Hat Trick

Тяжелее всего в китайских аэропортах. Здесь фанаты ведут себя иначе, яростнее и отчаяннее после месяцев только корейских промоушенов. Они одержимы фанкамами, фансабами и разницей во времени. И питаются этим, без возможности ощутить вкус. Они дерутся как гладиаторы, чтобы дотронуться до парней, так крепко хватая их руками, как будто они укоренятся в Китае, если их долго держать. Ещё хуже с языковым барьером, потому что они не понимают, когда Кёнсу говорит "Пожалуйста, пропустите меня, прошу, осторожнее, извините, пожалуйста". Или, может, понимают, но прикидываются? Может и так. Кёнсу перестал удивляться тому, на что готовы пойти фанаты ради желаемого. Из-за невысокого роста пройти через давку превращается в попытку перебраться через открытый океан. Его швыряет туда-сюда в качающемся течении толпы, что прямо плыть просто невозможно. Он еле-еле может видеть из-за мелькающих девичьих макушек, и ему приходится вытягивать шею, чтобы найти взглядом высоких Чанёля и Криса и убедиться, что он по-прежнему двигается в правильном направлении. В нескольких метрах впереди виднелась голубая кепка Чанёля поверх капюшона его белой кофты; Крис был в какой-то другой стороне. Сзади Кёнсу мог едва слышать измученный голос Лухана, беспрестанно повторяющий одно и то же на мандарине, когда фанатки орали вокруг него. Насколько Кёнсу известно, все остальные могли быть просто съедены заживо. Из месива тел кто-то тянется, хватает за куртку и не отпускает. Кёнсу поворачивается сказать "Простите", но прерывается, когда видит, кто это. Эта сасэнка отравляла жизнь Кёнсу. Она делает всё возможное и невозможное: сталкерит у их общежитий, преследует на такси, пытается проникнуть в мужские туалеты, охранник их общежития однажды поймал её, роющуюся в мусоре у здания. Она говорит ему, что будет следовать за ним всегда, даже в загробной жизни. Она показывает синяки, которые получает пробираясь через фанатов, словно хочет, чтобы он гордился ей. От того, как она произносит его имя, хочется скрести себя щёткой до ссадин, содрать каждую клеточку, до которой она прикоснулась, и смыть её в водосток. Однажды Кёнсу приснился сон, что она душит его, пока он спит, потрошит его внутренности и затем носит его кожу, как облегающую одежду. - Кёнсу-я, - она смотрит на него с вожделением. - Я... хватит, - говорит он, стараясь освободиться от неё. Она до боли хватается ещё сильнее. - Я скучала по тебе, - она кричит ему в лицо. Рой фанаток вздымается в ответ валом воды. Она его накроет. Он утонет. Вдруг кто-то другой хватает его за запястье, рядом с рукой сасэнки, якорем повисшей на нём. - Отпусти его, - холодно говорит Крис. Он отпихивается от толпы как от мелюзги. Сасэнка делает шаг назад. И, может от удивления, она ослабляет кольцо из своих пальцев, и у Кёнсу получается вырваться. Крис сразу обхватывает Кёнсу за плечи и ведёт к выходу. Толкотня продолжается, камеры стрекочут как назойливые насекомые, но всё же расступаются перед Крисом. Кёнсу держится ближе к нему насколько это возможно, его сердце колотится как бешеное. Когда он оглядывается, то не может разглядеть ту сасэнку. - Почти дошли, - говорит Крис, и они будто пробились через грань, вокруг оказались охранники, канатные ограждения и их менеджеры, подгоняющие их в сторону блаженного свободного пространства – в зону отдыха бизнес-класса. Кёнсу глубоко вдыхает прохладный воздух. Крис убирает руку с плеч Кёнсу. - Ты в норме? - Да, - говорит Кёнсу. Стеклянные двери зала закрылись за ними, и галдёж толпы заглушился до монотонного гудения. - Спасибо. - Удобно использовать мой рост хоть для чего-то, - шутит Крис. Кёнсу смотрит вверх на него. - Говоришь, что я застрял по своей вине, потому что я маленького роста? Крис растерялся. - Нет, вовсе нет... - Я шучу, - говорит Кёнсу. Крис слегка надувает губы. - Ты забавный. - Он кладёт свою огромную руку Кёнсу на спину, ободряюще похлопывая, и отправляется к Цзытао, который уже уселся и машет Крису своим телефоном. Кёнсу наблюдает, как он садится, запускает пальцы в свои светлые волосы и одобрительно улыбается тому, что Цзытао ему показывает. Кёнсу дрыгает конечностями, стряхивая горечь осадочных ощущений от толпы фанатов. Крис быстро переглядывается с ним. Он показывает «пис» и ухмыляется. Что-то внутри Кёнсу падает, как камень в зеркально-гладкое озеро. Его сердце снова начинает колотиться, но уже по другой причине. - Из К-подруппы ты мне нравишься больше всех, - сказал ему однажды Крис. Кёнсу не стал принимать слова на свой счёт. Сказанному предшествовало "Чанёль, прекрати кусать мою кепку, я ведь чувствую", и последующим, "Сехун вообще вернётся с моим кофе". Быть у Криса любимчиком из К-подгруппы всё равно, что выиграть пять тысяч вон в еженедельной лотерее. Ты чувствуешь себя классно пару минут, а потом всё проходит. Это не какой-то великий подвиг, потому что любимчики у Криса менялись в зависимости от того, кто утром лучше всех хвалил его внешний вид; вот почему Цзытао колебался между его первыми и последними тремя. И когда Чанёль продвигается за Кёнсу в очереди на посадку и шепчет "Так ты с Крисом", будто передаёт особые политические тайны или что-то типа того, Кёнсу только удивляется. - О чём ты? - Вы в последнее время становитесь очень близкими, тебе не кажется? - От улыбки Чанёля нужны солнцезащитные очки. Кёнсу косится на него. Обычно, он может определить, где Чанёль проводит линию между дразнить и подкалывать, но Кёнсу раньше ошибался. Дело в Крисе. Чанёль действительно беспокоится о нём. - Если ты ревнуешь... - О, я тебя умоляю, - фыркает Чанёль, отмахиваясь рукой. - Если бы я был твоим конкурентом за Криса, ты бы глотал пыль из-под моих ног ещё кучу световых лет назад, например, ещё в предебют. Глотал и срал бы ею же. Пускал бы вонючие газовые облачка. - Какое красочное воображение, - невозмутимо говорит Кёнсу. - Я не о Крисе. Крис очевиден. Я спрашиваю про тебя. - Спрашиваешь про меня что? - огрызается Кёнсу. - Не прикидывайся дурачком, - ухмыляется Чанёль. - Я видел, как вы вместе шли через толпу. Ты смотрел на него, будто он Железный Человек, а ты - фанат со связями. - Он отгородил от меня сасэна. Я был благодарен. - Я ограждал тебя от сасэнов. И Чонин тоже. И менеджеры-хёны, миллион раз. Но я никогда не видел, чтобы ты смотрел на них так же, как на Криса. - Ну, Крис очень высокий, - решительно говорит Кёнсу. - Не гони, это не то, что я... - Всё же ты слишком ревнивый. К Крису, по-видимому. - Жесть, - Чанёль смеётся, наконец, выпрямляясь и самодовольно скалясь отпирающемуся Кёнсу. - Хорошо, гни своё дальше. Я просто скажу тебе, что вы очень мило смотритесь вместе, и я шлю вам добрые пожелания в своих молитвах. - Пожалуйста, побереги свои силы и помолись лучше о чём-нибудь поважнее, о новой паре глаз, например, - говорит Кёнсу, разворачиваясь, когда стюардесса призывает следующего в очереди. Кёнсу протягивает билет на самолёт, но Чанёль плавно проскальзывает перед ним, выхватывая билет Кёнсу и заменяя его своим. Он кланяется стюардессе. - Он хотел место у окна, - оправдывается он и, не оглядываясь, отправляется к трапу. Кёнсу списывает на то, что Чанёль просто хочет бесцельно побесить его, пока не заходит в самолёт и не находит своё новое кресло. - О, привет, - говорит Крис, вставая так, чтобы Кёнсу мог протиснуться мимо него. Ему пришлось наклониться, чтобы не упираться головой в багажные полки. Кёнсу же едва требовалось пригнуться. Крис не спрашивая забирает