Лучший актёр второго плана

-------------------------- 1 Дилану девятнадцать и он полный засранец, так что Тайлер забывает удивляться, когда тот съедает все чипсы или пользуется шампунем без спроса. Это вроде обряда: нужно обязательно вести себя как полный придурок, чтобы по достижении совершеннолетия стать бухим в жопу придурком. Поэтому Тайлер даже не сердится. Но вашу мать, одно дело быть придурком, а другое дело - творить с плечом Тайлера ту хрень, которую творит Дилан. Сам Тайлер обожает тактильное общение, трогает всех и каждого. На площадке его постоянно ругают за испорченный грим на лице Пози и запрещают подходить к своей гардеробной, пока действительно не возникнет нужда. Тут они с Диланом похожи – любят наваливаться на всех вокруг и, не колеблясь, готовы обняться с любым человеком аж до хруста в костях. Но за этот вечер Дилан трогает его не больше пары раз, брюзжит, сердится, и таким измождённым, как сейчас, его никто никогда не видел. И это наивысшая степень странности. Тайлер, замечая, как Пози меняет озадаченный вид своей физиономии на какой-то более подходящий случаю, пытается понять, что творится с его собственным лицом. Заставляет себя улыбаться, беспрерывно излучать счастье, и это, честно говоря, не так уж и сложно. А Дилан выглядит так, будто вот-вот заплачет. Как только выключают камеры, Тайлер быстро бормочет: «Чувак?» и изгибает бровь. - Я сам не знаю, - честно признаётся Дилан и вздыхает так тяжело, что у Тайлера самого начинает болеть в груди. - Я не спал примерно недели две, да и вопросы какие-то отстойные. - Тебе не обязательно было приходить, - замечает Тайлер. - Заткнись. ----------- Следующее интервью проходит с чуть большей плавностью и чуть меньшей тактильностью; Тайлер решает, вот она, победа. Хотя Дилан почти не участвует, и что самое странное, даже не шутит, хотя Пози даёт для это много поводов. Кажется, проходит вечность, когда они, наконец, добираются до отеля. В лифте Дилан облокачивается на них обоих и что-то мурчит о миллионе подушек, стаканов с молоком, и об овечках. Пози переглядывается с Тайлером и, наконец-таки, говорит вслух: «Что за чёрт»? В итоге они, наделав большое количество досадных проб и ошибок (Дилан не в состоянии доходчиво объяснить куда идти, а на ключах ничего не написано), всё-таки заводят его в номер и с облегчением бросают на кровать. Не важно, каким тощим любит казаться Дилан, он может быть тяжёлым, когда захочет. - Дальше я сам, - говорит Тайлер со вздохом и надеется, на его лице не написана та нежность, с которой он смотрит на уже успевшего уснуть на краю кровати Дилана. Пози, вот задница, исчезает за дверью, даже не пожелав спокойной ночи. Дилан издаёт звук (храп, наверное) и сворачивается калачиком. - От тебя никакой помощи, - обвиняюще говорит ему Тайлер. Снять с него кроссовки – целая история, потому что господин О'Брайан, естественно, не может завязать их как нормальный человек, вместо этого его шнурки в сплошном беспорядке двойных и тройных узлов. И Тайлер тратит вечность, пытаясь развязать их своими короткими ногтями. Не пытается снять с него штаны, просто толкает и пихает, пока Дилан не оказывается как попало накрыт простынями. Ничего, и так сойдёт. Тайлер выпроваживает себя из номера, находит свой и ни разу не вспоминает, как выглядел Дилан лицом на подушке. - На следующее утро гадёныш появляется с блеском в глазах, болтает не переставая, и всё больше похож на себя. Плюхается на соседний стул и просачивается в личное пространство Тайлера, тыря один из добытых с таким трудом блинов. - Добрутро, - бормочет он с набитым ртом. Отвратительно прожёвывает и улыбается, как засранец, коим, конечно же, и является. Тайлер оборонительно прикрывает тарелку рукой, тычет вилкой в сторону вора и пытается не засмеяться… Не хватало ещё поощрять этого молокососа. - Пойди, возьми себе сам, грязный воришка. - У-у! – хнычет Дилан. – Почему ты такой противный? И в следующее мгновение, совершенно забыв о стыде, вцепляется в кофе Тайлера, и тот уже и не думает отогнать прохвоста, лишь вздыхает