Пообещай

На улицах было грязно и холодно, люди в тонком рваном тряпье бесформенными кучами сидели на мерзлой земле. Под их злыми взглядами, жадно ощупывающими каждый предмет одежды на прохожих, Джудо невольно ежился. Благо, рядом был тот, кто ответным взглядом заставлял всех любопытных отвернуться в другую сторону. Джудо и Гатс шли по мертвенно тихой улице, старательно обходя протянутые руки. Поможешь одному, и сбегутся, как тараканы, все другие - а у командира Ударного Отряда не настолько большой кошелек и уж совсем не такое доброе сердце. - Пожалуйста, купите эти цветы, – робко проговорила девчонка лет пяти и, поборов страх, шагнула к Гатсу, - но тот грубо толкнул ее, не взглянув, а может, даже не заметив. Цветы веером рассыпались по земле. Девочка, то ли от боли, то ли от обиды громко разревелась. - Гатс! – не выдержал Джудо. - Что?.. Эй! Джудо уже подхватил плачущего ребенка на руки и зашагал быстрее, не оглядываясь. - Что, черт возьми, ты делаешь? - Как что? Заглаживаю твою ошибку. Думаешь, Гриффиту пойдет на пользу, если про его подчиненных будут говорить, что они не только не подают милостыню, так еще и над детьми издеваются? Они наконец вышли из пострадавшего от чумы квартала. Джудо поставил девочку на землю, а сам присел рядом так, что их лица оказались на одном уровне. - Как вас зовут, леди? - Маргарет. - Маргарет, этот грубый человек очень сожалеет о том, что обидел вас. Пожалуйста, простите его. - Вот еще! – хмыкнул Гатс, подумав, что про имя малявка, наверняка, соврала. Детишек в бедных семьях так не называют. Джудо достал из кармана пару монет, явно превышающих по стоимости букет увядших цветов. После чего, подумав, достал еще и яблоко и отдал девочке. Та посмотрела на яблоко так, будто видела впервые, а потом лучезарно улыбнулась, обнажив неполный ряд кривых зубов. Вскоре они уже шли к торговой площади, и Марго, сидя у Джудо на плечах, весело смеялась его незатейливым шуткам. Гатс плелся позади, усмиряя порывы бросить их и сбежать куда подальше. Больше детей он не любил разве что болтливых расфуфыренных девиц. - Знаете, - вдруг сказала Марго, - обязательно приезжайте сюда еще. Я еще маленькая, и вы не влюбитесь в меня сейчас, но моя мама говорит, что, когда я вырасту, я буду самой красивой в нашем районе! Пообещайте, что приедете! - Обещаю. – С улыбкой сказал Джудо. - А ты, братик? – девочка вопросительно посмотрела на Гатса. «Ни в жизни» - подумал тот про себя. *** Исступленно взревев, тварь набросилась на жертву, и мощные челюсти сомкнулись, пуская фонтан из кишок и крови. Во взгляде девушки отчаянная мольба: «Помоги! Помоги! Ты же обещал, помнишь?». Но Черный мечник не помнил. - Мразь! – запрыгнуть на спину чудищу сейчас ничего не стоило, ведь, занятое пожиранием наживки, оно потеряло бдительность, и Гатс, воспользовавшись этим, вонзил свой меч между закрученными массивными рогами. А потом еще раз. И еще. Рухнув замертво, существо из Геены приоткрыло дымящуюся смердом пасть с острыми, как у пираньи, зубами, и полусожранный труп с хлюпающим звуком упал на землю. В сквозных ранах были видны, как начинка в пироге, влажные багровые внутренности. Мечник вытер с лица чужую кровь и хмуро воззрился на ошметки, бывшие несколько секунд назад живой девушкой. И не нашел, однако, ничего знакомого в искаженных ужасом чертах и расширенных глазах, вывалившихся из глазниц. Вот еще – запоминать каждую принесенную в жертву мести жизнь. Так и окончательно свихнуться можно. - Эй, ты! – окликнул он перепуганного, но с интересом наблюдавшего за схваткой старика. - Где помыться можно, знаешь? Речка, может, или озеро? Тот вздрогнул – видимо, думал, что его не замечают, и отрицательно замотал головой. - Тогда веди меня к себе. Я не помешаю. Он уже привык к тому, что люди из страха не могут отказать ему в ночлеге. Старик отвел его в шаткий сарай, и там мечник, не снимая доспехи, заснул на чуть пахнущей гнилью соломе. Сначала ему не снилось ничего, но потом пришли кошмары – под надменным взглядом смоляно-черного ока затмения он тонет, задыхаясь, в густой багровой жиже. Сознание пилят стальные когти ужаса. Вот товарищ стоит, вроде бы, живой, и Гатс трясет его за плечо - а вот от толчка его голова покачивается и падает. Он понимает, что это не товарищ уже, а его мертвая туша собранная по частям, чтобы скрыть копошащихся внутри червей. А вот Гатс падает, спотыкаясь, и, присмотревшись, замечает, что проломил ногой нечто, бывшее грудной клеткой. Ребра впиваются в кожу, как лапы паука, его выворачивает наизнанку прямо на солому. Но яркие сновидения вновь уступают место черному омуту глубокого сна, и, проснувшись только под утро, Черный мечник горько усмехается началу дня. Мертвые друзья – это грустный расклад, как ни посмотри.