Шрам

Рука. Застывший старый шрам. Родина передо мной стоит. Вернулся я из дальних стран, Узрел я снова этот вид. Поля в цветах, растут берёзы, Стена дубовая стоит. За ней деревня, дальше город... Меня тянул туда магнит. Спустился я с горы в равнину Но, что я вижу...Жизни нет. Людей забрала, будто, пучина. Дома же кланялись земле. Десяти минутное молчанье. Раздался шорох из кустов. И вышла дева молодая, Спросить: откуда? Кто таков? Ноги тонкие, в грязи все, Платье рваное на ней, Глаза чёрные виднелись, Взгляд как у сотни палачей. Ей лет тринадцать, и не больше. В ушибах смуглое лицо. Она худа и низкоросла, Волосы заплетены косой. Ответил ей, что я изгнанник, Что здесь искал родной я дом, Что много лет блуждал, как странник И мир иной казался дном. И, что на память мне остался, Изгоя нож из чистой стали. С ним до сих пор я не расстался, От него глаза мои устали. И это последнее, Что мне оставил на прощанье царь. Его вина, мои слова... Но отослал он меня вдаль. Она с пониманием кивала, Раздались звуки за спиной И разговор она прервала, крича:"Эй, ты, мужик, беги за мной!" Мы мчались сквозь кусты, осоку. Её кольнуло за плечо. Она споткнулась и упала, Шепнула тихо: "Горячо...". Кровь водою брызнула из раны. Земля впитала её вкус. Достал я из кармана травы, Перевязал тот дьявольский "укус". Из глаз её полились слёзы, И облепили ей лицо. Она спокойно села рядом, Сказала сдерживая боль: "Народ увяз в болезнях, горе, И страх окутал их сердца: Наш царь - жестокий и бесскорбный. И смертям нашим нет конца... Сейчас могла бы быть погоня. Я знаю стражников царя. Они следят и днём и ночью, Увидели здесь чужака... Тебя в тюрьму бы посадили... Меня б казнили в тот же миг. Ведь царь не примет ни ошибки, Ему без разницы, кто жил..." Она замолкла, тихо встала, Хромая, двинулась вперёд. "Какая боль"- Она шептала. Но вслед сказал ей пару слов: "Когда придёт спасенья час, С ним к вам вернётся и покой. Всё, что спасеньем будет вам, То будет выполнено мной. Не помню горести, печаль. Забыл я всё уже как, год. Хотя, народ, мне очень жаль, Что не пришёл сюда давно... Мой нож водой бордовую наполнен, И лезвия сверкает сталь. Золотая высечка на нём же: "Его хозяин в ложь упал". Царя загадочна строка, Но не произнесёт уже давно Он тот раздор, он те слова, Его загнавшие на дно..." Она смотрела мне в глаза, кивнула: "Ты сказанное, должен обещать". Встала, сквозь чащу леса проскользнула, И скрылась с поля зрения вся... Остался я один в поляне, Меня охватила тишина. Я встал и двинулся к деревне. Вот, перед глазами и она. Все люди на меня смотрели. Видна надежда в их лицАх, Весь мир заглох, птицы не пели, Горизонт туманился в глазах. Смотрю, передо мной та дева, Ещё в крови её нога, Повязку чистую надела, Под ней измятая трава. Рядом с ней стоял мальчонка, Рукой дрожащею держал Её ладонь, шептал тихонько... Глаза закрыл и зарыдал. Она взяла его на руки, Погладила по волосам И сердце дрогнуло от муки Скатились слёзы по её щекам. Обняла, насколько было силы И опустила на траву. Он попрощался с ней тоскливо, Ушёл куда-то в темноту... Она мне двинулась навстречу, С собой неся всю смелость мира, Смотрели на неё все дети И взрослые как на командира. Дева приблизилась ко мне, Посмотрела с холодом в глаза, ...Она со мною наравне... И ей плевать, что ещё она мала. "Я председатель этого народа... И знаю здесь любого негодяя, Но защищать я буду всех, даже урода, Который убегал, в меня стреляя. Смертей много, все во страхе, Я не могу покинуть их, Но должен быть, ну, хоть один, Кто царю ответит за нас всех. Я доказательств смерти ждать не буду, Прядь волос его мне не нужна, Мне нужно только чтобы... Покой и мир царил у нас. Раз ты сказал, что будешь нам спасеньем, Обязывай своим словам, Мы будем ждать тебя с успокоением, С вестью, что ничто не угрожает нам." Она прервала речь, пожала мою руку, И к городу направила меня. По дороге закурил я трубку, Шёл я до него полдня. Деревни с городом граница. В полях тропинки из песка, И даже мелкая низинка Засыпана вся до конца. Я вижу город... Запах гари... Кричат торговцы тут и там. Грохот, крик! Что-то сломали... Здесь в вечный шум пришёл бедлам. Чем дальше внутрь - больше света. Полны улицы огнём страстей. И сколько лиц здесь! Что же это? Я не прощу распущенность царей. И вот, добрался в самый центр. Высокий цитадель стоит. Толщина стены его сто метров, И колокол-гигант висит. Вот здесь живёт тот самый царь. И это лежбище его. Интересно, ждёт ли он меня? Предчувствует свою он боль? Проник под видом я, гонца. По лестнице бежал наверх. Длинный коридор... В конце врата... Сердце дрожало... Встала жизнь. Я выбил дверь, в груди лишь боль. Стою и вижу... Он... Тот самый... Сидит и смотрит...