Пустота

Я до сих пор помню твой смех. Звонкий, как колокольчики, и красивый, как пение птиц по утрам. Я помню твой голос – хриплый, но самый прекрасный, из всех голосов, которые я когда-либо слышала. Я помню твои глаза – зеленые с примесью желтого, в которых можно было быть поглощенным, и, смотря в них не понимать, о чем ты думаешь. Я помню твои волосы – кудряшки, которые так привлекали девчонок, как магнит, мощный магнит, и которые ты так любил в себе. Я помню все. Все, что я настолько отчаянно пытаюсь забыть. Когда я иду по улице, то воспоминания бьют по мне с такой силой, что колени дрожат, а к горлу подступает ком. Когда хочется кричать, пытаясь наивно пытаясь выплеснуть всю боль, но на самом деле это не уходит с криками и слезами. Это вообще не уходит. Как шрамы. Только на сердце. А все мы знаем, что шрамы не проходят. Даже слушая музыку в наушниках, ее перебивает твой смех – настолько чистый, что становится дурно, и в глазах темнеет. Твой голос везде – в школе, дома, на улице, в машине. Повсюду. И это добавляет масла в огонь. Сыпет соль на рану. Рвет изнутри. Заставляет страдать, заставляет хотеть навредить себе, в попытках переглушить боль другой, но и это не поможет. Ничего не поможет. А время не лечит. Лечить можешь только ты, но теперь, когда тебя нет, нет и моего лекарства. От одной мысли, что тебя нет, становится не по себе – не потому, что ты умер, а больше потому, что в это до безумия сложно поверить. В любой момент ты можешь позвонить в мою дверь, поздороваться с моей мамой и крикнуть мое имя, хотя я уже буду знать, что ты пришел. В любой момент ты можешь подойти ко мне в школе и спросить, обижает ли меня кто? Как я дошла домой вчера? И что я буду делать, если тебя не станет? Я помню пару разговоров, когда ты смеялся, обнимая меня за плечо, и говорил: - Ты еще малая и ничего не понимаешь в жизни. Кто будет тебя защищать, если я умру? – кажется, тебе нравилось нагонять на меня ужас. Ужас из-за страха жизни без твоего участия в ней. – Если я умру, приди ко мне на похороны и скажи: «Гарри, ты мне нужен! Вставай!». И я встану ради тебя, малая. Я помню, как ты говорил, что похороны – скучный и нудный день, и ты хотел бы, чтобы твои были веселыми, незабываемыми. А я сказала, что я буду плакать на них. И ты сказал: - Взрослые не плачут. Малая. Когда мне позвонили, ты был уже мертв. Ты лежал на асфальте, твоя шея была сломана, и твоя белая футболка пропиталась твоей кровью. Ты стал немым, глухим, парализованным, бессердечным и холодным. Ты стал мертвым. А когда я пришла в школу, то все потеряло краски – черно-белая жизнь вошла в привычку, стала совершенно обычной частью моего существования. Я видела счастливые лица одноклассников, и становилось тошно – потому что я больше не могла быть счастлива. Все эти фразы сожаления, притворяющиеся грустные лица, объятья – зачем эта игра для общего внимания? Кому это надо? Мне? Видеть, как меня жалеют люди, которые не могут даже представить, что такое жизнь без лучшего друга, и какие страдания это приносит в целом? Мне ничего не надо. Мне нужен ты. Я помню наш самый последний разговор: - Я думаю, ты найдешь себе парня сегодня. - Гарри, не неси чушь. - Ты должна найти себе парня, ведь жизнь без любви – не жизнь. - Гарри, мне тебя хватает. - Я не всегда буду рядом. Когда мне позвонили, все остановилось. Время на часах, пение птиц умолкло, а мое сердце забилось так быстро и громко, что мне кажется, этот стук слышали все. Но никого не было рядом, и колени согнулись, руки уронили телефон на пол, и я рухнула прямо за мобильником на ковер, на котором сотрясалась от боли. Душевной. Физической. От боли того, что потеряла тебя навсегда. Люди начинают ценить лишь когда теряют, когда переживают боль потери. Когда к ним приходит осознание, что то, что ты не ценил – навсегда потеряно, что это исчезло и никогда больше не вернется. Надо ценить сразу. Каждый момент. Каждую секунду. Я начала ценить тебя только тогда, когда голос из трубки сказал, что мы мертв. Когда я смотрела на тебя в морге и в твоих глазах, зеленых глазах, в которых всегда что-то было, которые были полны эмоций всегда, а сейчас в них была пустота. Такая же, как и в моем сердце. Пустота с каждой минутой разрушала мою никчемную жизнь, оставляя лишь какие-то обломки моего счастья, которое ушло в ту же минуту, как и ты. Моя жизнь поделилась на два этапа, два самых незабываемых этапа – до и после. До потери и после. До твоего пустого взгляда и после. До рокового субботнего утра и после. Пустота оставляет шрамы, один за одним, каждую минуту. А все мы знаем, что шрамы не проходят.