Обычный приёмный день стоматолога начинается ровно с девяти утра, но именно сегодня Чанёль не услышал будильник, который проиграл мелодию три раза, так и не сумев разбудить зубного врача. Парню пришлось собираться со скоростью света: умыться, почистить свои белоснежные зубы, одним глазом полюбоваться на лохматое чудище в зеркале, а после одеться. Именно этим днём образовалась огромная пробка на центральной улице, и именно сегодня заведующему поликлиники приспичило заглянуть в кабинет Пака. Хотелось выть от досады, но всё, что мог сделать врач на данный момент, так это покорно выслушать выговор от строгого Ким Чунмёна. Обычно заведующий сам вызывал того или иного специалиста, точнее просил своего секретаря сходить до нужного кабинета, но в самый неудачный для Чанёля день мужчина решил прогуляться до небольшого отделения стоматологии, чтобы сообщить молодому специалисту о недочёте его работы.
На днях к парню обратился пациент с типичными жалобами – боль в первом маляре. При осмотре выяснилось, что больной, О Сехун, шепелявит, и это насторожило врача. Пак решил, что дефект речи связан с неправильным прикусом. Деликатно сообщив об этом, точнее буквально рассмеявшись прямо в лицо пациенту, при этом завывая «ты такой угарный, шепелявка!», Чанёль порекомендовал сходить к ортодонту, который находился в соседнем кабинете. Сехун оказался сыном старшей медсестры поликлиники. Естественно, мать тут же пожаловалась о нарушении медицинской биоэтики заведующему, а по такому случаю Ким Чунмён решил лично провести воспитательную беседу с недавно окончившим университет дантистом.
Пак выслушал нудные нотации старшего коллеги об индивидуальном подходе к пациентам вперемешку с невольными высказываниями насчёт опоздания парня. Сказав всё, что планировал и даже больше, заведующий бросил напоследок недовольный взгляд на творческий беспорядок рабочего места стоматолога и прошествовал на выход, замечая виноватую улыбку Чанёля. Как только дверь закрылась за старшим, Пак облегчённо выдохнул, благодаря, что тот не начал ещё одну нудную лекцию о чистоте кабинета. Быстро переодевшись в халат и раскидав амбулаторные карточки в различные подписанные папки, Чанёль начал приём.
Каждый молодой врач, только что выпустившийся из университета, мечтает о собственном кабинете или хотя бы отдельном кабинете в поликлинике. Также не было ещё того дурачка, который не допускал бы в свою голову мысль о приёме по записи, а уж о платном приёме по записи каждый уважающий себя дантист лелеял в своих мечтах. Чанёлю повезло со всеми пунктами "работы моей мечты". У парня была династия стоматологов, были связи. Поэтому на начальных этапах Пак не постеснялся воспользоваться блатом и нормально устроиться на работу. Парню не было стыдно, хотя бы потому, что он считал себя хорошим специалистом. Ну, в некоторых аспектах. Если не вспоминать инцидент о некорректном поведении с шепелявым пареньком (запомни наконец, ты всё-таки мудрый врач, а не раздолбай) и неуклюжесть, то Пак действительно знал свою работу.
Знания, небольшая практика, кабинет, оснащённый новой аппаратурой, приём по записям - всё это есть, но… один момент угнетает парня, а именно - отсутствие медсестры, которая обычно помогает врачам вести записи, осуществлять какие-либо манипуляции и просто поддерживает, мало ли какие бывают пациенты.
Чанёль каждую неделю начинал с поклона на красной ковровой дорожке в кабинете заведующего поликлиникой. Каждый понедельник парень слёзно просил приставить кого-нибудь, но Ким Чунмён лишь разводил руками, говоря что-то о нехватке кадров. У начинающего врача было ощущение, что Ким мстит ему. Возможно, зависть. Также не будем исключать вариант, в котором с молодым специалистом все отказываются работать. За небольшой промежуток врачевания, по отделению активно разошлись слухи о неуклюжем дантисте, который умудряется перепутать состав пломбы, поставить её, а на следующий день с виноватой ослепляющей улыбкой исправлять катастрофу. Сама уникальность индивидуума состоит в том, что ни одна жалоба от тех самых пациентов ни разу не поступала. Все велись на шикарную улыбку и обволакивающий трепещущий нутро голос, который миллион раз извинялся за растяпость.
Однако не сказать, что весь здравомыслящий средний медицинский персонал отказывался сотрудничать с Паком. Есть один студент, работающий в регистратуре – Бён Бэкхён, который также бегает к заведующему и просит распределить его в кабинет Чанёля. Ну, во-первых, Бэкхён – студент, ему нужна практика, а не беготня с карточками. Во-вторых, он единственный подружился с Чанёлем из всего отделения. И в-третьих, никто ведь не упоминал, что парень относится к «здравомыслящему среднему медицинскому персоналу». Бэкхён так же ходил каждый понедельник на поклон к Чунмёну, сразу же за Паком. Парень в наглую настаивал на своём переводе, но Ким держался неприступной крепостью. Главным аргументом было: «Это взрывоопасная смесь, их нельзя оставлять в одном кабинете!».
Заведующий практически сдался под напором младших, ещё раз взвешивая все «за» и «против». Чунмён понимал, что ни один врач не пожелает другому работать без помощника, не важно, начинающий специалист или опытный. Но каждый раз мужчина представлял разгром в кабинете после приёма, и все сочувствие сходило на «нет».
Бэкхён ждал следующего понедельника, чтобы в очередной раз твёрдо настоять на своем переводе, а пока что парень с широкой улыбкой относит карточку первого пациента по записи. Постучавшись, он заглядывает в кабинет:
- Доктор Пак? – практически кричит вглубь Бэк и, не дожидаясь приглашения, ступает за порог.
