Не вытравить

— Итачи — сволочь, — заключил Саске печально и подпер подбородок кулаком. Наруто сочувственно покивал и тоскливым взглядом окинул стерильную кухню Учихи. Тут даже дышать было неловко, не то что ерзать на жестком стуле. А вдруг испачкаешь девственно белую обивку штанами, или, не приведи Ками, случайно прольешь чай на полированную блестящую столешницу… Чем это грозило Наруто знал на собственном опыте: Учиха окинет его фамильным взглядом, доставшимся в наследство от именитых предков вместе с Шаринганом, презрительно скривит тонкие бескровные губы и затянет свое «Узумаки — идиот, который даже чашку чая не может выпить, не опрокинув на себя» минимум на неделю. Не то, чтобы Наруто это очень беспокоило, но привычка быть наравне с Саске осталась с детства, не вытравить. В общем, ходить к Саске в гости Наруто решительно не любил, но и не приходить не мог. Это тоже было не вытравить. — Представляешь, каково это, каждый раз тянуться за братом и хватать вместо него воздух? Кажется, возьмешь высоту, коснешься кончиками пальцев, а в руках все равно пустота, — глаза Саске блестели, как стеклянные пуговицы, на щеках появился румянец. — Но ничего, я ему еще отомщу. Я отомщу, и мстя моя будет ужасна! — Представляю насколько, — безнадежно ответил Наруто, тяжело вздыхая. Учиха чуть прикусил щеку, от этого и без того острые скулы проступили сильней. За последний месяц Саске похудел, истончился, будто отгорал свечой. Над его верхней губой выступили мелкие бисеринки пота. Саске оттер их ладонью, поморщившись, встал, чтобы вымыть руки. Узумаки отвернулся, давая другу шанс скрыть болезненную слабость. За его спиной зашумела струя воды, бившая о металлическую поверхность раковины. Наруто помолчал немного и уточнил: — Убьешь его? Эту песню Саске заводил всякий раз, стоило ему выпить рюмочку-другую саке, так что Наруто была известна каждая нота. Если посмотреть Саске в глаза, он наведет иллюзию, в которой перед Узумаки снова развернется картина боя с Итачи. Алые брызги крови осядут на его руках и лице, впитаются в одежду, стянут кожу. Нос и горло забьет запах обожженной плоти, на щеках ярче проступят полоски-усы — Кураме совсем не нравится воздействие Учихи на мозг Наруто. Воздух в легких будет гореть огнем Аматерасу, а у Наруто не останется сил даже кричать, пока Саске не отменит Гендзюцу. Примерно через год нечастой практики он перестал видеть смерть Итачи в кошмарах: привык. По гладкой стене, выкрашенной в бледно-лиловый цвет, пошла тонкая трещинка. Она змеилась с потолка к паркету наискось, будто неаккуратный карандашный росчерк. Наруто впился в нее взглядом, ухватился, словно за спасательный круг. Отвлечься бы, отвертеться в этот раз, как в прошлый… Надежд на то, что Гендзюцу не подействует, у Наруто давно не осталось. — Убью, — согласился Саске, устраиваясь за столом, — но не сегодня. Возможно, завтра. Совсем немного осталось, и мы с ним снова встретимся. Он отпил еще глоток с небольшой керамической рюмки и хрипло, надсадно закашлялся, прикрыв рот ладонью. На восковую кожу гроздью спелой клюквы легли капельки крови. Такое Наруто уже видел — в иллюзиях-воспоминаниях Саске так умирал Итачи. Саске крепко стиснул окровавленные пальцы так, что проступили голубоватые жгуты вен, и без замаха ударил Наруто, мазнул по уху костяшками — Узумаки был готов и увернулся: скатился с жесткого стула и встал в боевую стойку. Драться с Саске он не собирался — глупости, просто тело, годами тренировок и боев приученное к определенному порядку, действовало машинально. — Пока живой, — пожал плечами Саске. — Живой, — подтвердил Наруто. Он помедлил мгновение и добавил: — Пойду я. — Тебя никто не держит, — усмехнулся Учиха. — Кому ты здесь нужен? — Идиот, — у глаз Наруто собрались лучики-морщинки, он улыбнулся тепло и открыто, будто зажглась в нем галогенная лампочка. Мол, плавали, знаем, Учиха, меня не проведешь. До двери ему оставалось сделать шаг, когда Узумаки услышал горьковато-тоскливое: — Придешь завтра? — Конечно, — кивнул Узумаки, не оборачиваясь — чувствовал на себе пристальный взгляд Саске. «Из себя не вытравить», — подумал Наруто, аккуратно притворяя за собой дверь.