Истощение

— ...Поппи, но откуда? Я поговорила с его друзьями, он ни на что не жаловался и, разумеется, не голодал. Скорее уж наоборот, если верить мисс Грейнджер, его аппетит за последнее время несколько возрос. Снейп замер на пороге лазарета, заинтересованно прислушиваясь. В руке он держал десятилитровую бутыль восстанавливающего зелья, о котором директриса спросила его прошлым вечером. Нет, МакГонагалл не приказывала, конечно. Неожиданно возникла необходимость, сказала она, а существующие запасы сильного зелья, как выяснилось, почти исчерпаны. Она, безусловно, понимает, что Северус еще не полностью выздоровел, но если его не затруднит сварить хотя бы немного, она будет весьма признательна. Без объяснения причин МакГонагалл ушла прочь. Снейп, конечно, внял приказу, хотя притворно вежливое «хотя бы немного» наполнило его отвращением к этому фарсу. Сильное восстанавливающее зелье варилось десять с половиной часов вне зависимости от объема котла, МакГонагалл должна была об этом знать. Равно как и то, что на самого Снейпа оно давно не действовало (сказывался эффект привыкания), так что бессонную ночь он не мог компенсировать даже такой малостью, как принятием собственного зелья. Разумеется, эта дополнительная нагрузка никак не должна была повлиять на учебный процесс. Поэтому Снейп сварил десять литров. Не будь зелье скоропортом, этого количества могло бы хватить лазарету на год. Бутыли большей емкости в лаборатории, к сожалению, не нашлось. Голоса доносились из комнаты мадам Помфри, примыкающей к большой палате. Поппи, ссылаясь на ряд проведенных за сутки тестов, утверждала, что ее диагноз верен и ошибки быть не может. Снейп оглядел лазарет. На дальней от входа койке, наполовину прикрытой ширмой, кто-то неподвижно лежал. У Снейпа было три возможных ответа на вопрос кто именно. Личная заинтересованность директрисы в решении проблемы также служила ограничителем количества вариантов. С тех пор как сам Снейп выбрался из больничного крыла, прошло лишь три недели, а с момента начала учебного года — одна. Поттер, Уизли и Грейнджер прибыли первого сентября, вместе с остальной массой студентов, чтобы наверстать упущенный учебный год. Снейп видел их на церемонии распределения, в тот единственный раз, когда был вынужден посетить трапезу в Главном холле. Увидев Снейпа, Поттер счастливо заулыбался и замахал ему рукой. Сдержавшись, Снейп притворился, что не видит Поттера. Мерлин, этот невыносимый щенок растрезвонил всем! Даже последняя собака в Хогсмиде теперь знала. Теперь Снейпу приходилось выносить бесконечные недоверчивые взгляды, пересуды, насмешки, жалостливые улыбки, а также редкие попытки самых социально активных личностей сообщить ему их никому не нужное мнение, а то и даже влезть в его личное пространство. Впрочем, все это было закономерно, и Снейп хорошо понимал, что это была цена свободы. Он пропустил, лежа в коме, ту часть фарса, где его поступки обсуждались в суде, а их мотивы смаковалось газетами и пересудами. Когда сознание вернулось к нему, шоу уже закончилось. Визенгамот под давлением Поттера и прессы, вынужден был оправдать его, Снейпа (если быть точным, Снейп получил условный срок в три года). Совет Попечителей общим голосованием снял его с должности директора в пользу МакГонагалл (лидер школы должен обладать кристальной репутацией). Ему милостиво позволили занять прежнюю должность зельевара (Слагхорн благоразумно исчез с вещами, а желающих занять его место не оказалось, и Снейп отлично понимал почему — соотношение требуемых квалификации и уровня ответственности к зарплате шокировало), а также декана Слизерина (закономерно, так как желающих занять этот пост после войны было еще меньше). Снейп перевел взгляд с ширмы на ближайшую картину. — Абу. Доброе утро. Изображенный мужчина в восточной одежде, тюрбане и с аккуратной бородой улыбнулся и, сложив на груди руки, степенно кивнул. За время пребывания в больничном крыле Снейп успел узнать его настолько хорошо, насколько можно узнать портрет, и к моменту выписки они уже перешли на ты. Портрет средневекового ученого и врача появился в Хогвартсе совсем недавно — этим летом он пришел в пестрой партии картин, пожертвованных Хогвартсу различными лицами и организациями в порядке компенсации утраченных в битве