у Кёнсу сумку и закидывает её наверх за него. - Вы с Чанёлем во что-то играете? - спрашивает он. - Я думал, что он должен сидеть рядом со мной, но он сел рядом с Чондэ. И когда он проходил мимо меня, он показал мне большие пальцы и дьявольски подмигнул. - Ты когда-нибудь придавал значение тому, что делает Пак Чанёль? - интересуется Кёнсу. - Нет, - отвечает Крис и тихо садится обратно. Вселенная по полной всех поимела, особенно Кёнсу, одарив Чанёля мозгами, половина которых намеренно нервировала, а другая была раздражающе проницательная. Настолько, что Кёнсу не желает признавать, что: а) Чанёль обладает достаточным уровнем интеллекта, и б) достаточно взглянуть на Кёнсу, чтобы хватило на карманную энциклопедию, трудно поспорить с фактами в лицо. А факты такие: сонный Крис на соседнем сидении клонится влево, в пяти сантиметрах над плечом Кёнсу, и Кёнсу не отодвигается в сторону. "Толкни его в другую сторону" говорит он себе. "Он тяжёлый, и его волосы будут щекотать тебе нос. Его одеколон слишком сильный." Голова Криса склоняется ещё на сантиметр ниже. Кёнсу напрягается как струна и сидит не шелохнувшись. Это отчасти вина Чанёля. Кёнсу был вполне доволен своей пыткой, не допуская и не избегая нового волнения, когда он слишком долго смотрел на лицо Криса. Он сравнил это с заусеницей: если мусолить, будет больно, а если не обращать внимания, быстрее пройдёт. Он считал, что не показывал никаких признаков того, что мог думать о Крисе в другом ключе, помимо того, что он просто друг и сосед по комнате. Но потом пришёл Чанёль и указал на его повреждение, заметив его ещё за милю, с его внимательностью он обнаружил небольшую ранку глубоким порезом, и затем продолжил сыпать соль дальше. Вот она, брешь; возможно, останется шрам, когда всё заживёт, если Кёнсу не присмотрит. Он должен позаботиться об этом. Первым делом нужно не дать Крису пускать на него слюни. Крису же неудобно наклоняться так низко. Он проснётся с затёкшей шеей. Кёнсу нужна подушка под шею. За двадцать минут между взлётом и тем, как заснуть, Крис и Кёнсу перекинулись, может, всего десятью словами. Ничего необычного. Но Кёнсу, как любитель безграничной тишины, почувствовал себя непривычно суетливым рядом с безмятежно застывшим как изваяние Крисом, ссутулившимся рядом с ним. Если Чанёль и мог что-то углядеть в Кёнсу, каковы шансы, что Крис тоже мог? В том, как Кёнсу смотрит на него? В том, как они говорили? Может то, что они оба, будучи сдержанными, произвели на Чанёля впечатление, что им уютно вместе? Беспокойство Кёнсу сегодня переработало сверх нормы. Дурацкое чувство. Эта смутная фигня у него в голове уже давно, которую он наобум именует "Крис" и добавляет ниже "выяснить это позже". Видимо, это была не заусеница, а колония бактерий. Теперь, когда Чанёль обратил на это внимание Кёнсу, он мог видеть, что они разрослись и вышли из-под контроля, даже повлияв на него, заставили вытерпеть явные нарушения его личного пространства, просто потому, что он хочет знать, какого это - касаться волос Криса своей щекой. Исходя из этого, это практически признание. Он понятия не имеет, что делать. Поэтому он не делает ничего. Это как смотреть на падающий мост. Голова Криса медленно падает, опускается ниже, до драматического приземления: мягкий удар левого виска о изгибы правого плеча Кёнсу. Глаза Криса остаются закрытыми, его дыхание остаётся ровным. Кёнсу остаётся неподвижным. Кёнсу стал смотреть на Криса с новой стороны ещё несколько месяцев назад, когда они погрязали в ежедневных истязаниях хореографией. Крису успешно удавалось быть бесконфликтным и покладистым, он никогда раньше не давал Кёнсу повода разозлиться на него, теперь же Кёнсу грозило заработать инфаркт, потому что Крис никак не мог правильно снять кепку с его головы. Он либо сбивался, снимал её слишком быстро или слишком медленно, либо криво дёргал и этим лохматил причёску Кёнсу. Повторять одни и те же движения по миллиону раз надоедало, стоять как манекен, пока Крис неуклюже прогонял свою партию, стараться оставаться спокойным, когда Крис снимал с него кепку раз за разом. После около тридцати попыток у него наконец получилось, но за это время Кёнсу уже мысленно убил Криса, захоронил его останки и придумывал алиби для полицейского расследования. Потом, на пути домой, Крис убеждал менеджера высадить их в KFC, где он заглаживал свою вину перед Кёнсу и остальными, угощая всех жареной курицей. В отличие от других бесстыжих обжор с чёрной дырой в желудке (кроме, может быть, Минсок-хёна), Кёнсу не вёлся на такой очевидный подкуп, но от жалостного нескладного корейского Криса "Простите, что тяну всех назад", Кёнсу вдруг ощутил, как кто-то разлил что-то тёплое внутри грудной клетки. - Спасибо, что терпишь меня, - сказал Крис лично Кёнсу, и тот кивнул, принимая коробку с куриными крылышками. Крис сидел напротив Кёнсу и Чанёля, занимаясь своей порцией, и впал в своё обычное молчание, пока Кёнсу отдавал свободное внимание Чанёлю, ноющему бог знает о чём. А Кёнсу, в основном, думал о Крисе. С тех пор, как закончился промоушен с МАМА, и их две подгруппы по шесть объединились обратно в одно целое, каждому пришлось заново учиться жить друг с другом и не наступать никому на ноги. Приноровились все быстро, но за первые две недели жизни в одном общежитии со всеми каждое движение казалось перемещением по минному полю. Пустые пакеты от чипсов тянулись за Чанёлем и Бэкхёном как утята, за что Минсок устраивал нагоняй им обоим. Исин несколько раз за день принимал душ и отказывался впускать других ребят в туалет, пока он моется. Лухан всерьёз пнул Сехуна, когда нашёл кучу грязных сехуновых футболок на своей кровати. Чонин и Чондэ откалывали шуточки в сторону плохих привычек Чунмёна, и Чунмён дулся по несколько часов. Цзытао гордо расхаживал раздетый, пока менеджеры не кричали на него надеть бельё. Но Крис был тихим, не спорил, не возражал против совместного пользования ванной, вешал одежду правильно и соблюдал чистоту вокруг своей кровати. От этого Кёнсу всё время вспоминал предебютное совещание, когда директор у доски с их фотографиями сказал Крису, что он должен работать усерднее, чтобы соответствовать статусу лидера M-подгруппы. Не то, чтобы Крис не был лидером. Он несомненно обладал особым обаянием, которое притягивало к себе взгляды и внимание людей наиболее эффективно, когда он не пел, танцевал или читал рэп, но его обычная личность была ближе к робкому школьнику, чем к харизматичному и талантливому парню. Невозмутимый, мужественный Дуйджан, за которым К-подгруппа наблюдала с помощью ноутбуков из Сеула, родился в Китае и, видимо, остался в Китае. Крис по натуре был мягкотелым - он баловал младших, поддерживал все решения Чунмёна, послушно помогал тем, кто не мог дотянуться до чего-то на верхних полках на кухне. У него даже не было проблем с языковым барьером и недоразумений из-за этого. В разгар неожиданного волнения, которым наполнился их дом, Крис был спокойным как удав. Были и другие добрые и хорошие мэмберы, но с Крисом было легко. Легко работать, легко общаться, легко быть собой, даже легко игнорировать, если до этого дойдёт. Кёнсу понятия не имел, что так сильно будет ценить эти качества в ком-то, особенно в хёне. Он понимал, почему после ссор Чанёль отворачивался от Кёнсу и шёл искать Криса; почему, после нескольких колких фразочек с Кёнсу, Бэкхён переставал хмуриться, когда слышал, как Крис напевал себе что-то под нос в общей комнате; почему