Изнанка наших душ.

- Привет, - услышала Керолайн мягкий голос Ника, едва открыв глаза. А затем увидела и его самого, когда взгляд сфокусировался. Лицо мужчины слегка осунулось, под глазами залегли тени, видимо, он провел ночь у ее постели. - Как ты, милая? Как ты себя чувствуешь? – тот силится улыбнуться, хотя в глазах тревога и решимость притащить всех докторов больницы сию же секунду. Его слегка хриплый и родной голос полон такой щемящей нежности, что на глаза невольно наворачиваются слезы, которые он, разумеется, истолковывает по-своему: - Что-то болит?! Сейчас я… Девушка еле успевает схватить его руку: - Ник!.. Все… все нормально, - и добавляет уже громче, - уже лучше, серьезно… Майклсон пристально смотрит ей в глаза, как будто желая удостовериться, что это правда. - Я испугался, девочка моя… Я так испугался… - он гладит ее волосы, не имея сил оторвать взгляда от измученного, но такого любимого личика, - я же не могу без тебя, моя хорошая… совсем не могу… - Ты все время был здесь? Ты должен отдохнуть, Ник! Ты должен поехать… домой. - Мы не будем жить в этом доме, - короткая заминка сказала Клаусу все, - я уже дал распоряжение выставить его на продажу, а также найти новое жилье. Я не допущу, чтобы ты каждый день вспоминала этот кошмар!.. - Это моя вина, Ник… Я должна была пытаться, а я сдалась… - Керолайн всхлипнула, закрыв лицо руками. - Что ты такое говоришь… - Нет!.. – вскрикнула та, вскинув полные слез глаза, - я испугалась… сначала я пыталась отбиваться, Ник… Я боролась… ударила его, но… он… Тайлер… он сказал, что ударит меня в живот… и я испугалась за ребенка, Ник… и я сдалась, я позволила ему… «Гнида! Сволочь! Ублюдок!..» - Никлаус почувствовал растущий комок где-то в горле, и то, как душа рвется на клочки от ярости и боли. Рвется в который раз за эти сутки?.. Он обхватил лицо девушки руками, заставляя смотреть на него: - Керолайн, любимая… Ты не виновата ни в чем, слышишь? Что ты говоришь? Этот подонок в десять раз сильнее тебя!.. Что ты могла сделать? - Не знаю, но я должна была попытаться… - Ты ничего не могла сделать, Кер!.. Эта мразь уже не тот человек, которого я знал. Находясь под своей химией, для него все происходящее – не более чем извращенная виртуальная игра. Он мог бы убить тебя или покалечить!.. Не смей винить себя ни в чем, слышишь?.. И продолжил: - Он не отвечает на телефон и не появлялся дома... Но я найду его, и он поплатиться за это!.. Я уничтожу его, обещаю! - Нет, пожалуйста… Я не хочу!.. Не хочу, чтобы в один прекрасный день тебя забрала полиция… Парень успокаивающе сжал ладони блондинки: - Не бойся… Я убью его по-другому. Я уничтожу все, что ему дорого, и от него отвернутся друзья и семья. Тайлер очнулся, вначале не понимая, почему он в каком-то номере в отеле. Вокруг разбросаны бутылки, таблетки рассыпаны на столике, а рядом лежит какая-то полуголая шлюха. - Ты кто? – задал не самый умный вопрос мужчина. Кто она – и так понятно, почему он здесь и как оказался – вот что важнее. Девица с трудом сфокусировала взгляд – ее еще до конца не отпустило: - Я – Лариэль… Мы вместе катались на единороге по радуге… а потом… - проститутка захихикала. Брюнет не стал слушать дальнейшее бредовое повествование, отправившись в ванную. Один взгляд в зеркало, и он застывает на месте. Царапины на лице заставляют вспомнить что-то, от чего от ужаса бросает в дрожь… Керолайн. Нет! Это неправда! Это все галлюциногенный бред!!! Он не мог сделать это! Тут же парень бросается в комнату, хватая