полотен. Портрет был приятно непредвзят. Снейп шагнул ближе, чтобы его голос не был услышан никем, кроме изображенного мужчины. — Абу, прошу подсказать, кто именно находится за ширмой. Поттер, Уизли или Лонгботтом? Мужчина улыбнулся ему — искренне, как никто из живых. — Охотно, Северус. Там лежит юный Уизли. Его принесли вчера утром его сокурсники. Он пришел в себя ненадолго этой ночью, посмотрел на меня и два раза мяукнул. Шепотом, — тут мужчина недоуменно развел руками. — После этого юный Уизли уснул. Ему снились кошмары. — Мяукнул, — уточнил Снейп. — Действительно, Северус, эти звуки были больше всего похожи на мяуканье. А диагноз, который ему поставила женщина — истощение жизненных сил. — Спасибо, князь врачей. — Заслышав шаги, Снейп отошел от портрета к столу. Входная дверь распахнулась, и в лазарет шумно ввалилось стадо гриффиндорцев. Они левитировали чье-то тело, одетое в гриффиндорскую пижаму. — Мадам Помфри! — завопили все разом. Снейпа передернуло от шума. — Мадам Помфри! Опять! Это опять случилось! Потом они заметили Снейпа и мгновенно утихли. — Ой. Профессор. — сказал один из них. — Здравствуйте. Снейп поставил десятилитровую бутыль на стол, холодно кивнул подошедшим на шум директрисе и медсестре, и вышел вон. *** После уроков Снейп предпочел еде сон и упал на кровать, даже не раздеваясь. Ему показалось, не прошло и секунды с момента как его голова коснулась подушки, как в дверь постучали. Приподнявшись, Снейп сообразил, что стучали во внешнюю дверь. Его подопечные всегда предпочитали другую, ведущую в коридор, примыкавший к общей комнате слизеринцев. Снейп никогда не игнорировал стук в ту дверь. Но не во внешнюю, нет. Присвоив стучащему низшую категорию важности, Снейп сунул голову под подушку и отключился. До тех пор, пока ему не постучали по плечу. Это, разумеется, была МакГонагалл. Оценив выражение лица растрепанного Снейпа и наличие в его руке палочки, также извлеченной из-под подушки, она благоразумно начала с извинений. Оказалось, что Рональд Уизли соизволил, наконец, проснуться, но внятно описать, что произошло, он не мог. Налицо было постепенное лишение сил в течение трех дней, закончившееся тем, что прошлым утром он потерял сознание при попытке встать с кровати. Этой ночью с его соседом по комнате, Дином Томасом, тоже что-то произошло, и сон Дина плавно перетек в кому. С остальными мальчиками, напротив, было все в порядке, и никаких объяснений происходящему у них не находилось. Поттер также утверждал, что Дин и Рональд в течение этой недели общались мало, пересекаясь только в спальне перед отбоем. — Что-то у них происходит, Северус, — МакГонагалл нервно шагала из угла в угол. — Мне нужна твоя помощь. Поговори с ними. Как мужчина. Возможно они расскажут тебе что-то, что не могут рассказать мне. Сейчас они смотрят на тебя по-другому… Или ты заметишь что-то, что я упустила. Или… Снейп, наконец, проснулся. Мысль о том, что МакГонагалл будет ему должна, весьма ему понравилась. Он, пожалуй, смог бы использовать эту приятную ситуацию в свою пользу. Выпроводив директрису, Снейп вызвал через камин Флитвика. У него было две теории о причинах происходящего. Одну из них мог косвенно подтвердить или опровергнуть Филиус. — Северус, ну конечно, защита замка частично пострадала в битве. Да я все лето занимался восстановлением! Ну, не только я, конечно, нас было немало. Пришлось поднимать школьный архив... Да, Северус, были и такие участки, где защита отсутствовала полностью. Да, и в гриффиндорской башне тоже. Там периметр был полностью разрушен в трех местах. Удовлетворенный Снейп отправился в лазарет, где Рональд Уизли, завидев его, подавился восстанавливающим зельем. — Эээ… Здравствуйте, профессор. — Мистер Уизли, — кивнул Снейп. Заглянув в испуганные глаза Рона, он нарочито неторопливо произнес. — В связи с вашим ослабленным состоянием мне не хотелось бы применять к вам легиллименс. Тем не менее, я должен задать вам вопрос, и мне нужен честный ответ. Могу ли я рассчитывать на вашу искренность, мистер Уизли? — Конечно, профессор, — выдавил Рон так, словно видел перед собой особенно хитрого боггарта, изображавшего дружелюбие, чтобы подобраться поближе и откусить ему голову. Снейп кивнул. — Очень хорошо. Кого вы видели во сне последние три ночи, мистер