То, что у нас осталось.

… Я слишком смутно помню тот день, когда пролила все свои слезы. Когда солнце противно слепило глаза, и я врала, что слезы из-за него. Ту ночь, когда подушка пропиталась этой противной жидкостью. Те ужасные три минуты, когда Брейк объяснил мне, что нам не суждено быть вместе. Его голос звучал немного игриво, задорно. Я уже автоматически воспринимала эту, в тот момент совершенно ненужную, информацию, хотя настроение его прочитать мне никогда не удавалось. - Алиса, ты понимаешь меня, правда? Я печально кивнула головой. В глазах уже начинало щипать, но я не давала воли слезам. Нельзя плакать перед ним. Брейк улыбнулся, слегка наклонив голову. С его глаз сползла повязка. Хотя вряд ли он вообще обратил на это внимание. Я протянула руки к лицу Шляпника и поправила плотную белую ткань, которая уже изрядно испачкалась. Завязала покрепче, чтобы не спадала. - Не хочешь видеть мои слепые глаза? – спросил он, пытаясь утаить от меня ту печаль, что промелькнула в его голосе. Я боялась что-либо говорить. Поэтому просто обняла его. Так, напоследок. И ушла, громко топая босыми ногами по начищенному до блеска полу. … Последняя запись в моем сгоревшем вместе со слезами дневнике заканчивалась фразой, которую я раньше не могла найти. Она вертелась на кончике языка, но все никак не получалось ее сказать. «… Знаешь, мне всегда нравился его голос. После того, как он потерял глаз, это все, что у нас осталось…»