Eagle

Один раз покурить - не считается. Стефан с некоторой непривычки заходится кашлем, затянувшись и передавая самокрутку обратно племяннику, и - бывают же совпадения! - в точности попадая в ритм играющей фоном записи знаменитой группы ABBA. Скайлер с усмешкой смотрит на дядю и одним вдохом вбирает в себя едва ли не весь дым от тлеющей марихуаны, мол, учись, как надо. И небрежно выдыхает его, всё более наполняя комнату сладковатым запахом курева, а старший Горди принимает эстафету. Однообразный процесс, скучный процесс, циклический процесс. Уже в нём есть что-то успокаивающее - зато ничего интересного. Какая досада. К концу третьей песни в комнате ничего не видно за светло-серой дымкой, лёгким до жути не хватает свежего воздуха, но трава наконец действует. Стефан и Скайлер хохочут над блаженными улыбками друг друга, растёкшись по дивану; потухший косяк лежит где-то на полу, всеми забытый и брошенный. - Чуваааааак, - хихикает Скай, - а ты без очков такой смешноооой... Кажется, Рэдфу хочет что-то сказать в ответ, но может только заржать, заразив племянника смехом до боли в мышцах. Где-то вдалеке, как им кажется, начинается "Eagle". Песня о свободе и знании. И оба Горди разом замолкают, благоговейно раскрыв рты, дыша дымом... Дымом? Разве ещё дымом? Стефана вдруг охватывает лёгкость: ещё чуть-чуть, и взлетит и умчится на невидимых крыльях куда-нибудь в закат. Серая пелена перед глазами предстаёт холодной дождевой тучей с запахом марихуаны. - Смотри, Скай, мы в облаке, - удивлённо констатирует Рэдфу, тыча пальцем куда-то перед собой, а затем поворачивается к Скайлеру: - Чувак, да у тебя крылья! - Где? - племянник старательно ощупывает спину, смотрит сзади себя. - За спиной... А ты их не видишь? - Чувак, их вообще нет... Может, ты про свои? У тебя есть... Такие большие, полосатые... Своих крыльев Стефан тоже не видит. - Давай прыгать. Кто взлетит, того и крылья... Облако-батут. Кажется, добрая половина детей мира смотрит откуда-то снизу и люто завидует; но Стефан хочет лишь доказать, что крылья - у Скайлера. Почему-то не получается. Почему-то выше прыжка не взлетает никто, хотя лёгкость не покидает тело. "...I'm an eagle that rides on thе breeze..." Кто это вообще поёт? Смертные, ангелы или птицы? Скорее всего, птицы... Стефан расправляет наконец крылья, машет ими, смеясь над собственной глупостью: всё это время ими были его руки. И Скайлер напротив неосознанно повторяет за дядей - и тоже смеётся, только по-иному. Светло, радостно... свободно. Летать оказывается так легко, будто они оба всю жизнь только этим и занимались, будто родились орлами, уверенно и гордо осматривающими просторы своей безграничной земли. И не только летать... "Боже, почему мы раньше этого не знали?" Восторженные птицы протягивают друг к другу крылья, забыв, что ими надо махать - но не падая; кажется, они только что нарушили законы гравитации. Принимают друг друга в объятия, громко смеясь от переполняющего души счастья свободы. А затем Стефан внимательно смотрит в лицо напротив - и чуть наклоняется, целуя приоткрытые губы. Птицам позволено всё. Даже любить тех, кого не позволено любить людям. Поэтому Скайлер отвечает. И ещё потому, что один раз покурить - не считается. ...Правда ведь?