- Бэкки, проходи, хоть какая-то радость с утра, - приглашает врач, вспоминая выговор заведующего.
- Что могло случиться перед моим приходом? – удивляется парень, кладя карточку на стол дантиста.
- Случился Ким Чунмён с нудным воспитательным процессом, - мрачно заявляет врач. - Будто я сам не понимаю, что обидел паренька! Вот если бы ты увидел его, сам бы заржал, - уверяет Чанёль, обращая внимание на доставленные скреплённые листки.
- Что за парень? – интересуется Бён, присаживаясь на уголок стола и отбирая амбулаторную карточку из рук стоматолога, чтобы тот не отвлекался от разговора.
- Бэкки, у меня начался приём, уверен, в коридоре ждёт пациент, - укоризненно проговаривает Пак.
- Ой, нет там никого, опять опаздывают, - нагло лжёт парень. Он лично сказал первому пациенту ждать вызова от самого врача.
От слов Бэкхёна врач расслабляется и рассказывает про шепелявого парня. Бён закатывается от приступов смеха, когда Чанёль начинает передразнивать своего пациента, а когда работник регистратуры узнаёт, что Сехун – сын старшей медсестры, то вообще падает со стола.
- Чанни, я тоже хочу быть таким врачом! – с обожанием в глазах заявляет Бён.
- Не советую, придётся стопятьсот раз извиняться за недочёты и выслушивать вечные придирки господина Кима, - смеётся Чанёль, вновь забирая карточку у друга.
- Ладно, до следующего пациента, - прощается Бэк и убегает на своё рабочее место.
Следом за ним в кабинет заглядывает молодой человек, тихо спрашивающий разрешения войти:
- Здравствуйте, я Чжан, у меня запись на это время, - оповещает неуверенным голосом парень, и в конце дарит робкую улыбку, от которой на правой щеке появляется едва заметная ямочка.
Несколько секунд Чанёль залипает на эту мечту фетишиста, а после приглашает присесть на стул рядом с собой.
- Ваши жалобы?
- Болит, - буквально стонет пациент.
- Где именно? – уточняет врач, на что Чжан долго пытается описать локализацию симптома, но, так и не найдя подходящих слов, открывает рот и показывает на обычный маляр.
Чанёля веселит такое поведение пациента, но ещё раз взглянув на карточку, понимает причину:
- Вы китаец?
- Да, - смущённо отвечает тот. - Извините, я плохо разговариваю на корейском.
- Ой, бросьте, это не потребуется! – уверяет стоматолог. – Я буду сверлить зуб, а вы кричать от боли – вот и вся наша беседа, - заканчивает он, а Чжан с испугом смотрит на врача. – Откройте рот.
Сделав несколько записей в карточку, Чанёль приглашает пациента пересесть на кресло стоматологической установки. Врач приготавливает нужные инструменты, обрабатывает руки и наконец-таки подходит к испуганному парню.
- Итак, Исин, извините за грубость, но я надеюсь на адекватную реакцию, чтобы ни сделал... - предупреждающе начинает дантист. Китаец кивает, глядя, как Пак регулирует высоту кресла.
- Прошу Вас не одёргивать руки, не вертеть головой, не закрывать рот и… не кусаться, - заканчивает перечислять свои условия Чанёль, присаживаясь на стул. – Начнем. Откройте рот, а-а-а…
- Подождите! - испуганно верещит парень. - Я, кажется, забыл выключить дома утюг!
- Вам почти удалось убедить меня, - кивает Пак, сооружая бор. – Открывайте рот.
Исин послушно выполняет указание, сжимая пальцы на подлокотниках, когда бор начинает вращаться с огромной скоростью, издавая при этом пугающий звук.
- Я не написал завещание! – вновь вопит парень, жмуря глаза.
Звук сверления прекращается, Чанёль вздыхает:
- Поверьте, этого не потребуется. В старости успеете всё, а пока я собираюсь всего лишь очистить поверхностный кариес, - успокаивающе начал Пак, слегка поглаживая напряжённые руки Чжана.
Парень кивает, давая молчаливое согласие на продолжение. Довольный врач вновь делает холостые вращения бором в воздухе и наклоняется к пациенту, открывшему рот. Металл ещё не коснулся эмали, а Исин взвывает похлеще раненого изюбря, истошно вопя на весь кабинет. Чанёль благодарит Бога, что от испуга не просверлил весь рот пациенту и не продырявил дурную голову китайскому трусишке. Рот не просверлил, но бор-таки выронил из рук.
- Что вы так кричите, я же даже не коснулся зуба! – восклицает врач, переводя дух.
- Мне показалось, вы хотите убить меня! – хнычет парень.
- Я же сказал, что вы всего лишь покричите от боли, но вы кричите уже тогда, когда я даже ещё не начал работу! – ругается стоматолог, пока заправляет на установке бор. – Так стерильных инструментов на всех не напасёшься, - ворчит Пак.
- Извините, - робко улыбается китаец.
Чанёль вновь отмечает про себя очаровательную ямочку. Пристраиваясь во второй раз к парню, он молится, чтобы тот наконец дал возможность выполнить все манипуляции. Первое прикосновение бора к зубу Чжан сопровождает тихим подвыванием.
- Тише, тише, - нашёптывает врач, пытаясь найти нужную амплитуду на педали, чтобы управлять инструментом. – Может, анестезию поставить?