и смиряется с тем, что так и будет ходить ненакофеининым, пока не наткнётся на «Старбакс». Может, справедливости ради, пора спереть у Дилана кредитку и ей там расплатиться. - Кажется, кто-то чувствует себя гораздо лучше. Дилан бросает свой озорной взгляд, тот, к которому Тайлер привык за время их дружбы, и, судя по всему, не замечает, как ему лезут в карман и нащупывают портмоне. - Не знаю насчёт полегчало, - говорит этот молокосос, - но я совершенно точно чувствую, как меня лапают. Ловкий, как самосвал, Хэклин. - Фак, - вздыхает Тайлер. Быстро отдёргивает руку и задевает обнажённую кожу Дилана там, где задралась рубашка. Тот лишь смеётся, скорее всего, потому, что дурак, и снова пьёт из украденной кружки, и Тайлер не может отвести взгляд от его весёлого и озорного вида. В конце концов, кончается и кофе, и оладьи, и яйца. Тайлер платит по счёту и идёт вслед за засранцем в холл отеля. У них есть несколько часов до того, как их будут ждать везде, где только можно, поэтому Тайлер опять идёт за засранцем, на этот раз вверх по лестнице. В итоге они растягиваются на ковре перед телевизором и смотрят «Из чего сделана еда» на кулинарном канале. Острый локоть Дилана – проклятие всей жизни Тайлера, но сейчас ему почти что уютно. И даже смешно, когда засранец засыпает часа через полтора, слюнявя под собой ковёр. ---------------------- 2 Тайлер лучше всех из съёмочной команды знает, как может доставать дуэт Пози и О’Брайана. Он уже привык просыпаться фиг знает во сколько утра, и всё благодаря Дилану, визжащему как чёртов птеродактиль на Пози верх тормашками, который спёр пульт или конфету, или из-за чего то ещё там случаются ссоры чуть ли не каждый божий день. Они как пятилетние, и хотя в большинстве случаев виноват Дилан, Пози неизбежно берёт всю вину на себя. Потому-то Тайлер и знает, кого винить, когда замечает, что по всему его новенькому, блестящему трейлеру расклеены его фотографии с пририсованными большими ушами и носами, а на диване лежит большая кость с красивым красным бантом посередине. Тайлер разрешает себе посмеяться, потому что это просто очешуительно. Потом заказывает на eBay временные тату с изображениями «Спайс Гёрлз». Тайлер уверен, Дилан с Пози сдохнут со страха, пока он будет нарочито вести себя так, будто ничего не произошло. Месть нужно подавать холодной. Засранец не сможет всё время оставаться начеку, так что Тайлер приклеит ему на щеку тату при первом удобном случае, наблюдая и радуясь тому, как Дилан тщетно будет стараться понять, почему это люди при виде него так смеются. 3 Дилан считает своих поклонников смешными и восхитительными, и постоянно просит Тайлера ущипнуть его, когда посещает вместе с остальными актёрами очередную конвенцию. Заводит Твиттер наполовину ради «просто так», наполовину ради того, что любит читать комменты, какими бы дурацкими и психованными те не были. Тайлер не может притворяться, будто его не волнует внимание фанатов, но Дилан… Дилан от этого внимания просто расцветает. - Погляди-ка сюда! – он хватает Тайлера за плечо и наклоняет к монитору. – Она хочет от меня детей! Тайлер прищуривается, пытаясь разобрать маленький шрифт. Его брови движутся вверх сами по себе. – Какой завуалированный намёк. - А вот этой кажется, у меня милый нос, - продолжает Дилан, отмахиваясь. – У меня милый нос? Погляди на мой нос и скажи, какой он милый. - По-моему, тебе об этом и так куча людей говорит. Ведь у засранца действительно милый нос. За нос-то Тайлер и щипает, пока Дилан не начинает скулить и махать руками, при этом выглядя так комично, что трудно удержаться от смеха. В итоге, стул падает на пол, а главный засранец принимается хохотать громко, обрывисто, откинув голову назад. Проходит пара минут, прежде чем Дилан успокаивается и пихает Тайлера. - Теперь у меня будут боевые раны, - выдыхает он. – Вот ты бегемот. Тайлер лишь сильнее вдавливает его в пол. - Помогите! – кричит Дилан. – Помогите! Меня раздавила гора мускулов! Извивается под Тайлером, бьёт по полу ногой, безуспешно пытаясь найти, во что упереться. И когда