Ева (р. н.)

      Я вздохнула и, на секунду прикрыв от усталости глаза, произнесла: - Уже иду, шеф. - Поторапливайся, неумеха! - послышалось раздраженное в ответ.       Посильнее сжав от злости зубы и потушив нарастающие ярость и обиду, я поспешила к прилавку. Да, тот жирный, зажравшийся и вечно недовольный мужлан, который спокойно (относительно) стоит, привалившись к перекладине, и есть мой начальник. Хоть он и администратор с нулевой зарплатой, все же выше меня и может командовать, по-хамски обращаться. Директор в нашей небольшой пиццерии под названием "Presto" бывает редко, поэтому за главного тут вот этот... мм, весьма и весьма неприятный тип. Он все время пытается меня унизить, но попытки его настолько жалкие, что я даже перестала обращать на них внимание.       Джон почесал заросший щетиной подбородок, опустил руку на огромный, вероятно, пивной, живот и угрюмо осведомил: - Адрес и сумма записаны на листочке, имя получателя тоже. - Как всегда, - пожала плечами я и схватилась за коробку. - Осторожно, она тяжелая, - он усмехнулся и скривил свой и до того не аккуратный рот в каком-то подобии усмешки.       Я прищурилась и спросила, потому как действительно не поняла - это он пошутил так, да? - Что может быть тяжелого в пицце? - Не закатывай глаза, соплячка!       Я сглотнула и подавила в себе возмущенный ответ, потому как ничего подобного не делала. А Джон продолжил: - И так не работаешь, клиенты жалуются, так еще и передо мной паясничать смеешь! Нахалка, что, мать совсем забросила? Не воспитала, как положено, теперь вот я крайним остался?! - заметив, как я упрямо поджала губы и сжала кулаки, он вновь усмехнулся. - Кстати, о твоей непутевой мамаше: уехала за границу деньги зарабатывать, говоришь? И как, получается? Все равно ведь в итоге горбатишься за гроши ты.       Джон хохотнул, но тут же окинул меня до безобразия презрительным взглядом. И чем заслужила? Не понятно. Кстати, во время его пламенной речи я не могла смотреть в его глаза. Да и вообще, у меня с трудом получалось его слушать, ведь... Ну, сами понимаете, трясущиеся второй и третий подбородки постоянно привлекают внимание. Вот и сейчас, я не удержалась и все же мельком взглянула на Теда (старшенький) и Фреда (младшенький, но более упитанный). И не нужно удивляться, дорогие мои, должна же я где-то перемывать этому уроду косточки: пусть это будет происходить хотя бы в мыслях, плевать. - Эй, чего вытаращилась? Иди работать, мелкая мерзавка!       Вздрогнув, я быстро-быстро заморгала, после чего схватила коробку, повернулась к нему спиной и тихо прошипела сквозь плотно сжатые зубы: - Не капай ядом на рубашку. - Что ты сказала?!       Я мило улыбнулась и вышла из кафе.       Вообще, жизнь моя отнюдь не сказочная. Утром - учеба, вечером - работа. В школе вот все думают, что я богачка, которая может заткнуть деньгами любого. Нет, а что такого? Подумаешь, соврала. Подумаешь, дважды. Просто ко всем "нищебродам" (по их словам, конечно же) эти гнусные идиоты пристают, давят, постепенно забивая их в уголок и заставляя думать, что они никчемные, ничтожества. Я бы, конечно, не далась, да и вовсе не стесняюсь своего положения, но все же лишнего внимания к своей персоне не люблю. Поэтому ничего плохого в такого рода вранье нет: все равно эти снобы дальше своего носа не видят.       Роботу я выбрала специально подальше от «процветающих» районов, чтобы, не дай Бог, не встретить одноклассников. Обычно в рабочее время я выпрямляю волосы, делаю высокий хвост и натягиваю на нос старую, но такую любимую кепку - на всякий случай, чтобы даже при неожиданной встрече не узнали. Разъезжаю по городу с заказами на своем древнем велосипеде, который откопала где-то год назад в заброшенном отцовском гараже. Вот и сейчас, кстати, еду с очередным заказом. Вопрос один: кому это столько пиццы нужно? Я метнула взгляд на корзинку, прикрепленную к рулю: там лежала действительно огромная коробка, в которую обычно засовывают девять-десять поменьше для удобства разносчикам.       Я приостановилась и прищурилась, пытаясь в темноте разглядеть адрес на очередном богатеньком доме. Огромный, белоснежный, он был больше остальных. В пластиковых окнах горел свет, на всю улицу гремела музыка, завывала и хохотала молодежь. Дом был окружен темным симпатичным забором, а к самой двери вела светлая, каменная дорожка, выделяющаяся среди темно-зеленого аккуратного газона. У обочины были припаркованы машины, много машин, разных дорогих марок. Я сглотнула, когда все же разглядела надпись в уголке дома. Он. С тихим вздохом слезла с велосипеда, привязала его к забору и, захватив заказ, гордо расправив плечи, направилась к двери, молясь про себя: "Лишь бы этот дом не принадлежал кому-нибудь из школы".       Что же было самым странным? Ну, например, то, что эта железяка - да, по-другому ворота с пугающими львами - была открыта, и, как только я схватилась за ручки, чтобы сделать проход шире, она противно заскрипела. Ну, или, например, то, что, когда я нажала на звонок, раздался перезвон колокольчиков, и мне тут же открыли дверь. Мигом оценив обстановку, я, пытаясь скрыть презрение к трем пьяным и помятым рожам, с фирменной улыбочкой произнесла: - Здравствуйте, я привезла пиц...       