Китаец одобрительно жмурится, вызывая улыбку у Пака. Уже глядя на подходящего дантиста с приготовленным шприцом, Чжан жалеет, что согласился на уговоры друзей сходить к зубному врачу – уколов парень боялся больше всего.
- Откройте рот, - слабо улыбается врач, но из-за маски ничего не видно.
- Помогите! – истошно кричит Исин, сбивая мощной волной звука приближающегося Чанёля.
- Т-с-с-с! – шипит стоматолог, прикладывая палец к маске в области губ. – Исин, тише!
- Что вы делаете?! Я ещё хочу жить!
- Вы же сами согласились на анестезию! – восклицает Пак.
- Да! Я про наркоз!
- Какой наркоз?! – возмущается врач. – Как я буду работать в полости рта?
Наступает тишина, оба парня глубоко дышат ртом, неотрывно смотря друг на друга.
- Исин, никто вас убивать не будет, насиловать тоже, - начинает Чанёль, на всякий случай, пряча шприц за спину. – Давайте закончим приём, так как времени у нас осталось мало, - кидает взгляд на часы.
- Хорошо, вы только... нежно, - совсем тихо говорит пациент.
«Куда уж нежнее. Любого другого уже бы отправил на все четыре стороны, а из-за ямочки приходится терпеть».
Это только первая запись, а еще предстояло четыре. Чанёль молился, чтобы последующие были адекватными, ибо он не выдержит таких истерик.
Под конец, когда Чанёль налаживал временную пломбу, Чжан думал о том, что он уже на следующий день должен вновь прийти к врачу. Стоматолог также думал об этом, прикидывая в уме вариант, в котором он отправит Исина к другому специалисту. На прощание китаец широко улыбнулся и заверил, что теперь будет ходить только к Паку – обслуживание на высшем уровне, и почти безболезненно. Врач, конечно же, улыбался парню, но про себя молился всем единорогам, чтобы тот передумал и впоследствии не совершил ужасную ошибку. Терпение Чанёля не безразмерное, а ямочки не будут вечно спасать Чжана от гнева стоматолога. Рука может дрогнуть, и польётся кровь... Ужас, да и только.
После первого пациента в кабинет заскочил вечно весёлый Бэкхён:
- Ну как? – интересуется началом приёма парень.
- Я думал, придётся отправить куда подальше, - тут же жалуется медик, убирая рабочее место и подготавливая для следующего больного. – Мы полчаса пытались успокоиться и хотя бы начать убирать поверхностный кариес!
- А вроде бы милый, тихий парень, - вспоминает Бэк первое впечатление о китайце. – Ещё и руки отталкивал, да?
- У меня впервые в кресле посидела раненая собачка. Он так скулил, что даже мне, бездушной твари, стало его жаль, - Чанёль отвлекается от уборки и смотрит в глаза другу.
Бэк заливисто смеётся, не обращая внимания на шиканья со стороны врача.
- Теперь я задумываюсь, может на завтра перекинуть его к Чондэ? Ты мне поможешь провернуть маленькую зубную аферу? – Пак жалобно смотрит исподлобья и выпячивает подёргивающуюся нижнюю губу.
- Я иду на должностное преступление! – ворчит Бэк, ёрзая задницей на столе.
- Да брось, мы просто обменяемся с Чондэ пациентами, и все дела… - отмахивается Чанёль.
- Такой интересный! – восклицает Бэкхён. – Договариваться с ним буду я, а не ты!
- Я бы договорился, - уверяет Пак, - но он не проявляет ко мне той симпатии, которую навязывает только тебе!
- Вот в этом и проблема! Я подойду с просьбой, а потом буду обязан переспать с ним! – тараторит Бён. – Как будто не знаешь этого хитрого лиса!
- Я уверен, что ты выкрутишься, на крайний случай подаришь поцелуй, - поддерживает друга Пак.
- Ты дурак или где?! Это тебе надо избавиться от истеричного пациента, так почему лизаться с ним должен я? – возмущается Бэк, а Чанёль перестаёт смеяться.
- Ну, Бэкки, помоги мне, - конючит врач, теребя рукой за плечо щеночка.
- То ли я бесхребетная тряпка, то ли ты убедительно-жалкий, - бурчит парень, соглашаясь на маленькую сделку.
- Дружище, а может без палива поменять карточки и всё? – у стоматолога в голове загорелась идея.
- Не пойдёт. Чен по фамилиям запоминает своих пациентов. Да и в карточке уже есть твоя подпись, - отсекает все варианты медбрат. – А когда откроется правда, Чен отымеет меня прямо в окошке регистратуры, а потом придёт к тебе с бензопилой, - Бён заканчивает перечислять красочные концовки жизни врача.
- Думаю, лучше договориться заранее, - соглашается с неутешительными выводами Пак. – Кто следующий?
Бэкхён вспоминает о карточке в правой руке и протягивает её стоматологу.
- Ким Минсок, - читает на карточке врач. - Ну, зови.
Щеночек вновь оставляет Чанёля наедине с пациентом, который выглядел усталым. Лицо больного выражало полную безразличность ко всему происходящему. Чанёль пытался как-то расшевелить его, задавая вопросы не по теме:
- На что жалуетесь?
- На жизньболь, - скептически отвечает парень.
- А кому сейчас легко? – смеётся Чанёль, но под пристальным взглядом собеседника умолкает. – А со стороны полости рта что беспокоет?
- Я вчера чистил между зубами ниткой, она порвалась и осталась там.
- Вы ели мясо? – догадывается Пак.
- Да, а потом я хотел вытащить эту нитку другой, предварительно завязав её узлом, а она также осталась во рту.
Молчание. Чанёль испытующе наблюдает за спокойным и непоколебимым пациентом.
