«Правда или ложь?»

      Пустые школьные коридоры в дополнение к проливному дождю за окном нагоняли тоску. Кап, кап...       Дождь застенчиво постукивает по крышам зданий, по подоконникам и оконным стёклам, ласковыми длинными пальцами трогает оставшиеся на деревьях листья. Он словно утешает природу, обещая ей скорый покой и сладкий зимний сон после долгого и бурного лета.       Уроки уже давным-давно закончились, и ученики быстро разбежались по домам, да только не все горели желанием возвращаться домой...       Сидящая на подоконнике девушка крепче прижала к груди свои ноги и положила голову на колени, пытаясь согреться и разглядеть в окне что-нибудь еще, кроме ливня. В последнее время её везде преследовало чувство тревоги. Она переживала, сама не осознавая причины своей тревоги, никак не желая понять о чем.       «Потому что люблю, Аюзава», — вспомнились слова очень наглого парня, её соперника и плейбоя всей школы в одном лице.       «Да, как же», — мысленно ответила Миса на вспомнившиеся слова. Она сомневалась. Очень сильно сомневалась в этих словах, и это делало больно, ведь у самой начали появляться чувства к Усуи. Чувства, которых она боялась просто из-за того, что из-за них она потеряет голову и не сможет сосредоточиться на работе в мейд-кафе, на учебе и на работе в студенческом совете. Но больше всего она боялась, что Такуми просто посмеется над ней и ее чувствами и уйдет, если она признается. Это было самое страшное.       Аюзава тяжело вздохнула, перехватив свою руку другой удобнее, чтобы ноги не скользили по белому, словно только выпавший снег, подоконнику.       — Разве пристало президенту студсовета сидеть в школе на подоконнике, а, Миса-тян? — раздался шепот парня возле самого уха девушки: речь Усуи, как и всегда, была с легкими, насмешливыми нотками всезнающего человека, от которого мурашки стаями пробежали по спине, оставляя отвратительное ощущение после себя. Миса лениво подняла тяжелую голову, как будто налитую свинцом, и, подняв взгляд, посмотрела прямо в насмешливые зеленые глаза.       «Потому что люблю Аюзава», - снова мелькнуло в голове, и девушка невольно хмыкнула, снова положив голову на колени, но теперь устремляя свой взгляд на озадаченного парня.       — Что для тебя любовь? — прозвучал вопрос, хрипловатым голосом Мисы.       Глаза Такуми на мгновение расширились, но сразу же приняли свою привычную форму. Губы расплылись в улыбке.       — Разве ты не знаешь, что такое любовь? Ты же меня любишь, — он почти вплотную приблизился к девушке и наклонился к её лицу. Теперь она могла ощущать его дыхание, тёплое и спокойное.       — Ненавижу.       — Любишь, — теплая рука легла на голову Аюзавы, а вторая уперлась в подоконник, чтобы сохранить равновесие.       Лицо парня стремительно приближалось к лицу Мисы, но девушка на это абсолютно никак не отреагировала. Это и послужило знаком «Стоп» для Усуи.       — Что с тобой, Аюзава? — искренне забеспокоился парень, немного отстраняясь и сразу замечая слезу, отрывающуюся от кончика носа девушки и падающую на его рубашку, впитываясь.       — Ничего. Все прекрасно, — Миса улыбнулась вымученной улыбкой, не спеша стирать влажную дорожку. — Пора домой, — она резко выпрямилась в спине и спрыгнула с подоконника, тем самым заставляя Усуи немного отступить назад.       — До завтра, — приглушенно отозвался голос девушки, и она, взяв сумку лежащую на полу, зашагала по коридору, оставляя ошарашенного парня в одиночестве.

