Игры разума

Иногда подсознание может играть с нами очень злые шутки и что самое страшное, никогда не поймешь закончился этот жестокий розыгрыш или нет. Последнее, что помнит Кевин, это ванна заполненная розоватой водой и уже стеклянные глаза Кисопа, отражающие весь ужас последних нескольких минут его жизни. Мышцы сводило от боли, а запястья были разодраны в кровь от яростного сопротивление уже попрощавшегося с жизнью Кисопа. С болью пришло осознание. Тяжелыми мыслями оно ударяло по вискам, а на глазах выступили слезы раскаянья. В какой момент все изменилось настолько кардинально, что поцелуи сменились яростными побоями, а оргазм после секса последним вдохом в наполненной ванной? Тяжело дыша Кевин опустился на пол рядом с емкостью, из которой безжизненной плетью свисала рука бывшего любовника. Сердце бешено билось в груди. Казалось будто оно вот-вот проломит грудную клетку. По щекам стекали теплые дорожки слез, исчезая на груди в складках мокрой и порванной белой рубашки, перепачканной яркими каплями красной крови. Аккуратно, боясь навредить еще больше он взял руку Кисопа и коснулся холодной кожи запястья теплыми губами. Еще несколько минут назад под тонким слоем дермы билась жилка отмеряющая удары живого сердца, любящего сердца, как думал Кевин. Длинные пальцы с кусочками кожи под ногтями уже не были такими прекрасными, как тогда, когда Кисоп нежно касался теплых щек любовника, обводя скулы. Кевин прикрыл глаза, коснувшись его ладони щекой. На какое-то время он просто выпал из реальности вспоминая приятный голос Кисопа, его горячий шепот, щекочущий кожу на шее. “Мой ангел”, - губы двигались, но Кевин не слышал ни слова, будто постепенно вместе с теплом ладони Кисопа из его головы стали исчезать воспоминания с ним связанные. - Нет! Не хочу забывать! – громко крикнул Кевин и сел на кровати, пытаясь прийти в себя. Такой жестокий и, что самое страшное, правдоподобный сон. Сердце все так же бешено колотилось, но Кисоп по-прежнему был жив и не понимая происходящего, лежал рядом, нежно поглаживая колено встревоженного любовника. - Мой ангел, что случилось? – тихо прошептал он, пытаясь вернуть Кевина на постель и прижать его к себе. - Просто плохой сон, - тихо отозвался парень, обнимая Кисопа и утыкаясь носом в его плечо. Каждой клеточкой своего тела он чувствовал живое тепло лежащего рядом человека. Он был спокоен, что сон закончился и любимый шепот вновь ласкает его уши, а аккуратные длинные пальцы, вырисовывают непонятные рисунки на пояснице. – Все нормально. - Просто ты слабый, но я всегда буду рядом чтобы тебя защитить…-прошептал Кисоп сквозь завладевший его сознанием сон. Для него эти слова ничего особенного не значили, просто установка для двух любящих друг друга людей, но для Кевина они стали кодовым словом для замка между реальностью и иллюзией.

