Ухаживания («A Courtship»)

— Тор, — окликнула Сиф. — А как можно затащить кого-нибудь в постель? Локи даже взгляда не поднял от своего гримуара. Они всегда забывали о его присутствии, когда он читал. Долгие годы, в которые он следовал за их компанией и в которые к нему относились совершенно равнодушно, не прошли бесследно. Раньше причиной было то, что Локи их раздражал. Теперь, повзрослев, они все как один твердили, что Локи пока ещё просто ребенок. Это его злило — но и служило прекрасным оправданием для всех его шуточек. Он услышал шлепок: Тор с восторгом ударил ладонью по колену. — Я приносил бы ей добычу и сокровища, пока она не позволила бы завалить себя. Нет лучшего способа продемонстрировать свою привязанность, чем доказать свою ценность как воина. Почему-то Локи не вспомнил об этих словах, когда в том действительно возникла необходимость. *** Через два дня Сиф притащила из Ётунхейма живого гигантского волка, бросила его к ногам Локи и у него на глазах перерезала чудовищу горло. Кровь фонтаном брызнула на одежду Локи, на лицо и на свиток, который он читал. Локи с ужасом уставился на Сиф. Он попытался заговорить — только для того, чтобы понять, что кровь оказалась ещё и во рту. Он сплюнул её, а потом изверг наружу свой завтрак. Сиф, внезапно растерявшая всю свою свирепость, отступила на шаг назад. — Я очень хороший охотник, — отчеканила она, прежде чем выйти из его покоев. Локи всё ещё пытался отчистить магией кровь со своей одежды, когда к нему заявился Тор. — Это твоя сумасшедшая подружка сделала, — сообщил Локи, пролистывая свои гримуары. – Не могу найти ни одного заклинания, которое могло бы убрать пятна, не уничтожив саму одежду. — Брат, и как ты умудряешься навлекать на себя такую ярость? — Тор выглядел совершенно сбитым с толку. Локи это просто восхищало — до Тора словно бы не доходило, что вообще-то его брат чуть не убил Бальдра в эротической игре с удушением, записал это всё на видео и послал родителям Бальдра. Такая изобретательная месть прославила его на все девять миров, хотя с каждым пересказом история немного менялась. А Тор всё как будто не мог взять в толк, что Локи, сын Одина, и его брат — один и тот же человек. — По-моему, она хочет убить меня, — сказал Локи. Он бы не удивился, если бы действительно так и оказалось. Сиф была бы далеко не первой в своём желании — зато первой, кто смог заставить его занервничать. Кровь. На его записях. Это превратилось в ужасно раздражающую привычку. Локи занимался своими исследованиями, Сиф врывалась в его покои с убитым чудовищем на плече и пускала насмарку труды целого дня. Он пытался работать в других помещениях, прятался за иллюзиями, пока чуть не сошёл с ума от того, как она всегда умудрялась его выслеживать. — Я воин. Если я не смогу найти правителя в его собственном царстве, мне нечего лезть в битву, — заявила она, скрестив руки на своём нагруднике. — Да и Тор очень быстро выдаёт твоё местонахождение. Локи прижал ладонь ко лбу. Даже находясь на другом конце города, Тор смог вызвать у него головную боль. — Ясно. Пожалуйста, не надо больше демонстрировать свои намерения. Я их прекрасно понял. Сиф собирается убить его, а это у неё такой раздражающий способ заявить свои притязания на его голову. Даже цверги не были такими настойчивыми. Из позы Сиф мгновенно ушла напряжённая опаска, ее сменила хлещущая через край радость. — Правда? — она улыбнулась так широко, что Локи почувствовал себя оскорбленным. Он знал, что был не самым лучшим ребёнком, за которым ей приходилось присматривать, но неужели годы совместных игр так мало значили для неё? Неужели она действительно так радуется тому, что подарит ему смерть из собственных рук? — Да, и поэтому я попросил бы тебя остановить эти зверства, — он окинул мёртвого единорога полным отвращения взглядом. — Хотя я действительно восхищаюсь твоими победами над этими чудовищами. Последний дикий единорог убил почти пять дюжин асгардцев. Немного пугающе осознавать, что такой искусный воин жаждет твоей крови. Пугающе — но и занятно. Просьба превратила улыбку обратно в напряженную гримасу. Сиф бросила