сдаётся и успокаивается, тут же нагло сообщает: - От тебя пахнет грязными носками. От удивления Тайлер фыркает со смехом и перекатывается на спину. В ту же секунду Дилан приходит в себя и пристраивается тяжёлой головой на его плече. - Эй, нет, ты что! Пол же твёрдый. Прекрати! Дилан лишь ложится поудобнее и усмехается: - Сам виноват, нечего было нас ронять. Так что смирись, старый пердун. И тут же засыпает. Тайлер поставил бы кучу денег на то, что его друг, похоже, нарколептик. Через полтора часа в трейлер залазит Колтон, видит их на полу и тут же принимается их фотографировать со всех сторон, да ещё и под разными углами. Рубашка Дилана, благодаря его привычке к слюнотечению, в некоторых местах прилипла к груди, но ему явно удобно настолько, насколько может быть удобно на жёстком полу. И Тайлер даже расслабляется, считая его вздохи и выдохи. Всё равно он никогда не мог сказать Дилану резкое «нет». - Заткнись, - предупреждает Тайлер шёпотом. Колтон ухмыляется широко, искренне, совсем по-мальчишески: - И не подумаю. Слишком мило. - Шотакое, - бормочет Дилан. Поворачивается и зарывается в шею Тайлера, пытаясь заглушить шум голосов. В ответ тот лишь вздыхает, уже смирившись с будущим потоком подтруниваний на столетий эдак пятьсот… Что, наверное, преуменьшение, но Тайлеру просто хочется верить. - Очень-очень мило, - повторяет Колтон. Его пальцы порхают по клавишам телефона, когда он помещает фото в Твиттер или посылает маме Хэклина, или ещё куда-нибудь. - Холанд только что ответила на это какими-то бессвязными словами. - Вы все заслужили дислайки, - отвечает Тайлер и в этот момент Дилан всхрапывает, откидывает голову и бьёт его прямо в подбородок. ОУ! ----------- - Не будь ребёнком, - говорит засранец, скривив рот. Хотя выглядит виноватым, когда нежно наклоняет Тайлеру голову и прикладывает лёд к его челюсти. В ответ получает одни лишь злые взгляды. - Я же попросил прощения уже раз пятнадцать, - другой рукой Дилан мягко прикасается к расцветающему синяку. Присвистывает. - Ого. Впечатляет. - А всё потому, что у тебя вместо головы кирпич. -Какие мы сердитые, - замечет Дилан, явно не впечатлившись. Чуть приподнимает пакет со льдом, смотрит на творенье рук своих и сочувственно морщится: - О, чувак, я куплю тебе столько пицц, сколько захочешь. Правда, только когда ты снова сможешь жевать. У Тайлера в животе урчит: - Этого не хватит. Дилан возвращает пакет со льдом на прежнее место: - А чего ты хочешь? Тайлер раздумывает. Совесть Засранца размером с его чувство юмора. Всё очень весело и смешно только до тех пор, пока Дилан случайно не причинит кому-нибудь боль, а потом ведёт себя так, будто зарезал сотню невинных людей. Особенно часто это происходило, пока они жили все вместе. Например, в тот раз, когда Пози нечаянно лицом попал под локоть Дилана, и ночь игр закончилась окровавленными полотенцами и скупленными в ближайшем магазине фильмами в придачу с горой M&M. - Что ж, - для пущего эффекта тянет Тайлер, пробует улыбнуться. – Можешь поцеловать, чтобы мне стало лучше. Он ожидал, засранец рассмеётся, пошутит, обзовёт как-нибудь. Но не того, что на колени упадёт пакет со льдом; не ожидал узнать, каково это, чувствовать губы Дилана на своей скуле. - Вот. Тебе должно стать лучше. Тайлер чувствует, как дыхание Дилана шевелит волосы над его ухом. И челюсть уж точно больше не болит. Он поворачивает голову и встречается с Диланом губами, лижет до тех пор, пока не раздаются стоны. И как же легко наклонять его голову до тех пор, пока станет удобнее целовать, целовать глубже, сильнее. Они отстраняются друг от друга, чтобы вздохнуть, и Дилан издаёт такие звуки, которых Тайлер раньше от него не слышал, звуки мучения и желания. - Ого, как необычно. - Да, - соглашается Тайлер и от силы его толчка Дилану приходится напрячься, чтобы они снова не упали. Тайлер не может вспомнить, когда в последний раз так целовался, напрягаясь целиком и полностью, раздражаясь всякой секунде, проведённой без губ партнёра. У него встаёт, пакет со льдом уже давно забыт на полу, и