Чондэ стебался над Крисом без малейших колебаний. Это было просто... чудесно, когда есть такой, как Крис, в качестве буфера или передышки, когда потребуется, кто-то безобидный и надёжный, на кого можно опереться, когда всё остальное кажется колючими шипами. Повышенная степень уязвимости изменила у Кёнсу мнение о каждом, но он сам удивился, как сильно он одобрял Криса. Ему нравилось, что Крис не суетился, тупил, когда чувствовал, что так будет лучше. Делал ошибки в простых движениях как упрямый осёл, но затем пытался их компенсировать, покупая всем курицу. Это было мило, а Кёнсу никогда не связывал это слово с кем-то другим кроме Чонина. На следующий день в СМ у Криса получилось очень удачно снять кепку; Джэвон-хён похлопал и сказал "Так держать!" В зеркале во всю стену Крис заметил, как Кёнсу невольно улыбается, и тоже смущённо улыбнулся, довольный собой. Кёнсу неожиданно признал, что Крис очаровательный. Они, наконец, идеально повторили танец с начала до конца. После этого Крис прошёлся дать всем пять, и размер его ладони полностью закрывал ладонь Кёнсу. Его рука была тёплой, немного липкой от пота, и он на миг нежно обхватил пальцы Кёнсу своими. Большинство времени он не думал о Крисе так. У Кёнсу были и другие причины для беспокойства. Жизнь айдола высасывает каждую каплю личной жизни, и не только из-за навязчивых сасэнов. Парни не всегда могут использовать своё ограниченное свободное время. Они должны готовить что-то своё для следующих выступлений, сделать кавер на песню или танец, Тао - подготовить своё ушу, Чанёлю и Исину - сыграть на своих музыкальных инструментах, Чонину - отрепетировать своё соло. Для следующего появления на Сукире Чанёль предложил Крису и Кёнсу сделать кавер на песню Dynamic Duo - Guilty, и два дня они практиковались в пути в промежутках между расписаниями, а поздно вечером перед эфиром собрались порепетировать. Около одиннадцати вечера Крис отправляется из здания СМ в Старбакс, натянув шляпу на глаза, оставив свои кольца на столе, заваленном листами со словами песни. Чанёль вытягивает свои длинные ноги и почесывает шею. - Я выжат как лимон, - вздыхает он с закрытыми глазами. Кёнсу укладывает голову на свои руки, осторожно тыкая пальцем кольца Криса. Ему не нужно выражать своё согласие. - Но завтра мы хорошо выступим, - мечтательно добавляет Чанёль. - Рэп Криса становится всё лучше. - Мхм. - Это правда. Кёнсу больше не ёжится, когда Крис открывает рот. - Твой голос очень хорошо звучит с голосом Криса, - Чанёль бормочет сквозь зевок. Он приоткрывает глаза. - Ты всё ещё раздумываешь над плюсами и минусами позвать его на свидание, или что. - Что? - Я говорю, ты всё ещё думаешь над... - Я слышал. В смысле, с чего бы это. Я не хочу встречаться с Крисом. - Ага. Продолжай убеждать себя дальше, - Чанёль показывает язык. - Не неси ерунды. - А ты признай, что отрицаешь очевидное. Кёнсу вполне может признать. Но не будет делать это для Чанёля. - Я не хочу приглашать Криса, - снова говорит он. - Прекрати напрашиваться. - Лааааааадно, - стонет Чанёль. - Я просто втихаря сделаю ставки, когда вы двое сойдётесь, ок? Я мог бы всё подстроить и подтолкнуть вас друг к другу, но нет. Никаких вам поблажек. - Крис не захочет встречаться со мной, - уверенно говорит Кёнсу. Как будто Крис уже объявил это. Издал официальный указ. Прочитал мысли Кёнсу и принял их с сочувствием и сожалением. Чанёль храпит. - Твоё отрицание уже наскучило. Если ты и дальше собираешься ломаться, то давай поговорим о чём-нибудь другом. Кёнсу всё равно не знал, как ещё спросить. В аэропорту он решил, что Чанёль просто дурачился, пытаясь задеть Кёнсу, просто потому что Чанёль вечно что-нибудь такое откалывает. Но вернуться к этой теме снова не в его характере - либо Чанёль был огорчён, что его уловка подтолкнуть Кёнсу к унижающей исповеди не сработала с первого раза, и он решил попробовать ещё раз, либо… либо что? Кёнсу даже не принимал свои чувства всерьёз. Он никогда не задумывался, что о нём думает Крис. Когда Крис возвращается с тремя кофе со льдом, Кёнсу краем глаза пытливо оценивает его, да так, что Крис просит не пялиться. Чанёль сдавленно гоготнул и поставил свой кофе перед собой. Они вернулись к репетиции, прогоняя песню несколько раз, и когда доза кофеина закончилась, они решили закругляться. Возвращаясь в общежитие на машине, Кёнсу засыпает под голоса Криса и Чанёля, которые тихо и устало переговариваются. Он просыпается, когда Крис трясёт его за плечо. Он уже вылез из машины, перекинув через плечо их сумки, позади него видно освещённое белым флуоресцентным светом здание. Их менеджер курит на водительском сидении. Чанёль уже ушёл. - Ему нужно было в туалет, так что я сказал ему не ждать, - насмешливо поясняет Крис. - Он хотел отнести тебя наверх как невесту. - Ты герой, что не позволил ему, - Крис помогает Кёнсу выбраться из машины. - Ему лучше знать, после появления на Happy Camp. Ты тяжелее, чем выглядишь, - говорит Крис и хмыкает, когда Кёнсу замахивается локтём. Может Чанёль делает поспешные выводы. В последнее время на мероприятиях Кёнсу с Крисом чаще держатся рядом друг с другом, так что, возможно, кажется, что они становятся ближе, хотя это всё из-за того, что их случайно так рассадили. И иногда они вместе готовят, но просто потому, что у Кёнсу хорошо это получается, а Крис хороший помощник, так как сам по себе он покладистый, да и до вещей может дотянуться. В общем Кёнсу не думает, что Крис относится к нему не так, как раньше. Иначе он бы заметил. Радио эфир проходит гладко. Кёнсу отлично владеет своим голосом. В конце Реук хвалит его и крепко обнимает. Затем он хвалит Криса, искренне и доброжелательно улыбаясь, и Крис кивает, улыбаясь так, что видно дёсны. - Парни, вы должны делать больше каверов с Чанёлем-щщи, - говорит Реук. - Ваши голоса прекрасно подходят друг другу. - Вот видишь, - говорит Чанёль, когда Кёнсу повторяет ему комплимент. - Что я тебе говорил? Мы должны создать собственную подгруппу. Пак Чанёль и Коротышки. - Это Крис-то коротышка? Ну иди и скажи ему это, удачи. - Ой, да легко. Во время эфира на Сукире, Цзытао поменялся с Крисом головными уборами, уронил Крису на лицо его же шляпу, подначивал Криса корчить рожицы на камеру. Крис выносил всё терпеливо и равнодушно. Кёнсу не понимает, откуда у него берётся столько терпения. - Он слишком хорошо держит себя в руках. - К счастью для нас, - усмехается Чанёль. Он замолкает, наклоняя голову. - Ты что ли ни разу не видел, как Крис злится? - А ты видел? Чанёль, как в замедленной съёмке, расплывается в радостной улыбке. - Ещё как. - Он облизывает губы, затем оглядывается по сторонам, убеждаясь, что Крис не услышит, и продолжает, - Мой первый год в СМ. У Криса выдался очень тяжёлый год. Мы пошли поесть, и люди смеялись, что я верчусь вокруг него. В основном за спиной - я даже не думаю, что Крис замечал. Во всяком случае, те трэйни давно ушли, но однажды меня обозвали... любовничком китайца, прямо когда мы проходили мимо, и Крис просто повернулся и... - Чанёль сглатывает, и его слегка передёргивает. - Он начал драку? - поражённо спрашивает Кёнсу. - Нет. Он просто... угрожающе шагнул в сторону парня, приподняв свой кулак, и такой, на идеальном корейском: «Если тебя не устраивает моя национальность, скажи мне это прямо в лицо, и мы разберёмся», - что-то типа того. Он выглядел очень красноречиво. Он возвысился над тем парнем и, как будто, навалился на него. Я никогда не видел