Поворот судьбы

В тот момент, когда Локи разжал пальцы, позволив руке соскользнуть с посоха, он не думал, какая она, эта бездна, что чёрной пропастью зияла под ним, и какими будут последствия его внезапного порыва. В тот момент он думал только об одном: о своём отце, как выяснилось не настоящем, о том, ради кого он пошёл на всё это, чтобы доказать, что достоин короны, чтобы убедить, что он может быть на равных с Тором, а не находится в его тени. Чтобы… его заметили. Всё ради него, Одина. Но нет, Локи не смог, снова не смог. Вновь отец смотрит на него с этой лёгкой усталостью и горечью, объяснение которой теперь можно было легко дать. Ну ещё бы, ведь он всего лишь приёмный, уродец из рода йотунов! Взгляд Всеотца словно давит своей всепоглощающей разочарованностью, а губы шепчут хлёсткое «Нет, Локи». Это звучит как приговор, словно от него отказались и намеренно швырнули на дно бездны, предварительно влепив хлёсткую пощёчину, и исполнителем приговора оказался его отец. Не настоящий отец с такими же не настоящими словами. Или наоборот, впервые в жизни, слишком настоящими, живыми и правдивыми? О чём он думал в тот момент, когда сам отпустил руку? Ни о чём. Бездна была не вокруг него, она была внутри, в самом сердце, опустошив Бога обмана полностью. В этот раз, кажется, он обманул самого себя, слишком заигравшись. Только, даже сейчас признавать свои ошибки он не был намерен. Было ли страшно? Нет. Неизведанность бывшего Одинсона не пугала, как и итог, которым окончится его долгий, как он сам предполагал, полёт. Кто же мог знать, что это падение закончится куда быстрее, чем можно было себе представить? Хотя всё верно, ведь конечной точкой разрушенного Радужного Моста был именно мир ледяных великанов – ненавистный Йотунхейм, и остаточные всполохи уничтоженного портала не рассеялись в космосе, а подхватили падающее тело и направили в конечный пункт назначения. Как это произошло, Локи даже не сразу понял. Размеренный полёт внезапно сменился жёстким толчком, поток воздуха подхватил его и с силой бросил в сторону, окутывая лёгким радужным сиянием. Несколько мгновений трепыханий и вот, в яркой вспышке он появляется в холодном мире, скинутый в него, словно ненужный мусор. Да, вот теперь было страшно. Оказаться во враждебном мире, где царит вечный холод и зима, и откуда нет способа выбраться. Оказаться там, где живут тысячи смертоносных озлобленных гигантов, наверняка раздосадованных столь скорой кончиной их царя, которой поспособствовал он сам, сын Одина, как тогда назвался Локи. «Ну не иронично ли?» - даже не пытаясь выбраться из сугроба, ставшего его посадочной площадкой, с какой-то безумной тенью улыбки подумал Локи, глядя пустыми зелёными глазами в ночное небо. Что ждёт его здесь? Даже страшно подумать. Опустошённый, разгромленный и разбитый, что он сопоставит силе йотунов? Да они его даже и слушать не станут, если найдут. «Не расквитаются они, так за них это сделает сам мир», - с иронией хмыкнул асгардец сам себе, чувствуя, как холод уже проникает под одежду, начиная потихоньку отнимать его тепло. Назвать своё приземление везением Локи никак не мог, ибо слишком сомнительное и ненадёжное это самое «везение» было, до первого жителя ледяного мира, так сказать. А то, что подобные вспышки радужных отблесков привлекли внимание, он не сомневался. В конце концов, тут не идиоты жили, в чём бог смог убедиться сам, так что рано или поздно… если только у них будет время на поиски не понять чего, свалившегося с неба. Сейчас великаны были заняты разгребанием разрушенных построек, Локи в этом не сомневался. Но его обнаружение – лишь отсрочка, и весьма болезненная. Так что тут надо выбирать что лучше: сдаться на растерзание миру и холодной природе, или отдаться в руки йотунов. На деле не хотелось ни того ни другого. - Предвидел ли ты это, Всеотец? – с горечью вопросил у неба асгардец, облизнув пересохшие потрескавшиеся губы, - рад теперь небось, да? Ну конечно! Сейчас ты доволен, что избавился от неугодного сына! От