- Ким Минсок, правильно? – начинает Пак. Парень кивает. - Минсок, я правильно вас понял, что вы жалуетесь на инородное тело в межзубном промежутке?
- Нитку, - поправляет тот. - Совершенно верно.
- Хорошо, будем надеяться, что вытащим её, - кивает врач, начиная записывать жалобы в амбулаторную карточку.
«Что-то меня сегодня бросает из крайности в крайность, то истерика, то холодная безразличность. Что ещё мне ожидать от этого дня?» - думает стоматолог, отлаживая в сторону исписанные листы и поворачиваясь к парню.
- Проходите к креслу, - обращается к пациенту врач, - располагайтесь, чувствуйте себя как дома.
- Остроумно, - односложно отвечает на дружелюбие Ким, но проходит к указанному месту.
Чанёль быстро моет руки и надевает маску. Минсок лениво наблюдает за несложными манипуляциями, иногда переводя взгляд в окно.
- Что же, приступим, - говорит стоматолог, ставя на столик лоток с инструментами. – Откройте рот, а-а-а-а…
- Я вам что, ребёнок? – бровь парня вздернулась вверх, практически касаясь челки.
Чанёль даже замер с зондом в руках. Они глядели друг на друга, не произнося ни слова. Минсок ждал ответа, а Чанёль ждал уточнения претензии. Первым не выдержал врач:
- Что вы имели ввиду?
- Что за сюсюкания? – в ответ повторяет недовольство парень.
- Хорошо, извините, но я со всеми так, - после недолгого молчания произносит медик. - Теперь, приступим к непосредственному лечению.
Четверть часа ушло на то, чтобы расковырять межзубной промежуток под пристальным недовольным взглядом.
«У меня под конец приёма дырка с локализацией по всему телу образуется, и потом пломбу надо будет ставить…».
Пациент не издавал никаких звуков, лишь только морщил нос и сжимал пальцы в кулак. Чанёль хмыкнул про себя, мол, какой мужественный! С язычной поверхности зубов были видны волокна нити. Приходилось после каждого захода зонда промывать полость рта. Минсок послушно сплёвывал в лоток и каждый раз принимал первоначальное положение, сопровождая убийственным взглядом врача.
- Терпите, осталось совсем чуть-чуть, - повторял раз за разом дантист.
- Это уже пятый раз, когда вы нагло лжёте, - сквозь зубы шипит пациент.
Чанёль глубоко вздыхал, но молчал. Пальцы сильнее давили на зонд, пытаясь поддеть узелок, который никак не хотел выходить из щели.
Пациент дернулся в сторону и заголосил:
- Вы в своём уме?! Ещё бы дырень сделали между зубами!
- Спокойно, это всего лишь зонд, - повышает голос Пак, мысленно удивляясь диапазону чувств.
- Может мне к зубному хирургу пойти, а то обычный стоматолог умеет только пломбы ставить… - замельтишил на кресле парень.
- Сидеть! – рявкает врач и насильно держит зубы несомкнутыми, пытаясь протолкнуть зонд в рот.
Злые глаза пациента не обещают ничего хорошего, но тело расслабляется и стоматолог может спокойно двигать инструментом в полости.
- Вот и всё, - облегчённо выдыхает врач, кидая металл, на кончике которого нить, в лоток. – Прополосните рот и можете идти домой.
Минсок сплевывает слюну с примесью крови, встает с кресла и молча направляется к выходу.
- До свидания, - тихо прощается парень, даже не благодаря за оказанную помощь, что покоробило Чанёля.
- Да катись оно! – ругается врач, вновь открывая карточку и дописывая проделанные манипуляции.
Пак обратил внимание на то, какой толщины была карточка. Можно подумать, что записи из всех отделений, мало ли… но в амбулаторной были подписи только стоматологов.
«Жалобы: механическое воздействие на временную пломбу привело к её выпадению», - прочитал Чанёль, перелистывая на другую сторону.
«Кровотечение из десен».
«Реставрация бокового правого резца».
«Реставрация центрального правого резца».
«Механическое воздействие ложкой на центральный левый резец – показано: реставрация».
«Эрозия на слизистой щеки».
- Каждый месяц новая запись, - хмыкает Чанёль. - Да он издевается! Что-то тут не складывается…
Врач решительно пролистал карточку на начало, и теперь обращал внимание только на подпись в конце каждого статуса.
- Только Тао расписывался, - задумчиво тянет Пак.
«Так. Тао у нас ортодонт… И?» - думает дантист, постукивая пальцами по столу.
«И нифига! Ладно, надо к следующему приёму готовиться».
Чанёль убрал все использованные инструменты и положил в аппарат для стерилизации. Парню надо было вновь рассортировать амбулаторные карточки, в некоторых нужно было ещё дописать моменты или исправить что-то. День казался нескончаемым, а ведь ещё даже не обед.
Метания по кабинету прервал вновь заглянувший Бэкхён:
- Чанни, спешу обрадовать, следующего пациента не будет! Он отменил приём, - весело оповестил работник регистратуры. – Пошли жрать!
Сказать, что Пак обрадовался – уж лучше промолчать.
- Срать на карточки, пошли хавать! – решительно отзывается врач, хватая ключи со стола и подталкивая друга к выходу.
В столовой для работников парни встретили Тао, который сидел в одиночестве за самым дальним столом. Чанёль спросил разрешения присесть к нему, дабы скрасить режим «форевер элон» и, конечно же, расспросить про Минсока. Первые пять минут компания ела в тишине, даже старались не смотреть друг на друга.