его таким напряжённым. Его лицо реально устрашало. - А что потом? - Ничего такого, - Чанёль пожимает плечами. - Парень свалил, пристыженный и немного напуганный, а мы с Крисом пошли перекусить. Он тогда весь день был в очень плохом настроении. Он ненавидит терять своё самообладание. Теперь Кёнсу знает, что Крис может злиться, конечно же он может. Крис не робот. Кёнсу просто не сталкивался с этой стороной Криса, но на краткий миг он становится довольным, когда понимает, что да, было подобное. Тогда, в аэропорту Инчона, Крис одарил сасэнку неприятно колким взглядом, а в его голосе слышались стальные нотки, когда он велел ей отпустить Кёнсу. Кёнсу помнит, как Крис крепко держал его запястье, но не так болезненно, как хватала сасэнка. Он тщательно контролировал свою силу. Чанёль спокойно рассматривает его. Кёнсу понимает, что уплыл в свои раздумья, и подпрыгивает от смущения. - Молчи, - выпаливает он, широко раскрыв глаза. - Не говори ничего. - Ты такой милашка, - ржёт Чанёль. Он обвивает шею Кёнсу и ведёт из студии. Бэкхён ждёт снаружи и заискивающе смотрит на них. На секунду, Кёнсу испуганно замирает, думая, что Бэкхён тоже видит его насквозь, как и Чанёль. Тогда Кёнсу бы никогда не отвертелся. - А мне ты никогда не даёшь так себя обнимать, - жалуется Бэкхён. – А сам обнимаешь меня, только когда пытаешься задушить. - Да это то же самое, - с необъяснимым облегчением отвечает Кёнсу, сбрасывая с себя руку Чанёля. Специальность Кёнсу – поздние ужины. У него по-прежнему приятные ощущения после хорошего выступления на Сукире, так что дома, когда Чонин подлизывается к нему, строя щенячьи глазки и выпрашивая покушать, Кёнсу без всяких слов соглашается. Со вчерашнего дня остались ещё какие-то овощи (конечно же без мяса), и Кёнсу решает на скорую руку поджарить немного риса. Чистое совпадение, что Крис очень любит жареный рис. Кёнсу готовит для Чонина. Заходит Чунмён, утаскивает немного еды, и Кёнсу шлёпает его по руке деревянной ложкой. - Ты балуешь Чонинни, - вздыхает Чунмён. - Остальные тоже голодные. - Чонин ждёт, так что и вы подождёте, - говорит Кёнсу. - Иди накрой на стол, заодно скоротаешь время. Чунмён слушается, хватая три чашки из шкафа, а спустя минут пять с виноватым видом снова суёт свой нос на кухню. - Эм, теперь есть хотят все. У тебя хватит ещё на несколько порций? В сковородку максимум входит риса на четверых. Кёнсу заглядывает в холодильник. Остатков там больше нет, но зато есть свежие овощи, которые Кёнсу может приготовить. - Конечно, но мяса не осталось. - Тогда яйца! - кричит Лухан. Кёнсу достаёт коробку яиц, а ещё красный перец, лук, цукини и чеснок. Замороженный горошек он высыпает из пакета в чашку с горячей водой. Приходит Исин и узнаёт, не нужна ли Кёнсу помощь, и Кёнсу с благодарностью вручает ему нож. Некоторое время они молча нарезали овощи, переговариваясь только когда нужно было что-то передать. - У нас же хорошо получится выступить на Immortal Song? - спрашивает Исин как бы невзначай. Зная Исина, скорее всего он думал об этом весь день. - Ну, да, наверное. - На самом деле, он не был уверен. Бэкхён и Чондэ долго и упорно занимались над их песней, и с записью Кёнсу на живых выступлениях – так что вполне нормально, что он беспокоится. – Мы обязательно хорошо выступим. - В худшем случае, снимут несколько дублей. - Когда мы начнём промоушен в Китае, Чондэ будет вас не хватать, - отвечает Исин. - А тебе? - улыбается Кёнсу. Исин всегда сначала заботится о других. - Конечно, я буду скучать. - Мы тоже будем по вам скучать. - Было очень весело выступать одной группой, - тихо соглашается Исин. - Даже если это означает, что нам надо готовить в два раза дольше, чтобы всех накормить. - Угу. Наверно, мы должны радоваться времени, что мы вместе, - говорит Кёнсу, и потом вздрагивает от того, как бесстрастно это прозвучало. Но он не это имел в виду. Это новый стресс, собрать 12 тел воедино в работающий механизм, но и очень здорово, и теперь Кёнсу едва может вспомнить, каково это быть в группах по шесть человек. Когда М-подгруппа уезжает, он предполагает, что общежитие станет просторнее, но и более непривычным. Спокойные и терпеливые люди как Исин, Минсок и Крис очень помогают ослабить иногда случающиеся шумные ссоры. Они как молниеотводы, и могут снять напряжение группы, когда не может Чунмён. Даже чрезмерно няшный Цзытао сохраняет равновесие в группе - Сехун и Чунмён несомненно намного счастливее рядом с ним. Теперь, когда они уже привыкли друг к другу, они снова должны приспосабливаться и восполнять недостающие пробелы в себе: Бэкхён и Чанёль без их сообщника Чондэ, Сехун без своего друга по обнимашкам Тао, Чонин без взаимной боксёрской груши Лухана, Кёнсу без... Из М-подгруппы, Кёнсу ближе всего к Чондэ. Конечно. Но в последнее время, честно говоря, он проводил так много времени с Крисом, что когда М-подгруппа отправится в Китай, Кёнсу вероятно придётся отвыкать автоматически закидывать голову, оборачиваясь и ожидая увидеть Криса прямо за ним, держащего кепку Кёнсу в своей большой ладони. Исин рассеяно улыбается разделочной доске, на щеке видно ямочку. Вдруг он поднимает голову, как будто его осенило мыслью. - Прости, - он кладёт нож и спешит из кухни. Кёнсу продолжает в одиночестве жарить рис, и тут заходит Крис. Он выглядит немного взволнованным. - Ээ, Исин послал меня тебе помочь. Кёнсу замирает, потом заставляет себя расслабиться. Так Исин тоже заметил? Или может... после случая в аэропорту, Чанёль же говорил, что Криса видно насквозь? А кто в эксо знает Криса лучше, если не Исин? - Дорежь этот перец, пожалуйста, - просит Кёнсу вместо чего-то другого, чудовищно более неловкого. - И вымой сначала руки. Крис моет руки. - Пахнет вкусно, - говорит он, прижимаясь ближе к плите, и медленно глубоко вдыхает пар. Он наклоняется над Кёнсу, но не касается его. Тепло от плиты внезапно кажется ничтожным в сравнении с теплом Криса, окутывающим Кёнсу со спины. Кёнсу поднимает ложку риса и практически впихивает её Крису в рот, просто чтобы между ними образовалось какое-то расстояние. Крис кашляет, прикрывая рот рукой. - Горячо, - он невнятно бубнит и с усилием глотает. - Но вкусно. - Он шевелит бровями. - Ты всегда должен готовить нам жареный рис. - Как насчёт быть благодарным, что я вообще готовлю, - ворчит Кёнсу, но теперь ему спокойнее. Он знал, что Крису понравится приготовленное. - Я благодарен, - быстро поправляется Крис. - Очень благодарен. Спасибо за вкусности, Кёнсу-я. - Всё нормально. Я не против, - бурчит Кёнсу и отворачивается от улыбки Криса. Его щёки горят. И это не от включенной плиты. Ему нравилось считать себя реалистом. Эксо вместе пережили тяжёлый год, и следующий не обещает быть легче. Все они всё ещё растущие мальчишки, а люди меняются по ходу жизни. Переоценка ценностей неизбежна; Крис был всего лишь главным примером. Кёнсу мог назвать, например, полный список своих сильных и слабых сторон, различия между ними и траекторию развития своей личности. Он мог петь, и очень хорошо петь, но так же он делал помарки. Иногда, когда он пел, его уверенность колебалась против его воли, за ней и голос тоже. Он терпеть не мог, когда его голос срывался. Это как выстраивать себя в пирамиду, слой за слоем, поднимаясь с каждой хорошо взятой нотой, и вдруг из ниоткуда - разлом. Слабый удар по его ахиллесовой пяте, и вся конструкция из его самомнения тут же превращается в руины. Возможно однажды Кёнсу будет меньше париться о своих