окровавленный нож на пол и упёрлась руками в бёдра. — Что же мне тогда тебе приносить? Локи прижал пальцы к вискам. Сиф своим присутствием и вопросами только усиливала его головную боль. Такими темпами ему придётся искать целителя. — Ну, мне всегда нравились редкие артефакты, — саркастически произнёс он. — Если уж ты никак не сможешь обойтись без оружия, то пусть оно хотя бы будет под стать человеку моего положения. Боги, он уже представил себе, как разойдутся сплетники, если его убьют в собственной постели обычным мясницким тесаком. Это было бы невыносимым оскорблением. Сиф значительно приободрилась и чуть ли не вприпрыжку покинула покои. Локи же гораздо сильнее радовался тому, что на этот раз кровавые брызги не попали на его записи – пока не обнаружил, что стоит прямо в луже, натёкшей из-под туши животного. *** Он не видел Сиф несколько дней. Это заставило его занервничать. Он уже привык к валяющимся по всей комнате длинным волосам и практически ежедневным убийствам асгардских монстров. Когда он спросил у Тора, куда она делась, тот сообщил, что Сиф зачем-то отправилась к цвергам. — О, — Локи не стал ничего уточнять. Он не хотел напоминать цвергам о том инциденте с ожерельем, особенно без гарантии, что сможет во второй раз провернуть такую же безумную выходку. Только спустя два месяца он вновь увидел Сиф. Он как раз зашёл в общие семейные покои — и обнаружил там Тора с Троицей Тупиц, которые громко смеялись над рассказом Сиф. Заметив Локи, она замолчала и поднялась с места. Он невольно сделал шаг назад. — Локи, давай сюда… — начала она, но он уже захлопнул за собой дверь. Если она не смогла в день своего возвращения почтить его попыткой убийства — ради которого всё и затевалось — то у неё нет никакого права просить его присоединиться к ним. Локи не из тех, кого можно игнорировать. Он ворвался в её покои и обратил в ржавую рухлядь вторые, третьи и четвертые из самых надёжных её доспехов. А ещё он забрал её лучшее копье и, подумав, уничтожил лучший топор. Но это уже не из мести, а лишь для того, чтобы спасти мир от такого отвратительного оружия. *** Она нашла его за пиршественным столом рядом с другими молодыми воинами и девушками из царской свиты. Она попыталась привлечь его внимание, но Локи вовремя сделал вид, что полностью поглощён тысячепервым рассказом Вольстагга о том, как тот почти дошёл до самого главного с Сигюн, а это оказался всего лишь сон. За плечом Сиф висел какой-то мешок. Зная её, Локи предположил, что там находится какой-нибудь подарок для его брата и пустая безделушка для него самого. Он был сыт по горло этой формальной вежливостью. Сиф снова прошипела его имя, но он отмахнулся от неё. Тогда она обошла стол, чтобы сесть напротив. Лорелея возмущённо вскрикнула, когда Сиф скинула её со стула, но даже не попыталась вернуть себе своё место. Вот такое поведение было больше по душе Локи. Вообще-то Сиф прекрасно умела держать себя в руках. Голубоглазая, темноволосая красавица, она всегда выглядела идеально. О ней говорили, что даже заляпанная внутренностями своих врагов, она сохраняет элегантность. И её отношение к Локи всегда было прохладным по сравнению с тем, как она вела себя с придурочными дружками его брата. Так что Локи восхитился тем, как Сиф швырнула Лорелею на землю. Ему понравился огонь в её глазах и такая почти ничем не прикрытая жестокость. Он не удержался от ухмылки. Оперся локтями о стол и опустил подбородок на переплетённые пальцы, подавшись в сторону Сиф. — Я весь внимание, — сказал он и немного наклонил голову влево. Сиф едва не зарычала. — Что, даже «здравствуй» не скажешь? — спросил он, наслаждаясь её примитивной реакцией. — Локи, — прогремела она, — ты испортил мою броню! Он пожал плечами. — Это был день Тора, а мне не нравится, что меня в этот день не замечают. Тор громогласно расхохотался, и Локи вздрогнул. Он как-то пропустил, что присутствующие за столом внимательно прислушиваются к их разговору. Даже те дамочки, что томно вздыхали в сторону Фандрала, теперь что-то шептали друг другу на ушко. Ну что ж, если они собираются и дальше смотреть, он обеспечит их