Break Me Down

Без пятнадцати восемь Чанмин сидит за столом в баре отеля и ждет. На фоне мягкой лаунжевой музыки звучат приглушенные разговоры, вежливый смех и звякают кубики льда в бокалах. Неяркий свет вокруг и отопление, которое включено даже чуть-чуть слишком, предназначены для создания теплой интимной атмосферы, хотя на самом деле это просто дешевый трюк, помогающий процессу соблазнения и обеспечивающий бару повторные заказы. Чтобы развлечь себя, Чанмин изучает людей вокруг, пытаясь определить, кто из них здесь по делу, кто для того, чтобы завести роман, и кто - для того, чтобы воспользоваться услугами таких, как он. Пара его "коллег" уже работают сегодня. Отель достаточно хорош, чтобы его класс удовлетворял большую часть клиентов агентства, а менеджер полностью осведомлен о том, что происходит в некоторых его уголках. У агентства есть договоренность, в соответствии с которой оно арендует здесь некоторые комнаты - сделка, выгодная для обеих сторон. Чанмин раздумывает, когда придет его клиент. Некоторые приезжают заранее и нарезают круги вокруг стола, как стервятники или испуганные мотыльки, другие задерживаются как минимум минут на двадцать. Как и всегда, все вертится вокруг власти, гордости и того, насколько его клиенты готовы пожертвовать этим в желании утолить свою жажду. Для таких встреч он всегда садится на одно и то же место. Так проще - не нужно надевать розовый, брать с собой книжку стихов или что угодно еще для того, чтобы обозначить себя. Он всегда сидит за четырнадцатым столиком, рядом с поддельной викторианской лампой и кактусом в горшке. Он всегда надевает обычный костюм, темно-голубой и элегантный, и на столе перед ним всегда пусто. Ни напитков, ни книги, ни газеты. Он сидит в одиночестве, наблюдает и ждет своего клиента так долго, как будет нужно. В бар заходит мужчина. Чанмин смотрит на него и сразу же, без единого сомнения, понимает, что именно он и есть его клиент. Высокий и уверенный в себе, с неожиданно мягким лицом, которое противоречит четким линиям мускулистого тела, мужчина одет в дорогой костюм и несет свою харизму как щит. Он привлекает к себе внимание сразу же, как входит, но ведет себя так, как будто пытается уклониться от него. Он скорее тщательно, чем нерешительно, считает столы в баре и ищет взглядом лампу и кактус, которые ему описали, когда назначали это рандеву. Чанмин сверяется с часами. Ровно восемь. Его клиент пришел точно вовремя. Это исключение из правил, и говорит о том, что он точно выполняет свои обязанности, следит за своими эмоциями и уважает время других людей. По личному опыту Чанмина, с такими людьми в постели либо смертельно скучно, либо абсолютно феерично. И он очень надеется, что правдой окажется именно последний вариант. Клиент улыбается Чанмину, привлекая внимание, и без промедления направляется к нему. Так обычно тоже не происходит. Чанмину нравится это. Нравится он. Клиент останавливается перед ним, по-прежнему улыбаясь. "Да," - говорит Чанмин в ответ на невысказанный вопрос в его глазах. "Это я." Он указывает подбородком на место напротив. "Присаживайтесь." Клиент садится. Его улыбка лучится уверенностью, но под ней Чанмин чувствует волнение. В его собственных интересах вытянуть его наружу, использовать в сексуальном ключе, и убедиться, что клиент захочет вернуться за большим. Он откидывается на спинку стула и молча смотрит на него, откровенно раздевая взглядом и оценивая. Это работает. Клиент начинает нервничать. В очевидной попытке вернуть себе контроль над ситуацией он смотрит на часы, наклоняется вперед и говорит: "Я хочу весь час целиком." Чанмин пытается сдержать улыбку. Они все так говорят. Без исключений. Возможно, если бы он заплатил столько же денег за час секса, он бы сказал тоже самое. Он сохраняет серьезное выражение лица и кивает. "Тебе не нужно беспокоиться об этом." Клиент оглядывается вокруг себя, не отдавая себе отчет в том, что видит. Выражение его лица колеблется где-то между неуверенностью и нетерпением. "Может быть, нам стоит пойти в номер?" "Чуть позже." Чанмин не хотел, чтобы это прозвучало так жестко, но клиент реагирует лучше некуда. Он практически подпрыгивает на месте, а потом задушенно выдыхает. Слабая краска заливает его лицо. Она моментально пропадает, но для Чанмина этого более чем достаточно, чтобы начать догадываться, чего от него может хотеть клиент. Он опирается на стол. "Скажи мне, как тебя зовут?" Клиент