В шоке он... Ведь пред ним стоит изгой... Седоволосый старый рыцарь, За пятьдесят давно ему, Лицо углом, на лбу морщины, И он не должен никому. На поясе висит мой ножик, Блестит та самая строка. Царю в глаза бьёт его отблеск, Он сморщил от него глаза. Сказал он грубо:"Ты вернулся..." Не верит он в свою вину, Что в битве я пришёл столкнуться И свергнуть с власти сатану. "Мне странно, как ты жить остался, Как десять лет ты выживал, Да и с ножом не распрощался И строки до сих пор читал. Не изменился ты нисколько, Внешность та же, как давно, Опять ты смотришь с гневом стольким, Опять напомнишь про раздор?" Грубый голос резал воздух, И закружилась голова. Мне плохо стало с той минуты, Как только я вошёл сюда. "Зачем людей ты столько губишь? Их смерти - счастье для тебя? Думаешь, добра заслужишь? Со стороны глянь на себя! Так не добьёшься ты признания, Повсюду все тебя боятся! На что ты применяешь знания? К чему мозги твои стремятся?" На лице его ухмылка, Он на руку облокотился, Виден шрам в центре затылка И, вдруг рассказывать пустился: "Всё по-старому, как раньше, С тех пор я взглядов не менял, Ты знаешь, что хочу жить дальше, Я тебе раньше объяснял... Всего осталось пару жизней, И я смогу изобрести... Эликсир от всех болезней, Жизнь вечную приобрести... Подумаешь, погибли люди, Нарожают женщины ещё... А я буду абсолютным, Законным правителем земли." Он говорил непринуждённо, насмехаясь, Постоянно разводил руками, Подобрал и закурил сигару, Её жёлтыми зажав зубами. По мне скатилась капля пота, Я с места двинуться не мог, От него я ждал того исхода, И сказал, что раньше б не произнёс: "Ну и зачем тебе жить вечно? Прожил жизнь бы ты одну! Поступаешь ты с людьми бесчеловечно! Даже убил свою жену! И для кого так долго жить собрался? Для меня? Народа? Не смеши... Ты сам в себе не разобрался, Куда тогда ты так спешишь? Чтоб город был богат и счастлив, И жители в нём веселы, Не надо было убивать их, Не заслужил ты этим похвалы! Ты порождаешь столько страха... Ненависть прожгла людей, Они же ждут, ведь, только праха, С глаз, кожи и твоих костей! Он безразлично отвернулся, Посмотрел он на окно, Потом немного улыбнулся, Он также туп как и давно... Эмоции во мне кипели, Я разозлился - это факт, И под звуки внешней колыбели, Я преподал ему всё так: "Слова ты помнишь те, что высек На ноже моём родном? Ты не понял как ты близок, Чтобы лишиться здесь всего? Не стоило их говорить, Священный сын добра и зла. Я ж мог совсем тебя убить, Зарезать и сжечь до тла. Ты помни, сам же виноват, В том, в чём меня хотел винить... Поэтому я скину в ад Тебя и твоей жизни нить. Кровавый красный шрам на лбу Оставил я тебе в ответ, Чтоб не забыл ты всю ту мглу, В которую хотел вовлечь." Страсть волновала кровь мою, Немного дёргались и руки. "Здесь твои слёзы разолью! Узнаешь ты чужие муки! Воспоминания тебя погубят, Сведут с ума твой жёсткий нрав. Ты вспомнишь тех, кто тебя любит, Кто за тебя бы жизнь отдал! Не благодарен был ты людям, И не хотел ты их жалеть. Твоя семья и их заслуги, Вот, что тебе нужно ценить!" Царь погрузился в свои мысли, Слеза скатилась по щеке. "Да, я помню час разлуки... Убитых помню... Не секрет... Но почему ты думаешь, что люди За что-то благодарны мне?" Я встал перед его столом, Опёрся на него руками, Передо мной его лицо, Я чую... Он меня обманет... "Не притворяйся, будто любишь... И не дави наружу слёзы. Благодарить? За что? Подумай! Чувствительная ты мимоза! И не пытайся оправдаться! Меня уже не проведёшь! Ту ночь, надеюсь, ты запомнил, Когда я труп сестры нашёл." Он посмотрел мне глубоко в глаза, Он ненавидел меня взглядом, Сцена не вышла, что сказать... И вытер лживую слезу он пальцем. "Ах, ты дьявольский посланник! Решил против царя пойти? Запомни! Я - закон, и я тут главный! И мне дано судьбу решить! Сестра твоя? Она мешала. Хотела многого она, Чтоб из тюрьмы забрать ей брата... Чтоб счастливо жила семья... Ну вот... Как видишь, ты свободен, Она заплатила как смогла... Вот, только я теперь в неволе, Сплошная в моём мире мгла." Нить издевательства пронзила вены, А пальцы щекотали нож, Я взял его и со всей силы Пронзил царю худой живот... Его дыханье захрипело. Голос рвался, скрючилось лицо, Сегодня смерть им овладела, Под ним его же царский трон... . . . Стало тихо...С тоской смотрю я на него... Всё закончилось, все беды... В зале больше никого... "Человек рождён жить одну жизнь, И в ней её богатый смысл, Но, если ты теряешь смерть, То и жизнь теряет весь свой смысл... Она одна... И в этом счастье, Её не отложишь на конец... Слёзы впитают всё ненастье... Я ухожу... Прощай... Отец...