- Тао, сегодня заходил ко мне пациент твой, Ким Минсок, - начал Пак якобы непринуждённо. Бэк с интересом уставился на китайца, даже перестал есть.
- Он не мой пациент, - угрюмо ответил Хуан.
- Я видел его карточку, по-моему, это твой почерк был, - настаивал Чанёль, протыкая вилкой креветку.
- Ну, во всяком случае не постоянный, - усмехнулся китаец.
- По записям что-то незаметно, - хмыкает Чанни, а Бэк вертит головой от одного парня к другому.
- Я не виноват, что у него всё время что-нибудь случается! – возмущается Цзытао.
- Спокойно, коллега, никто и не обвинял тебя! – опешил Чанни. – Я просто пытаюсь понять, случайно ли все это.
И вот тут Тао покраснел, сдавая себя с потрохами.
- Боюсь вмешиваться, - тихо начинает Бэк, проглатывая остатки пищи, - но скажите, это то, о чём я подумал?
- Спасибо, я наелся, - Тао позорно сбегает, так и не дав внятного ответа.
- Слушай меня внимательно, друг мой, - заговорщицки шепчет Пак, - если завтра на приём вновь будет записываться Ким Минсок, всё равно кидаешь ко мне, даже если он будет требовать Цзытао, как понял?
Бэк весело смеётся, кивая головой.
Парни, доев свой обед, возвращаются в кабинет к врачу и буквально разваливаются кто где: Чанёль - на стуле, а Бэкхён - на стоматологическом кресле.
- Остался ещё один? – еле движет языком Пак. Медбрат мычит в ответ.
- Может, тоже отменит? – с надеждой хнычет врач, но молитвы его не услышаны, в дверь стучат.
Не дожидаясь разрешения, некто в наглую открывает дверь:
- Мистер Пак? – слышится уверенный мужской голос.
- Вы на двенадцать? – подаёт голос Бён, соскакивая с кресла.
- Да, но карточку мне не выдали в регистратуре, - все тем же голосом, с ноткой возмущения, говорят в ответ.
- Я мигом за ней, проходите, - вновь встревает Бэк, не давая возможности вставить слово другу.
Проходя мимо пациента, медбрат на секунду застывает с открытым ртом. На вопросительный взгляд Бэкхён лишь вздрагивает и продолжает свой путь на выход, не отрывая взгляда от пришедшего.
- Не пораньтесь, - усмехается парень, и щеночек, как завороженный, врезается в косяк. – Будьте аккуратнее, - с деланным сочувствием произносит голос.
Чанёлю всё также лень открывать глаза, что-либо указывать пациенту и тем более встать и начать приём. В кабинете воцарилась тишина, от чего волны подозрительности проходят по поверхности тела врача. Резко подняв веки, Пак натыкается на изучающий взгляд карих глаз. Недовольство застревает где-то в горле, когда Чанни окидывает незнакомца с ног до головы.
Оба парня молчат, все так же продолжая пялиться друг на друга. Просто интерес, никаких поползновений, недовольств, претензий. Только лишь молчаливый интерес. Чанни думает, что пациенты с такой внешностью – это грех, искушение, наказание для врачей. Ну, какой нормальный будет приходить в кабинет к стоматологу и так сексуально сидеть напротив? Пациент высокого роста, с идеально уложенной прической и божественными чертами лица.
- Ву Ифань, правильно? – неожиданно раздаётся над головой Чанёля голос Бэкхёна, от чего врач вздрагивает и чуть ли не падает со стула. Слышится смешок незнакомца.
- Верно, - уже спокойно отвечает парень.
«Везет мне сегодня на китайцев… Этот хоть говорит по-корейски сносно», - думает Пак, пытаясь принять удобную позу на стуле.
Бэк передаёт карточку стоматологу, но с места не двигается.
- Вы что-то еще хотели? – намекает врач. Бэкхён вздрагивает, что вызывает очередной смешок китайца.
Ифань думает, что все медики такие забавные, и дрыганья у них – это профессиональное. Бен спохватывается и исчезает за дверью.
- Жалобы есть? – начинает перечень стандартных вопросов дантист.
- Нет, - коротко в ответ. – Я на профилактику. Также нужно сделать чистку.
- Проходите к креслу.
Ву устраивается удобнее в сидячей позе, складывает руки на животе и смотрит на лампу, нависшую сверху. Парень слышит звук перебирающих инструментов. Ифань в уме прикидывает компетентность его нового лечащего врача. Надеется на соответствие красивой внешности с профессиональностью. В голову начинают лезть мысли на тему: «Устойчивость стоматологической установки к механическим воздействиям в виде фрикционных движений двух тел». Парень тут же себя одергивает, но процесс уже запущен. «Вообще надо попробовать, но не думаю, что эта шаткая штука выдержит нас», - усмехается про себя китаец и в подтверждение елозит задницей в кресле, вызывая маятникообразное покачивание сначала в бок, а после разносторонние колебания по всей стоматологической установке.
- Вам неудобно? – робко уточняет Чанёль, глядя на странные манипуляции пациента.
- Чуточку, - улыбается Ву, сдерживая пошлые намёки.
- Давайте просто сделаем осмотр полости, а потом решим, что будем делать, - предлагает врач, присаживаясь на стул и устанавливая лампу в нужную позицию.
Ифань открывает рот и взглядом впивается в глаза стоматолога. Чанни смущается, но продолжает действия, берёт зонд, зеркало.
- Как давно вы были на приёме? – хмурится Пак, убирая инструменты, чтобы дать возможность ответить парню.
- Полгода назад.
