Искушение

В номере было темно и душно. Из-за прикрытых штор в комнату проникал раздробленный свет уличных фонарей. Единственным источником света в самой комнате был оранжевый кончик сигареты, да ещё из приоткрытой коридорной двери – полоска света. Жанна всё-таки закрыла дверь. Стало совсем темно, только оранжевая точка двигалась в воздухе. Постепенно глаза стали привыкать к темноте, и она различала контуры кресла, перед которым плавала в воздухе сигарета. – Ну заходи, не бойся! – раздался бархатный голос. Жанна сделала несколько шагов, но побоявшись наткнуться на что-нибудь, остановилась. – Может быть, включим свет? – робко спросила она. – Нет, без него намного лучше, - раздалось из кресла где-то совсем рядом с тлеющим кончиком сигареты. Огонёк описал дугу в воздухе и погас – видимо уткнувшись в пепельницу. – Подойди. – Я ничего не вижу... Жанна услышала скрип пружин. Тёмный силуэт кресла вытолкнул из себя мужскую фигуру. Ему явно было лучше видно её Фигура приблизилась. Жанна почувствовала его дыхание – смесь табака, алкоголя, жвачки. Его руки обняли её за талию. Он прижал девушку к себе. Она носом уткнулась в его мускулистую грудь, вдыхая запах его парфюма – кожаного, мускусного, с перчинкой... С первого вздоха Жанна почувствовала, как мурашки бегают по коже. Он обхватил её сильнее, прижал к себе, запустил пальцы в волосы, пахнущие горькими травами. Девушку уже ощутимо трясло, то ли от страха, то ли от волнения. Он развернул её спиной. Она почувствовала его руки, расстегивающие пуговицы на её джинсовой куртке. Куртка поползла с плеч, а пальцы переместились на ремень джинсов, потом на пуговицу, на молнию... Она почувствовала, как плотная ткань освобождает её бёдра, а руки уже снимают с неё майку. Он поднял её на руки и снова направился к креслу. Усевшись в него, он устроил её у себя на коленях и принялся за крючки лифа. Жанна тяжело дышала, её трясло так, словно было холодно, но он, казалось, не замечал этого. Освободив её нежную грудь от тканевых оков, он принялся за последний элемент одежды, который на ней оставался. – Вот так мне нравится гораздо больше, – прошептал он. – Мне холодно, – Жанна уже стучала зубами, прикасаясь ледяными пальцами к его оголённым плечам. – Сейчас согреешься, – его рука в темноте нащупала бутылку и стакан на журнальном столике возле кресла. Послышался плеск наливающейся в тару воды. И как только не пролил в темноте?.. Он поднёс к её губам стакан с пахнущей травами жидкостью: – Пей, – и она сделала несколько глотков. Тепло разлилось по телу изнутри, а во рту остался горький привкус. Но снаружи тело упорно не желало согреваться, её пальцы оставались холодными как лёд. Он, поставив на место стакан, чуть подвинул её и снял с себя майку. Его обнажённый торс был горячим и гладким. Он снова прижал девушку к себе, вдыхая медовый запах её тела. Сильные мужские руки гладили нежную кожу, мяли женственные округлости... Холод отступал. Он прижимал её к себе, остужая свой жар, в то время как она согревалась от него самого. Насытившись этими прикосновениями, он встал, снова подняв её на руки. Медленно и осторожно ступая в темноте, перенёс её на кровать. Жанна закрыла глаза, сладко потянувшись, стала ждать. Услышала, как звенит бляха на его ремне, звук расстёгивающейся молнии, шорох ткани, снимаемой с тела, скрип пружин... И всё-таки неожиданно. Он снова прижал её к себе. Она не открывая глаз, выгнулась в его объятиях. Жанна не хотела ничего понимать, ни слышать, ни видеть, а только чувствовать его рядом, чувствовать его тело... И она чувствует, как он укрывает её одеялом, как к ней снова прижимается его теперь уже полностью обнажённое тело... Его тело, его тепло, его запах, его шёпот: «Коснись меня...»