ошибках, но после дебюта его приоритеты изменились. В эксо, как и в любой группе айдолов, у каждого есть своя роль: лидер, рэпер, танцор, вокалист, маннэ. А у некоторых менее определённые роли, как у Лухана и Исина, да даже Сехун мог вытянуть неплохую мелодию и попасть в ноты, но Кёнсу надёжно закрепился в статусе вокалиста. Если вы заберёте голос у вокалиста, то что останется? Тело, которое можно заменить. Хрупкая оболочка и всё. Иногда ему снились кошмары, как чьи-то руки тянутся к его горлу и сдавливают. Удушение иссушает его голосовые связки, язык бесполезно дёргается во рту как кусок мяса. Когда он пытался позвать на помощь, выходил только слабый, дрожащий писк, как у попавшей в ловушку мыши. Иногда у тех рук было продолжение, они были прикреплены к телам с лицами девушек, которых он видел со сцены или у ресторанов, или которые спали снаружи их общежития и ждали его. Страхи наслаивались, сливались друг в друга как нефтяные пятна. Он рассказывал об этом Чунмёну несколько раз. Чунмён осторожно, успокаивающе посоветовал не что-то необычное и до чего нельзя додуматься самому, а искреннее. Он сказал Кёнсу, что лучше просто игнорировать сасэнок. Даже если они ругаются, даже если они применяют силу. Они хотят, чтобы на них обратили внимание, поэтому единственный способ наказать их, это притворяться, что их не существует. И то же для срывающегося голоса: не придавать этому большого значения и не терять уверенность в себе. Фокусироваться только на том, что воодушевляет и помогает петь лучше. - Я не могу просто забыть о них, - сказал Кёнсу. Каждая его новая ошибка вызывала воспоминания о прошлых, благодаря зорким фанатам и обсуждениям в интернете. - Тебе не надо забывать. Прими их. Просто не давай им подавить тебя. Ты же знаешь, на что способен, Кёнсу-я. Чондэ тоже всегда говорил Кёнсу, что когда ты уверен в себе, ты хорошо выглядишь. - Не смей сомневаться в себе из-за ошибок, - как-то сказал он, когда Кёнсу в очередной раз ужасно расстроился из-за своего голоса. - Посмотри на Криса-хёна. Он лажает всё время, но он всё ещё с нами и каждый день строит из себя придурка. - Но никто не ожидает, что Крис будет великолепным певцом или рэпером, - ответил Кёнсу. Он был в особенно мрачном настроении после их появления на 1000 Song Challenge. - Так что не страшно, если он облажается. - Да, потому что он обожает всё портить, - ехидно заметил Чондэ. - Мы все в одной лодке. Единственный, кто ожидает от тебя слишком многого - ты сам. - Он щёлкнул Кёнсу по лбу. - Преодолей себя. Легко сказать. Кёнсу решил спросить у Криса. Как он это делает? Несмотря на годы обучений, его рэп резал слух, и Крис, осознавая это, очень долго был неуверен в себе. Правда недавно, под воздействием их камбэка, он изменился, он пел при каждой полученной возможности, шутя хвалился о своих танцевальных навыках, и энергично читал рэп, хотя у него по-прежнему было невнятное произношение. Он не мог не замечать, как сильно ему не хватало таланта, но он держался с хорошим чувством юмора и самоиронией. Какая-то магия вселяла в него оптимизм к занятиям музыкой, очевидно, она же и оберегала его уверенность в себе. Кёнсу восхищался этим, но сам с собой справиться не мог. В нём навсегда поселилось напряжение, и когда он был на сцене, он сохранял твёрдую осанку и неизменное выражение лица – будь совершенным, будь совершенным, будь совершенным. Ты сможешь улыбнуться, когда хорошо выполнишь свою работу. Покажи себя с лучшей стороны, как будто ты такой и есть, даже если это не так, и даже если совсем этим не пахнет. Каждый раз становилось только хуже, когда он ошибался в эфире. Когда Крис успел смириться с собой? В конце концов, он не затрагивал эту тему. Он и Крис только начинали узнавать друг друга за созданной видимостью коллег, и Кёнсу не хотел ничего испортить. Может быть, в какой-то степени его решение рушила капля гордости. Может застенчивость. Он не пытался осмыслять это. Но он внимательно, с интересом наблюдал, когда Крис брался за микрофон, иногда у него получалось очень хорошо, но чаще он выставлял из себя дурачка и не принимал всё близко к сердцу. Зачастую Кёнсу беззаботно смеялся вместе со всеми, надрывая живот, он ненавидел, когда начинало сводить щёки, но не мог остановиться. Крис часто замечал его хихикающим. Ближе к камбэку, Крис как-то чуть не убился, пытаясь сделать стойку на руках, и Кёнсу ржал до похрюкиваний. Крис удивлённо уставился на него и отвернулся, потирая шею. Кёнсу видел, как он слегка кивнул, как бы поздравляя себя. Они продолжают общаться. Они улыбаются друг другу через стол на конференциях, прикалываются друг над другом на шоу (Кёнсу сохраняет серьёзное выражение лица, у Криса получается не очень), и Крис выбирает его в пару для их следующей записи на Shimshimtapa, чему Кёнсу очень радуется. Его мучает соблазн упрекнуть Криса в заигрывании, если не считать, что Крис кошмарно подмигивает и тайно подглядывает, от чего Кёнсу становится неловко, такое он ни за что не воспримет безразлично. Крис не заигрывает с ним. Крис... Крис просто счастлив рядом с Кёнсу, и это влияет на Кёнсу больше, чем ему хотелось бы. Бэкхён иногда посылает ему загадочные взгляды, когда думает, что Кёнсу не видит. Будто он не уверен, должен ли ревновать или нет, или есть ли вообще к чему ревновать. Наверное, это потому, что он не привык, что Кёнсу смешит кого-то кроме Чонина, и продолжает ждать, что Кёнсу внезапно перебьёт Криса, серьёзно посмотрит на него и выскажет, "Нет, ты хреново поёшь. Твои корейские шуточки дебильные. Пожалуйста, перестань позориться". У него неверное представление. Кёнсу всё время это говорит. Тихим шёпотом, когда камера и микрофоны выключены, улыбаясь, потому что он по-прежнему привязан к Крису, несмотря ни на что, и из смеха в ответ Кёнсу знает, что тот всё понимает. Но они дразнят друг друга взаимно. Позже, в августе, когда они должны полететь в Лос-Анджелес на KCON, они стоят у входа в аэропорт и ждут, когда все выберутся из минивэнов, забирая все телефоны, рюкзаки и наушники. Крис слегка пихает Кёнсу локтём и говорит, ухмыляясь: - Не бойся толпы. Я буду защищать тебя. Кёнсу не в восторге. - Будь добр, хватит. Чунмён уже достал этой фишкой о хранителе эксо. Я в порядке. Ты иди, и я... буду держаться поблизости. - Как близко? - спрашивает Крис, начиная улыбаться. - Рядом, - поспешно отвечает Кёнсу. Крис соглашается. Они входят внутрь; Кёнсу старается не слушать перешёптывания об их с Чунмёном одежде. Крис, неестественно для своего широкого шага, идёт очень медленно, придерживаясь на расстоянии вытянутой руки, и Кёнсу пытается не думать об этом. Когда они проходят до открытого пространства, энергия фанатов с рвением возрастает, крики отражаются друг от друга, усиливаясь как сирены. Толпа вокруг них раздувается, пытается привлечь внимание, и Кёнсу неосознанно хватает Криса за локоть. Крис оглядывается на него, улыбаясь, и Кёнсу выдыхает. Он опускает свою руку, но спешит в ногу с Крисом, который ведёт его за собой остаток пути. Всё нормально до тех пор, пока они не поднимаются на борт самолёта. Они в бизнес-классе, поэтому в этот раз у них индивидуальные кресла, но Кёнсу останавливается, как только видит, кто занимает кресло через проход от него. В его жилах стынет кровь. - Кёнсу-я, - говорит его сасэнка. - Ты скучал по мне? Кёнсу подскакивает и бежит к менеджеру, сидящему на другом конце секции. - Хён. Там та ненормальная девушка. Она в кресле рядом со