***

Дождливый день априори не предвещает ничего хорошего, а особенно, когда настроение заранее испорчено бессонной ночью. Тяжелые капли разбиваются об оконное стекло, медленно стекая и собираясь на обналичке. Кевин уже почти час сидел и вглядывался сквозь плотную стену дождя, пытаясь рассмотреть спешащие куда-то фигуры. В голове то и дело возникали образы, картинки из того кошмарного сна. Он как будто и правда чувствовал холод рук Кисопа, а запястья саднили от несуществующих царапин. - Нет, этого не может произойти…- успокаивал он сам себя, переводя взгляд на свои руки. – Я ни за что и никогда не смогу его убить…сам…тем более таким жестоким образом. – перед глазами возникло лицо Кисопа под двадцатисантиметровым слоем воды в ванной. Бледное, с закатившимися глазами, буквально несколько минут назад отражавшими весь ужас ситуации, с синими губами, как признаком асфиксии. По телу пробежали мурашки, а руки непроизвольно сжались в кулаки. – Я же люблю его… - Кого? – тихий мелодичный голос заставил Кевина вздрогнуть от неожиданности, чуть не упав с подоконника. Единственное, что спасло его от падения были чьи-то сильные руки. – Я же говорил, что ты слабый…шарахаешься от каждого шороха. «Ты слабый» - эхом отозвалось в голове Кевина и он наконец-то повернулся лицом к спасителю. Сильные руки принадлежали Кисопу. Он стоял рядом с ехидной ухмылкой, продолжая повторять “слабый”. - Я не слабый, - тихо отозвался Кевин, твердо вставая на ноги. - Просто не хватает сил, - усмехнулся танцор, с силой толкнув своего любовника в плечо. – Не жди меня сегодня, я занят. Абсолютно холодный тон Кисопа, его ухмылка и ехидный оскал не предвещали ничего хорошего. Кевин стеклянными глазами смотрел в глаза танцора, пытаясь увидеть хоть какие-то признаки прежней теплоты и любви. - Кевин, ты слышал? Я сегодня ужинаю с подругой матери, поэтому буду поздно, - говорил Кисоп. «Эй, я сегодня буду с девушкой. Просьба не беспокоить» - слышал Кевин. Ревность? Можно ли именно так назвать то чувство, что испытывал сейчас парень. Несколько часов назад Кисоп был только его, лежал рядом, улыбался, нежно целовал, отзывался тихими стонами на каждое его прикосновение, а сейчас… Сейчас он с абсолютно непроницаемым, безучастным взглядом смотрел на Кевина и просил, нет, требовал, чтобы его не беспокоили, когда он будет…с девушкой. Тяжелые капли барабанили по оконному стеклу, монотонным и равномерным стуком отдаваясь в висках. Все тело схватило судорогой и Кевин просто не мог пошевелится. Сознание продолжало играть с его реальностью. Он не слышал, как Кисоп спрашивает, все ли в порядке и не получив ответа, выходит из комнаты, обеспокоенно оглядываясь. Казалось будто сейчас для Кевина, кошмарный сон слился в одно целое с реальностью, иными словами он просто спал наяву. *** Весь оставшийся день парень просто не находил себе места. Он беспорядочно перемещался по квартире, пытаясь найти для себя наиболее подходящее занятие или придумать, чего же ему больше всего хочется. Может быть выпить кофе? Кевин зашел на кухню, включив кофеварку. На несколько минут его поглотили наблюдения за тем, как кофе капля за каплей наполняет молочно-белую чашку. Нет, это не то. Может быть ему хочется принять душ? Сорвавшись с места, Кевин пошел в ванную, но оказавшись окруженным кафельными стенами, в голове сразу же всплыли картины из сна и пришлось, как можно быстрее выбираться от сюда. Сон. «Ты слабый, слышишь? Кевин, ты слабый». Громкий смех, но рядом никого нет. Ни слева, ни справа, ни за спиной. Кевин повернулся на месте, пытаясь понять откуда доносится раздражающий смех. В комнате никого кроме него не было. Может динамик? - Господи, да зачем Кисопу это надо?! – прокричал Кевин, падая на колени по среди комнаты. Голова разрывалась на части от громкого садистского смеха любовника. «Мне нравится, что ты слабый» - «Кисоп» тянул гласные с издевкой, стараясь сделать как можно больнее. «Может ты позвонишь? Или не хватит смелости потому