смущается. "Я думал, ты знаешь... Когда я... ну, когда я делал заказ," - он ежится, выговаривая это слово, - "я думал, что мои... данные будут переданы тому, кто... кто..." Он останавливается, колеблясь. Чанмин решает сжалиться над ним. "Мне?" "Да." "Иногда так и происходит," - говорит Чанмин, - "но не всегда. Многие используют фальшивые имена. Многие даже не интересуются моим именем." Он замолкает, жалея о вырвавшихся словах, прозвучавших так, как будто он жалуется, и это не то впечатление, которое он хотел бы произвести. Клиент мягко смотрит на него. "И как тебя зовут?" "Чанмин." И как только он говорит это, ему сразу же хочется дать себе пинок под зад. Это не его рабочее имя, и вообще-то у него есть правило не упоминать настоящее. Но уже слишком поздно, и в любом случае скорее всего это ничего не значит. Однако же, кажется, это что-то значит для его клиента, который неожиданно расплывается в солнечной улыбке. "А я Юнхо. Очень приятно." Он приподнимается над столом, чуть нерешительно, как будто пытается разобраться, является ли социально приемлемым пожимать руку проституту, а потом спрашивает, - "могу я угостить тебя чем-нибудь?" "Ты пришел сюда заняться со мной сексом," - говорит Чанмин, принимая протянутую руку и проводя кончиками пальцем от самого запястья по всей раскрытой ладони Юнхо. "Это не свидание." Юнхо краснеет. "Но могло бы быть, верно? Я имею в виду, я действительно заплатил за это. За тебя. За твое время, в смысле." Он запинается, и злится на себя за свою ошибку. Он совершенно очарователен. "Если бы я просто хотел посидеть здесь час с тобой и выпить, ты бы сделал это, да?" "Это была бы очень дорогая выпивка." Он не удивляется внезапной сдержанности Юнхо. У него было множество клиентов, уклоняющихся от секса по любым причинам. В общем-то, ему совершенно неважно, хотят ли они провести время разговаривая или держась за руки. Ему все равно заплатят. Но сегодня перспектива легких денег разочаровывает его. Юнхо хорош. Возможно, не его идеальный тип, но комбинации мягкого, игривого лица и контуров сильного тела хватает, чтобы по-настоящему заинтересовать Чанмина. Во всех смыслах. Юнхо пристально смотрит на него. "Я не ожидал, что ты будешь таким..." "Молодым?" - продолжает Чанмин, криво улыбаясь. "Все законно, если ты об этом." Юнхо мягко хмыкает, с облегчением или недоверием, или и тем и другим. "Я хотел сказать "неотразимым". Ты такой. Я не ожидал увидеть кого-то настолько сногсшибательного." Его слова потрясают Чанмина, но он почти моментально приходит в себя. Он чувствует себя польщенным тем, что мог бы назвать искренним восхищением. Каждая мысль Юнхо отражается на его лице. Это притягивает, но Чанмину становится интересно, как, черт побери, этот человек может заниматься каким бы то ни было бизнесом, если он настолько открыт и эмоционален. А потом он думает о том, как обратить это знание себе на пользу в их собственной небольшой сделке. "Спасибо," - говорит он с опозданием, понимая, что было бы грубо вообще не принимать комплимент. "Агентство любит слышать такое. Довольный клиент - это главное. Внешность важна ничуть не меньше, чем навыки и опыт." Юнхо удивляется. "А ты? Тебе самому нравится слышать такое? В любом случае, это правда. Я говорил это не для того, чтобы приударить за тобой." "Тебе не нужно за мной приударять. Ты уже заплатил за это." "Это не значит..." - Юнхо проглатывает то, что собирался сказать. Он поднимает руку к воротнику, чтобы пригладить и без того идеально выглаженный галстук. "Извини. Я неопытен в таких делах." Чанмин подхватывает тему. "Окей. И что ты хочешь сделать со мной?" Как он обнаружил, разговоры о сексе с застенчивыми клиентами либо ломают их комплексы, либо заставляют их опрометью кидаться к бару в поисках жидкой храбрости. Юнхо смотрит на него. Смотрит в сторону. Кончик его языка выглядывает наружу, легко прикасаясь к атласной припухлости нижней губы. "Я хочу, чтобы ты меня трахнул." В настоящем времени, отмечает Чанмин, вспышка восхищения пробегает по нему. Он откидывается назад в кресле и удерживает нейтральное выражение лица, продолжая рассматривать своего клиента. Обычно на работе он оказывается снизу, но вообще-то на самом деле предпочитает быть сверху. Мысль о возможности трахать Юнхо, вбивая в матрас, кажется ему ужасно привлекательной. И он не собирается удовлетвориться выпивкой или милой беседой. Время немного надавить. "Тебе нравится, когда