того, кто по твоему не достоин! – ощутив в груди снова эту ноющую боль, заволакивающую разум туманной плёнкой, Локи истерично выкрикнул последние слова, словно они могли достичь ушей того, кому предназначались, поспешно дёрнувшись вперёд след за ними. Но столь рьяная попытка вскочить на ноги не увенчалась успехом. Напротив, стиснув зубы, Локи весь сжался, скатившись по склону и ткнувшись лицом в холодный снег. Острые вспышки боли пронзили всё тело, не давая пошевелиться. Всё же столь экстремальное приземление не обошлось без последствий даже для бога. Но и на этом цепочка невезения не могла закончиться, Локи был просто в этом уверен. Сухой ледяной смех и неприятный, и надо отметить, что весьма болезненный тычок ногой под рёбра, мгновенно вывели Локи из какого-то чувства блуждающей эйфории внутри, граничащей с безумием. Моментально ощутив озноб, мурашками пробежавший от низкого гулкого голоса йотуна по всему телу, асгардец ещё больше сжался, перебарывая вспыхнувший в груди страх, но лишь для того, чтобы затем с вызовом поднять голову и с ненавистью взглянуть на того, кто является причиной всех Его бед. Так, по крайней мере, считал падший бог. - Ты… - удивлённо прошипел Локи, только сейчас в полной мере осознавая, что перед ним стоит в общем-то призрак. Чертовски живой призрак! Что наводит на невесёлый вывод: Лафей вовсе не призрак, и очень даже настоящий. А значит, попытка убить его, и, кстати, весьма успешная попытка, каким-то неведомым образом провалилась, поставив тем самым Локи в весьма неудобное и щекотливое положение. Вопрос о том, как он оказался жив, так и остался не озвученным. Что предвещал ему насмешливый и одновременно холодный взгляд алых глаз, было пока неизвестно, но определённо точно, что ничего хорошего богу Обмана не светило. Кто может быть доволен предательством и попыткой убийства? «Но всё же… как? Как он выжил?» - горько подумал мальчишка в сравнении с этим исполином, что горой возвышался над ним, да ещё и смел насмехаться, - «как он мог выжить? Это было невозможно, я же развеял его в прах! Если только не…» - нехорошее предчувствие с осознанием произошедшего закралось у душу, неприятно там завозившись. Локи был горд своей силой и своими способностями, он считался одним из самых одарённых в магии среди асов, и он действительно любил своё занятие. Только… от кого ему достался этот дар? Если он с такой лёгкостью пользуется иллюзиями, то разве не может ими владеть его настоящий биологический отец? Быть может именно от Лафея к Локи и перешёл этот дар к магии, столь несвойственный для асов? - Избавь меня от своих наставлений, Лафей, - язык его явно сегодня был врагом, действуя вразрез с чувством самосохранения. А ведь он ещё Тора ругал за необдуманность слов и поступков. Но тут была иная ситуация. Сейчас его разум был в смятении, сердце бешено колотилось, заключённое в леденеющую грудную клетку, и слова сами собой срывались с тонких замерзших губ и анализировались только после изречения, давая возможность Локи осознать всю ту ситуацию, в которую он сам себя сейчас загнал. «Впрочем, это даже забавно, что меня нашел первым именно он. Этот расклад не хуже других и, быть может даже лучше». - Мёртвый король мёртвого же королевства, ты пришёл за расплатой? – найдя в себе силы, в первую очередь моральные, Локи всё же поднялся на ноги, тяжело и хрипло дыша, и задал провоцирующий вопрос. В любом случае он встретит всё, что ему уготовала судьба с гордо вздёрнутым подбородком и кривой насмешкой, являющейся своеобразным ответом на наставительные речи, которые были уже слишком неуместны и пусты для него. Чего тем самым хотел добиться ледяной великан? Унизить? Дальше и так уже некуда, заставить почувствовать себя никчёмным? У Локи на этот счёт были другие мысли и он был невероятно значим в собственных глазах, а на мнение остальных ему обычно было плевать. Только тот ли это случай сейчас? Не из-за того ли он и оказался тут, в забытой снежной земле, что хотел оказаться значим в чьих-то глазах?..