После бутая

- Теперь в гримёрку и не зайдёшь, – притворно вздохнул Фудзигайя. – А я там забыл свой блокнот, ну надо же. Кавай сочувственно и понимающе закивал. Сенга поёжился, в очередной раз покосился на дверь и прошептал: - Может, не будем торчать тут, в коридоре, а? - Да ты что! Самое интересное пропустим, – отмахнулся Госеки. - А оно точно будет? – после выступлений Тсукаде страшно хотелось есть, но остальные пока никуда не торопились. Он разочарованно пошевелил ухом. – Как-то слишком тихо. - Не сомневайся, видел, какие у «папочки» были счастливые глаза? – мечтательно заулыбался Фудзигайя. - Угу, – хихикнул Госеки. – А «мамочка» опять ресницами мёл, только руку зачем-то за спиной прятал… - Так понятно почему, от соблазна подальше, прямой эфир… – начал Тсукада. - …а сила притяжения руки Имаи-семпая к самой интересной части Такки-семпая, –лениво продолжил Фумито, растягивая гласные. – превышает силу воли Имаи-семпая в три… - Кгм, – Такизава показался в дверном проёме совершенно неожиданно, и сделал вид, будто сосредоточенно чистит ухо. – Кажется, я слышать стал хуже… У троих кисумаев одновременно развязались ботинки. Госеки и Тсукада резко заинтересовались географией пятен на стене, а Фудзигайя оживлённо продолжил несуществовавший разговор о костюмах с Фумито. Кавай интенсивно кивал, надеясь, что делает он это всё-таки впопад. Такки медленно повертел в руках записную книжку, словно раздумывая, кому бы она могла принадлежать. Синий блокнот пару раз перевернулся в воздухе и вновь был пойман сильной рукой семпая. Обложка угрожающе затрещала. - О, а я как раз за ним, – Фудзигайя постарался придать лукавой мордашке как можно более невинный вид. Получилось плохо, но очаровательно. - Это его любимый блокнот. По ночам он кладёт его под подушку, а иначе не может заснуть, – со скорбным лицом поведал Кавай, пока Такизаве не пришёл в голову вполне закономерный вопрос про попозже. - Талисман, – покаянно опустил голову Тайске, мысленно поклявшись отблагодарить Фумито за такую «помощь» со всей свойственной кисумаю изобретательностью. Блокнот описал в воздухе дугу, и довольный Фудзигайя прижал его к груди. - Брысь собираться, а то в кафе вся еда остынет! – Такизава нахмурился и скрестил руки на груди, стараясь не улыбнуться. – Я вообще удивляюсь, почему вы ещё не там? Кто лопать требовал?! - А мы вас ждём, - дурея от собственной наглости заявил Сенга. - А то ж мы ничего не оставим, – печально вздохнул Кавай. – Молодые организмы такие прожорливые. Вот взять, например, Тсукаду… - Да ешьте на здоровье! – махнул рукой Такки. - А почему вы так долго? – наивно поморгал Фудзигайя. Такизава слегка смутился. За его плечом показался успевший немного выпить Тсубаса, и выразительно обнял айкату обеими руками за талию, умостив подбородок у того на плече: - Что тут такое? Хидеаки безуспешно попытался выпутаться из объятий. - Фудзигайя за блокнотом пришёл. Тсубаса заинтересованно и очень демонстративно пересчитал взглядом столпившихся юниоров и кивнул, теребя пояс на брюках айкаты: - Понятно, тогда давай оставим дверь открытой. – Такизава занервничал. Тсубаса успокаивающе погладил кубики пресса сквозь майку и улыбнулся. – Мало ли кто ещё что забудет. Вы заходите, не стесняйтесь. - М-м-м, спасибо, мы пойдём, – сообразил Госеки. – Остывший ужин – это невкусно. Когда юниоры ретировались, Такизава развернулся в объятиях Имаи, и сердито посмотрел в смеющиеся глаза айкаты: - Тсу, не смущай мне детей! - Я… об этом подумаю, – Тсубаса куснул Хиде за мочку уха, – Может быть… – накрыл ладонью выпуклость на брюках Такизавы, – Потом. И насчёт «потом» Такизава был с ним полностью согласен.