Одна дорога

Он задумывался об этом еще после первой проваленной им миссии, когда выполнить поручение Каина не получилось. Он ведь честно старался тогда и был уверен, что все выйдет – результат миссии был для него так важен. Но А-Драй никогда не позволял себе сдаваться. Ему очень хотелось оправдать доверие и возлагаемые на него надежды, доказать, как он хорош и что столь значимых результатов достиг благодаря своему таланту, а не происхождению. После первой миссии была вторая, за ней – третья. Каин ни слова не говорил по поводу его поражений, но А-Драй превосходно чувствовал его - это неодобрение, легкое раздражение, выражаемое разве что в незначительном ограничении его полномочий. Слишком нестабильный эмоциональный фон, мешающий здраво рассуждать и принимать верные решения – так это официально назвали. А ведь это он должен быть лучшим. Это единственная возможность добиться своего. Но сомневаться в себе? Он по-прежнему не позволял себе такой роскоши. Но и не пытался оправдаться тем, что его противник – лучший выпускник Карлштейна, человек-армия. Нет. Его противником был тот, кого он считал своим лучшим другом. Кого он так хорошо знал и кто так отлично знал его самого. - Что ты сделаешь, когда найдешь его? – спрашивали его друзья… нет, конечно, сослуживцы. Ему теперь противно было называть кого-то другом. - Отомщу за свой левый глаз, - без раздумий ответил он. - Вот как? А поподробнее? И к пошлым хихиканьям он тоже давно привык. В конце концов, трудно, наверное, было не замечать того, что между ними раньше происходило. И делать выводы. - Законы Доруссии известны каждому из нас. Как и наказание за предательство, - мрачно отвечал он. - И ты позволишь? Недоверие в голосе пополам с насмешкой. Тоже пора бы к этому привыкнуть. - Я буду действовать согласно закону, иначе и быть не может. Голос звучал так непреклонно, что даже самому непривычно. Вот бы эта же уверенность оставалась с ним до конца. Впрочем, неважно. Уже неважно. Он обязан, значит, сделает, теперь точно. Так или иначе доведет дело до конца, каким бы он ни оказался. «Даю себе последний шанс». Эта мрачная решимость здорово помогала. Позволяла отбросить все мысли о возможном поражении и строить планы только с учетом обязательной победы. Ведь умирать ему совершенно не хотелось. А-Драй был уверен в том, что готов к финальному сражению с бывшим другом. Выстраивал в уме оптимальную модель поведения при скором столкновении с ним лицом к лицу. Подбирал слова, которые могли бы пробить ледяной панцирь безразличия. Готовил самого себя не проявлять лишние эмоции и держать под контролем возможную ярость – а ведь он злился, по-настоящему злился на бывшего друга. А-Драй действительно был готов. И все же это произошло слишком неожиданно. Сигнал о вторжении на секретный объект поступил посреди ночи, и не было никаких предположений, кто это мог оказаться. А-Драй возглавил группу нападения. Действовали оперативно и безжалостно. Приказ был однозначным: убивать каждого чужака. Противник, которому удалось тайно пробраться в самые глубины вражеской территории, мог оказаться слишком опасным и подлежал немедленному уничтожению. Они столкнулись совершенно на первый взгляд случайно в узком коридоре, вместо одной стены у которого зияла глубокая пропасть. Оба застыли на мгновение, но не было ничего удивительного в том, что Эл-Эльф пришел в себя на долю секунды раньше. Поднял оружие и нацелил его на противника. Совершенно бесстрастное лицо и холодные лиловые глаза говорили о решимости нажать на спусковой крючок прямо сейчас. - Нет, не надо! – раздалось вдруг совсем рядом. А-Драй перевел взгляд на коридор, который отделяла от них пропасть. По ту сторону стоял с опущенным пистолетом тот самый первый мальчишка, Токишима Харуто. - Не убивай его! – кричал он. – Нам отсюда не выбраться, раз уж они нас обнаружили! Возьми его в качестве заложника! Так нелепо – давать подобные стратегические советы человеку, способному, вероятно, составить действующий план по захвату целой планеты. Парень кричал еще о чем-то, но А-Драй его уже не слушал. Он сосредоточил свое внимание на ледяных глазах напротив. Не стрелял, но руку не опускал. Думал? Неужели он правда на такое пойдет? А-Драй не позволит. Никогда не позволит так себя опозорить и так очернить