что ты...» - Заткинись! – Кевин поднялся на ноги и как можно быстрее пошел в спальню, схватив с прикроватной тумбочки мобильный телефон. Длинные пальцы слишком дрожали, чтобы искать номер в списке контактов, поэтому проще оказалось набрать заученные цифры самостоятельно. Громкий смех сменился монотонными протяжными гудками. Первый…второй…третий…чет…. - Да, слушаю, - из трубки раздался полушепот, который был так же мастерски извращен сознанием Кевина. – Да говори ты уже! Отвлекаешь! - Где…где ты? –дрожащим голосом прорычал он в трубу, сжимая корпус телефона до характерного хруста пластиковых его частей. - Я же тебе говорил, что с подругой матери, в ресторане отеля…- отвечал Кисоп. – Поднимаюсь в номер отеля! – слышал Кевин. Конец разговора был скомкано-спутанным и уже через несколько минут, накинув только куртку на домашнюю футболку он уже спускался по лестнице, не дождавшись лифта и садился в такси, случайно оказавшееся рядом с домом. Всю дорогу до отеля Кевин не вынимал руку из кармана, что-то тщательно пряча от глаз водителя, буквально умоляя его ехать быстрее, потому что еще чуть-чуть и может быть поздно. Когда машина припарковалась рядом с высотным зданием отеля, бросив на пассажирское сиденье деньги и крикнув «Сдачи не надо», он не оглядываясь забежал в отель, чтобы узнать на стойке регистрации, в каком номере остановился господин Ли Кисоп. Вежливая девушка с теплой улыбкой дала парню необходимую информацию, не забыв любезно поинтересоваться целью его визита, но Кевин не ответив на заданный вопрос уже истерично несколько раз нажимал на кнопку вызова лифта, вероятно, думая, что от этого он быстрее приедет. *** Телефон противной трелью разорялся на тумбочке почти минуту, когда Кисоп, наконец-то, вышел из ванной, где он уже открыл теплую воду, чтобы смыть усталость за день, и снял трубку. - Господин Ли, к вам поднимается подозрительный молодой человек, - информировал его голос молодой девушки из телефона. - Подозрительный? – переспросил Кисоп, но ответа не дождался потому что в дверь кто-то постучал. С максимальной осторожностью, после полученной от регистраторши информацией он подошел к входной двери. По ту сторону преграды кто-то тяжело дышал. Сердце постепенно начинало биться все быстрее. Рука легла по верх дверной ручки. - Кто там? – дрожащим от страха голосом спросил Кисоп, даже не рассчитывая получить ответа, но тот последовал. - Это я, Кевин. Открой. Как ни странно, но этой фразы было достаточно, чтобы Кисоп, облегченно вздохнув, спокойно открыл дверь. В коридоре действительно стоял Кевин, лицо которого, украшала странная улыбка. - Поздно, что ты делаешь…тут…- танцор задал вполне закономерный вопрос, который сознание Кевина вновь извратило в нечто совершенно иное. – Какого черта ты…не смог выдержать без меня и дня? - Я…и правда, соскучился, - парень улыбнулся еще шире. Кисоп как-то назвал эту улыбку Кевина «безотказной улыбкой» потому что он просто никак не мог отказать ему с таким выражением лица. На другом конце коридора раздался звук, означающий, что кто-то приехал в лифте и выходит на этом этаже. Одна мысль перекрывала другую в голове танцора. Посчитала ли девушка именно Кевина подозрительным или этот странный незнакомец только что приехал на лифте? Окончательно запутавшись, он просто втащил любовника в комнату, так сказать, от греха подальше. Кисоп был уверен, что за пять или даже за шесть лет знакомства, он знал о Кевине все и тот точно не казался ему подозрительным до этой минуты. Когда входная дверь захлопнулась, ограничивая этих двух пределами одной комнаты нежданный гость, наконец-то, снова продолжил говорить. - Ты один? – Кевин взглядом изучал окружающее его пространство. Бегущая в ванной комнате вода, так же не осталась не замеченной чувствительным слухом музыканта. - Да, один…решил принять ванну. «Отпирается» - мелькнуло в голове Кевина и он особо не задумываясь, уверенно направился в сторону ванной комнаты. Шаг, еще один. «Она