- У вас развился поверхностный кариес, нужно лечить зуб, - продолжает врач. – Сегодня займёмся им, отреставрируем другие проблемы. Начнём с временной пломбы. Завтра возьмёмся за постоянную, и только потом чистка верхнего и нижнего рядов, - заканчивает озвучивать порядок последовательности лечения.
«Это даже лучше: пломба, реставрация, пломба, чистка. Чем дольше буду тут с ним, тем шикарнее для меня», - думает китаец, но вслух произносит следующее:
- Вам лучше знать, - китаец неосознанно дотрагивается пальцами к руке врача, тут же опомнившись, маскирует движение за необходимостью поправить полиэтиленовый пакет на груди вместо слюнявчика.
- Да… мне… и… - путается в мыслях и словах Пак.
Ифань про себя нервно смеётся. Такое поведение у него впервые – чтобы в открытую домогаться врача! Обычно все кто ни попадя навязывают своё общение, предлагают услуги интимного характера. Парню нужно было только выбрать. Он никогда бы не подумал, что сам будет строить глазки едва знакомому человеку, не учитывая, что объект мужского пола.
Врач вернулся с бором в лотке. Быстрые движения рук и вскоре пациент слышит неприятный звук, издаваемый при нажимании на педаль. Тело само напрягается, перед глазами маячит медицинская маска, пластмассовые очки для защиты глаз и оттопыренные ушные раковины, которые не прикрывает шапочка.
Под пластмасской прячутся глаза, которые сосредоточенным взглядом следят за процессом, развернувшимся в полости рта. Ифань любуется изогнутой линией бровей, которые сейчас в нахмуренном состоянии, зрачки чуть сужены, нос изредка морщится. Парень отмечает, что эта зелёная шапочка, маска и очки очень идут врачу. Нос чует запах резины от перчаток, а язык щипает от стерильной ватки, наложенной за щеку. Где-то на заднем плане в ушах стоит сверлящий звук, усиливающийся при соприкасании бора с зубом. Китаец еле сдерживает себя, чтобы не лизнуть пальцы, которые нередко дотрагиваются до языка. Губы пересыхают, а мышцы начинают уставать.
- Потерпите еще чуть-чуть, - неожиданно произносит Чанёль, а Ву понимающе моргает.
- Сплёвывайте, - через минуту вновь заговорил врач, убирая бор и зеркало в другой лоток. – Сейчас наложим пломбу. После приёма не принимаете пищу и воду примерно два часа. От жвачки желательно отказаться, - назидательно перечисляет правила в зубной практике Пак, одновременно намешивая состав.
- А запись следующую когда делать? Все расписано на неделю вперёд, - чуть шепелявит парень, незаметно для стоматолога ковыряясь кончиком языка в просверленной дырке, чувствуя острые края зуба.
- Хм, давайте поступим так, - задумывается Пак. – Подойдёте послезавтра, я постараюсь расправиться с пациентами, которые будут по записи. В час дня, или чуть позже, буду ждать в этом кабинете. Только не опаздывайте, у нас планерка в два.
- Вам оплатится? – засомневался парень. Чанёль улыбнулся.
«Ага, сверхурочные, сразу же миллионы на счёт перечислят.».
- Надеюсь, - лжёт врач. Ну, не признаваться же, что ему в радость сидеть вот так с ним. Смотреть в открытый рот, незаметно переводить взгляд на глаза, губы.
Пломбу ставили под аккомпанемент настенных часов. Чанёлю было душно работать в маске и очках, которые начали чаще запотевать, что мешало. Ву медленно направил руки к лицу врача, застеклившегося как кролик перед удавом. Пальцы легонько дотрагиваются дужек пластмассовой оправы, а после тянут на себя.
- Спасибо, - смущённо произносит врач, краснея так, что даже маска не скрывает.
- Не за что. Они же вам мешали, просто решил сделать хоть какое-то полезное дело, - отмахивается Фань, сжимая очки в руке.
Спустя некоторое время Чанёль закончил работу с данным пациентом, прося в последний раз сплюнуть в лоток. Прощание выглядит неловким. Чанёль как-то нервно посмеивается, а Ифань топчется около порога, так и не решаясь покинуть кабинет.
- До послезавтра? – в который раз спрашивает китаец.
- Угу, только не опаздывайте, - нервный смешок.
Наконец Ву надоела своя тупость, он делает неловкую попытку пожать руку врачу. Ладони парней сначала никак не могут крепко ухватиться друг за друга из-за волнующихся хозяев.
Как только дверь закрывается за «крышесносным блондином», как прозвал его в мыслях Чанни, врач облегчённо выдыхает и стаскивает шапку, попутно вытирая ею пот со лба и висков.
- Как мальчишка, - слабо психует на себя Пак. – Ещё бы в обморок как кисейная барышня свалился бы!
***
Весь следующий день Чанёль пытался отвлечься от подсчёта часов, минут, секунд до встречи с «крышесносным блондином». Иногда парня из задумчивости вырывали болезненные вскрики пациентов. Пак извинялся и старался выполнять свою работу безукоризненно.
На планерке заведующий поликлиники говорил что-то про отчёты. К Чанёлю подходил Чондэ и спрашивал про аферу с карточками. Точнее парень намекал, что Пак будет ему должен. Когда Чанни упомянул Бэкхёна, коллега мечтающе заулыбался, но забирать свои слова не спешил.
Друг почти за весь день не подходил к молодому специалисту, а то и понятно, после подмены карточек щеночек скрывался от вездесущего Чондэ. Долг отдавать он не спешил, а поэтому пришлось ограничить времяпровождение в кабинете Чанёля.
