The aftermath is secondary

Воздух наполнен теплым запахом сахарной ваты и фруктов. Повсюду раскиданы костюмы, дизайн которых так долго оттачивался Джерардом. Нельзя сказать, что вокруг было тихо, даже наоборот. Собственно, мы на съемках нового клипа в пустыне вокруг так называемого Battery City. Все копошатся, пытаются найти себе место или наоборот сбежать подальше от царившего на площадке хаоса. Совершенно нереально высокая температура окружающей среды не могла не влиять на мой мозг, который и так уже ушел в бессрочное плавание из-за всей этой суматохи. Вот покажите мне того, кто вынесет целый день с Майкосом, который ничего не хотел делать, Рэем, который то играл на гитаре где-то в углу, то бегал, как сайгак, ужаленный долбанутой африканской пчелой. Конечно, с нами был еще и Джерард, тщательно изображавший из себя папочку всея Америки, постоянно перебегая с одного конца пустыни на другой, делая передышки только для того, чтобы покрыть нас всех очередной порцией ругательств и помолиться о нашей скорейшей кончине. Безусловно, столь оптимистичные настроения были неспроста: недавно от нас ушел Бобец. В принципе, он был тихим парнем, явно не являлся душой компании, но с ним наш коллектив получал некую творческую завершенность. С Na Na Na началась усердная работа над альбомом, и мы даже немного отошли от ранее испытанного застоя, так что нынешнее наше состояние не так уж и плачевно. Садимся в машину - я, Джи, Майкос и та маленькая девочка, имя которой вертится на языке. Братья сидят впереди, а мы с этим достаточно милым существом - на задних сиденьях. Джерард давит на газ, пыль и песок вскипают под колесами, да и солнце начинает светить с новой силой, но тот драйв, что мы испытываем, нельзя сравнить ни с чем. Это - непередаваемое ощущение свободы, граничащее с сумасшествием, плещущее через край. Не знаю, почему, но в такие моменты чувствуешь себя чертовски счастливым, и безумно хочется смеяться. Становится плевать на всех и вся, и ты готов сделать что-то дикое, ведь все, что есть вокруг - это безграничная пустыня, ветер, скорость и решимость. Когда эйфория кончается, ты отнюдь не перестаешь чувствовать прилив радости, даже наоборот. Если раньше была энергия, схожая с яростью и тем же самым сумасшествием, то теперь в твоей душе потухает пламя, оставляя лишь маленький костерочек, который греет изнутри и снаружи, поселяя надежду и окрашивая все вокруг в теплые цвета. Когда ты одинок, начинаешь присматриваться к окружающему миру, даже видеть его с какого-то другого ракурса. Тебе не нужно ничего говорить, просто смотри по сторонам, ведь только тогда познаешь суть. В одной из сцен, когда мы сидим поздно вечером у огня и едим что-то странное из баночек, напоминающих упаковки от собачьего корма, тихонько разговариваем с Джерардом о чем-то своем, это тепло приходит снова. Дыхание захватывает от эмоций, и ты снова взлетаешь. Не нужны лишние прикосновения, все и так все знают. Достаточно одной теплой улыбки и сверкающих не хуже фейерверка искорок в глазах, и последствия перестают быть важными.