тебя трахают?" - спрашивает Чанмин. Точно в тот момент, когда официант подходит к их столу. Он слышит, что говорит Чанмин, и выдыхает в шоке, сразу же пытаясь отойти прочь, но Чанмин останавливает его. "Два виски," - заказывает он, удерживая взгляд на Юнхо. "Любой из дорогих, односолодовый. Лед отдельно." Официант бормочет, подтверждая заказ, и торопиться исчезнуть. Юнхо пристально смотрит на Чанмина, его щеки розовые от смущения, но глаза горят в восхищенном ожидании. Они молчат, пока официант не возвращается и не оставляет напитки на столе. Юнхо переводит взгляд на бокал прямо перед ним. "Я обычно не пью виски." "Сегодня - пьешь." Чанмин пригубляет напиток и одобрительно хмыкает. Он достаточно крепкий и сухой, и обжигает горло. Он смотрит на Юнхо. "Сегодня ты делаешь много такого, чего не делаешь обычно." Юнхо приоткрывает рот и снова краснеет. Чанмин понимает, что он почти заполучил его. "Ты не ответил на мой вопрос. Тебе нравится, когда тебя трахают?" Юнхо вертит в руках бокал. "Я не знаю. Я никогда не делал этого раньше." А вот это действительно сюрприз. Слава богу, Чанмин ставит виски на стол прежде, чем он успевает пролиться. "Ты девственник?" "Нет," - быстро отвечает Юнхо. И потом, еще быстрее: "Да. Нет. Не совсем." Чанмин поднимает бровь. "Девственником можно либо быть, либо не быть. Так ты девственник или нет?" Юнхо сдвигает брови. "У меня был секс!" "Тебе так сложно об этом говорить?" - Чанмин обводит бокалом длинный круг перед собой, взбалтывая виски до тех пор, пока не начинает ощущать его специфический, резкий запах. "Ты когда-нибудь трахал мужчину или женщину?" Юнхо смотрит исподлобья. "Да." "Тебя когда-нибудь трахали мужчина или женщина?" "Нет". "Тогда ты девственник." Чанмин чувствует себя весьма довольным. Обычно он не в восторге от процесса лишения анальной девственности кого-либо, но в этот раз он был бы дураком, если бы не хотел кусочек-другой от этого пирога. "Твое определение не точное," - раздраженно говорит Юнхо. "Мое определение," - соглашается Чанмин, подчеркивая первое слово. "Мое определение, мои правила. Итак, мой милый девственник, почему..." Юнхо перебивает его. "Я трахал себя сам, это считается?" Он говорит это в полный голос, и пара за соседним столиком прерывает свой разговор, оглядываясь. Чанмину хочется махнуть им рукой, но он думает, что не стоит привлекать внимание Юнхо к тому, как громко он говорит. Вместо этого Чанмин делает вежливо-заинтересованное выражение лица и говорит: "Скажи мне, что ты делал." "Я купил дилдо." Юнхо прерывается, поражаясь, что он действительно говорит об этом. Чанмин не собирается дать стыду и смущению время, чтобы пробраться глубже. "Большой? Какого цвета? Натуральной формы или совсем гладкий? Где ты его купил, в секс-шопе или в интернете?" Юнхо снова краснеет, но начинает отвечать: "Двадцать сантиметров, черный... о, боже." "Мм, интересно." Чанмин подталкивает к Юнхо второй бокал виски. "Выпей, милый. Это вкусно. И продолжай." "Я принимал ванну, использовал смазку и ввел его в себя. Сначала было немного больно, а потом не очень. Потом это было... это..." Юнхо останавливается и делает большой глоток виски. Чанмин видит, как двигается кадык Юнхо, когда он сглатывает, и ему хочется повторить путь виски языком, а потом и членом. "Не останавливайся." Одинаково наслаждаясь сердитым смущением Юнхо и картинкой, на которой он делает это с самим собой, Чанмин ерзает на стуле. Его член напряжен так, что это почти больно. "Тебе нравится, когда он глубоко внутри тебя?" - хрипло спрашивает он. "У тебя встает?" "Да. Да, у меня встает." Юнхо смотрит на него яростным взглядом. "Ты должен делать все это... все эти дурацкие разговоры, не я." "Нет," - говорит Чанмин, - "ты делаешь именно то, что я считаю нужным, и тебе это офигенно нравится." Он улыбается. "Признай это, у тебя стоит и прямо сейчас. Твой член такой твердый и горячий, что ты очень хочешь себя потрогать. Почему бы и нет? Давай. Положи руку на штаны и потрогай себя." Юнхо слушается и убирает руку со стола, чтобы положить ее на колени. Он поражен, что действительно делает именно это. Чанмин почти стонет. "У тебя стоит для меня, да, милый?" Юнхо заливает краска. Он смотрит на Чанмина с захватывающим дух сочетанием высокомерия, неуверенности, и, под всем этим, желания сделать приятно. "Да," - говорит он. Он дрожит. "Да, у меня стоит." Время решать. Чанмин рискует. "У тебя есть выбор. Либо ты идешь