Ожидание

Сигарета за сигаретой отправлялись в пепельницу. Близился рассвет. Вся комната была в дыму, а Сонмина все еще не было дома. Итук начал курить пару недель назад, когда Мин вдруг перестал являться домой. И каждый раз, стоило Сонмину придти, Тукки прыгал в кровать и делал вид, что спит. Он волновался за парня, безумно волновался. И не показывал этого, потому что боялся реакции, потому что очень любил. А кто знает, что сделает Сонмин, услышав от парня нечто вроде: «Знаешь, а я тебя люблю». Стоит только представить реакцию и сердце уходит в пятки. Поэтому оставалось лишь ждать. Каждую ночь, словно пес, ждущий хозяина. До боли сжимая кулаки, Чонсу смотрел в сторону двери. Тишина давила, заставляла испытывать почти животный страх. А вдруг не придет? А вдруг что-то случилось? Первый раз за эти недели Тук не открыл окно. И сейчас, в комнате, заполненной дымом, он ощущал себя как герой «Алисы в стране чудес». Вот уже перед ним оказалась гусеница, знающая все. «— Кто Вы? — Я — Синяя Гусеница. — А что Вы здесь делаете? — Сижу. Курю. Жду перемен.» Переизбыток дыма, духота в комнате, позднее время, превращающееся в раннее время нового дня – все это усыпляющее действовало на Итука. Вот его глаза закрылись, веки казались невозможно тяжелыми. От дыма слезились глаза. Голова невольно опустилась на подлокотник кресла, свернувшись клубком, Итук уснул. Снилась Итуку Алиса. Она заставляла его пить из разных баночек, то уменьшаясь, то увеличиваясь. Все вокруг было в дыму, а Синяя Гусеница постоянно смеялась. «Как она ни пыталась, она не могла найти тут ни тени смысла, хотя все слова были ей совершенно понятны.» Сон был прерван жутким грохотом, донесшемся со стороны прихожей. Чонсу подскочил, упав с кресла на пол, но тут же поднялся и понесся на шум. В прихожей, посреди обуви и уже валяющихся на полу вещей, лежал Сонмин. Его глаза сверкали нездоровым блеском, от тела парня за версту несло алкоголем. Тук поморщился, глядя на это чудо в прихожей. И тут его взгляд упал на шею парня, на которой красовался очень даже не маленький засос. Резкая злость охватила Итука, он схватил Мина за волосы и протащил в комнату, там же просто кидая на пол. Что-то жгучее разливалось по всему телу, заставляя следовать внутренним инстинктам. Захотелось сделать больно, поставить на место, ударить. Захотелось услышать жалобное «Прости», срывающееся с таких невинных губ Мина. Итук отошел к шкафу и достал несколько веревок, припасенных на всякий случай. Конечно же веревки были предназначены для работ технических, материал был плотным, но это не смущало Тука. Он схватил руки Сонмина и связал их за спиной. Недолго думая, он переместил послушное тело товарища на кровать, уложив на спину, и зафиксировал его ноги. Еще мгновение и Мин остался со спущенными штанами, а в руках Итука оказался тяжелый ремень. Это будет и больно и унизительно, это должно запомниться надолго, что бы больше не посмел так себя вести. Резкий удар по ягодицам парня, в ответ – удивленный крик. Не ожидал? Комната все еще была в дыму, как и сознание Итука. Удар за ударом, кожа на ягодицах Мина краснела, парень трезвел и начинал понимать весь ужас происходящего. Ремень был тяжелым, Итук бил сильно, оставляя настоящие следы, причиняя боль, раня. Сонмин трезвел, а Тук пьянел. Ощущение того, что Мин сейчас весь его было таким дразнящим, таким желаемым. Почему то хотелось отомстить ему за всю боль, за все дни ожидания. Удар, удар и еще удар. Мин уже не сдерживался и кричал. Крики парня отражались от стен, какие - то слишком пошлые крики для человека, которого бьют. Наконец-то Чонсу остановился, отложив ремень и развязав Сонмина. Тот