Never Last

В очередной раз переключаю канал. Надоела политика, надоел бред, хочется посмотреть какое-нибудь хорошее кино со счастливым концом. Музыкальный канал - тоже неплохо, хотя по большей части там одна попса. Но вот в кадре мелькает знакомое лицо... Показалось? Нет. ...Это было где-то в середине семидесятых. Ко мне постоянно едут в поисках нового дома. Я даю его всем. Но та семья запомнилась особо. Муж, жена и маленький сын. Пока они стояли на пороге моего дома, я читал записку, написанную знакомой рукой. "Позаботься о них. Обеспечь мальчику хорошее и светлое будущее. Ваш". Без подробностей, кратко и лаконично, вполне в духе Швейцарии. Видно, что мальчик устал после долгого перелёта. Отец берёт его на руки. - Мы уже прилетели, Николя. Скоро будем дома. - Заходите, - я открываю дверь, из-за моей спины выглядывает коала и с любопытством разглядывает приезжих. Маленький Николя радостно улыбается ей, да так, с улыбкой на лице, и засыпает. Мэдеры поселились у меня надолго. Приютил их весёлый Мельбурн. Вскоре у них родился второй сын, Себастьян. Мальчишки росли, учились в мельбурнской школе и свободно болтали как на своём родном французском (семья приехала из Лозанны), так и на нашем местном английском. Наведывались они и на родину, и чем дальше, тем чаще. ...Было начало девяностых. Ник и Себ (как братья называли друг друга) сколотили свою первую группу и выпустили альбом. Это был суровый и вместе с тем заводной трэш-метал - стиль, расползшийся по миру с подачи Альфи и его знаменитых детей - Metallica, Megadeth, Pantera, Slayer... Но и влияние родных AC/DC чувствовалось в хриплом, яростном вокале молодого Ника, словно незримая печать летящей свободы, наложенная морем, ветром пустынь, пылью дорог. Чистая, неприкрытая энергетика "грязного" звучания отразилась и в названии группы - Clean Dirt. Шло время. Менялись группы, названия, менялись стили, менялся состав, менялись сами братья. Но каждый раз, когда я смотрел на Ника, я вспоминал ту улыбку маленького мальчика, с которой он впервые вошёл в мой дом. Теперь Мэдеры жили на два дома, и мы с Вашем уже шутили в переписке, что пора бы сделать Ивердон и Мельбурн городами-побратимами. В начале двухтысячных ребята решили не заморачиваться и назвали новую группу просто Maeder. С записью альбома у них творился полный интернационал и неразбериха, а также, естественно, текучка состава и постоянные смены студий. Записывались то у Цвингли, то у меня, то вообще трудно сказать где. Лейбл, на котором они его выпускали, находился аж где-то у Тони на рогах. Альбом всё-таки вышел, и, знаете, когда я увидел в одной из рецензий фразу "они звучат как Rose Tattoo с вокалом Бона Скотта", меня взяла гордость - гордость за нашу рок-музыку, за то, что у нас крепкая преемственность поколений, и за братьев в частности. Конечно, они были не единственными достойными - уже прогремел на весь мир дебют Airbourne, да и перечислять других придётся очень и очень долго. Но я всё ещё хранил записку от Ваша, и теперь чувствовал, что выполнил его пожелание, даже несмотря на то, что группа просуществовала всего несколько лет и распалась. Я знал, что Ник не пропадёт, и поддерживал их дружную семью. ...Осень 2010 года. Я слышал, что произошло на ночном шоссе, Ваш рассказал мне, как Альфи звонил ему посреди ночи и плакал в трубку. Было трудно подобрать слова утешения. Я попытался. И спустя полгода знал, что делать: страны слов на ветер не бросают. Старший из братьев сидел в одном из мельбурнских пабов с друзьями и коллегами. Пиво сегодня было дрянь, вино закончилось. Обычно случалось наоборот. - Вы сегодня опять с каверами? - спросила одна из девушек. - А с чем ещё-то. А что, не любишь каверы? - Ник ущипнул девушку за грудь и получил по лицу, но несильно. - Хорош безобразить, - подал голос Трэвис Драгани, бывший ударник Maeder. - Тут, говорят, Gotthard объявили кастинг на нового вокалиста... - Охренели, что ли? - возмутился Ник. - Ну и кто, по-твоему, достоин заменить Стива? Есть ли такие? Трэвис хитро улыбнулся. - Погоди кипятиться. Сам-то не хочешь попробовать? - Я?.. Стебёшься? - А что? Всё равно на одних каверах за пределы Down Under далеко не уедешь. Ну, у тебя дома ещё, в этой дыре "Амальгам"... это ж походу единственный приличный клуб в тех краях. А если повезёт, будешь стадионы собирать! - Трэвис дело говорит, - вмешался Эррин Келли из группы Bottle Of Smoke. - От тебя не убудет, если пришлёшь им демку. Поёшь ты, может, и не как Стив, но уж по крайней мере тут куча свидетелей, как в тебя кидали лифчики, а не тухлые яйца. - Чорт с вами... А я видел, я чувствовал, что Ник мечтает об этом, что отговаривался лишь для отвода глаз. Первая встреча братьев с Gotthard - тогда ещё будущей четвёртой национальной гордостью Ваша Цвингли - состоялась в начале девяностых, когда Gotthard приехали в Австралию с гастролями. Clean Dirt тогда выступали у них на разогреве, и после концерта все так напились, что Ник до сих пор не может вспомнить, что тогда было. С тех пор судьба не сводила их близко, но Gotthard стали одной из любимых групп Ника. Удивительно было смотреть, как молодые швейцарские хард-рокеры начинают своё шествие по миру, побеждённому гранжем, будто вынырнули прямиком из восьмидесятых. А теперь, после гибели их бессменного фронтмена, им предстояло начать всё сначала, привыкать к новому вокалисту... "Как ты думаешь, Ваш... Может ли это быть Ник?" "Я бы хотел видеть его там. Надеюсь, ему повезёт". Цвингли всегда так сдержан и невозмутим. Но в этот раз мне показалось, что он волновался, когда писал эти строки. Нику повезло. Он был приглашён на прослушивание в швейцарский город Лугано, где базировалась группа. Он приезжал туда дважды - единственный из десяти вероятных кандидатов. И я даже не удивился, когда одним летним утром застал его собирающим вещи в своём мельбурнском доме. - Я возвращаюсь. Меня приняли в группу, - сказал он, и лицо его осветилось той самой улыбкой. - Спасибо тебе за всё. Я буду навещать тебя. Сомнений быть не могло. Эту самую улыбку я видел сейчас на экране телевизора. Крутили новый клип Gotthard. "Мы все швейцарцы", - говорил Ник в интервью для одного итальянского телеканала. Это так, но дух Австралии - мой дух - пребывает в нём до сих пор. Это наше общее дитя. Я чувствую это. И всё же с тех пор, как он стал частью Gotthard, улыбка стала намного чаще озарять его лицо. Этой осенью ко мне приехал Себастьян и передал записку от Ваша. В записке были те же слова, что сказал, уезжая, Ник: "Спасибо тебе за всё".