Уизли? Вопрос был поставлен правильно: лицо Рональда Уизли сделалось бледным, как больничная простыня, рот сомкнулся, а дыхание участилось. Снейп с удовольствием выдержал поединок взглядов. — Я… не могу… вам сказать. — промямлил, наконец, Уизли, опустив голову. — Как это по-гриффиндорски! — Снейп приблизился. — Это была мисс Грейнджер, не так ли? Это ее вы пытаетесь защитить? — В последнем слове он передал всю иронию, которую смог изобразить. — Мистер Уизли, это было бы красиво и романтично... не будь это так глупо. — Оставьте Миону в покое! — Уизли вспыхнул, прежняя бледность мигом сошла с него. — Она тут вообще ни при чем! Снейп улыбнулся уголками рта. Гриффиндорцы были восхитительно предсказуемы. Он подошел к Дину Томасу, все еще лежащему без сознания на соседней кровати, и, сделав вид, будто поправляет подушку, незаметно снял с нее пару волосков. — Выздоравливайте, мистер Уизли, — бросил он через плечо, идя к выходу. — Эй, я ясно сказал, Миона тут не причем! — закричал ему вслед Уизли. — Снейп! Ясно вам? — Вполне, мистер Уизли. Минус двадцать баллов с Гриффиндора за неуважение к учителю. На пути к выходу Снейп свернул в комнату к Поппи. — Мадам Помфри, могу ли я попросить вас лично проследить за тем, чтобы ни мистер Уизли, ни мистер Томас не покидали этой ночью больничное крыло ни под каким предлогом... Да, понимаю, что постельный режим, просто на всякий случай. Приветливо кивнув портрету Абу, переходящему из картины в картину, чтобы не упустить ничего из происходящего в лазарете, Снейп направился в свою лабораторию. *** Вечером Дин Томас вернулся из лазарета в гриффиндорскую башню. Доброжелательно ответив на шквал эмоций со стороны девушек с младших курсов и на ряд закономерных вопросов со стороны одногруппников, он сказался уставшим и немедленно отправился спать. Этой же ночью Гарри Поттеру снился престранный сон. В изумлении он смотрел, как в приоткрытое окно спальни, вошла его мать. Красивая, как богиня, в полупрозрачном пеньюаре, она спустилась с подоконника и забралась под балдахин ближайшей кровати — кровати Дина. Гарри в изумлении покачал головой и осознал, что не спит. Сев на кровати, он прислушался. Из-под балдахина слышались негромкие звуки, примерно соответствующие тем, которые и должны раздаваться, когда молодой мужчина просыпается от того, что к нему пришла красивая женщина. Но не его же мать!.. Гарри медленно приблизился к кровати, не зная, правильно ли он поступает. Он, конечно, мог обознаться, но, безотносительно к этому, Гарри понимал, что взрослые женщины не должны приходить через окно восьмого этажа в спальню к студентам. Что-то в этом было пугающе неправильное. Поэтому он протянул руку и неуверенно потянул балдахин в сторону. Одновременно на кровати сверкнула мощная зеленая вспышка. Поттер не успел даже моргнуть, не говоря уж о том, чтобы увернуться, когда тело его матери, отлетая прочь, сбило его с ног. Шокированный Поттер выбрался из-под тела как раз в тот момент, когда лицо вскочившего с кровати Дина пошло волнами, постепенно преображаясь в черты взъерошенного зельевара, а гриффиндорская пижама трансфигурировалась в знакомую черную мантию. У Снейпа горели глаза, он тяжело дышал, держа наготове стиснутую в пальцах палочку. — Ты.. Вы.. убил ее??? Что тут происходит? — вопль Гарри разбудил остальных студентов. — Снейп?! Это моя мама? Ты убил ее?! Снейп в отвращении посмотрел на Поттера, потом на мальчишек, ошеломленных происходящим. Лонгботтом, оказывается, спал в ночнушке. Снейп подумал, что с удовольствием не знал бы это и далее. Вместо ответа он направил палочку на Лили. — Revelio verus faciem.* Тело Лили, которое обнимал Поттер, немедленно начало трансформироваться. Поттер отшатнулся, когда на ее руках появились когти. Пеньюар исчез, преобразовавшись в тонкие кожистые крылья, кожа Лили посерела, а милое лицо обернулось уродливо оскаленной мордой. Пасть и длинная серая шерсть на груди были испачканы кровью. — Что это? — Лонгботтом помог Поттеру встать и отряхнул ему пижаму. Потом они уставились на Снейпа, словно ожидая от него каких-то объяснений. Снейпа раздражали люди, не желающие самостоятельно думать. Ограниченность же гриффиндорцев (в частности, неумение понимать очевидное) вызывала в нем презрительное отвращение и