же в свою очередь аккуратно перевернулся на бок, его лицо было заплаканным, губы искусанные, сейчас он выглядел одновременно жалко, порочно и безумно красиво. Итук наклонился к покрасневшему лицу парня и стал целовать его губы. Привкус железа, кровь, Итук хотел почувствовать парня, поглотить его, сделать своим целиком и полностью. Резкие касание тела, с силой сжимая парня под собой, Итук просто потерял рассудок, наслаждаясь звериной любовью, делая больно, заставляя раствориться в этой боли и полюбить себя. Сонмин перестал сопротивляться почти сразу, прижимаясь к разгоряченному телу, вскрикивая от укусов и резких шлепков, пошло выгибаясь и прося большего. Язык Тукки уже завладел ртом Мина, лишая его невинности, поцелуями Итук перешел ниже, кусая за ключицы, наслаждаясь пошлостью громких стонов, делая еще больнее, сжимая еще сильнее, кусая тело до крови, целуя, зализывая ранки. Мин выгибался и кричал, подставляясь все новым укусам, все новым поцелуям, ласкам и болезненным прикосновениям. Внезапно Итук достаточно резко встал и отошел от кровати, абсолютно затуманенным взором он смотрел на Мина, распластавшегося на белых простынях в самой бесстыдной позе, с безумно пошлым взглядом, с синяками на теле и искусанными в кровь губами. -Проси. – Голос Тука был хриплым, негромким, но властным. Такого голоса можно испугаться. -Чонсу... Немой вопрос пропал из взгляда Мина. Он еле сполз с кровати и на четвереньках подошел к Тукки. Дрожащими руками он стал гладить ноги Тука, приближаясь к паху. Легкий страх читался в глазах парня. Но желание было сильней. Наконец-то Мин справился с застежкой штанов Тука и смог получить доступ к желаемому. Все это время Чонсу лишь наблюдал, изучал свое сокровище, блестящие глаза, распухшие губы, ключицы, такой нежный. На этом сила воли покинула Итука и он просто резко завалил Мина на пол, переворачивая его на живот и заставляя встать на колени, прогибаясь и опускаясь грудью на пол. Его рука мягко легла на ягодицы Мина, все еще ярко горящие после наказания. Сонмин сжался, но дорожка поцелуев от самой шеи до копчика сделала свое дело. Тихие стоны послужили сигналом старта для Итука. Мягко размазав смазку вокруг заднего прохода и аккуратно разрабатывая колечко мышц, Тук следил за реакциями Мина. Долго терпеть он был не в состоянии, но и разорвать парня не хотел. Подготовка, тем не менее, заняла всего ничего и нетерпеливый Чонсу, сжав ягодицы Мина, резко вошел в него, причиняя боль. Мин закричал, уткнувшись лбом в пол и прогибаясь в пояснице. Итук тихо шептал ему на ушко успокоительные слова и так, медленнее и спокойнее, дав привыкнуть, Итук наконец-то мог завладеть любимым телом сполна. Целуя в спину и плечи, переворачивая и сажая на себя, изучая каждую мельчайшую часть этого чуда природы, Чонсу жил, чувствовал, существовал. Животный секс, крики, слияние двух тел – все это казалось таким обычным, таким повседневным и нормальным, что становилось не по себе. Поцелуи и укусы, невозможная гамма чувств и эмоций, слезы боли и наслаждения. Для этих двух сейчас не существовало времени. Только они, только их тела, только их единство. Солнце уже зашло, а они только оторвались друг от друга, только прекратили свои животные ласки. Оба парня были истощены, но счастливы. Обиды забылись, остались только они. НЕ было мыслей ни о будущем, ни о прошлом. Не было ничего, лишь упоение моментом в настоящем. -Я люблю тебя, Пак Чонсу. -Я люблю тебя, Ли Сонмин.

Я расскажу все, что случилось со мной сегодня с утра, — сказала неуверенно Алиса. — А про вчера и рассказывать не буду, потому что тогда я была совсем другая.(с)Льюис Кэрролл. Алиса в стране чудес