в туалет и дрочишь, либо ты идешь за мной наверх и позволяешь мне тебя трахнуть. В обоих случаях ты получишь удовлетворение, но только со мной ты сможешь найти облегчение." Он одним глотком допивает виски до дна, отставляет стул и встает, позволяя Юнхо увидеть, насколько он возбужден. "И что ты выбираешь?" Юнхо встает, запахивая жакет сильнее, чтобы скрыть собственную эрекцию. "Тебя." *** Комната на первом этаже. Чанмин рад, что она недалеко, в кои-то века он хочет побыстрее добраться до клиента. Они снимают обувь и молча смотрят друг на друга, застигнутые где-то между неловкостью и вожделением. Юнхо первым отводит глаза, обегает взглядом комнату и задерживает его на пачке презервативов и смазке, лежащих на тумбочке возле кровати. В шкафу есть игрушки, но в данном случае Чанмин предпочтет использовать собственное тело, чтобы понять, что больше всего нужно его клиенту. Это будет первым разом больше, чем в одном смысле, и он определенно собирается сделать это так, как считает нужным. Он проходит через всю комнату и садится на кровати, вытягивая ноги и откидываясь назад. "Раздевайся." Такой приказ - это явно не совсем то, чего Юнхо ожидал. Он медлит, его взгляд опускается вниз, туда, где эрекция Чанмина натягивает ткань штанов. Позабавленный тем, как неподвижно и тихо Юнхо ведет себя, Чанмин разводит бедра и начинает поглаживать себя через ткань. "Если ты этого хочешь, то ты будешь делать все, что я скажу. Я хочу, чтобы ты разделся." Юнхо поднимает руку и развязывает галстук, шелк скользит по рубашке и повисает свободно. Он выглядит смущенным на секунду, но потом улыбается. Юнхо теплый и искренний, и Чанмин сильнее надавливает на член после того, как чувствует, что он подпрыгивает в ответ на чужую улыбку. Вообще-то у него не должно быть такой юношеской реакции на клиента. Он хмурится, и Юнхо, очевидно, воспринимает это как сигнал поторопиться. Он снимает жакет и отбрасывает его на ближайший стул. Следом идет галстук, и потом он расстегивает рубашку. Иногда Юнхо поднимает глаза на Чанмина, и тот отвечает ему голодным взглядом. Почему-то Юнхо не снимает рубашку сразу же, а вместо этого снимает носки, и потом брюки. Затем он останавливается, как будто не может решить, что должно быть снято дальше. Чанмину хочется настоять на том, чтобы это была рубашка, но тут Юнхо стаскивает боксеры, и Чанмин одобрительно урчит. Вставший даже наполовину, член Юнхо великолепен. И он по-прежнему в рубашке, Чанмин не может понять почему. Непохоже, что там еще осталось, что скрывать после того, как Юнхо расстегнул ее полностью. Чанмин делает нетерпеливый жест: "Сними ее." Юнхо медлит еще чуть-чуть, румянец горит на его лице, и потом он тянет рубашку с плеч, позволяя ей упасть и оставаясь стоять совершенно обнаженным. Чанмин облизывает губы. Черт бы его побрал, если Юнхо не выглядит просто охуенно. Длинные ноги, длинное тело, огромный член и аппетитная мягкая грудь с милыми маленькими темными сосками. О да, Чанмин совершенно четко осознает, что это будет отличная ночь. Он пальцами подзывает Юнхо к себе. "А сейчас иди и раздень меня." Юнхо с готовностью приближается к кровати. Он раздевает Чанмина с гораздо большим энтузиазмом, чем самого себя. Как только Юнхо снимает с него рубашку, он останавливается, чтобы провести ладонью по груди Чанмина. "Ты неотразим?.." - предполагает он, и это так мило, что Чанмин не знает, как реагировать. "Ты тоже," - отвечает он, но это звучит неискренне. Черт побери, он честен, но он может поручиться, что Юнхо ему не верит. Его не должно беспокоить, чему верит Юнхо, а чему нет, но внезапно это оказывается важно. Чанмин берет его за руки и рывком тянет на кровать. Они вытягиваются во весь рост, Чанмин ложится сверху, подминая Юнхо под себя, и целует его. Это потрясает их обоих. Они одновременно отстраняются, ошеломленно уставившись друг на друга. Чанмин думает про себя, когда же он успел потерять рассудок. Обычно он никого не целует. Не в губы, в любом случае. Потом он предполагает, что если он уже сделал это один раз, то может сделать и другой. Он наклоняет голову и снова целует Юнхо, который теперь ведет себя значительно сдержаннее. Он открывается для поцелуя, Чанмин чувствует обнимающие его руки, и тихий жалобный стон рождается у него внутри. Он чувствует вкус виски и желания. Запах Юнхо заполняет Чанмина, терпкие ноты туалетной воды мешаются с легким кисловатым привкусом взволнованности. Чанмин