Knockin' on Heaven's Door

23 ноября 1991 года. - Роджер, как ты думаешь, а там хорошо? – Фредди пришлось приложить космические усилия, чтобы повернуть голову в его сторону. - Где “там”? – барабанщик посмотрел на вокалиста с недоумением и быстро добавил, - Не крути головой. Я вижу, что тебе больно, не надо. - Там – это на небесах. Мне почему-то кажется, что там всё в пастельных тонах, что там тихо или, может быть, играет какая-нибудь спокойная и ненавязчивая мелодия. А ещё безлюдно. Удивительно, правда? Ежедневно умирают тысячи людей, а мне кажется, что там безлюдно. Ведь если учесть то, сколько существует Вселенная и сколько людей уже умерло, количество душ там, на небесах, превышает количество живущих людей на планете в сотни раз! Представляешь, никогда об этом раньше не задумывался... А может быть, не все живут там? Может быть, кто-то возвращается сюда, не землю, живёт среди нас, а мы его просто не видим? Как ты думаешь, Роджер? Роджер?.. – Фредди попытался привстать с кровати, но обессиленно рухнул вниз и приглушенно застонал от неимоверной боли в спине. - Я же тебе говорил, не крутись, а, тем более, не вставай, я сам тебе подам всё, что нужно, - с укоризной сказал Роджер куда-то в сторону, отворачивая лицо так, чтобы Фредди его не видел. - Родж, не пытайся, я уже видел. Прекрати эти слёзы. Мы же договорились, что плакать ты больше не будешь. Что ты понимаешь, что это неизбежно. А своими слезами ты делаешь мне только больнее! - Прости. Но я.. – Роджер поднял голову и устремил взгляд в потолок, по-детски надеясь, что слёзы вкатятся обратно. – Я не могу, Фредди. Понимаешь? Не могу! Я никогда не смирюсь с тем, что в любой момент тебя может не стать. Я боюсь засыпать ночью, потому что боюсь проснуться с утра и увидеть, что ты больше не дышишь. Понимаешь?.. - Я не могу этого больше слышать. Не надо, прошу. Мне больнее, услышь ты меня уже! - А знаешь… Кто-то мне когда-то говорил, что на небе только и разговоров, что о море. О том, как алый солнечный диск утопает в нежных, игривых барашках волн под пение щебечущих птиц. Помнишь, как мы первый раз поехали на море? Ты тогда радовался, как ребёнок. А ещё ты плавать не умел, а.. - А ты сталкивал меня в воду, помню… - Я не это хотел сказать! Я только научить тебя хотел… - А ещё мы целовались на закате, помнишь? Один раз Брайан нас застукал и неделю ходил такой, как будто ему пыльным мешком по башке стукнули… - Помню. - Роджер? - Да? - Поцелуй меня. - Что? - Поцелуй меня, пожалуйста. - Но мы же договорились, что если мы не будем этого делать, то и тебе и мне будет легче… - Пожалуйста. Роджер наклонился к лицу Фредди и посмотрел ему прямо в глаза. Боль. Бесконечная, тянущая в забвение боль, обрекающая на мучения. Боль, которая не пройдёт уже никогда. Которая победит. Которая поглотит. Сглотнув подступивший к горлу комок и слёзы, он наклонился ещё чуть ниже и прикоснулся своими губами к пересохшим губам Фредди. Робкий, невинный поцелуй, как их первый поцелуй 20 лет назад. - Ты хочешь пить? - Нет. Я хочу спать. Спасибо, Роджер. И… Ты помни. Я тебя люблю. - И я тебя люблю, Фредди. Больше всех. Больше всего. Больше жизни. - Спокойной ночи. 24 ноября 1991 года. - Мистер Тейлор, Мистер Тейлор! - Да? – Роджер испуганно выбежал из своей комнаты навстречу перепуганной горничной, судорожно вытаращившей и без того огромные глаза, вспотевшей, жадно и беззвучно заглатывающей ртом воздух. - Мистер.. - Да что случилось?! - Он… Он не дышит.