свое имя, и он это понимает. Совсем рядом прозвучал выстрел, и несколько пуль отрикошетили от металлической стены. Пепельноволосая голова резко мотнулась в сторону стрелявшего, он быстро отвел руку с пистолетом, сделал несколько метких выстрелов, но одну пулю все-таки пропустил. Дернулся, когда по плечу правой руки потекла кровь. Рука его дрогнула. Этого оказалось достаточно, чтобы выхватить у раненого противника пистолет и приставить свой к его виску. - Не двигайся. Эл-Эльф смотрел на него с ненавистью. Он не позволит себя схватить. Они сейчас так похожи – оба настроены слишком решительно, чтобы сражаться вполсилы и воспринимать противника несерьезно. Свободной рукой А-Драй нащупал под одеждой парня нож – он прятал его все там же, где и раньше. Выдернул и швырнул в пропасть. По ту сторону от них что-то кричал Харуто. - Эл-Эльф Карлштейн, - голос оставался безэмоциональным и торжественным, - ты арестован и будешь осужден согласно закону Доруссии. И неважно, что приказ «не оставлять никого в живых» он сейчас попросту игнорировал. Этот преступник куда ценнее живой. Колебался он всего пару мгновений – но уже это было странно для Эл-Эльфа, всегда продумывавшего свои действия на несколько шагов вперед, вплоть до запасных вариантов. А потом резко подался вперед. А-Драй успел удивиться – у него ведь не осталось оружия, а без него пойти против другого так же превосходно обученного солдата он ведь не решится? Но уже мгновение спустя ощутил на своих губах его губы. Ошеломленный и растерянный, А-Драй застыл на месте. «Теплые, - пронеслась в голове совершенно неуместная мысль, - и мягкие. Сухие…» Это даже нельзя назвать поцелуем – слишком быстро и бессмысленно. Возможно, если бы это продлилось на мгновение дольше, он не позволил бы застать себя врасплох таким дешевым трюком. Горло обжег холодный металл. Эл-Эльф отстранился, не отводя руки. Один нож все-таки упустил… Значит, он всегда знал. Видел или хотя бы просто догадывался, но предпочитал игнорировать. И лишь сейчас использовал полезное сведение о слабости противника для достижения своей цели. Так А-Драя еще никто не унижал. На глазах у первого пилота Валврейва, на глазах у прибывших в качестве подкрепления дорусских солдат… ярость, тщательно сдерживаемая, вырвалась наружу. Превосходя благоразумие и изначальное намерение выжить. Он не имел права позволить себе здесь так позорно проиграть. Какой угодно исход событий окажется предпочтительнее. Мысли о выживании окончательно покинули его голову, и А-Драй резко шагнул вперед. На миг в лиловых глазах мелькнуло неверие. Лезвие вжалось в кожу сильнее, по шее потекла теплая кровь. До конца не верил, что решится. Всего шаг до пропасти. Он преодолел его за секунду. Задержался на одно мгновение, не отводя взгляда от этих глаз, словно все-таки предупреждая о своих намерениях. И наконец толкнул, используя для этого вес всего своего тела. До ушей донеслись крики – кто-то звал его. Кричал и Харуто, явно не желая терять здесь столь полезного союзника. А он по-прежнему не отводил взгляда от своего драгоценного противника. Не ожидал ведь. Но если больше никак, то это – единственный возможный вариант. Единственный правильный вариант. Возможно, как-то иначе выкрутиться и получилось бы, но этот способ – самый надежный. Они летели в черную пустоту, по-прежнему цепляясь друг за друга. Мимо с огромной скоростью проносились нижние уровни объекта. Жаль, что А-Драй не успел поинтересоваться, насколько глубока эта пропасть, перед тем, как отправился на задание. Цепкий взгляд уловил небольшое изменение в покрытии стен. Уже не пуленепробиваемые металлические пласты… Решение возникло в голове само, и действовал он уже практически на автомате. Выхватил бесполезный теперь нож, размахнулся изо всей силы и всадил его в пластиковую стену. Получилось не сразу, нож соскальзывал с по-прежнему твердого покрытия. Когда наконец он резко вошел в пластик, их сильно тряхнуло, посыпались искры. А-Драй едва удержал нож в руках. Другой же он крепко сжимал руку Эл-Эльфа. Еще секунда - и свой груз он выбросил на один из нижних уровней, мимо которых они пролетали. Потом раскачался и спрыгнул следом, отметив про себя, что это все равно слишком высоко.... Оба больно ударились о пол. Эл-Эльфу повезло больше – он