Снег

Первый снег. В тусклом свете луны он блестит и искрится, отливая всеми цветами радуги. Яркий фейерверк тянется повсюду, куда ни глянь. И именно от этого возникает лёгкое впечатление некой нереальности, сказочности происходящего... Но любая красота меркнет на фоне его перинной мягкости, благодаря которой можно не страшиться падать и, как малое дитя, кататься по земле. - Не устала? - носа панды касается морозное дыхание девушки, всем своим существом лежащей на нём. В белоснежных очертаниях серебристого пара, что исходит от губ тигрицы, виднеются свежие нотки сладких морозных яблок и ароматного жасмина. Да и сами губы уж близко. Близко настолько, что без особого труда можно углядеть за ними небольшой шершавый язычок, нервно дрожащий на ровне с целым бастионом белоснежных клыков. Дышит часто. Очень часто. Устала. Но всё равно, тяжело вздохнув, тянет друга в бок. И вновь они в неудержимом ледяном танце кружат по внутреннему двору Нефритового Дворца. И вновь без лишних слов искренне пытаются затушить бездонную яму ослепляющего желания. И вновь непослушные, посиневшие от холода губы сливаются всё сильнее и сильнее, по мере того, как набираются новые и новые обороты. Зависнувшие же над ними звёзды внимательно наблюдают, как появляются свежие, невиданные доселе дорожки, распростёртые меж владений снежного покрывала хозяйки Зимы. Изредка снег валит за шиворот, ползёт по спинам танцоров ледяными каплями. Заставляет всё крепче и крепче прижиматься друг к другу. А не гаснущее пламя продолжает бушевать, сметая всё на своём пути. И рамки приличия, и честь мастеров, и, казалось, непоколебимые законы Нефритового Дворца. Там, где раньше гордо воцарялись размеренные тишина и спокойствие, сейчас не было ничего. Лишь пепел и разруха. Искрящийся фейерверк скрипит под мастерами. Режет уши и стремится подозвать любопытные глаза, дабы артисты в стеснении остановили своё безумное выступление. Чтобы хоть на секунду задумались о том, что они делают. Но шоу продолжается. Продолжается несмотря ни на что. И кажется, что никогда не закончится, но сила инерции, как и жизнь, не вечна. Занавес, и вот Тигрица вновь воцаряется на круглом шерстяном животе друга. Встречается с его уставшим и замученным, но счастливым и охмелевшим от пламени её души взглядом. - Ещё? - наконец, шепчут они одновременно. И дышат. Часто.