***
Когда настал тот самый день, Чанёль решил подготовиться основательно. Начистил зубы до белизны, проследил за симметричностью глазных щелей, выбрал любимую туалетную воду и одел под халат стильный костюм, состоящий из зауженных брюк и чёрной рубашки.
По дороге на работу Чанёль перебрал тысячу вариантов диалогов между ними, тактику поведения. Радовало, что пациенты с утра были общительными и спокойными, безропотными, не кричали, не кусались.
Ладони под перчатками начали потеть на последнем пациенте перед приходом блондина. Глаза всё время наталкивались на настенные часы, даже слюна становилась вязкой от волнения.
Бэкхён заскочил за амбулаторной карточкой последнего пациента. Парень с подозрением проследил, как Чанни вот уже в пятый раз изменил положение на стуле.
- Кстати, а где карточка того красавчика?
Чанёль вздрогнул от неожиданного вопроса.
- Я её еще не заполнил до конца, заберёшь завтра, - нервно смеется врач.
- На планерку идёшь? Говорят, заведующий тебе передал, чтобы обязательно был.
- Да, - напрягается парень. Он уже прикинул несколько вариантов вызова Чунмена. Даже про увольнение подумал…
- Ладно, пошёл. Мне ещё все кабинеты надо обойти, забрать писульки, - вздыхает Бэк и уходит, оставляя друга с волнением наедине.
Ровно в час в дверь стучатся. Чанёль кинул последний взгляд на часы, удивляясь про себя пунктуальности китайца. Откуда ему знать, что иностранец уже как десять минут топчется перед дверью, отсчитывая минуты, чтобы постучать и не выглядеть при этом надоедливой девушкой-истеричкой на первом свидании.
- Добрый день, как настроение, - начинает первым Ифань.
- Спасибо, уже прекрасное, - улыбается Чанёль, вставая со стула. - Как там наша пломба поживает?
- Как будто о ребёнке говорите, - по-доброму усмехается китаец. – Все хорошо, практически не жевал на этой стороне.
- Проходите, - приглашает врач.
Как только Ву располагается в кресле, Чанёль тут же присаживается на стул, нацепляя маску и очки. Инструменты уже готовы, да не просто готовы, а были заранее выбраны придирчивым врачом за долго до встречи. В лотке лежали практически новые зонды, зеркала, боры. Для красавчика Пак не пожалел личного времени и перебрал практически весь инструментарий.
Переглядывания вновь повторились. Ифань пытался с открытым ртом мило улыбаться, за что получал шиканья со стороны Чанёля, так как при каждой попытке кокетливо растянуть улыбку на губах Ву неосознанно шевелил языком и сглатывал слюну.
- Ифань, пожалуйста, перестаньте, так вы еще дольше останетесь в этом кабинете, - хмурится Пак, а сам про себя только и мечтает, как бы задержать пациента подольше.
Китаец пытается усмехнуться, но издаёт лишь нечленораздельный звук. Чанёль смеётся в ответ.
Приём продолжается. Врач каждый раз напрягается, когда чувствует чужие руки на бедре. Оба делают вид, что поглаживания практически в области паха - это в порядке вещей. Пломба поставлена на постоянную основу, когда Пак начинает краснеть, понимая, что «невинные» движения привели к постыдным последствиям. Рука китайца поднимается выше, укладываясь на бугорок в районе ширинки. Врач не выдерживает и буквально подпрыгивает на полметра и отбегает на безопасное расстояние от кресла, пряча глаза от пациента.
- Что-то не так? – невинно спрашивает Ву, в уме поражаясь, как он может так невозмутимо вести себя.
- Я… вы… мы… душно, - бормочет стоматолог, начиная патрулировать из угла в угол.
Ву неотрывно следит за парнем, обдумывая дальнейшие ходы. Первым делает шаг Пак, подходя обратно к стоматологической установке.
- Мне так стыдно, - выдает парень и тянется к губам китайца.
Облизывает сухие губы и ныряет языком внутрь. Чанёль чувствует неприятное послевкусие поставленной пломбы. Язык Ифаня содержит привкус стерильной салфетки, отдающей то ли щелочью, то ли кислотой. Блондин приподнимается на кресле, чтобы дать больше действий Чанёлю.
Никто опомниться не успел, как халат врача уже был расстёгнут. Идеальная укладка китайца пострадала от длинных пальцев стоматолога, который вплетался в волосы, оттягивая поддающиеся пряди. Вкус пломбы смешался со вкусом зубной пасты, но язык не останавливался, а губы плавно переходили к шее. Блондин пытался хоть как-то сосредоточиться, в голову лезли мысли, что врач может оттолкнуть его. Руки на автомате продолжали справляться с одеждой.
Чанёль только сейчас понимает, что стоит в наклонку, а китаец сидит в неудобной позе. Ничего дельного не придумав, Чанни отрывается от шеи парня, под расфокусированный взгляд последнего быстро скидывает брюки и нажимает на педаль. Ву чувствует, что кресло опускается до упора, а после помогает врачу устроиться у себя на коленях.
- Безрассудство, - шепчет Чанни в губы своему пациенту, который тут же отвечает на поцелуй.
- Вкусный, - шепчет блондин.
Свою рубашку Ифань помогает дантисту расстегнуть, как и ремень.
- Презерватив? – отодвигается Чанёль, смотря на губы, а не в глаза.
Блондин отмирает, начиная дёргано ощупывать и осматривать карманы чёрных джинс.
- Чёрт! – ругается он, нащупывая квадратик в переднем кармане и пытаясь выловить его оттуда.
- Экстрим, - смеётся Чанёль, и тут же его глаза становятся еще больше в размерах. – Дверь…
Соскакивая с колен, парень мчится к двери и закрывается изнутри. В то время китаец раскатывает презерватив по члену.
