно - я буду желать этого до помутнения рассудка. Будет издеваться до потери пульса. Моего, конечно же. У него нет его. Чувствую, как он хватает меня за волосы и бьет лбом о стену. Ору истошно, надеясь отвлечься таким образом от ослепляющей боли во всем теле - его крутит, выламывает, сводит судорогой. Устала! Как же я устала! Почему именно я?! Не знаю ответа и никогда, наверное, не узнаю. Нить сомнений выведет меня на свет, надеюсь. Терпеть его не могу, ненавижу. Сука бессердечная! - Кричи, - шепчет на ухо, - никто не слышит. Никому ты не нужна. От досады стискиваю крепко зубы, и на глазах появляется какая-то мутная пелена. Не слез, нет, конечно же. Пелена отчаяния и паники. Остается лишь делать вид, что потеряла сознание. За последнее время привыкла притворяться - состояние души, по-другому и не скажешь. Приелось уже, честное слово; знаю, надо еще немного потерпеть, а потом... Потом привыкну - постараюсь. Нежно проводит, даже с трепетом, рукой по моей голове и целует в макушку, подхватывая на руки. Выждав всего несколько секунд, резко соскакиваю с него, предварительно пнув пяткой под ребра. Слабо - разве может быть сильным удар у невысокой, тощей девчушки -, но он теряется, и этого достаточно. А мне остается убегать и прятаться. Именно поэтому нет смысла в моей жизни - все повторяется, словно все мое существование записано на пленку. Ухожу - возвращает, убегаю - догоняет, прячусь - находит. Когда-нибудь обязательно смирюсь, но не сейчас. Так много "но", и нет спасения. Забегаю в какую-то мрачную комнатушку, не разбирая что и где. Вылавливаю беглым взглядом из общей обстановки пыльный деревянный стол. Залезаю под него и выжидаю. Замираю, не дыша; боюсь до дрожи в коленях. Совсем рядом раздаются угнетающие шаги. Его, конечно же. Проходит мимо?.. - Знаешь, милая. - Слышу, как скрипнул стол. Сердце остановилось; страх схватил своими липкими лапами меня за горло, перекрывая доступ кислороду. Он знает, понял, где я. Нашел. - Ты такая глупая. На что ты надеялась только? Впрочем, так даже интереснее. Ходит, тварь, по комнате. Так тихо, что слышу, как он дышит, как время льется, унося с собой всю надежду. Ненавижу. Всех, за то, что им без разницы на меня, его, за то, что преследует меня, и... себя. Себя я тоже ненавижу; противно, что не сопротивляюсь. На данный момент чувствую некую защищенность. Но и она испаряется моментально, как только он, вцепившись в мои запястья и неестественно их выворачивая, вытащил меня из-под стола". Распахиваю глаза. Всего лишь воспоминания в виде сна. Не более. Это было год назад. Прошел целый год! Быстро же время летит. После того случая я еще много раз убегала, но все заканчивалось совершенно одинаково - возвращал. Это стало своеобразной игрой, ритуалом: я жертва, он палач; мазохистка - садист; раб-хозяин, в конце концов. И, как не странно, наоборот. Разве что, в моральном плане. После очередного побега-возврата он всегда просил прощения и крепко прижимал к себе. А потом наступило долгожданное смирение. Я привыкла, а уход и возврат стали обязательным ритуалом. "Ты такая глупая". Может, кому-то и было бы обидно, но не мне. Зачем отрицать очевидную правду? Он никогда не врет. Отрываю голову от подлокотника кресла и встаю. Не торопясь подхожу к стулу, накидывая свободную рубашку на голое тело, надеваю шорты - на дворе зима, но мы-то оба знаем, что я не попаду сегодня на улицу. Хватаю со временем потрепанную сумку, закидывая туда блокнот и ручку, и направляюсь к двери по бесконечным коридорам. Шаги гулко раздаются в тишине, мешая думать. На мое плечо ложится тяжелая рука, разворачивая меня на 180 градусов. - Собралась куда-то? Безумец он. И взгляд соответствующий. Но глаза, пусть хоть и такие, стали по-не-нормальному родными и... любимыми. С этим мне тоже пришлось смириться. - Конечно, подальше от тебя, - кидаюсь в него ядом и жалею. Поэтому, наверное, и ненавижу себя. Садится, опирается на стену и внимательно смотрит на меня; а меня озноб бьет. Я разворачиваюсь и иду по коридору. Не останавливает?! Отпускает... Подойдя к двери, поворачиваю голову и смотрю на задумавшегося парня. Бледный, с болезненным видом. Сердце сжимают тиски, не позволяя мне просто так на него смотреть. Разворачиваюсь и бегу к нему, боясь, что он может пропасть, как мираж, раствориться, как иллюзия. Падаю рядом с ним, обнимая его колени. Рыдаю; громко, надрываясь, до потери голоса. - Никогда не посмею уйти от тебя. Не отпускай, слышишь? Пообещай. - Обещаю. Прижимаюсь к нему, с каким - то нелепым отчаянием целуя, и понимаю, что смирилась еще в нашу первую встречу, но осознала лишь сейчас. Окончательно и бесповоротно. Просто находясь рядом с ним, решила для себя, что он - мой человек; единственный, кому есть до меня дело. Навсегда его.