детское желание оскорбить. Снейп сдерживался. — Минус двадцать баллов с Гриффиндора за нерадивость, мистер Лонгботтом. Лекции ЗОТИ по темномагическим существам вам читали еще на втором курсе. Взяв тело демона за шкирку, Снейп вышел в общую комнату и направился к камину. МакГонагалл не дала ему выспаться прошлой ночью. Сейчас была ее очередь. — Профессор Снейп! Подождите! Поттер, разумеется, потащился за ним. Следом потянулись и остальные. На шум выглянули из своих комнат студенты с других курсов. Увидев в камине эту толпу, МакГонагалл не стала приглашать Снейпа к себе в комнаты, и, накинув мантию, пришла через камин сама. — Северус? Но неужели это?.. — Суккуб, — подтвердил Снейп. — Вот оно что... Но как же она могла здесь оказаться? — МакГонагалл в отвращении рассматривала тощую серую тушку. — Полагаю, воспользовалась прорехами в защите замка ещё летом. Питалась домовыми эльфами, набралась сил, а по возвращении студентов перешла на более крупную дичь. Мистер Уизли, находясь в лазарете, звал во сне мисс Грейнджер. Суккубы, как известно, принимают вид... — Снейп заткнулся, не желая привлекать лишнего внимания к трансформации демона в Лили. — Проверка подтвердила истинность моего предположения. — Вот уж не думала, что они еще существуют. Последнего видел Альбус еще в молодости, — задумчиво бормотала МакГонагалл. — Что ж, Северус, мы тебе очень благодарны. Прошу тебя зайти ко мне завтра утром, а сейчас предлагаю всем отправляться спать. Надеюсь, инцидент на этом будет исчерпан. Всем доброй ночи. *** Снейп отнес демона в лабораторию, где наложил было на существо заклинание стазиса, с тем, чтобы препарировать свежий труп и извлечь из него ценные ингредиенты, но, уже разложив инструменты, почувствовал резкий упадок сил. Весь адреналин выработался, нервное возбуждение от ночных событий сошло на нет, остались лишь усталость и тупое отвращение к миру. Снейп осознал, что ничего больше сейчас сделать не сможет. У внешних дверей его комнат отирался Поттер. И как только узнал, где ждать. — Что вам нужно, Поттер? — Снейп приложил руку к портрету, снимая защиту, и вошел. Пока он размышлял, впускать ли Поттера, тот успел впустить себя сам и закрыть дверь. Снейп наблюдал, как мальчишка удивленно озирался. Очевидно, уютная обстановка гостиной не слишком совпадала с образом Снейпа, успевшим сформироваться у него в голове. — Ожидали дыбу и цепи, Поттер? — Снейп извлек бутылку из шкафа и налил полстакана. Выпил. Подумав, наполнил рюмку и Поттеру. — Это огневиски? Снейп холодно покосился на Поттера. Почему все гриффиндорцы обожали выяснять очевидное? — Профессор… — Поттер держал рюмку двумя руками, почти прижимая к груди. — Она ведь выглядела как мама? Снейп немедленно выпил следующую дозу. Посмотрел в шкаф. Там не было ничего интересного. Поттер нёс гриффиндорскую чушь. Впрочем… он действительно мог не знать в точности, как она выглядела. — Да. — Мне... очень жаль. Снейп кивнул, налил себе еще и спрятал бутылку обратно на полку. Ночь затягивалась. — Идите спать, Поттер. Поттер кивал, мялся, наконец, пригубил свое виски. — Да, я понимаю. Можно я побуду с вами немного. Пожалуйста. Я... Снейп изумленно наблюдал, как Поттер беззвучно заплакал. По щекам мальчика катились самые настоящие слезы. Снейп совершенно не понимал, как можно плакать, когда рядом кто-то есть. Слезы были слишком личным событием. Почему же Поттер мог? Кроме того, это ведь именно он, Снейп, сегодня убил... Лили... снова. Но если бы он позволил себе чувствовать все это, Снейп полагал, что просто не выжил бы. Как выживает Поттер? Что-то слегка похожее на сочувствие заползло в сердце Снейпа. Неуверенно, он потянул Поттера за руку и посадил его на диван. Сам сел рядом. Плотно. Теплый бок. Живой. Снейп откинулся на подушки и левой рукой притянул Поттера к себе. Они сидели так несколько минут или часов, или лет. Снейп задремал. Проснулся он от того, что Поттер допил свой виски и завозился, устраиваясь поудобнее. Потом он протянул руку и вытер щеку Снейпа. Снейп так и не понял, что там было. Потом он снова уснул. Ему снилось, что он вытребовал у МакГонагалл портрет Абу и теперь маялся, потому что не мог решить, куда его повесить. — — — *Revelio verus faciem — Покажи истинное лицо Если догадались, кто такой Абу, респект.