- Смазка? – спрашивает он у врача.
Чанёль все не может успокоить бьющееся сердце (а если бы кто зашел?!) и только с пятого раза понимает, что от него требуют.
Врач судорожно роется в ящике стола в поисках банальной мази для рук, которая как ни кстати оказывается в нём.
Ифань вновь помогает пристроиться Паку на своих коленях, перехватывая из рук парня тюбик детской мази для рук. Чанни дотрагивается до члена блондина, слыша резкий вдох, начинает водить по стволу, чувствуя как резинка проскальзывает в межпальцевые промежутки. Фань старается разработать анальное колечко мышц. Чанёль мешает ему поцелуями и движениями рук по члену. Парень всё время отвлекается, изредка в ответ сжимая поджавшиеся яички.
- Давай уже, - шепчет врач, ерзая на коленях так, чтобы членом потереться о член блондина.
Тот беспрекословно выполняет просьбу, смазывая мазью поверх презерватива, помогает пристроиться Паку, чтобы было удобнее входить. Колени сгибаются под тупым углом от приятных ощущений, Фань не сразу слышит шипение со стороны врача. Естественно, так узко, горячо, но сжимающие плечо пальцы заставляют вернуться в реальность.
Блондин начинает отвлекать Чанёля от неприятных, болевых ощущений поцелуями. Одна рука спускается к промежности парня, вторая касается розовых горошин сосков. Медик глубоко дышит, иногда задерживая дыхание. Изнутри распирает, хочется стонать, но шипение всё равно срывается с губ.
- Чанни, - стонет китаец, когда парень пытается приподняться, а после опускается.
Всё, на что хватает разума блондина – это обхватить его член и чуть сжимать после нескольких резких движений по стволу. Чанёль опирается на плечи Ифаня, когда поднимается с бёдер китайца и беспрепятственно опускается, насаживаясь. Стоны громче, теперь шипит Ифань, а Чанёль шумно выдыхает. Иногда парни целуются, буквально сталкиваясь зубами, когда Пак особенно резко начинает двигаться.
- Ещё, - стонет Ифань, ведь за процессом следит в основном врач, регулируя амплитуду и частоту толчков.
Чанни ускоряется, а блондин помогает руками, придерживая бёдра парня и насаживая его на свой член. Блондин издаёт странный звук и содрогается в кресле. Пальцы рук сжимаются на бёдрах врача, в то время как Чанни не перестаёт двигаться, только вот сейчас парень быстро надрачивает себе. Семя попадает на живот и частично на грудь блондина, а Пак устало падает на китайца, утыкаясь носом куда-то в шею. Оба восстанавливают дыхание. Руки Фаня покоятся на ягодицах у Чанёля. Совершать лишних движений никому не охота, но надо убрать следы спермы, выкинуть презерватив, и вообще у врача скоро планерка.
Чанни пытается подняться, и с третьей попытки ему удается это сделать. Крис ленивым взглядом наблюдает за действиями парня. Чанни в расстёгнутой рубашке и носках расхаживает по кабинету, точнее, покачиваясь из стороны в сторону, ковыляет до раковины за тряпкой. Блондин стягивает презерватив и завязывает его в узел. Врач подходит к креслу и, не глядя в глаза Ифаню, вытирает его живот и грудь.
- Ты как? – хриплым голосом интересуется парень, а стоматолог вздрагивает.
- Терпимо. Думаю, на планерке стоять буду, - нервно смеётся Пак.
- На чистку когда приходить? – улыбается китаец, притягивая к себе стоматолога и соприкасаясь лбами.
- Завтра, - смущается тот.
- Жди, продолжим завтра, - подмигивает Фань и поднимается с кресла.
***
Следующий день начинается с того, что заведующий вновь почтил своим присутствием кабинет молодого специалиста Пака. Ким Чунмён сообщил, что переводит Бэкхёна к нему на должность помощника.
Если бы раньше Пак обрадовался такому повороту событий, то именно этим днем, когда его ждало продолжение с Ифанем, хотелось выть от досады. Заведующий ещё что-то говорил про адекватность поведения обоих медиков, а после оставил двоих наедине.
Китаец пришёл также в час. Смущённо улыбаясь Чанёлю, блондин поцеловал его в уголок губ. Почему именно туда? Да потому что это всё происходило под пристальным взглядом Бэка, который, надо признать, был малость в шоке. Он был уверен, что два дня назад оба парня были незнакомы. Как за такой промежуток времени они стали парой для Бёна было тайной века.
- Я… - прервал неловкую паузу Бэк. Чанёль готов был провалиться сквозь землю.
- Я на чуть-чуть, - извиняюще улыбается блондин, не обращая внимания на медбрата. – Вызвали срочно на работу. Чистка откладывается, но завтра я весь твой, - многообещающе заканчивает Фань, проводя пальцами по предплечью врача.
Бэкхён поперхивается то ли слюной, то ли воздухом.
«Может обратить внимание на Чондэ?» - всерьёз задумывается парень, глядя, как воркуют две башенки. Бэк не сразу может определить, кто из этих двоих выше.
- В чём секрет? – требовательно интересуется щеночек, как только блондин уходит.
- Нужно быть стоматологом, тогда ты все поймёшь, - с нахмуренными бровями отвечает Чанни, будто он мудрец с огромным опытом за плечами.
- Так я тебе и поверил, - шепчет самому себе парень, наблюдая за счастливым, витающим где-то в облаках врачом.
«Нашли же друг друга», - удивляется Бэкхён, но вслух лишь зовёт Чанёля на очередную планерку.