***

      — Сестренка, ответь на звонок, а то телефон разрывается, спать мешает, — мелодия звонка заполонила комнату Мисы, отчего она невольно поморщилась. Приняв телефон из рук сестры, девушка извинилась и ответила на звонок:       — Да.       — Президент, ты чего меня игнорируешь? — послышался приятный голос на той стороне, отдаваясь сладкой болью в области груди, но только сначала.       — Я нечаянно телефон на кухне оставила, — ответила девушка довольно бодрым голосом, продолжая записывать конспект по одному из школьных предметов.       — Намеренно. Я ведь знаю.       — Не спрашивай, если знаешь. И не звони посреди ночи, людей разбудишь, — крикнула президент и бросила трубку. Но не прошло и пары минут покоя, как мелодия, стоящая на звонке, снова раздалась, и Миса, уже не глядя, ответила.       — Чего еще? — с раздражением.       — Что сегодня случилось? — спокойный голос парня заставил девушку немного остыть.       — Говорила же, ничего не случилось, тебе показалось, — Аюзава с силой сжала в руке ручку.       — Снова врешь. Лучше скажи правду.       — Я не обязана тебе все докладывать! — выпалила она, снова бросая трубку, на этот раз ставя телефон на вибрацию и бросая его на кровать. Глаза предательски защипало. Он хочет знать, что с ней. Да только она не может ему все рассказать. Она хочет верить, но для неё, девушки, не любившей никогда и никого, это сложно. Хотя и поздно отрицать, что она не влюбилась. Еще как влюбилась, по самые уши, но от этого почему-то только хуже.       Телефон на кровати снова завибрировал, но Аюзава не обращала на него никакого внимания, с головой погрузившись в учебу.

***

      На циферблате часов светились большие цифры, показывая время, — 00:30. Свет в комнате Аюзавы Мисаки все еще горел и, кажется, даже не думал затухать. Миса, совсем не обращая ни на что внимания, записывала строчку за строчкой даты из учебника истории, проверяя и перепроверяя, не сделала ли она ошибок. Спать хотелось неимоверно, но отвлекаться нельзя: во-первых, просто нужно закончить начатое, во-вторых — отвлекись она, в голову полезут вещи, о которых она сейчас просто не хочет думать — слишком устала.       Внезапно в окно постучали, и Аюзава вздрогнула, резко поднимая голову и встречаясь с зелеными, как у кота, глазами. Усуи снова постучал, требуя впустить его. Девушка немного отставила стул от письменного стола и, нахмурившись, подошла к окну, открывая.       — Какого лешего ты здесь делаешь? — на ходу спросила она, но ответа не последовало, так как, запрыгнув в комнату Аюзавы, Усуи тут же заткнул её поцелуем. Миса попыталась отстраниться от наглеца, но руки на затылке и талии не позволили ей этого сделать. Она била парня по спине кулаками, но бесполезно, поэтому поцелуй был прерван только тогда, когда этого захотел сам Такуми. Отстранившись от девушки, он тотчас схлопотал неслабую пощёчину.       — Какого черта? — Миса покраснела, как спелый помидор, и отошла на несколько шагов от парня. На душе было паршиво, и в тоже время было такое чувство, будто исполнилась её заветная мечта.       Усуи молча наблюдал за президентом, даже не пытаясь оправдаться или же хотя бы сказать хоть слово. По щекам Мисаки снова полились слезы.       — Зачем? Зачем ты это сделал?! — закричала она, судорожно вытирая руками слезы. — Я же тебе никто.       — Разве я не говорил, что люблю тебя? — серьезный голос Такуми поразил девушку, и она на мгновение замерла, а парень, воспользовавшись этим, подошел к ней и обнял.       — Я люблю тебя, Миса. Мои слова не пусты, как ты думаешь. Я серьезен как никогда, — говорил он, изо всех сил удерживая вырывающуюся девушку. — Ты ведь меня тоже любишь?       — Ненавижу, — прошептала она в грудь парня. — Всем своим сердцем ненавижу, — румянец на щеках девушки стал еще ярче.       — Любишь. Всем сердцем любишь, — Усуи прижал Аюзаву к себе еще крепче, улыбаясь. — Любишь ведь? — тишина на несколько минут заполонила комнату. Миса перестала плакать и в ответ обняла Такуми.       — Люблю, — совсем тихо прозвучал голос девушки, но этого хватило, для того чтобы Усуи счастливо улыбнулся и поцеловал макушку Мисы.       — Молодец, Миса-тян.

***

      — Ну так и где мне лечь? У стены или с краю? — задал вопрос Усуи, прищуриваясь и хитро улыбаясь. Президент сначала не поняла, а после покраснела.       — Ненавижу! — крикнула она и бросила в него подушку. Парень засмеялся.       — Люблю тебя.