Игра со смертью

Тщеславие и гордыня – это именно то, что порой затмевает разум. Конечно, именно они и есть та движущая сила, заставляющая шаг за шагом идти вперёд, они вселяют чувство уверенности и непобедимости. Хорошее сочетание чувств, и опасное в тоже время. Но что поделать, Орочимару любил и своё тщеславие, и опасность, и, конечно же, гордился своими техниками, которые со временем смог сам разработать и доработать. И финальным штрихом для подтверждения своей силы было убийство своего старого учителя, эдакий неосознанный жест, призванный похвастаться, мол смотри, сколького я добился, я смог, и я смогу победить даже Хокаге, и стать ещё сильнее! Да, он называл и другие цели, но где-то внутри маленькой змеёй на камушке грелась и эта цель, незаметная, среди других, но такая важная. И именно поэтому его душой в тот момент, когда змеиный саннин осознал, что собирается сделать с ним Сарутоби, завладел леденящий страх. Настолько глубокий и вязкий, что в первые секунды было сложно даже сделать вдох, словно это осознание встало поперёк глотки. Потерять всё вот так, из-за какого-то полумёртвого старикашки? Потерять все свои техники, которые он так долго и тщательно накапливал? Это было просто немыслимо. Лишиться рук означало для Орочимару даже больше, чем лишиться всего и сразу. В какой-то момент на грани безумия даже скользнула мысль позволить Сарутоби победить себя и вытянуть душу, но твёрдая гордыня тут же задавила эту никчёмную паническую мысль, отрезвляя разум. - Ты не посмеешь забрать их! Ты не можешь забрать мои техники! – Орочимару редко повышал свой хриплый голос и кричал, но сейчас самообладание покинуло его, заставляя тело предательски дрожать, и из глотки выплевывать этот дикий крик. «Нет, старик, я всё равно не уступлю тебе», - упрямо подумал он, сжимая зубы и заставляя себя сопротивляться и этому страху, и непонятному неприятному чувству внутри себя, пока шинигами с Сарутоби вытягивали его душу из тела. «Ещё немного, совсем чуть-чуть…» - Умри же ты, наконец! Но нет, Третий Хокаге тоже не намерен был сдаваться, твёрдо решив, что если и не вытянет душу, то отнимет у своего глупого ученика то главное, чем он так гордился. В тот момент, когда нож шинигами прошёлся по сгустку его души, отрезая часть, а губы Сарутоби прошептали «Печать», Орочимару замер, неверяще уставившись полными боли и ужаса глазами на это чудовище, позади маленькой иссохшейся фигурки его учителя. И лишь только благодаря внутренней силе он смог напоследок зло прошипеть напутственные слова Хокаге, воспринимая действительность сейчас как в тумане, отменить миссию и благодаря своим шиноби скрыться из вражеского селения. Казалось, что всё самое тяжелое позади, но это было не так. Будущее, теперь размытое и неясное, маячило белым бельмом перед глазами змеиного саннина, угнетая все больше и больше. Неуверенность в предстоящем отравляла куда лучше любого яда, который Орочимару мог с лёгкостью переварить. Первая легкомысленная мысль о том, что «я найду способ вырвать часть своей души из чрева Бога Смерти» на следующий день сменилась угнетённой апатией. Никогда ещё Орочимару не чувствовал себя так гнусно и подавленно. Осознать тот факт, что теперь все техники, что он планировал применить, изучить… разработать, в конце концов, не доступны более, было не так-то легко даже для столь уверенного и сильного существа, как он. Невольно признавался тот факт, что учитель действительно смог наказать своего нерадивого ученика, решившего пойти иной тропой, нежели остальные. Но сдаваться ещё было рано. Первый раунд проигран, но исход боя ещё неизвестен. И кажется сейчас, стоило ему подумать о других членах некогда Легендарной Троицы Саннинов, Орочимару испытал чуть ли не чувство облегчения, позволившее даже чуть меньше испытывать боль от горящих рук, повисших плетями вдоль тела. - Цунаде… - прошипев имя внучки первого Хокаге, Орочимару невольно ухмыльнулся, высунув длинный язык и предвкушающее улыбнувшись, - кажется, нам скоро предстоит встретиться. Страх, что всё это время сжимал его сердце словно ледяная ладонь Бога Смерти, немного отступил, уступая место привычной самодовольности. Он уже сумел обмануть саму Смерть, так что для него стоит обмануть какого-то её Божка?