точно там, стерва» Рука в кармане все сильнее сжимала орудие экзекуции, которое парень прихватил еще дома. Прорезиненная ручка обычного кухонного ножа для разделки рыбы с тонким и гибким лезвием удобно лежала в ладони Кевина, готовая к применению не по назначению. Кисоп непонимающе смотрел парню в след, но до сих пор поведение любовника не казалось для него странным. Тишину в комнате нарушил тихий, неуверенный стук в дверь. Танцор заволновался. Кевин остановился и повернулся лицом к парню. Кисоп не торопился открывать дверь, думая, что за ней может стоять тот самый подозрительный незнакомец. К горлу подступил ком, а страх парализовал мышцы. - Кисопи, это я, Мин. Открой, пожалуйста, если еще не спишь. – тонкий голос был уже знаком танцору, но Кевин слышал его в первый раз. «Эй, я сегодня буду с девушкой. Просьба не беспокоить» - всплыло в затуманенном ревностью сознании. Он посмотрел на дверь ванной комнаты и перевел взгляд на Кисопа. Все складывалось в логическую цепочку. Танцор начал заметно нервничать, заметив на лице Кевина хищный оскал. - Может откроешь…уже – буквально прорычал он, направившись к входной двери. – Не вежливо держать девушку в коридоре. - Но я…- заикался Кисоп, наблюдая за тем, как Кевин уверенно поворачивает ручку двери, впуская гостью в комнату. Молодая девушка, лет двадцати не спеша прошла в помещенье, вздрогнув от удара входной двери за спиной. Темные волосы, были убраны в высокий хвост на затылке, но пара прядей все же выбивалась из прически, подчеркивая выделяющиеся скулы незнакомки. - Никогда не сомневался, что у тебя хороший вкус, любимый – с излишним ехидством протянул Кевин, обходя девушку и внимательно изучая ее тело взглядом. – Наверное под халатом она не менее прекрасна! – крикнул он, грубо дернув за пояс на халате. Шелковая ткань с треском разорвалась, ослабляя халат на девушке, позволяя ему сползти по рукам, обнажив ее хрупкие плечи. - Успокойся! – вмешался Кисоп, схватив девушку за руку и отдернув ее от сошедшего с ума от ревности Кевина. – Оставь ее в покое! - А то что?! – с вызовом парень двинулся на «обнимающуюся» от страха парочку. – Думаешь, я слабый?! Думаешь, не смогу наказать шлюху?! Ошибаешься! – Крикнул Кевин, достав из кармана руку с ножом. Кисоп и опомниться не успел, как почувствовал стекающие по руке горячие струи. «Кровь» - с ужасом он смотрел на свою руку, продолжая удерживать теряющую сознание девушку. Окончательно потеряв контроль над ситуацией из-за шока, он даже не заметил, как Кевин вырвал Мин из его рук, грубо бросив на пол и сев сверху. Дрожащими руками он продолжал сжимать нож, готовясь нанести контрольный удар. Девушка от удара пришла в себя, громко умоляя кого-нибудь помочь. Пронзительный крик разбил преграду выстроенную шоком и непониманием, вырывая Кисопа обратно в реальность. Ему хватило нескольких секунд, чтобы изучить ситуацию и столкнуть Кевина с девушки, пытаясь вырвать из его рук покрытое теплой липкой кровью оружие. Борьба за нож казалось длилась бесконечно, пока парни не оказались в ванной комнате, казавшейся по сравнению с предыдущей, практически стерильной. Алые капли, капали с ножа, разбиваясь о белую кафельную плитку. Тяжелое дыхание обоих эхом отражалось от стен. В запотевшем зеркале было невозможно ничего разглядеть. Инициативу перехватывал то один, то другой. Мин лежала на полу, пытаясь восстановить сбитое дыхание, но когда в ванной раздался всплеск воды, пришло осознание, что оттуда выйдет только один, и если это будет не Кисоп, то ей лучше не задерживаться. Поправив халат и прикрыв рану на плече, чтобы не капала кровь, она поспешила подняться и уйти из комнаты, прикрыв за собой дверь. И как оказалось ее расчет оказался верным. Шум воды в ванной был вызван падением в эту самую ванную Кисопа, который просто не удержался на ногах, после очередного грубого толчка Кевина. Оказавшись на несколько секунд под водой, он нахлебался достаточно, чтобы перед глазами поплыли темные пятная. Его дезориентацией воспользовался Кевин, сжав руки на горле любовника и надавив, вновь заставил погрузиться под воду. Прозрачная жидкость тут же стало бледно розовой, смывая с парней следы крови девушки. Кевин абсолютно безжалостно продолжал удерживать танцора под водой, рыча от боли, когда Кисоп начал царапать его запястья. Боль. Знакомое чувство. «Ты слабый» пронеслось в мозгу Кевина и он разжав руки, упал на пол, пытаясь отползти от ванной, как можно дальше. - Прости…прости…я…прости...