запоминающимся зрелищем. Локи выпрямил спину и приглашающим жестом протянул руки вперёд. Он почувствовал себя настоящим властелином, когда привлёк к себе всеобщее внимание. Оглянувшись, он встретился взглядом с Сиф и почувствовал себя богом. — Ну какое может быть возвращение домой без моих шуточек, — он снова усмехнулся и упёрся ладонями в стол. — А ты принесла нам какие-нибудь милые безделушки? Сиф спустила мешок с плеча, быстро развязала горловину и поставила на тарелку перед Локи отрубленную голову. Кто-то вскрикнул. Скорее всего, вскрикнувших было больше одного, но Локи отметил это буквально краешком сознания. Всё его внимание было обращено на голову цверга, стоящую на тарелке. Это был Брок. Локи поспорил с цвергами на свою голову и проиграл. Это была всего лишь шутка, но Брок настаивал на том, чтобы действительно отрубить Локи голову. А когда Тору с Локи всё же удалось убедить цверга, что на шею Локи они не спорили, Брок зашил ему рот на глазах у всех асгардцев. И Один позволил. Это был один из самых унизительных моментов в жизни Локи. И вот теперь Сиф принесла ему в подарок голову Брока. Он поднял взгляд от тарелки — и увидел, что Сиф хмуро смотрит на него, убрав руки за спину. Он тоже завёл было руку за спину — на тот случай, если она принесла с собой оружие и надо будет наколдовать вместо себя иллюзию — но остановился. Он думал, что она собирается убить его. Мог ли он ошибаться? Разве так она вела себя в присутствии Тора и Троицы Тупиц? Он повнимательнее присмотрелся к ней и понял, что в её взгляде нет злобы. — Ради тебя я убила твоего врага, — сказала Сиф, на глазах теряя уверенность. — Тринадцать дней и тринадцать ночей я сражалась за право ухаживать за тобой. Если ты станешь моим, то я стану охотиться для тебя, сражаться за тебя, беречь тебя и обладать тобой. Локи, сын Одина и наследник Асгарда, принимаешь ли ты мои ухаживания? Покраснев, Сиф вынула из-за спины серебряное кольцо с печаткой. — Вот, — сказала она, подчёркнуто отведя взгляд в сторону. — Мой дар к помолвке. Я похитила его у цвергов. Локи принял у неё кольцо прежде, чем успел полностью осознать её слова. Когда же на него обрушилось понимание, он чуть не выронил подарок. — Ты хочешь… — он запнулся. — Хочешь ухаживать за мной? Он не знал, что ответить. Это было необычно, неслыханно для асгардского двора и просто… Восхитительно. Локи усмехнулся. — Я принимаю твои ухаживания, — он с осторожностью надел кольцо на палец. Сиф дотянулась через стол до его руки и рывком прижала её к своим губам. Поцелуй вышел неуклюжим. Её зубы царапнули по костяшкам, и на коже остался блестящий след от её слюны. Но Локи от этого получил бесспорное удовольствие. Он ответил ей улыбкой. Тор одобрительно поднял свой кубок. — Какое у вас вышло замечательное представление, брат. Ха! Если бы Всеотец увидел этот фарс, точно впал бы в самый длительный свой сон. Только представьте себе! Женщина просит об ухаживании за мужчиной! Весь двор громко рассмеялся вместе с ним. Локи сжал руку Сиф, пока она не успела совершить что-нибудь необдуманное. — Пусть себе смеются, — пробормотал он. — Зато завтра у тебя будет повод всех их вызвать на дуэль, — Сиф просияла. — И я очень надеюсь, что ты позволишь мне присутствовать на твоей дуэли с Лорелеей. Она визжит ужаснее всех остальных. Рассмеявшись, Сиф швырнула в него пустым мешком. *** Весь детский опыт общения со взрослыми говорил Локи о том, что он никогда не женится. Ухаживание казалось ему таким скучным. Ну правда, ему что, придётся проводить всё своё свободное время, увиваясь за какой-то женщиной? Он ненавидел охотиться на чудовищ. Он — наследник Асгарда и не обязан гоняться за и так принадлежащей ему добычей. Пиршества и вовсе неимоверно скучны, и, если бы не печальные взгляды матери, он бы туда даже не заглядывал. В подростковом возрасте это было ещё интересно, но совершеннолетнему Локи флирт стал казаться скорее раздражающим. А потом пошли все эти нотации о том, что надо найти подходящую девушку и сделать её своей. Он не хотел никого делать своим. Локи никогда бы не осмелился признаться в этом вслух, но он