отстраняется. "Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал?" Юнхо оторопело моргает. "Трахнул меня." "Попробуй еще раз." Чанмин наклоняет голову, почти прислоняясь лицом к лицу Юнхо. "Что ты хочешь, чтобы я с тобой сделал?" Губы Юнхо двигаются в попытках сказать неслышные, неразбираемые слова. Он борется с тем, чего хочет больше всего, он качает головой в отрицании, смотрит в сторону двери на секунду, а потом поднимает взгляд на Чанмина. Он настолько напряжен из-за противоречий с самим собой, что для Чанмина выпутать его из этих сомнений будет практически честью. "Я," - начинает Юнхо, потом замолкает. Его ресницы дрожат на щеках, как крылья мотылька. Он заливается румянцем от смущения. "Скажи это, малыш." Чанмин проводит пальцем по губам Юнхо, очарованный. У него такие мягкие губы. "Давай, скажи это." "Я хочу," - говорит Юнхо с мучительным наслаждением, - "Я хочу, чтобы ты меня выебал." Чанмин удовлетворенно кивает, его руки гуляют по телу Юнхо. "Правильно. Я собираюсь выебать тебя. И ты будешь в восторге." Юнхо издает звук, одновременно означающий и протест, и согласие, выгибаясь под прикосновениями Чанмина. Он замирает, когда Чанмин нежно прикасается к его груди, дыхание ускоряется, и он краснеет даже больше, чем раньше. Его глаза блестят. Чанмин разглядывает его совсем чуть-чуть, потом берет запястья Юнхо и поднимает вверх. "За голову," - мягко приказывает он. "Прижми ладони к спинке кровати." Юнхо повинуется, но выглядит испуганным. "Ты собираешься привязать меня? Я не хочу. Не связывай меня." "Я не собираюсь привязывать тебя," - говорит Чанмин, откатываясь на свою сторону, чтобы снять остатки одежды. "Мне не надо. Ты будешь держать руки за головой сам. Ты будешь хорошим для меня." "Я могу сделать это," - говорит Юнхо, широко раскрывая глаза при виде полностью обнаженного тела Чанмина. "Я знаю, что ты можешь." Чанмин обнимает его снова, подсовывая ладонь под заведенные наверх руки, и потом утыкается носом Юнхо в подмышку, и глубоко вдыхает. Юнхо дергается и пытается отстраниться, дрожа от ощущения языка Чанмина, касающегося кожи сквозь волосы. О черт, у него проблемы. В общем-то, Чанмин гордится своей работой, и обычно даже наслаждается ею, но сейчас у него серьезные проблемы, потому что он наслаждается Юнхо слишком, слишком сильно. Он клиент, напоминает себе Чанмин. Он просто клиент. Да, как Феррари - просто машина, и шампанское - просто шипучий виноградный сок. Чанмин зарывается языком подмышку Юнхо, пока волосы не становятся влажными, а потом спускается вниз, к груди. Он обхватывает губами сосок, облизывая его кончиком языка, и ловит комочек твердой плоти между зубами. Юнхо сорванно выдыхает, его грудь вздымается. Он задерживает дыхание, а потом глухо выговаривает: "Не надо. Я не люблю, когда кто-то трогает меня там." "Ты врешь." Чанмин чувствует, как член Юнхо вздрагивает рядом с его бедром, и опускает руку, чтобы обхватить его и сжать. "Мм, ты большой. Большой, и толстый, и очень твердый. Я думаю, что тебе нравится, когда я облизываю твою грудь." "Нет." Отрицание звучит хрипло и протяжно, Юнхо ежится. "Я не люблю свою грудь. Она... она слишком большая." Чанмин цепляется за признание. "У тебя милые маленькие сисечки." Юнхо трясет головой, стыд заливает его румянцем. "Боже, не надо." "Я думаю, что они сексуальны." - Чанмин садится верхом Юнхо на талию, отпуская его член, и устраивается так, чтобы он не был зажат между их телами или не упирался ему в бедра. Потом он наклоняется вперед, чтобы поиграть с сосками Юнхо, и чувствует, как горячий член почти прикасается к обнаженной коже. Это невыносимо для них обоих, но Чанмин, по крайней мере, может тереться о живот Юнхо, и уж совершенно точно ему открывается лучший вид. Он кладет руки Юнхо на грудь, сжимая мышцы. "Я не буду ничего делать дальше, пока не услышу, как ты говоришь для меня, что они сексуальны." "Ты не можешь!" - вскидывается Юнхо. "Я заплатил... ты должен делать то, чего хочу я!" Чанмин согласно урчит. "И это именно то, что я делаю." Юнхо отводит взгляд, но Чанмин успевает увидеть признание капитуляции в его глазах. "О, боже." "Да," - говорит Чанмин очень мягко. "Если ты чего-то хочешь, то ты будешь просить об этом, и только тогда я сделаю это. Понимаешь?" Юнхо прикрывает глаза. Кивает. "Да." "Но сначала..." Чанмин берет Юнхо двумя пальцами за подбородок и поворачивает его лицо к себе, чтобы Юнхо снова поднял взгляд, - "но