мной. Сонхван смотрит туда, куда указывает Кёнсу. - Если она купила этот билет, мы не можем снять её с рейса. Хочешь, чтобы я поменялся с тобой местами? - Но она просто пойдёт за мной. Она будет проблемой для остальных пассажиров. Я видел, как она раньше доставляла неудобства людям. - Мы на самом деле не можем ничего тут поделать, - устало говорит Сонхван. - Полёт долгий. Если у тебя есть решение получше, то сделай всё возможное. В противном случае, просто игнорируй её. Все говорят ему игнорировать их. Но это не в характере Кёнсу, сдерживать свою злость. Он может только долго держать себя в руках. От этого он достигает точки кипения ещё быстрее. Девчонка пялилась на него с предвкушением. Ожидая, когда он вернётся на своё место рядом с ней. Кёнсу стало тяжело дышать. Он вцепился пальцами в подголовник сидения Сонхвана. Он не может сидеть рядом с ней. Даже если он сможет убедить её не трогать его, то она всё равно будет смотреть на него. От мысли, что её взгляд безнаказанно шарит по его телу, его начинает тошнить. Её взгляд как скальпелем по его коже. Если бы он надел маску на глаза или что-то ещё, было бы ещё хуже, потому что это бы позволило ей смотреть в своё удовольствие. - Давайте поменяемся, - говорит Кёнсу. - Спасибо. Сасэнка выглядит до смешного разочарованной, когда Сонхван берёт свои вещи и направляется к месту Кёнсу, но Кёнсу не смешно. Через пару секунд её возмущение сменяется яростью. Кёнсу быстро садится и пристёгивается ремнём безопасности, пока стюардесса не придралась к нему. Кто-то хлопает его по плечу. Кёнсу оборачивается; за ним сидит Крис. Он выглядит обеспокоенным. - Я в норме, - тут же говорит Кёнсу. – Просто меры безопасности. - А, ясно, - говорит Крис, откидываясь назад. Он протягивает пакетик леденцов, который, Кёнсу уверен, тот стащил у Цзытао. Кёнсу благодарно берёт конфетку. Это глупо, но он чувствует себя лучше, сидя дальше, хотя несколько метров расстояния не вполне хорошая защита. Но Кёнсу будет делать всё, что в его силах. И присутствие Криса за спиной, который беззвучно напевает какую-то китайскую песню, обнадёживает. Вибрирующее беспокойство внутри Кёнсу стихает до слабого жужжания и вовсе пропадает, когда он закидывает леденец в рот. Его выдернули из сна, потрясывая за запястье, и он не сразу понял, где находится. В салоне выключен свет, в ушах гул самолётных двигателей, и кто-то незнакомый близко наклоняется над ним, даже слишком близко. Он пригляделся и соскочил бы с кресла, если бы не пристёгнутый ремень безопасности. - Тшш, Кёнсу-я, - шепчет сасэнка. - Всё спят, так что мы не будем шуметь, ладно? - Что ты делаешь? - шипит он, а она приседает рядом с ним прямо посреди прохода. - Возвращайся на своё место! - Но без тебя скучно, - ноет она, всё ещё держась за него. Она машет его рукой как кукольной, и он сжимает кулак, отдёргивая руку к себе. - Нет-нет, - протестует она. - Давай просто весело проведём время, а? Если ты злишься, можешь ударить меня. - Она приставляет его костяшки к своей щеке и широко улыбается. Кёнсу передёргивает. - Что ты вообще несёшь? Вернись на своё место и оставь меня в покое. - Ты такой грозный, - хихикает она. - Но мне очень нравится. Ты можешь даже ударить меня! Тогда весь мир сможет увидеть, как ты волнуешься обо мне. - Нет. Она хмурится. - Ты не хочешь? Но ты всё время бьёшь Бэкхёна, Чанёля и Сехуна. Я видела. И знаю, что ты можешь. Как-то вот так. - И она тянется к нему, обхватывая ладонями его горло. И не моргая, начинает сдавливать его. - Отойди от меня, - Кёнсу хрипит и отпихивает её, но она только хватает снова, её лицо вспыхивает от волнения, что он, наконец, сам коснулся её, и Кёнсу вжимается в своё кресло, не зная, как остановить её, не разбудив весь салон... - Прошу прощения, - звучит голос Криса. - Ты вообще соображаешь, что творишь? - Он стоит позади девушки, его лицо смутно очерчено тонкими полосками света, проведённого по проходу. С его-то нечеловеческим ростом он затмевает сасэнку, и на его лице буря эмоций. Его брови грозно сведены, его губы плотно сжаты, он готов оскалиться. У Кёнсу сердце безрадостно даёт сбой. Сасэнка глазеет на него. - Ничего, - настороженно отвечает она. Крис смотрит на Кёнсу. Кёнсу мотает головой и морщится. - Ты худший вид фанатов, - говорит Крис девушке. Он наклоняется и хватает её за рукав, практически силой ставя её на ноги. Она испуганно кричит, но он уже тащит её между рядами до её сидения. Кёнсу видит некоторых пассажиров, заглядевшихся на этот спектакль, и ему хочется выброситься из аварийного окна. Но Криса никто не останавливает, несмотря на то, что девушка протестует всё громче и громче, и только когда он подтолкнул девушку в её кресло, появилась стюардесса. - Она нарушала правила техники безопасности и загораживала проход, - уверенно говорит Крис. - И мешала другим пассажирам. Проследите за ней, пожалуйста. Его тон настолько убедительный, что жалобы сасэнки кажутся просто смехотворными. Стюардесса извиняется перед Крисом, кланяясь, и поворачивается, чтобы утихомирить девушку. Крис возвращается на своё место. - Прости, - говорит он Кёнсу, имея наглость выглядеть робким. - Я был в туалете, иначе я бы остановил её раньше. Кёнсу трогает свою шею и держит на ней ладони некоторое время, проверяя. Он в порядке. Он в полном порядке. - У тебя всё нормально? - озабоченно спрашивает Крис. - Да. - И он правда в порядке до конца полёта, больше без всяких инцидентов с сасэнкой. - Не нужно считать себя моим защитником, - говорит Кёнсу в уборной лосанджелесовского ресторана, название которого он не смог прочитать. Крис неловко переминается, пытаясь прислониться к раковине, которая для него расположена слишком низко. - Я так и не думаю. Я о себе вообще не думаю. - Ты защитил меня от той девушки... - Она досаждала тебе, она трогала тебя... - Я знаю, и я ценю твою помощь, но ты не обязан, так что... - Погоди... - Я говорю, что ты не обязан так делать ради меня. - Что? Это ты сказал мне быть менее снисходительным к таким вот фанатам. - Это... Я не хочу, чтобы ты думал, что я слабый, - Кёнсу кусает губы. Крис выглядит сильно удивлённым. - Слабый? - повторяет он в замешательстве. - Зачем мне так думать? Кёнсу пожимает плечами. Он видит своё лицо в отражении в зеркале за спиной Криса, этого худого человека с узкими плечами и большой головой, и он выглядит бледным. Отрешённым. Не удивительно, что Крис волнуется. Жаль Кёнсу не знает, как показать себя. Внутри он уже корил себя, что пытался разрушить хорошее. Его сердце неприятно тяжело стучало. Он не обижался на Криса, что он вступился за него. Конечно, Кёнсу это нравилось. Но он не хочет, чтобы Крис был для него рыцарем в сияющих доспехах каждый раз, когда Кёнсу может оказаться в плохой ситуации. Существует огромная разница между вытянуть его из рук сасэнов и отвести сасена от него. Они айдолы, за каждым их движением тщательно следят. Им повезло, что девушка и правда нарушала правила техники безопасности, а большинство пассажиров спали. Было бы это открытое мероприятие, где Крис сознательно припугнул фаната, были бы серьёзные проблемы. Крис даже со своими сасэнами так не обращается. А это страх Кёнсу. И только его. Это не забота Криса. - Ты такой, - начал Крис, неуверенно подбирая слова. - Я не знаю. Ты зол, потому что я её просто оттащил? Может я не подумал, но... я сделал так, потому что вышел из себя. - Я не хочу, чтобы ты злился из-за меня, - говорит Кёнсу. Это уже другое. Сейчас он видит ту