Бэкстейдж

- Мм... м... Марси! – Длинные пальцы зажимают ей рот, и она послушно замолкает, хотя еще два скользят внутри нее, заставляя почувствовать, как легкие и горло переполняются густой волной сдавленного крика. - Тише, тише, - Марселин, успокаивая ее, коротко касается губами ее виска в промежутках между шепотом. Между тягучими, влажными движениями. У воздуха тонкий, едва уловимый привкус сигарет и пота, раскатистый гул тысячи голосов низкой вибрацией пронизывает кирпичи, к которым она прижата поясницей, и Марселин – рядом с ней и в ней – это все, что Бабблгам сейчас способна чувствовать. И все, что она может видеть: рубиново-алый и переливчатый, сияющий черный. Ее желудок дрожит, охваченный белоснежным зыбким жаром, и напряжение взвивается от каждого мимолетного жесткого прикосновения чужих пальцев именно там, где это необходимо. - Какая прекрасная идея – надеть юбку, Бонни, - оценивающе замечает Марселин, вжимаясь сильнее, всем телом жестче придавливая ее к стене. – О Глоб, в тебе так хорошо. «Хорошо» - явно недостаточно высокая оценка, но Бабблгам не может сообщить об этом из-за ладони, плотно зажавшей ее рот. Она охватывает плечи Марселин, впивается в них пальцами так сильно, что на холодной голубоватой коже проступают отметины от ногтей, и это верное решение, ведь на следующем грубом, сильном рывке ее колени подгибаются и она успевает устоять на ногах лишь благодаря тому, что крепко держится за Марселин. Из ее горла рвутся приглушенные стоны, в такт движениям внутри, и она привстает на цыпочки, всем телом выгибаясь навстречу. - Ты уже близко, - это не вопрос. Это непреложный факт, выраженный в том, как она вся подбирается, как подрагивают ее бедра, зажимая чужое запястье. Марселин двигает рукой отрывисто, быстро, и, когда два ее пальца выскальзывают, обратно проталкиваются уже три. Тогда она добавляет: - Так близко. Четыре коротких рваных выдоха после этого – и Бабблгам чувствует, как внутри нее все словно бы скручивается, как становится тесно, до безумия узко. Легкие покачивающие движения доводят ее до состояния почти экстатического, она будто под кайфом, а затем она вновь возвращается в свое тело, так резко, что каблуки ее туфель звонко впечатываются в асфальт. Холодная ладонь оставляет в покое ее рот и перемещается к щеке, поглаживая; Бабблгам прерывисто переводит дыхание, прикрывая глаза. Пальцы Марселин покидают ее тело, и это движение срывает с ее губ тихий жалобный стон. - Я же не сделала тебе больно, верно? – решается спросить Марселин после того, как проходит несколько бесконечно долгих мгновений, но Бабблгам остается безмолвной. Темные глаза скользят по ее лицу, заставляют ответить на внимательный взгляд. - Нет, нет, - отвечает она слабо, в подтверждение своих слов ласкающе поглаживая плечи Марселин. – Нет, ты была просто потрясающей. - О, - ответная усмешка поблескивает в приглушенном уличном свете, и Бабблгам тянется вперед, чтобы сцеловать ее с чужих губ. В поцелуе они сливаются гораздо мягче, чем в том, что было до. Рот Марселин кажется приглашающим, прохладным, она на вкус словно грозовой вечер. Бабблгам отталкивается от стены и, прильнув всем телом к Марселин, охватывает ее обеими руками за шею, зарываясь пальцами в водопад ее густых, тяжелых волос. Марселин негромко бархатно урчит, улыбаясь сквозь ленивые, привычные соприкосновения губ и языков. - У меня для вас есть настоящее лакомство, народ, и сейчас вы узнаете, что это! – раздается гром голоса по ту сторону стены. – Прямиком из Ууу, эта невероятно крутая группа... – толпа снова ревет, безумная и разгоряченная. Марселин отстраняется первой. - Мне пора, - говорит она. – Ты сможешь добраться сама? - Я не ребенок, Марселин, - строго отвечает Бабблгам, но сама улыбается в ответ на заботу. - О да, окей, мои извинения, Ваше Высочество. Марселин чмокает ее в щеку и, не оборачиваясь, спиной вперед идет к двери в конце переулка. Она охватывает ручку пальцами и с дерзкой ухмылкой подмигивает Бабблгам, прежде чем потянуть дверь на себя и скрыться в темном проеме. В обновленной, удивительной тишине, что наступает после ее ухода, принцесса улыбается почти застенчиво, поглаживает себя по щеке и еще раз мысленно хвалит себя за то, что она лучший менеджер группы, который когда-либо был у Марселин.