Засранец смотрит на него так сосредоточенно, будто они и вовсе не знакомы. Он облизывает губы, повторяя это движение за Тайлером. - Твою же мать. Тайлер стонет, словно как в порно, но не может выдавить из себя ничего, кроме ругательств. Розовый язык Дилана занимает его куда как больше. - Твою же мать. Дилан убирает руки с его плеч и, судя по тому, как оседает на пол, Тайлер решает, тот собирается расстегнуть ему ширинку, и потому хватает его и старается перевести дух. Они сейчас на съёмках. Они на сьёмках, так что кто угодно может зайти и увидеть как Дилан, явно по собственному желанию, делает своему коллеге минет. - Ещё успеется, - говорит Тайлер, не обращая внимания на то, как хрипит его голос. А Дилан, видимо, король Засранцев, особенно когда отвечает: «Да, конечно. Но тогда мне надо подрочить. А то… ого». - Ненавижу тебя, - Тайлер прижимает ладонь к собственному члену. - Наглая ложь, - Дилан даже не пытается казаться виноватым. Наклоняется вперёд и целует, на этот раз медленнее, жарче и гораздо одурманивающе. - Да, - решает он, когда отстраняется. – Мне, несомненно, пора подрочить. ------------------------------- 4 Тайлеру нравится думать, что он изучил Дилана вдоль и поперёк. Честно говоря, когда вы видите друга больным, распространяющим вокруг себя простудные бациллы, жалобно стонущего и высмаркивающегося вам в плечо, секретов между вами больше не остаётся. Тайлер видел Дилана, когда тот не мылся три дня и не пользовался дезодорантом; ухаживал за ним, когда тот отравился конфетами. Можно сказать, он понимал его с полуслова. Hо, оказалось, внезапно появился новый Дилан, для которого дразниться так же легко, как и дышать. И, несомненно, в этом сезоне много плёнки останется на полу в монтажной. - Значит… - несколько дней спустя говорит ему Холланд. Изгибает бровь. - Нет, - отвечает он ей. Холланд отходит, ухмыляясь, но лишь после того, как добрую минуту изучает его лицо. Тайлер не хочет даже знать, к каким выводам пришла актриса или что и кому она расскажет. На самом деле, он вообще не хочет знать, понял ли кто из съёмочной группы, что он борется с эрекцией уже неделю, а всё из-за гадкого существа по имени Дилан O’Браен. Который, похоже, упивается, сводя Тайлера с ума; постоянно гладит по шее, целует жарко и страстно прямо перед съёмками, царапает его бедро острыми, словно когти, ногтями. И это несправедливо, ведь зачастую Тайлер слишком ошарашен, чтобы ответить. Дилан об этом прекрасно знает и беззастенчиво пользуется. Он в своей стихии, приобретая всё больше и больше уверенности, когда Тайлер, как ни старается, не может не наклоняться ближе, не может сдержать дрожи. Дилан все время на взводе, фонтанирует импровизациями так мощно, что ни сам Тайлер, ни режиссёр, за ним не поспевают. Они целуются до умопомрачения везде, где можно сохранить хоть какую-то секретность, и у Дилана постоянно горят щёки. - Это не нормально, - однажды выдыхает Тайлер между поцелуями. – Это не нормально, со мной тоже не всё нормально, и я чувствую себя так, будто мой член скоро отвалится. - Ничего подобного. - Отвалится, - настаивает Тайлер. – Ты просто убиваешь меня. Дилан отстраняется и оглядывает его с головы до ног: - По-моему, с тобой всё нормально. Тыщ-тыщ-пыщ! Тайлер закатывает глаза: - О, да, очень сексуально. - Не важно, тебе всё равно понравится, - Дилан кусает его за горло, и бедра Тайлера дёргаются, доказывая только что прозвучавшие слова. - Зачем ты так со мной? – жалуется Тайлер. – Недавно ты хотел мне отсосать, а теперь даже не позволяешь снять футболку. Дилан подходит ближе, прикасается к животу Тайлера, ныряет пальцами под пояс брюк, прямо в трусы. - Я могу сделать так, что ты кончишь прямо сейчас в штаны, - хрипло говорит он. И эти непристойности, несомненно, очередная черта его характера, о которой Тайлер не подозревал. - Я могу. И ты будешь такой грязный от спермы, что придётся идти в уборную и вытирать там член салфетками. - Бля-я-я-дь, - стонет он, в самом деле уже на грани. Дилан отстраняется, убирает руку, позволяя задыхающемуся Тайлеру