телефон. - Отец!.. Отец, это я!.. - Тайлер?.. - Мне нужна… - Что ты сделал, сволочь?!! – обычно спокойный и выдержанный сенатор еле сдерживался, сжимая мобильный до хруста пластика, - что у вас с Майклсоном?!! - Пап, пожалуйста… Я не хотел… Я… Едва Ричард Локвуд услышал подробности истории, то, уже не сдерживаясь, заорал, брызжа слюной и одновременно сметая все со стола в своем домашнем кабинете: - Дрянь!!! Кретин!!! Ничтожество!!! Ты понимаешь своей тупой башкой, что лишил семью самого прибыльного бизнеса?!! Локвуд-старший понимал, что Никлаус не простит такого и не успокоится, пока не раздавит Тайлера, а возможно, и всю его семью. Теперь был понятен этот звонок два часа назад, и безапелляционное предложение, нет, даже приказ, продать всю свою долю в компании. А затем по почте пришли файлы – компромат на его сына. Сенатор покрылся холодным потом: если эти материалы попадут в полицию и СМИ, то его карьера, а также Мейсона, будет закончена. Если до этого еще теплилась какая-то надежда на недоразумение и улаживание всего тихим и мирным путем, то теперь… Он-то думал, что Майклсона взбесила противозаконная деятельность Тайлера, и Ричард Локвуд был почти уверен, что сумеет успокоить партнера и разрулить ситуацию… Но это!.. Клаус пойдет до конца. Да, это может слегка повредить делам компании, но она выстоит, чего не скажешь о репутации Локвудов. - Мой сын – долбанный наркоман и наркоторговец!.. Ты понимаешь, что будет, если об этом узнают?!! Твой брат как раз баллотируется в сенат! Всему придет конец!!! А все потому, что ты, обдолбавшись, не смог удержать свой член в штанах!!! Какого хрена ты полез к сучке Майклсона?!! Тебе мало давалок?!! Ты бил ее? - Отец, я… - парень запнулся и замолчал. Поняв, что это утвердительный ответ, Ричард окончательно вышел из себя: - Ублюдок!!! Ты осознаешь, что ты сделал?!! Ты покусился на его игрушку!.. Он уже поставил мне ультиматум о продаже нашей доли!.. Если же его отношение к девушке серьезней… молись, чтобы с ней было все в порядке, иначе… Клаус размажет тебя, как кусок дерьма!!! И нас всех заодно!!! - Я не знаю, как… Но тот не дал вставить ни слова, продолжая орать: - Заткнись!!! Заткнись, идиот!!! Ты мне не сын!.. Тварь!.. Если я о тебе услышу хоть слово, хоть что-то, что может повредить карьере Мейсона или семье… клянусь, я сам придушу тебя!!! Раздались короткие гудки. Тайлер подрагивающими пальцами выключил телефон. Вот и все. Он лишился всего в одно мгновение. Еще вчера днем он был уважаемым человеком, одним из владельцев компании, сыном политика… А теперь он никто, а в спину дышит преследующий его взбешенный Никлаус. Он знал того достаточно хорошо, чтобы понимать, что на квартиру ему возвращаться нельзя. Ему нужно исчезнуть, затаится или уехать, и, может быть, его пронесет… К кому обратиться?.. Хейли! Клаус поцеловал девушку и поднялся: - Я переоденусь и вернусь, обещаю. Я нанял телохранителя, он за дверью, поэтому ничего не бойся. По правде сказать, Майклсон боялся сам. Боялся за Керолайн. Он не знал, что может прийти в голову этому торчку Локвуду. И он не позволит никому больше сделать больно его девочке и их малышу. Уже у двери, блондин остановился и внезапно вернулся к постели: - Я хотел сделать это вчера… И сейчас не самое подходящее время и место, но… - он достал из кармана брюк коробочку, - я люблю тебя, Керолайн. И я хочу, чтобы ты стала моей женой. А со всем остальным мы справимся, обещаю… Затем достал кольцо и одел на тонкий безымянный пальчик. - И я люблю тебя, Ник.