сторону Криса, в живую, и теперь может понять, почему Чанёль не нахваливал его. Выражение лица было незнакомым, но и не портило его. Это его тёмная сторона. Кёнсу не помнит, что он надеялся получить от разъярённого Криса. Кёнсу ужасно себя чувствовал, зная, что Крис в таком состоянии из-за него. Ему бы не хотелось, что бы Крис снова так выглядел. - Тогда чего ты хочешь? Хочешь, чтобы я оставил тебя в покое? - спрашивает Крис. - Нет, - шокировано отвечает Кёнсу. Крис немного расслабляет напряжённые плечи. - Тогда... Кёнсу смотрит вниз и облизывает губы. - Я... просто относись к этому проще. Я знаю, что она проблема, но я должен справиться с ней сам. Я не могу зависеть от других людей, чтобы они меня всё время спасали. - Ты понимаешь, что ведёшь себя странно, примерно в 95% случаев? - недоверчиво спрашивает Крис. - Ты можешь подчинить взглядом. Просто те оставшиеся пять процентов... не то, чтобы тебе нужна помощь, а я чувствовал бы себя лучше, если бы мог помочь тебе. - Он вытирает ладони о свои штаны, как когда нервничаешь. - Надеюсь, это имеет смысл. Честно говоря, я даже не знаю, как ты с этим справишься. Мои сасэны довольно жестокие, но они не пытаются покалечить меня, как твои. И ты всё время такой собранный. Кёнсу смеётся. - Я? Собранный? - Да, - отвечает Крис. Крису надо проверить зрение. У Кёнсу хоть и строгий внешний вид, но его легко сломать правильно подобранными инструментами или оружием. Такие вещи как мнение посторонних людей или намерения ревнивых поклонников, они глубоко вонзаются. Крис может бояться громких звуков и миниатюрных ракет, но он не боится людей. Он не боится провала. В то время как нелюбовь Кёнсу к сасэнам рождает у него внутри новую паранойю: как будто они его собственный недостаток, олицетворяющий его. Его неуверенность возвращается обратно, как они постоянно возвращаются к нему, неважно, как сильно он пытается оттолкнуть их. И от этого он чувствует себя ничтожным. - Ты идиот, - говорит Кёнсу. – В половине случаев я не знаю, какого чёрта я делаю. Крис изгибает левую бровь. - Эм, я... добро пожаловать в мой мир. Я имею в виду, айдол-группы такие замороченные. - В следующий раз, - выдавливает Кёнсу, - позволь мне разобраться с той девушкой самому. - А если я не могу ничего с собой поделать? – В этих словах было столько эмоций, что у Кёнсу в горле застревает ком. - Не надо. Занимайся своим делом. И дай мне заниматься своим. - А, - произносит Крис, моргая. Затем мрачно кивает, - я... ну хорошо. - И я благодарен тебе... ну, за то, что вмешался, - Кёнсу чувствует необходимость, что Крис должен знать. - Я просто должен сам разобраться со своими... проблемами. - Конечно. - Не думай, что я не ценю тебя, - неловко добавляет Кёнсу. - Слишком поздно, - шутит Крис, но не может убрать из своего голоса нотки беспокойства. Кёнсу улыбается ему. - Однажды, когда я несколько раз подряд спасу тебя от сасэнок, может, ты меня поймёшь. - С нетерпением буду ждать, - говорит Крис. Он сжимает плечо Кёнсу, и когда его рука соскальзывает, Кёнсу в порыве хватает её и прижимается в миллисекундном объятии. Рука Криса легче, чем кажется. Кёнсу робко делает шаг назад и видит, как Крис героически и почти успешно пытается контролировать своё лицо. Он неуверенно почесывает свою шею, изо всех сил сдерживая улыбку. - Это было просто объятие, - язвит Кёнсу. - Чтобы немного успокоить твоё самолюбие. Ты говорил со стюардессой так круто... что? Что не так? - Ты иногда действительно милый, - заикается Крис, будто не может не сказать этого, и смущённо смотрит под ноги. Если бы он был школьником, то начал бы уже шаркать ногой. Кёнсу решает его не дразнить. - Я знаю, - говорит он и ведёт их из уборной, надеясь, что ужин уже подали. Кёнсу заказал стэйк, и он оказался очень вкусным. Он отрезает кусочек и подцепляет его на вилку, толкая Криса локтём. Крис удивлённо смотрит и позволяет Кёнсу его покормить. Кёнсу задерживает свой взгляд на Крисе, пока тот счастливо жуёт, округляет глаза и держит руку у рта. - И правда вкусно, - с полным ртом бормочет он. - Ага, - отвечает слишком довольный Кёнсу. Кёнсу был немного пьян, когда впервые подумал о Крисе в романтическом смысле. Они просто отмечали свою первую невероятную победу с Wolf, и получили в вознаграждение ужин с хорошей говядиной и алкоголем. Через пятнадцать минут пиршества на краю стола уже скопилась стопка пустых тарелок. Уровень шума был оглушающим и постоянно прерывался волчьими полузавываниями, когда кто-нибудь выпивал. Чанёль больше всех радовался выпивке, Цзытао набивал рот мясом, которого хватило бы на троих мужчин, Лухан пытался заставить Минсока съесть острый перец всухую, Сехун тырил овощи из тарелки Исина, когда тот докладывал кому-нибудь добавки, - они привыкли ужинать так вместе, за исключением того, что буквально все были в хорошем настроении. Камбэк превзошёл их самые смелые ожидания, потому что никто, кроме Цзытао и Чонина, не верил, что Wolf может вообще что-нибудь выиграть. На их первое выступление на M!Countdown'е стеклась впечатляющая огромная толпа фанаток. Просто ошеломляющая. После выступления, когда они стояли на улице и махали беспредельному морю людей, Кёнсу поражённо осознал, что вот они, те фанаты, которых он хотел, когда решил стать певцом. Во время их перерыва ему досаждали худшие из них, потому что было много фанатов, которые сутками караулили у здания СМ, чтобы хоть глазком взглянуть на них в течение полугода без промоушенов. После многих месяцев борьбы со сталкерами, хакерами и уставший от анти, он позволил показать свой угрюмый образ остальным поклонникам, когда их подавляющее большинство вовсе не были похожи на ту тёмную сторону фандома. Конечно же, они не были такими. Поэтому, когда он шёл в туалет и увидел, что Криса окружили у банкомата две фанатки, его первой реакцией было "Похоже, фанаты просят автограф", но секундами позже, когда одна из девушек заскользила ладонью по руке Криса, "Чёрт, сасэнки". Но Крис не выглядел ужасно потревоженным. Он стряхнул руку девушки и указал им туда, откуда они вероятно появились. Когда они захныкали, желая остаться рядом с ним, он сказал: "Нет, это невозможно. Пожалуйста, не усложняйте ситуацию. Идите и наслаждайтесь своим ужином", достаточно командным тоном, чтобы девушки очень нехотя отошли. Крис не двигаясь смотрел на них, пока они не уселись обратно за свой стол, и только тогда он глубоко вздохнул, расслабляя плечи. - Как легко ты справился, - сказал Кёнсу, подходя к нему. Крис вздрогнул. - Нет, они были вполне разумными. Мне повезло. Повезло или нет, Кёнсу не в первый раз видит, как Крис вежлив со своими сасэнами. - Ты заставишь их волноваться, если всегда будешь относиться к ним так по-доброму. - После соджу он стал немного смелее и более ворчливым, чем обычно позволяет себе рядом с Крисом. Весь его сдерживаемый негатив к сасэнам забурлил внутри, и он вдруг захотел, чтобы Крис признал, что он тоже их ненавидит. - Они - яд. Ты роешь себе могилу. - Ты их так сильно не любишь? Они по-прежнему фанаты, - удивляется Крис. - Нам не нужны такие фанаты. - Может и так, - Крис выглядит недовольным. Кёнсу не уверен, из-за чего. Если Крис собирался отвертеться причиной, типа у него было мало поклонников, когда он приехал в Корею, или из-за того, что он китаец, он никогда не будет так популярен, как корейские участники, и поэтому он заботится о каждом фанате, сасэн он или нет, то Кёнсу его за это ударит. Когда эксо стали более