Мечта на завтрашний день

Это произошло после того, как Иноэ была спасена шинигами. Он не считал это чем-то плохим - это ведь так просто, уступить своей прихоти. Так он делал всегда, сколько себя помнит. Он не знал что есть зло, а что добро: этого хоугиоку в него при создании не вложил. Он знал только то, что значит гордость, то, что является жаждой битвы, и то чувство наслаждения от победы. Он не знал слово верность. Или любовь. Но он узнал. Не это ли произошло с трес? Она была другой. И он стал. После того, как позволил себе так низко пасть. Гриммджоу напал неожиданно. Его шагов не было слышно, его дыхание растворялось с реяцу, легкий шелест от шуршания его хакама оставалось незамеченным для и.о. шинигами пока не стало слишком поздно. Все благодаря браслету, который помог женщине уйти из мира живых незаметно. Не ожидавший нападения, парень упал. Серьезно раненное тело не позволило духу сражаться на равных. Его сведенные вместе брови, недоуменное лицо, когда он увидел пантеру, это все немного отвлекало Гриммджоу, мешало полностью сконцентрироваться. Куросаки бил в полную силу, но слишком быстро выдохся, тяжело опустившись на одно колено и опираясь на черный клинок. Его взгляд постоянно возвращался на окровавленное тело, лежащее под соседними деревьями. Этого не стоило делать - отвлекаться на такие вещи во время боя не самая лучшая тактика, так как именно этой невнимательностью противник и воспользовался. Однако рыжий понял это слишком поздно. Гриммджо прижал его к земле и попробовал на вкус. Кровь рыжего на клинке казалось была ровно такой же металлической, как и у остальных противников, но было в ней определенно что-то еще. Какая-то жизненная сила. Гриммджоу поймал себя на мысли, что тяжело дышащий Куросаки, почти полностью беспомощный, прижатый к земле не вызывает желания убить. Хотя вот он шанс. Но бывший секста понимал, что эта победа не принесет ему того удовлетворения, которое ему нужно. Напротив, из-за жаркой битвы, яркого возбуждения и пульсирующей крови в ушах определенно хотелось большего. Еще ближе. Еще больше этого выражения в глазах подростка. Что же это? Неужели страх? Нет, должно быть страх не из-за смерти, а из-за непонимания происходящего. "Все вышло из-под твоего контроля? Не понимаешь что происходит? Смирись. Теперь парадом управляю я." Он всегда не задумываясь брал то, что ему нужно, то, что хотел. И в этот раз тоже. Надо отдать должное, Куросаки сопротивлялся. Он не плакал, не истерил, не сдался, нет, ничего подобного. Он просто привык сражаться. Так думал Гриммджоу. Он же привык видеть соперника сильным. И когда он перестал держать сопротивляющегося парня, тот просто дал слабину, трещину. Глаза, полуприкрытые, полные непонимания, обиды и боли. В конце-концов он оказался слабаком. Однако, простая солидарность сыграла с Джагерджаком плохую шутку. Ведь подросток никогда бы так не поступил: этот отважный шинигамишка всегда только спасал и защищал дорогих ему людей. И... если бы на его месте оказался Гриммджоу - рыжий никогда бы не сделал такого с ним. Гриммджоу мог себе представить какого это. Ему стало дурно. Он стоял и смотрел на окровавленное лицо противника, который сейчас лежал без сознания. Зачем? Почему Гриммджоу именно сейчас испытал такие эмоции? Почему он хочет отнести его к рыжей девчонке, чтобы она его спасла? Он знал ответ, хотя и не хотел бы: он стал меняться. Также как Нелл, также как Улькиора. +++ Семь дней. Первый был через три дня после того, как Орихиме его вылечила. Он пришел также неожиданно как и в прошлый раз. Ичиго вздрогнул от воспоминаний, что не укрылось от внимания аранкара. В ту ночь они так и не скрестили клинки. Голубоволосый никогда не позволял Ичиго в эти несколько часов смотреть в свои глаза. Как будто это могло что-то изменить. Хотя может так и было?.. Но не это было самым странным. Куросаки чувствовал, что у него очень мало времени. Нужно было скорее разобраться в себе: по каким причинам он позволяет всему этому происходить. Позволяет тихо и легко вжимать себя ритмичными толчками в постель, позволять острым клыкам грубо впиваться в кожу настоящего тела, зная наверняка, что так останутся еле заметные шрамы, позволяет слишком многое своему врагу. Надо было понять почему Ичиго так сильно волнует неопределенность. На седьмой день Куросаки уже ждал его. Не мог не ждать. Он чувствовал, что что-то точно изменилось. Он... хотел спасти его? Хотел спасти пустого? Лишь когда они оба были на грани, Ичиго, неожиданно резко открыл глаза и Гриммджоу увидел, как в один миг, на бесконечно долгую секунду шоколад расплавился: из него исчезли все чувства кроме одного единственного. В ужасе Гриммджоу отшатнулся. Все еще слабая после пережитого рука Ичиго схватила аранкара за ладонь, но подросток был слишком слаб, чтобы справиться с той бездной пустоты, что когда-то давным-давно разъела эту душу изнутри. Слишком слаб. Чтобы удержать аранкара. Слаб, и поэтому ему не удастся заполнить черную дыру жизнью и теплом. Ему необходимо найти решение. Даже, если возможно уже поздно. Теперь он станет сильнее не из-за того, что хочет защитить всех, а из-за того, что хочет спасти кое-кого определенного.