просто приземлился на каменные плиты и перекувыркнулся, а его противник умудрился сильно стукнуться головой. Отчаянно старался сохранить сознание, но быстро понял, что проигрывает. И за мгновение до того, как мир перед глазами заслонила чернота, в голове пронеслась мысль: «Это конец». Какова вероятность того, что ему позволят прийти в себя? Ее ведь практически не было. И все-таки он очнулся. Перед тем, как открыть глаза, отметил, что лежит прямо, под головой – что-то мягкое. И руки связаны. Осторожно, робко приоткрыв глаза, А-Драй уставился на лицо бывшего друга. Тот находился всего в паре сантиметров и как раз подносил к его лбу полоску ткани. - Лежи. У тебя, возможно, сотрясение. Чувствуешь тошноту? Вопрос его буквально поразил. Он был задан таким будничным тоном, словно они по-прежнему оставались друзьями. Он все помнил. Сразу сообразил, где находится и в каком положении. Но тем более странно было чувствовать и наблюдать за тем, как его голову бинтуют обрывками разодранной формы. И на пальцах его кровь. - Ты же тоже ранен, - вспомнил А-Драй. И тут же заметил, что плечо его уже перебинтовано. - Почему? – снова задал он вопрос. Лицо Эл-Эльфа сохраняло всю ту же отстраненность, и на миг это испугало. Что, если он действительно оставил его в живых только лишь для того, чтобы с помощью заложника иметь возможность выбраться наружу? А-Драй прекрасно знал это выражение и его причину. Так он всегда относился к тем явлениям или людям, которые более не являлись для него важными или хотя бы сколько-нибудь стоящими внимания. И вдруг он поймал взгляд. Слегка насмешливый, уже не кажущийся обезличенным. - Что, все еще надеешься меня арестовать? Ты совсем не меняешься. От этих слов, нет, скорее, от этой интонации сердце забилось быстрее. Так он мог обращаться не к будущему заложнику, а к старому другу. Пусть даже бывшему. - Зато ты очень изменился. А-Драй попытался подняться, но не вовремя забыл о связанных руках и едва не свалился обратно на пол. Осмотрелся по сторонам. Оказалось, что Эл-Эльф оттащил его на достаточное расстояние от обрыва. Коридор здесь был старым и каменным. Мягкий серый пластик укрывал только внешнюю стену. Скоро он обязательно начнет задавать вопросы. Где они сейчас находятся, как выбраться, какой путь окажется наиболее быстрым. Совершенный солдат, разумеется, сможет разобраться и сам, но ему ведь понадобится еще одна причина оставить заложника в живых. «Я обманываю себя, - стучала в голове вполне справедливая мысль, - он уже в меня стрелял. Он всего несколько мгновений назад приставил к моему горлу нож!» Но ведь бинтовать заложника и подкладывать ему под голову собственный китель, сложенный наподобие подушки, он не обязан. «Я хочу отомстить за свой глаз!» Но и мстить можно по-разному. В конце концов, он ведь первый начал и, по сути, предложил способ. - Нет. Я не изменился. Изменились мои цели. - Изменился, - решительно возразил А-Драй, - ты тоже. В своих словах он был уверен. Все-таки раньше это совершенное оружие, гордость их команды никогда не стал бы заботиться о своем враге. Ему и до друзей, как оказалось, дела не было никакого. Но не объяснять же ему это сейчас. - Что ты задумал? – спросил вместо этого А-Драй. - Для начала выбраться отсюда. Ты сможешь идти? - Смогу. Ему даже помогли подняться. Опираясь на парня, А-Драй на миг прикрыл глаза. Так похоже на прежние времена, когда они вдвоем были настоящей командой. Вместе со всеми, но все равно отдельно от них. А-Драй гордился таким напарником. Гордился и страстно желал окончательно сделать своим. Но никогда не инициировал ничего сам – слишком боялся оттолкнуть. Сейчас же стало значительно проще. Да и они теперь враги. О том, чтобы ему развязали руки, А-Драй просить не стал – все равно бессмысленно. Что выпускнику Карлштейна какая-то там веревка. Оба это понимали. Пусть временно, но снова союзники. Небольшой глоток воздуха перед финалом. Они еще немного пройдут по одной дороге, а что будет дальше – решится уже совсем скоро. На губах А-Драя появилась улыбка. Ничего, он только придет в себя. Он покажется, что случается с теми, кто пытается с ним играть. С теми, кого слишком долго хочется иметь рядом. С теми, кто уже один раз предал и кто сам предложил вариант расплаты… их дорога еще очень длинная.