Увы, договорить мне не дали, лишь схватили за руки и втащили в дом с диким ором: - О-о, Лиззи приехала! Народ, Лиззи тут!       Я нахмурилась: - Вообще-то меня зовут Ева!       Вот только мой возмущенный возглас потонул в общем шуме. Ко мне начали подходить незнакомые девушки и парни и по очереди обнимать. Одна даже стащила кепку, захохотав и напялив ее на себя: «Подруга, где ты взяла эту тряпку?» Я, честно говоря, была очень изумлена таким поведением - эти люди... Они все чуть старше меня. Зачем столько пить, танцевать, развлекаться? Жизнь одна, это понимаю, нужно жить в свое удовольствие - это тоже. Но разве вот это - удовольствие? Ведь через часа два они будут «веселиться» в туалете, над унитазом, а завтра и пытаться успокоить возмущение собственной головы.       Я еле-как вырвалась из этой массы пьяных молодых людей и поспешила к лестнице, дабы укрыться от толпы или найти хозяина вечеринки. Хотя догадываюсь, что он зажигает где-то в глубине этой безмозглой кучи. Недовольно покачав головой и прикрыв глаза от легкого смущения - множество парочек, притаившихся у стен, и, сами понимаете, бурная любовь - я прошла к концу темного коридора и - какое счастье! - обнаружила там одну-единственную, по звукам, тихую, комнату. Не раздумывая, забежала в комнату, резко закрыв за собой дверь и прислонившись к ней спиной. Мой взгляд тут же заскользил по помещению: оно было окутано в полумрак, было довольно просторным. В углу находились столик и два кресла; в центре - кожаный диван, повернутый ко мне спиной, усыпанной какими-то чешуйками; огромные окна были закрыты воздушными шторами, и плазменный телевизор был выключен; белоснежный шкаф в противоположном стоящим креслам углу, а рядом с ним - двуспальная, я бы даже сказала трех-спальная, кровать. - Черт возьми! - громко воскликнула я и нервно заходила по комнате. - Куда я вообще попала?! Чертов Джон! Чертова пицца! Чертов до безобразия шикарный дом!.. Чертов день!!!        Наверное, последняя фраза, сорвавшаяся с губ, была слишком громкой, визгливой. Слишком... эмоциональной. Впрочем, я тут же выбросила ненужные мысли из головы и фыркнула. Ну надо же. Я подошла к тому столику, который оказался круглой формы и стеклянным, и, с шумом опустив на него коробку, замолчала, обдумывая и вспоминая все то, что со мной произошло. После чего уперла руки в бока, пнула ножку столика ногой и возмущенно надула губы: - Какая я вам Лиззи! Мое имя - Ева! Е-ва, пьяные идиоты! - Приятно познакомиться, и как же я с тобой согласен, - послышалось спокойное в ответ. - Ох, ну еще бы! - с жаром произнесла я и, опомнившись, тут же замерла.       Медленно развернулась к, на данный момент, зевающему источнику звука и, вытаращив глаза, обомлела. Да простит меня мама, но... черт возьми! С моих губ слетел немного заторможенный вскрик; я тут же приложила к ним дрожащую от шока ладонь. Из-за спинки дивана выглядывала симпатичная и слегка сонная физиономия темноволосого молодого парня, который с интересом разглядывал меня.       Ну почему я всегда позорюсь перед красавчиками? - Ой, - сорвалось с моих губ, и я подарила извиняющуюся улыбочку незнакомцу. - Извините, я думала, что одна тут.       Он усмехнулся и, размяв шею, легко поднялся на ноги. Развернулся ко мне лицом и подошел ближе: - Я тоже так думал еще минуты три назад, когда спал... Кстати, не видел тебя раньше, Кайл пригласил?       Я пристыженно опустила глаза, но, вспомнив тех, кто на самом деле виноват, с презрением ответила: - Не знаю я никаких Кайлов. Те нажравшиеся и похожие на свиней недо-подростки втащили меня в дом, решив, что я какая-то там Лиззи. А я всего лишь привезла пиццу, - кивнула на огромную коробку.       Парень согласно хмыкнул, видимо, все же поняв, что я не вру, запустил пятерню в свои шикарные волосы и сказал: - Да, вы с ней действительно очень похожи. Меня, кстати, зовут Кристофер, и я... - Послушай, Кристофер, давай ты расплатишься вместо хозяина этой чудной берлоги? - спросила я, прерывая его на полуслове, и продолжила, вытягивая руку вперед ладонью вверх: - Ты меня, конечно, извини, но мой начальник - зверь, это мой последний заказ, да и время давно не детское. Ну, ты понимаешь... И многозначительно поиграла бровями. Кристофер рассмеялся, отчего на его лице появились задорные ямочки, и полез в карман за деньгами: - Сколько? - Сумма на коробке, - любезно подсказала и улыбнулась, когда получила оплату наличными и без мелочи. - Благодарю, да и кстати, передай, пожалуйста, одной выскочке - блондинке с косыми, глубоко посаженными пьяными глазами, - что моя кепка - не тряпка, и пусть она вернет мне ее лично. Еще раз спасибо, Кристофер, - пропела я и выбежала из комнаты, а потом и поспешила убраться подальше от этого "золотого" каттеджа.       Добралась до дома я где-то за час, усталая и еле-живая, после чего медленно стянула с себя рабочую форму и улеглась спать. Н-да, день был чудесным.