-только и делал, что повторял он, стеклянными глазами наблюдая за тем, как Кисоп закашлявшись, садится в ванной и закрывает бегущую уже на пол воду. Виски сдавила сильнейшая боль, а тело дернуло так, будто прошелся разряд тока. Кевин схватился за голову и прижался к двери, пытаясь осознать, что же он только что наделал. Кисоп тоже частично пришел в себя и не мог не заметить перемену в поведении парня. Решительный, холодный взгляд сменился на испуганный и отрешенный. Уверенно сжимающие его горло пальцы, дрожали. Казалось будто тогда и сейчас перед Кисопом было два абсолютно разных человека. Выйдя из ванны, заливая пол водой, стекающей с одежды, он подошел к Кевину и присев перед ним на колени, нежно обнял, прижимая трясущегося от страха парня к груди. - Я не хотел…это все не я…- всхлипывал Кевин, руками обвивая талию танцора. - Это не ты, это ревность, - закончил за него Кисоп, холодными губами коснувшись щеки парня. Тот молчал и изредка всхлипывал. Казалось будто время остановилось. Они оба ждали, когда страх отступит, позволяя прийти какому-нибудь иному чувству. Первый шаг сделал Кевин. Чуть отстранившись он нежно поцеловал его, боясь, что сейчас танцор оттолкнет его. Но он ошибался, Кисоп наоборот ждал этого нерешительного поцелуя. Для него он был знаком, что страх и ревность оставили голову его милого Кевина. Отвечая его губам, он чуть улыбнулся, на секунду перехватывая инициативу и поднимая любовника с пола, чтобы переместиться вместе с ним в более удобное место, коим Кисоп считал кровать. Тяжелая от влаги одежда, за ненадобностью слетала с его плеч, конечно не без помощи Кевина, сгорающего от желания, прикоснуться к обнаженной коже танцора. Чувствовать, как она покрывается мурашками от каждого касания, ощущать, как бьются жилки на его теле и как сердце выстукивает сбитый ритм по ребрам. Руки Кевина, скользили по груди Кисопа вниз, ослабляя и расстегивая ремень на его брюках, позволяя им под собственной тяжестью упасть на пол. Он чувствовал хриплое дыхание и сдавленный стон любовника, опрокидывая его на кровать и внимательно изучая его стройное, подтянутое тело. Кончиками пальцев обводя рельеф мышц, на секунду задерживаясь на резинке боксеров и медленно стягивая их с бедер Кисопа. Танцор еле слышно простонал, покорно приподнимая бедра, чтобы стягивать белье было удобнее. Касания становились все откровенней. Комната наполнялась хриплыми сдавленными стонами и всхлипываниями. Кровать скрипела от все нарастающего желания обоих парней. Пальцы дрожали все сильнее сминая влажные простыни. Синяки на бедрах, засосы на шее, как яркие метки единоличного принадлежания Кисопа Кевину. Рваные толчки и царапины от перевозбуждения на спине. Кровавая драма развернувшаяся в комнате совсем недавно, как будто и вовсе не происходила. Кисоп обвил руками шею любовника, притянув его к себе. - Запомни одно…я твой…я только твой….-горячо шептал он в губы Кевина. – Повтори… - Ты…мой…-нерешительно отозвался парень, впиваясь в губы Кисопа страстным поцелуем. «Ты только мой, черт возьми» пронеслось у него в голове, когда он снова властно сжимал бедра танцора, кончая глубоко в него. Зализывая свои укусы и засосы на нежной, как шелк коже. Да, ревность несомненно должна присутствовать в отношениях. Но не потому что "ревнует, значит любит". Ревность должна быть, как чувство собственничества, чувство не безразличия. Ревность, которая в меру, делает отношения живыми и страстными, но и она должна быть разумной.