сначала, милый, я хочу, чтобы ты сказал мне, какие у тебя прелестные маленькие сисечки." Краска заливает лицо Юнхо, а потом и шею. Он дергается, как будто пытается спихнуть Чанмина с себя, но его руки по-прежнему остаются прижатыми к спинке кровати. Он не хочет никуда уходить. Он борется с собственным чувством стыла, и пока оно очевидно мучает его, он одновременно жутко возбуждается из-за противоречия. Чанмин изгибается, чтобы лизнуть тоненькую пленку пота, выступившего у Юнхо на груди. О боже, этот вкус. Он делает это снова, задевая зубами один сосок, и одновременно скручивая между большим и указательным пальцем второй. Юнхо беспомощно толкается под ним, хныча, и этот звук отдается у Чанмина внизу живота. "Скажи мне," - настаивает он. "Я не могу," - говорит Юнхо яростно, что скорее звучит как "да", чем "нет". "Ты можешь. Ты скажешь." Чанмин опускает руку, чтобы сжать себя и длинно, чувственно повести кулаком вверх-вниз, плотно обхватывая член и не сдерживая стон, когда чувствует, как Юнхо бросает в дрожь под ним. Смазка выступает поверх пальцев, и он отрывает руку, чтобы оставить мокрую полоску у Юнхо на груди. Юнхо задыхается в шоке, и ужесточает свои слабые попытки столкнуть Чанмина с себя и одновременно вскинуть бедра, чтобы коснуться его членом. Его руки по-прежнему не двигаются, хотя когда Чанмин наклоняется вперед и облизывает соски Юнхо, он почти отрывает их от спинки кровати, пальцы царапают ее. "Я могу сделать так, чтобы ты кончил, просто играя с тобой," - говорит ему Чанмин. "Я могу сделать так, чтобы это продолжалось часами. Хочешь? Сегодня вечером мне больше никуда не надо, я могу оставить тебя здесь на всю ночь, и заставить кончать снова и снова." Юнхо задушенно хрипит. "Я просто хочу, чтобы ты меня трахнул!" "Ты хочешь, чтобы твои деньги были потрачены не зря. Я делаю так, чтобы ты в этом убедился." "Нет, ты издеваешься, и я, я..." "Тебе не нравится?" - тянет Чанмин. Он садится, прикасаясь ягодицами к каменному члену Юнхо. "Тогда почему ты такой твердый, малыш? Почему с твоего большого толстого члена почти капает? Давай, я не прошу тебя сделать что-то невозможное. Просто сказать пару простых слов, и я обещаю, я трахну тебя." Юнхо часто дышит, его глаза сверкают. "Ты скотина. Ты ублюдок." "Да, это все я. Заставляю тебя говорить и делать все те грязные, гадкие вещи, которых ты на самом деле хочешь." Чанмин откидывается назад, обхватывает член Юнхо и медленно гладит, пока не чувствует, как тот начинает пульсировать. "Если бы я знал, что у нас возникнет такая проблема, я бы захватил тебе кольцо для члена. Впрочем, я всегда могу что-нибудь придумать - шнурки для ботинок отлично подходят, если знать, как правильно завязать..." "Перестань!" Юнхо ударяет ладонями по спинке кровати. Он выглядит сердитым и возбужденным, и он настолько хорош сейчас, что Чанмину хочется сфотографировать его таким. "Хорошо," - огрызается Юнхо. "Хорошо. У меня... у меня..." "Громче, малыш." "У меня маленькие милые сисечки!" - выкрикивает Юнхо. Он выглядит разъяренным, но дыхание подводит его, грудь возбужденно вздымается и опускается. Чанмин удовлетворенно вздыхает. "О да. Они настолько хороши, что я собираюсь кончить прямо на них." "Ка..." - снова вскидывается Юнхо, выглядя одновременно оскорбленным и восхищенным. "Охуенно хороши," - говорит ему Чанмин, откидываясь на колени. "Знаешь, они только что подпрыгнули, когда ты ударил по спинке. Охуенно. Сделаешь это снова?" Он обхватывает член рукой и дрочит, переводя взгляд с груди Юнхо на его смущенное, противоречивое выражение лица и обратно. "Давай, малыш." Он нащупывает его грудь свободной рукой, чувствуя тепло и мягкость плоти, и твердые комочки сосков. "О боже, да, малыш. Собираюсь кончить прямо на твои маленькие милые сисечки," - шепчет он, и разбрызгивает сперму, выплескиваясь. "Сексуально," - говорит Чанмин, постепенно замедляя движения, пока не появляется последняя капля. "Я всего тебя испачкал." Он кладет руку сверху и размазывает ее по груди Юнхо, обводя соски. Он поднимает пальцы, как будто собирается облизать их, но передумывает, и вместо этого протягивает руку к Юнхо. "Давай ты это сделаешь." Юнхо чуть сжимает зубы, но потом до его ноздрей доходит мускусный запах и он высовывает язык, чтобы прикоснуться к пальцам Чанмина. Он чуть слышно рычит и вытягивает голову, беря в рот его пальцы, а потом облизывает его ладонь до тех пор, пока она не становится