Dead

Пер Ингве Олин («Dead»); Дата рождения: 16 января 1969г., Дата смерти: 8 апреля 1991г.. Восьмое апреля девяносто первого года. Именно так фиксировала полиция, пакуя безвольное и податливое в грубых руках тело в чёрный полиэтилен. И именно эта дата была указана во всех источниках. И это, по сути, могло бы быть правдой, если бы не одно довольно веское «но»: Ты умер гораздо раньше. Быть может, даже ещё до того, как родился. Даже раньше того дня, когда материнское чрево исторгло (изрыгнуло?) тебя в этот мир вместе с кровью и слизью, вместе с больной, извращённой сущностью. Вместе с тем, что однажды подтолкнуло назваться Мёртвым. И мне казалось, что я понимаю тебя. Увлечение смертью, загробной жизнью и прочей эзотерической хуйнёй, тяга к тлену, языческим ритуалам, жертвоприношениям, депрессиям, физическому и психологическому насилию… И мне даже казалось, что я такой же. Казалось до тех пор, пока ты на полном серьёзе не спросил однажды, не возникало ли у меня мыслей трахнуть труп. Я не помню, что тогда ответил. Кажется, посмеялся, помня о том, какой глубокий густо-чёрный оттенок носит твоё чувство юмора, а может, даже послал, но больше эта тема не поднималась. А буквально месяц спустя, увидев тебя заинтересованно склонённым над тушкой дохлой кошки и увлечённо наблюдающим за тем, как копошатся личинки мух в распоротом брюхе, я понял: ты не шутил. Не шутил и тогда, когда, небрежно расковыряв руку ножом, предложил мне попробовать кровь. Это был один из тех случаев, когда сталь вспорола кожу вне сцены, не ради шоу, принося скорее моральное удовлетворение. «Давай, она дьявольски вкусная», — повторял ты, растягивая в оскале перепачканные красным губы, а затем вытирая их, смазывая заодно грим на подбородке. Я отказался. И через минуту уже сам вскользь полоснул себя лезвием и провёл по ране языком, ощущая жжение и всё же кивая. Тогда ещё твоё безумие казалось привлекательным. Мы смотрели вместе дерьмового качества чёрно-белые андерграундные фильмы и вместе уродовали свиные головы перед выступлениями. Вместе ходили в ночь концерта в лес, откапывали твою одежду. Однако при всём этом ты оставался так же далёк от меня, как если бы мы однажды просто переглянулись в баре. Ты был гораздо дальше, чем мне казалось. В каком-то своём, имеющем иную структуру измерении. Там, где стёрта грань между живым и мёртвым. Там, где — ты рассказывал — кровь в лопнувших венах превращалась в колкий хрустящий лёд, и гниющая оболочка из мяса и костей соскальзывала так легко и даже приятно. Ты редко говорил о своих снах. Потому что все они, по сути, имели один и тот же смысл и исход. Разнились только сценарии. Но одно я знал точно: с каждым разом они становятся всё изощрённее и глубже от поверхности человеческого понимания. И, следовательно, моего, Некробутчера и Хеллхаммера. И, как результат, внутренний диалог с самим собой вскоре начал занимать тебя гораздо больше, нежели беседа с теми, кто находится по другую сторону, в иной плоскости сознания. А потом, в перерыве между чтением какого-то пыльного тома, название которого давно исчезло вместе с обложкой и титульным листом, и черканием неких подобий рисунков скетчей, из тебя буквально вылился вопрос. Не помню формулировку. Что-то касательно суицида. Разговор вышел коротким и несколько скомканным. Но было заметно, что ты остался доволен. Улыбка… Странная и нездоровая улыбка тянула вверх уголки губ, ты вновь взялся за книгу. Холодным апрельским вечером ты поставил точку. Можно сказать, исправил ошибку матери, позволившей тебе родиться и жить, будучи мёртвым. Я не испугался, нет. Я был зол. Зол на то, что ты свалил в свой чёртов загробный мир, о котором всегда грезил, не предупредив никого. Но я был почти спокоен на тот момент, когда уже укладывал тебя на бок и живописно раскладывал рядом окровавленный нож и дробовик, а затем щёлкал кнопкой фотоаппарата. И, да, записка. «Sorry for all the blood». Ты просил прощения за кровь. Как будто даже испытывал чувство вины и, быть может, стыда. Того, на который не было намёка, когда ты предстал передо мной раздетым под мелкой моросью с предложением закопать тебя. Хотелось полежать в могиле? Мечту воплотили в реальность подаренные Викернесом патроны. Иногда Варг смеялся, мол, это он сам косвенно, «дистанционно» принял участие, убил тебя. Шутил, конечно. Ведь убил себя даже не ты сам. Ты ведь изначально был мёртв, Dead.