Смех и стыд

- Олух! – гета со свистом полетела мимо прохожих шинигами и с глухим стуком попала в золотистую голову одного из капитанов Готея-13, Хирако Шинджи. - А-та-та… - Хирако схватился за ноющий от боли затылок и, подняв гету, обратился к своему обидчику. – Пацан, ты чего обувью раскидываешься? - Я тебе не пацан! – вторая гета полетела следом. - Хиёри-фукутайчо, вас зовет капитан, - пытался утихомирить ее один из рядовых шинигами. - Тьфу ты, - плюнула Саругаки. – Ты, со стогом сена на башке, еще мне за это ответишь! - Слышь, пацан, ты можешь сколько угодно мне утверждать, что ты девушка, но, пока я не увижу главного, можешь даже не пытаться изобразить что-то женственное с хвостиками! - Ты… Ты - слепой олух, Хирако! – вспыхнула Хиёри. – Да кто тебе что-либо покажет… - пробормотала она вслед уходящему и побрела в свой отряд, пребывая в тревожных раздумьях. Смех и стыд. Маска. Она так привыкла к ней. Она – зеркало ее страхов, сомнений, несбыточных желаний. Как же мучительно сотню лет сталкиваться с ужасами прошлого. Что держит ее в сознании? Хиёри сжалась на кровати и открыла глаза. Убежище вайзардов. Милое ее сердцу место. Он привел ее сюда, в спокойствие. - Черт, нельзя так много о нем думать…- прошептала Саругаки сама себе, схватившись за голову. -Эй, ты там жива, Хиёри? – этот лошадиный, наглый голос давно перестал звать ее мальчишкой. - А ты не дождешься, чтоб сдохла? – хмыкнула Хиёри. - Ну, что ты. Я не хочу, чтобы мелкий тапочный монстр умирал, пока точно не узнаю его пола. - Еще не веришь? - Верю. Но везде нужны доказательства, мальчик мой. Тогда он был странно серьезен. Тапок, уже резиновый шлепанец, застыл в маленькой сильной руке. Смех. Щекотно и нежно. Смущение. От прикосновений к коже пошли мурашки по коже и покраснели даже веснушки. Стыд. Рука плавно легла ниже, вызывая судорожный всхлип у одной и смешок у другого. Боль и удовольствие. Испарились последние мысли в голове. Ее взор затянулся поволокой, его спина покрылась мелкими нетерпеливыми царапинами. Усталость. Она по-кошачьи уткнулась в его руку, собственнически прижимая ее к себе. А потом все стало как раньше. - Ох, я так рад. - Ммм? - У тебя есть грудь. Я нормален! - Т-ты… Олух! Смех и стыд. Надежда на будущее. Которого не будет.