Ради тебя, Саске...

Этот выбор дался ему нелегко. Итачи сам даже не знал, каким образом он сможет закрыть своё сердце бронёй хладнокровности и заставить свои руки не дрожать. Его ненависти и злобы к Клану всё равно не хватало настолько, чтобы можно было спокойно убить мать, отца, друзей… всех, с кем он рос и жил. Он представлял, как это будет тяжело, но… оказалось, что трудно сделать лишь первый шаг, а дальше становится всё просто. Просто и безэмоционально. Стоило первым тёплым каплям крови попасть ему на лицо, как разум Итачи на какое-то время отключился, оставляя вместо себя только отточенные рефлексы и инстинкты. Не думать, не видеть, ничего не слышать. Раз за разом, удар за ударом Учиха повторял это себе. Не чувствовать, не обращать внимания на то, как катана пронзает тело испуганно вскрикнувшей матери, раздрабливая кости и мясо, не видеть удивления и злобы отца, кинувшегося защищать свою жену и повалившегося рядом от точного смертельного удара. Они все сейчас – его цель. И не больше. Вот уже упало последнее тело и стих последний крик боли, но перед его красными глазами всё ещё стоит пелена страха и отчаяния, словно иллюзия, которую на него наложили. Так хотелось думать, что это действительно гендзюцу, но… глупо обманывать самого себя, тем более, когда ты сам пошёл на этот шаг. Итачи не чувствует вины, он ощущает лишь разочарование и боль. И уже сейчас знает, что сможет жить с этим. Он оказался сильнее, чем думал сам. Или бесчувственнее. Но последнее предположение с треском рушится, стоит маленьким ручкам толкнуть дверь, а испуганным глазам Саске столкнуться с его злым метнувшимся взглядом. «Саске…» - всё внутри замирает, сжимаясь ледяной рукой. И только сейчас старший брат понимает, что, устроив эту резню, он думал лишь об одном: только бы успеть, только бы Саске не пришёл раньше. Он и так сейчас превращает жизнь этого маленького ребёнка в ад, но если бы тот увидел сам процесс, это было бы совсем жестоко. Да, вот она горькая правда… жизнь своего младшего брата для него была выше всех жизней этого прогнившего клана. Его личная слабость, которую он в высшей мере эгоизма показал перед теми, кто дал ему эту миссию. Его условие было простым – его брат должен жить. И ради того, чтоб тот жил, он всё сделает своими руками. Младший Учиха не понимает, что-то ему кричит, не верит своим глазам, и Итачи приходится использовать то самое мангекё, что он приобрёл в преддверии этой кровавой резни, чтобы показать это брату. Пусть лучше через иллюзию, пусть так, чем в живую. Пусть он впитает в себя всё то, что сделал Итачи и обратит этот страх в ненависть. Ненависть станет ему надёжной опорой. «Вот и всё…» - прекращая свою иллюзию и видя, что маленький братец уже еле дышит от её давления, старший качает головой и отворачивается. Но Саске не сдаётся. Упорный мальчишка. Что же, это только предвестник того, что он вырастет сильным, на радость и гордость ему, Итачи и имени Учиха. Но сейчас это означает, что его настойчивость поражает его уверенность, руша всю броню жестокости. Приходится обернуться, взяв в кулак всю свою волю, которой уже почти не осталось. Кажется, ещё чуть-чуть и в нём что-то надломится. Нет, нельзя. Не для того он это делал, чтобы оступиться на последнем шаге и разрушить всё то, что сейчас пытался выстроить. Слова теперь так легко даются ему, сплетаясь в витиеватый узор лжи, который теперь будет определять его жизнь. Все эти слова про проверку своих сил, про то, что он оставляет ему жизнь только ради того, чтобы проверить себя. Это так просто сказать, так просто уверить в этом маленького ребёнка, который всё ещё отчаянно цепляется за несуществующую реальность. Саске, маленький, глупый…. Он поверит. А у Итачи не дрогнет даже взгляд, сильный, холодный и безжалостный, вытравливая из души маленького брата до конца всё теплое, что связывало их и заполняя его нутро ненавистью. Эта ненависть приведёт его к таким же глазам и к новому пути клана Учиха. Да, он смог жить с этим дальше, всё больше и больше превращаясь для других в холодного и жестокого человека. Даже его напарник считал его таковым. Никто так и не узнал, как плакал Итачи в ту ночь после ухода, как проклинал себя и весь свой клан за то, что ему пришлось сделать, и с какой болью в груди он думал о своём брате, сдирая до крови пальцы о жёсткую кору дерева и сползая по нему на холодную землю, в муках сминая окровавленными пальцами жёсткие пучки травы. Лишь одна ночь слабости, которая на многие года иссушила его глаза, придав им силы. Он тоже будет идти вперёд до дня их встречи. Он будет жить только для него. - Ради тебя, Саске.