сомневался даже в любви отца. А если он не может собственного отца заставить полюбить его, то как может надеяться завоевать любовь женщины? И как может удержать её? Сиф перевернула всё с ног на голову. Хотя во многом их с Локи отношения совершенно не изменились. Тор или кто-нибудь из Троицы Тупиц задумывал очередное идиотское приключение, все попадали в беду, Сиф выручала их из этой беды, а Локи отговаривал их от безумств. И, тем не менее, изменения завораживали. Сиф говорила с ним больше, чем с кем-либо другим. Постоянно на него смотрела. Посвящала ему свои победы. Отдавала ему свою долю сокровищ. Он находил наслаждение в том, как она преследовала его по всему дворцу, а когда догоняла — прижимала к стенам и целовала. Когда они с ней гуляли, она твёрдо удерживала его за запястье. Она не боялась бороться с его кознями. Не страшили её ни его магия, ни приступы ярости. Когда Сигюн тоже попыталась начать за ним ухаживать, Сиф пришлось за обе руки оттаскивать от уже бесчувственного тела соперницы. Она была самой силой, и она требовала его себе целиком и полностью. — Когда-нибудь, — прошептала она в его ухо, — когда-нибудь я накоплю достаточно, чтобы заплатить за тебя выкуп. Она сидела у него на коленях, буквально вжав его в спинку стула. Он вздохнул, наслаждаясь весом её мускулистого тела. — Значит, ты считаешь меня своей невестой? А не женихом? Ответом был довольно-таки чувствительный укус. — Ты станешь моим. Слова не имеют значения. У Локи потеплело на душе от одной мысли, что он так желанен. Сам он до ухаживаний так и не дошёл — но ему нравилось, как ухаживают за ним. Он мог бы, наверное, даже признать, что счастлив от того, что за ним ухаживает именно Сиф. *** Чем дальше, тем яснее становилось, что это ухаживание не было шуткой. Не было ни насмешкой, ни проказой, ни даже забавой. И не только для Сиф. Локи швырнул молнию в Огуна, который привёл с поля боя Сиф, придерживающую руками свои внутренности. — Если бы она была смертной, — прошипел он, когда его оттащили от Огуна, — если бы она была смертной, я убил бы тебя за её смерть. Он сидел с ней всё время, пока она поправлялась, и с головой ушёл в изучение исцеляющей магии. — Ну чего ты тут время теряешь? — спросила Сиф, когда смогла говорить. — Я думала, что ухаживаю за наследником Асгарда, а не за сиделкой. — За наследником, говоришь? — ответил он. — Отлично! Я тоже думал, что за мной должен ухаживать воин, а не труп, но ты, моя любовь, всеми силами пытаешься убедить меня в обратном. Сиф нахмурилась было, но через мгновение застыла, подняла взгляд на Локи и схватила его за запястье, привычно сжав слишком сильно. — Твоя любовь? — Да. Моя любовь. Труп. Покраснев, она стиснула его запястье так, что ногти вонзились чуть ли не до кости. Чудесное ощущение. *** — Сиф? — позвал Локи, прижавшись к её боку. Они смотрели на морские волны. — Если я возьму тебя в свою постель, наши ухаживания от этого не изменятся? Сиф усмехнулась. — Не пори чушь, — голос её был жёстким, и в Локи начала подниматься злость. Он попытался отстраниться от Сиф, но она снова схватила его за запястье. От того, каким взглядом она на него посмотрела, его пробрала дрожь. — Ты не возьмёшь меня в свою постель, — а вот теперь её голос стал глуше и тяжелее, чем когда-либо. — Это я тебя возьму в свою. Я раздвину твои ноги и буду мучить тебя своими пальцами до тех пор, пока ты не начнёшь умолять меня об облегчении. Знай это, Локи. Я уничтожу тебя для всех остальных. Она освободила его запястье и снова повернулась к воде. — Хотя тебе, наверное, такие мои планы не понравятся, — в её взгляде проступила отчётливо заметная боль, и Локи поймал себя на мысли, что должен немедленно это исправить. — Напротив, моя госпожа, — он убрал на место прядь волос, выбившуюся из причёски Сиф. — Я с нетерпением жду того момента, когда смогу уничтожить тебя для всех остальных. Моё подчинение будет таким сладостным, что с ним ничто не сможет сравниться. Тебе просто придётся остаться со мной, — с этими словами он взял её руку, сжал её пальцы у себя на запястье и держал так, пока её хватка не окрепла. Восхитительно.