чистой. "Ты сказал, что трахнешь меня," - говорит Юнхо. "Ты обещал". "Я не виноват, что ты так охуенно хорош." Чанмин ухмыляется и подтягивается выше, чтобы сесть Юнхо прямо на грудь. Их кожа слипается, сперма мешается с потом Юнхо, попадая прямо между бедер Чанмина. Никогда раньше он настолько не наслаждался такими вещами с клиентом. "Если ты хочешь хорошего траха, то в твоих интересах сделать так, чтобы у меня снова встал." Юнхо смотрит прямо на мягкий член Чанмина и облизывает губы. "Если ты хочешь этого," - напоминает Чанмин, - "тебе нужно попросить." Юнхо забывает моргнуть. Его взгляд - воплощенная смелость. "Я хочу взять тебя в рот." "О, да." Чанмин придвигается ближе и входит глубже, сантиметр за сантиметром. У Юнхо самый охуенно сладкий рот, который он когда-либо видел. Чанмин даже не знает, что ему нравится больше - его тепло, влажность, ощущение того, как кончик языка скользит по нижней стороне головки или касается самого ее верха, или, может быть, это непередаваемое чувство, что он становится тверже во рту у такого горячего парня, или даже, может быть, один только вид Юнхо, которые сосет его так, словно умирает от желания взять настолько глубоко, как только может. Учитывая их неудобные позиции, Чанмин старается толкаться вперед осторожно, но Юнхо не сдерживается, беря сильнее и глубже, пока Чанмин не начинает раздумывать, есть ли у него вообще возможность дать Юнхо то, чего он хочет, так, как он этого заслуживает. Юнхо выпускает член Чанмина изо рта с мягким влажным чпоком, и смотрит вверх. Его глаза светятся желанием и мольбой. "Трахни меня. Пожалуйста, пожалуйста, трахни меня." "Ты был таким хорошим мальчиком, что думаю, заслужил это." Чанмин тянется за презервативам и смазкой на столике, и в спешке роняет половину на пол. Вот черт, когда он успел потерять контроль над ситуацией? Решительно настроенный вернуть его обратно, он надрывает зубами фольгу одну из упаковок и раскатывает презерватив на члене, пока Юнхо жадно рассматривает его. Чанмин слезает с него и становится на колени в центре кровати. "Отпусти спинку," - говорит он. "Иди сюда и раздвинь для меня свои длинные ноги." Юнхо съезжает вниз по матрасу. Его лишенный внимания член пульсирует, красный и напряженный. Чанмин изо всех сил сопротивляется искушению лизнуть его, и вместо этого он подхватывает колени Юнхо, раскладывая его будто куклу. Он берет правую ногу Юнхо, сгибает и поднимает, устраивая лодыжку у себя на плече. Левую ногу он кладет вокруг собственного бедра. Это не самый простой способ взять девственника, но Чанмин не собирается упускать ни одного выражения на лице Юнхо, пока они будут заниматься сексом. Такая поза заставляет Юнхо полностью раскрыться, его бедра приподняты, и он легко доступен для смазанных гелем пальцев Чанмина. "Он холодный, прости," - шепчет Чанмин, когда Юнхо вздрагивает. Он выдавливает еще немного на ладонь, и потирает руки, чтобы согреть гель, а потом входит в Юнхо двумя пальцами. Юнхо закусывает губу и подается вперед. Чанмин разводит пальцы, растягивая Юнхо, а он прикрывает рот тыльной стороной ладони и приглушенно стонет. Еще немного смазки. Чанмин добавляет третий палец, двигает ими еще чуть-чуть, а потом выходит, чувствуя, как на нем концентрируются чужое ожидание и предвкушение. О черт, как давно он хотел кого-то настолько сильно?.. Он размазывает смазку по члену, скользя пальцами по всей длине, и наклоняется, чтобы провести головкой у самого входа, скользкого от геля, тающего из-за горячего тела. Чанмин растягивает его пальцами еще немного, а потом заменяет их на член, и нажимает. Юнхо стонет, когда чувствует Чанмина внутри. Он стискивает простыни в руке, пальцы сжимаются в кулак, когда он прикусывает запястье. Чанмин не может даже вздохнуть, настолько велико удовольствие, которое возникает из-за тепла, и, о боже, ощущение Юнхо на собственном члене просто невероятно. Он двигается еще на пару сантиметров вперед, добиваясь длинного сорванного вздоха. Чанмин вторит ему, когда чувствует, что входит до конца. "О боже, ты такой тугой," - выдыхает Чанмин. "У тебя просто охуенная, лучшая задница из всех, которые у меня когда-либо были." Юнхо стонет. "Трахни меня. Я могу, я хочу этого." "Я знаю, малыш." Чанмин чуть отстраняется, а потом входит заново, до самого конца. Юнхо выдыхает и приподнимает бедра, чтобы встретить его посередине движения. Чанмин не может удержаться, он подхватывает бедра Юнхо