известными, число их сасэнок увеличилось. Их фанаты уже имеют репутацию грубых и невоспитанных. Они полностью разрушили у Кёнсу понятие о личном пространстве. И особенно добивало то, что Крис собирался приободрять их. Он, как минимум, подвергал себя опасности. Если Крис этого не видит, то... - Они вытянут из тебя все соки, - сказал Кёнсу. - Ты этого хочешь? - Разумеется, нет. Но мне так легче. В этом весь я. - Ты идиот или пытаешься быть храбрым? - обозлился Кёнсу. - Они тебя не трогают. Что тебя беспокоит? - Да потому что, если у тебя так много энергии, ты должен тратить её на группу. И про себя добавил: и больше обращать внимания на меня. Самое разочаровывающее в сасэнках, что они разрушили то, что Кёнсу привык считать сокровенным: уединение под тенью натянутого тента; зрительный контакт между двумя людьми, когда весь остальной мир гаснет; брать друг друга за руки и не отпускать; чувственно шептать имя возлюбленного. Большинство того, что Кёнсу считал любовью, померкло, возможно навсегда. Их извращённый взгляд на любовь настолько изменил Кёнсу, что когда ему встречались такие люди, как Крис, которые держались с сасэнакми вежливо, он автоматически отсеивал их как дураков. Кёнсу не думал, что это будет так горько в таком юном возрасте. Не то чтобы он восхищался Крисом и его доброжелательностью, но он немного завидовал тому, что Крис не допускал плохого опыта с фанатами. Он хотел стереть с Криса эту выносливость. Эти фанатки не заслужили его доброту, но всё же получили её. Они даже приняли её как должное. Если Крис так настойчиво хочет отдать себя миру, тогда Кёнсу хотел бы, чтобы эта забота была направлена на тех, кто может оценить её. - Ты хочешь, чтобы я извинился? - спросил Крис в замешательстве. - ...перед тобой? Отстой. Я влип. - Я ничего не хочу, - резко ответил Кёнсу, стыдясь своей откровенности. Он врал, и то, что ему удалось высказать всё без тени страха, даже знаменательнее, чем победа с Wolf. - Прости. - Он обошёл Криса и направился в туалет. Крис ухватил его за локоть. - Эй, - позвал он и наклонился немного, чтобы быть одного роста. - Ты можешь доверять мне. Может я и идиот, но я никогда не позволю выйти этому из-под контроля и навредить вам. Единственная причина, почему я могу смело смотреть им в лицо, то только потому, что знаю, что вы за моей спиной. Разве не для этого нужна команда? Его пальцы полностью обхватывали руку Кёнсу, но Кёнсу совсем не чувствовал себя ограниченным. Он ощущал себя в безопасности. Его тело как-то знало, после долгих лет вместе, что Крис никогда бы не причинил ему вреда. Крис был защитой. Поддержкой. Кёнсу перестал раздражаться, становясь спокойным и уверенным, и в груди он чувствовал, как что-то разворачивается как свежая листва под солнечным светом. Кёнсу хочет стать лучше. В основном для себя, но и для группы, и для Криса. Фанатки от них многого ждут, и может это и хорошо, что их ожидания сейчас не совпадают, зато у парней есть причина пообещать работать усерднее и проявить свои сильные стороны. Он знает, как нужно думать о фанатах: нужно использовать их привязанность, чтобы развиваться дальше, а не считать помехой и лишением стимула. И определённо не чем-то, что вызывает страх и злость. Похоже Крис давно это понял; а до Кёнсу только доходит. Кёнсу думает, что он всё сможет. Ведь ещё только начало, их карьера только началась. У него есть достаточно времени, чтобы прийти в себя. Он может использовать Криса как наглядный пример. И возможно скоро он будет достаточно храбрым, чтобы сказать, что он чувствует к Крису, что он наполняется теплом каждый раз, когда Крис улыбается ему, хвалит его голос, произносит его имя. Если верить Чанёлю, что притяжение не полностью одностороннее, то... это уже что-то. Что-то хорошее, чтобы хранить в своём взгляде, как ночник в абсолютно тёмной комнате. Крис как пример и как награда. По правде говоря, всё могло быть и хуже. Несколько недель спустя. Они снова в Корее. Выход на красную дорожку, все выглядят просто шикарно. В комнате ожидания всё кипит в суматохе с запонками и лаком для волос; Кёнсу оглядывается и замечает, что самый высокий человек в комнате - Чанёль. Он смотрит на свои часы и идёт на поиски. Крис в своей комнате воюет с бабочкой. Его лицо отражается в зеркале десятком оттенков ярости, и он насмехается над собой, пока руки снова сражаются с клочком ткани. - Попросил бы корди-нуну помочь, - говорит Кёнсу, не потрудившись постучать. Крис вздыхает и опускает руки. - Мы делали это сотню раз, теперь я должен быть в состоянии сам завязать себе бабочку, не так ли? - Половина группы не может этого. - Но я хён. - Ты обязан хорошо выглядеть, а не беспокоиться за подготовку. - Кёнсу подтягивает стул и становится на него. Крис поворачивается к нему лицом, Кёнсу слабо улыбается, распутывает узлы в галстуке и начинает заново. Он проворно работает пальцами, подгибая концы и переворачивая, затягивает образовавшуюся бабочку и крепко приспосабливает её Крису под воротником. Он щёлкает Криса по носу, когда заканчивает. - Вот. Теперь ты почти такой же красивый, как и я. Он ожидает, что Крис повернётся обратно к зеркалу и проверит его творение. Но Крис не двигается. Стоя на стуле, Кёнсу немного выше него, и поэтому ему хорошо видно, когда Крис опускает взгляд на его губы. Кёнсу чувствует взрывающуюся в голове ракету. - В чём дело? - шепчет он. Его руки по собственному желанию ложатся Крису на плечи. Он думает, что уберёт их, но они будто приклеились и дрожат почти незаметно, и Кёнсу молится, чтобы Крис не почувствовал это сквозь свой пиджак. - Мне просто стало интересно, - спокойно отвечает Крис. Он не отходит. Кёнсу подбородком чувствует его дыхание. Пахнет зубной пастой. - Что именно? - Ты всегда выбираешь Чунмёна как человека, с которым встречался бы, если бы был девушкой. - Да, если бы я был девушкой. Но я не девушка. - Кёнсу подавляет смешок. - Да, - соглашается Крис, его лицо оживляется. Он моргает, вдруг наклоняется, и Кёнсу округляет глаза. Крис замирает, будто его ударили. - Эм, - он бормочет. Он так близко. - Прости, я... - Нет, всё... всё в порядке. - И когда виноватый взгляд Криса снова опускается, как будто его магнитом тянет к губам Кёнсу, что-то подталкивает Кёнсу на этот последний дюйм пространства между ними. Он прижимается к губам Криса своими и закрывает глаза. Губы Криса соответствуют его личности - они гораздо мягче, чем кажутся. Крис поднимает руку и нежно касается щеки Кёнсу, очень нежно. Кёнсу интересно, сдерживает ли себя Крис. Будто он боится отпустить, но не достаточно, чтобы остановиться. Будто... какие бы у него ни были оговорки, он думает, что Кёнсу того заслуживает. И Кёнсу правда заслуживает. Он глубоко дышит и думает: Ладно. Это... это нормально. Это лучше, чем просто нормально. Ты можешь сделать это. Он обхватывает руками шею Криса, притягивая его ближе, и Крис издаёт звук удивления ему в губы. Приятного удивления. Кёнсу чувствует, как Крис улыбается и краснеет, лёгкий запах макияжа Криса щекочет ему нос. Когда они отстраняются, тяжело дыша, улыбка Криса колеблется между смущённой и поражённой. - Думаю, ты храбрее, чем я, - смеётся он. - У тебя тоже есть несколько хороших сторон, - говорит Кёнсу. Со стороны он может видеть себя в зеркале. Его руки до смешного маленькие на широкой спине Криса, но Кёнсу это не волнует. Он ощущает, как увеличивается грудная клетка, будто в его рёбрах разгорелось солнце – светлое, непоколебимое и уверенное.