привалиться к стене. И короткая рубашка не скрывает того, как оттопыриваются его штаны в районе ширинки. - Да, ладно, я понял, - уступает Дилан, с трудом дыша. – Сегодня? Сегодня. Сегодня у нас будет секс, пусть хоть ад замёрзнет или рейтинги упадут. --------- До вечера они целуются ещё пару раз, и это несправедливо до такой степени, что Тайлер даже не в силах выразить, как. Холланд смеётся над ним без остановки минут пятнадцать, пока он сидит на стуле, ожидая своих сьёмок, пытается привести себя в чувство, и, похоже, преуспевает, учитывая, как быстро режиссёр отпускает его домой. Тайлер не слишком гордится тем фактом, что превышал все допустимые скорости, когда они возвращались в отель, но ещё не слишком гордится тем, что его засранец до сих пор в штанах, поэтому… Как только закрывается дверь, Дилан срывает с Тайлера рубашку и добраться до спальни теперь кажется неосуществимой мечтой. Уже большая удача, что это не началось ещё в коридоре. Они соскальзывают по стене вниз, Дилан сидит сверху в полу-расстёгнутых штанах и всё никак не желающей сниматься футболке, и Тайлер с трудом успевает отвечать на его жадные поцелуи. Он, умудрившись выбраться из джинсов, смеётся с облегчением, ожидая большего. - Дилан, - просит он. – Чёрт, Дилан, если я не кончу через девяносто секунд, клянусь… Когда вся остальная одежда снята, Дилан тут же уверенно и крепко оборачивает ладонь вокруг члена Тайлера. Сначала ошибается с ритмом, но он прилежный ученик и не сводит глаз с лица партнёра, пристально наблюдает за каждой его реакцией. И когда ногтём слегка царапает головку члена, Тайлер будто сходит с ума. - Давай же, - говорит Дилан. - Давай же, кончи для меня, если уже невмоготу. И Тайлер слушается, беспомощно вцепляется в руку Дилана, молит: «Не останавливайся, чёрт, бля-я-я», и Дилан не останавливается, не останавливается, выжимает из него всё, опустошая до боли. - Ого, - раздаётся словно издали голос Засранца. Тайлер улыбается, прислоняется лбом к его груди, пытается восстановить дыхание. - Ого, - соглашается он. - Это было… Это вроде как ты специально копил? Впечатляюще. - Заткнись, - бормочет Тайлер, смутившись. Дилан подползает ближе и когда устраивается поудобнее, скользит членом по бедру Тайлера. – Тебе не понравится, если я заткнусь, - он берёт его за руку и кладёт на свой живот. – Будь добр, пойми мой намёк. Засранец. Тайлер толкает Дилана до тех пор, пока тот не отклоняется назад и разводит ноги, пытаясь остаться в равновесии. Наверное, надо было бы позаботиться о презервативах, но его медицинскую карточку он знает так же хорошо, как и свою собственную, поэтому наклоняется ближе и берёт в рот его член. Тайлер не слишком сведущ в минете (вообще никакой практики), но Дилан всегда был хорош в том, что касается намёков, так что он сам выбирает и время и нажим и даже когда нужно применить силу. Это возбуждает гораздо больше, чем хочется признавать. Но как же нравится Тайлеру, когда Засранец кладёт ему руки на плечи и слегка толкает вниз. Как же приятно царапать его, трогать его везде, где только вздумается, когда тот слишком отвлечён, чтобы хоть что-то замечать. Всё кончается чуть прежде, чем Тайлер сам готов сдаться: раздаётся нежное «Ах, Тайлер!» (и как же приятно, аж до мурашек по позвоночнику), но Дилан на вкус словно что-то знакомое, и хорошо становится даже от одного этого. Хотя он не даёт времени подумать, дёргает с такой силой, о которой окружающие не подозревают, целует вновь и вновь, до онемения. Чуть позже они всё-таки попадают в спальню. ----------- 5 Тайлеру, не смотря на профессию, трудно притворяться в том, что касается его чувств: смеётся слишком часто, улыбается слишком широко и неприкрыто глазеет на Дилана тогда, когда должен заниматься чем-то другим. Честно говоря, этот засранец сам виноват. Тайлер понимает, он словно открытая книга, но не может сдержаться, ведь Дилан такой Дилан и творит всякую смешную хрень двадцать четыре часа в сутки. - Да, - говорит Тайлер журналисту. – О’Браен замечательный, смешной, и я люблю… люблю с ним работать.