снизу, и резко погружается в него, сразу задавая быстрый темп. Юнхо глухо рычит, а потом улыбается и начинает смеется. Он заводит обе руки за голову, полностью открываясь и расслабляясь. "Чанмин. О, да. Это то, чего я хотел. Ты - то, чего я хотел." Звука его имени на губах у Юнхо оказывается достаточно, чтобы свести Чанмина с ума. Он теряет последние остатки контроля и снова дергает Юнхо на себя, двигаясь резче и входя еще глубже. Юнхо опять радостно смеется, наслаждаясь сексом, несмотря на то, как грубо ведет себя с ним Чанмин, а потом он стонет и выгибается, сжимается и кончает так сильно, что сперма оказывается на них обоих. Чанмин замедляет темп, задыхаясь. Он не думает, что способен остановиться, но некоторые мужчины слишком чувствительны сразу после оргазма, а он не хочет делать Юнхо больно. "Ебать, не останавливайся!" - восклицает Юнхо, или, может быть, он восклицает - "Не останавливайся ебать," - Чанмин не может удержать ни одной мысли в голове и даже обычное взаимопонимание для него сейчас слишком сложно. В любом случае, у него есть заказ и он возвращается к своей задаче с еще большим рвением. Юнхо туго сжимается вокруг него, и смазка хлюпает в нем с каждым толчком. Непристойный звук еще больше возбуждает Чанмина, и беспокоит даже сильнее чем следует, ему кажется, что он падает, быстро и глубоко, и совершенно абсолютно невозможно безумно. *** Когда Чанмин кончает, у Юнхо уже снова стоит. Чанмин медленно и нежно дрочит ему, пока они целуются, награждая за рвение. Они лежат обнявшись после, тяжело дыша, мокрые и липкие, пот стекает с них и впитывается в простыни. Чанмин смотрит на часы над кроватью. Прошло уже почти два часа с того момента, как они вошли в комнату. Сейчас уже его очередь платить за время Юнхо, но он ничего не говорит. Ему все равно. Они принимают душ вместе. Чанмин никогда раньше не позволял клиенту делать это с ним. Впрочем, если подумать, он сделал уже слишком много вещей, которые обычно не делал с клиентами. И дело не только в том, как Юнхо хорош. У Чанмина было достаточно горячих парней с милыми лицами, длинными ногами и тугими задницами... ну ладно, может быть и не так много. Ну ладно, может быть Юнхо первый, кто удовлетворяет всем этим критериям сразу, но... Юнхо жалуется, что ему горячо, и включает холодную воду сильнее. Чанмин взвизгивает и набрасывается на него, поворачивая краны на полную, и они оба отпрыгивают, когда сначала вода становится очень холодной, а потом очень горячей. Чанмин убавляет температуру до более-менее приемлемой, и прислоняет Юнхо к мокрой плитке. Он не имеет в виду ничего такого, но как-то вдруг они начинают целоваться, Юнхо обнимает его, сжимая в руках, и Чанмин понимает, что ему хорошо. Они продолжают целоваться, намыливаясь и дроча друг другу, опьяненные теплом и интимностью, возникшей в тесной душевой кабинке. Юнхо выбирается первым. Чанмин остается в душе, снова делая воду очень горячей, и стоит, наклонив голову, слушая стук воды и ни о чем не думая. Когда Чанмин выходит из ванной, завернутый в полотенце, Юнхо уже полностью одет и ждет его. Его глаза темнеют, когда они смотрят друг на друга. Чанмин чувствует уже знакомую вспышку желания, и заставляет себя не поддаваться ей. Момент затягивается. Юнхо спрашивает: "Я увижу тебя снова?" Чанмин глубоко вдыхает. "Нет." Юнхо меняется в лице, разочарование и унижение чертят красные полоски на его щеках. "О. Я понял. Ну, тогда..." Он в замешательстве, но гордость берет свое, и он поднимает голову, собираясь уходить. Черт. А какая отличная идея. И все-таки, Чанмин, ты облажался. "Стой," - хрипит он. Юнхо доходит до двери. Берется за ручку, и замирает, оборачиваясь. "Спасибо тебе, это было..." Чанмин понимает, что либо сейчас, либо никогда. "Я хочу увидеть тебя снова, но не так. Не как клиента." Он сжимает зубы, ожидая реакции. Не многие будут охотно встречаться с парнем, который трахается с другими, чтобы жить. Не многие будут даже задумываться об этом, но он надеется, что Юнхо не такой. Чанмин цепляется пальцами за полотенце на бедрах и говорит: "Пригласи меня на свидание." Юнхо смотрит на него с неверием, которое постепенно перерастает в лучезарную улыбку. "Чанмин, ты поужинаешь со мной завтра?" Чанмин улыбается. "С удовольствием." Он позволяет полотенцу упасть и стоит посреди комнаты, голый и мокрый. "До завтра еще несколько часов. А пока тащи свою сладкую задницу обратно, у меня есть на тебя планы."