Уличная магия 3: Турнир

От автора: эта песня перевернула мой мир. Я слушаю ее на протяжении двух месяцев - почти каждый день. Поэтому, думаю, она как раз сюда впишется (перевод литературный, но не детально-оригинальный).

...Нам слова не дают сказать, Ведь правда колет им глаза. Конечно, проще нас связать И подчиниться приказать! Но я из тех, кто не молчит. Моя душа за всех кричит. Я эхо тех, чьи голоса Ушли уже давно в лета... Свергнем эту власть, Мы свергнем эту власть! Мы не дадим украсть, что нам принадлежит Свергнем эту власть, И ей придется пасть! Мы встали, пробил час Борьбы не насмерть, но за жизнь. (с) Le Roi Soleil – Contre ceux d'en haut

- Слышишь, Саске? Он молчит и смотрит в сторону, только чтобы не встречаться со мной взглядом. Только чтобы не показывать своей слабости. Город. Сложно понять, что я чувствую, видя неприступные колонны небоскребов, гордые зубцы новеньких высотных зданий и морально устаревшие многоэтажки. Конечно, они не столь величественны, как офисные собратья, но зато многое пережили. Теперь в них живут не только люди, но и что-то еще. Что-то совершенно особенное. В то же время город – разделенная на ячейки бетонная коробка, безликое убежище, грязный и пыльный мир равнодушия. Большой муравейник для больших муравьев, которые привыкли считать себя венцом эволюции. Странно. Я не испытываю страха, хотя в первую очередь ожидал почувствовать знакомый ледяной захват где-то в области горла. Здесь я едва не погиб. Здесь умерли мои родители, и кажется, что в каждом углу поджидают опасности и ловушки. Но тут же я встретил Саске. Был по-настоящему счастлив. Здесь же я оставил свои незавершенные дела и… прошлое. - Саске... Наконец, он поворачивает голову. Готов – я вижу. Когда мы подъезжали к главной дороге, его руки дрожали и пальцы соскальзывали с руля, как змеи с раскаленной кочерги. Я чувствовал и видел страх Саске, но не мог объяснить его происхождение. А пробовал спросить – слова застревали в горле распорками и зазубренными стрелами. - Хочу, чтобы ты мне кое-что пообещал, - тихо просит он, и на лице тают остатки растерянности. Учиха съезжает к обочине в подходящем для разговора месте – мы только что выехали за пределы торговой зоны, и за поворотом начинается дорога к частным домам. - Так, начало мне уже не нравится. Хочешь, чтобы я пообещал не высовывать нос за прутья своей золотой клетки? - Почти, - заглушив двигатель, Учиха поворачивается ко мне. А я опускаю взгляд в притягательную галочку, образованную воротом легкой синей рубашки. - Слушаю. - За этой чертой может произойти все, что угодно. Я просто хочу, чтобы ты не рисковал и не делал глупостей. Заварушка, в которую ты угодил, была создана мной и мной же будет устранена. Но я не смогу этого сделать, если буду все время беспокоиться. - Ты уже пробовал засунуть меня куда подальше, и что из этого вышло? Мы оба чуть не сдохли. Не проще ли сделать меня союзником, а? Ты же знаешь, что я не смогу сдержать обещания, если случится что-то плохое. - Дело не в этом. Дело в том, что ты - моя единственная слабость. Данзо знает об этом. Да, черт, все об этом знают. Но уничтожать тебя бессмысленно, иначе я стану неуязвим. Но если пойти другим путем – тогда я встану на колени. - Саске… - Нет, подожди. Я долго думал, как объяснить все это, чтобы дошло. Пожалуйста, не перебивай. Наруто… - Учиха трет лицо ладонью и снова переводит на меня серьезный взгляд. – Я прекрасно понимаю, что держаться вместе – это наилучший вариант. Даже такой придурок, как я, способен делать выводы. Дело не в клетке. Я хочу, чтобы ты лишний раз не дергал за уши кошку, понимаешь? Так уж получилось, что мой возлюбленный - мастер наживать неприятности на свою задницу. С того момента, как мы решили вернуться, начался новый цикл. Это не игра. Одна ошибка может стоить чьей-то жизни... твоей, моей, Кибы, Гаары, Конан или Кабуто – пострадать может кто угодно. Прежде, чем совершить шаг, ты должен, нет, просто обязан все обсуждать со мной. Я обещаю тебе то же самое – никаких спонтанных действий, пока нет гарантий победы. Повисает неуютная пауза. Дожидаясь ответа, Саске нежно дотрагивается до моей щеки и оглаживает контур лица. Контраст нежности с почти грубыми словами знакомо опаляет нервы. Мне кажется, или в стенах города это чувствуется намного острее? - Как же ты любишь все усложнять. - Просто скажи «да». Да, я не буду глупить. Я буду думать прежде, чем делать. - Саске, боюсь, это не зависит от чьего-то желания. Когда дело касается тебя, я просто теряю разум. - Наруто, пожалуйста. - Хорошо. Ладно. Я не буду делать глупостей, а ты не будешь вести себя как ублюдок с воспалением заботы. Идет? - Если ты лжешь, то мы оба в дерьме. Понял? Мягкое урчание мотора сводит на нет мое раздражение. С одной стороны, он прав. С другой… я просто не способен согласиться с подобным положением вещей. Контроль над эмоциями – это не мое, уж Учиха-то должен знать. - Я связался с Конан. Она оставила ключи в почтовом ящике. - Ключи?.. Наконец, губ Саске касается легкая ухмылка. - Ты правда поверил, что я продал наш дом? Когда-нибудь я точно убью его. *** Распахнув дверь, Саске без лишних слов пропускает меня вперед и прячется от взгляда под челкой. Мы вернулись в привычное, знакомое место, но ощущения такие, будто ступаем по раскаленным углям. Я думал, будет легче. А Саске знал – не будет. Страсть. Любовь. Желание. Привычка. Боль. Ненависть. Горечь. Ностальгия. Ностальгия на краю губ, на кончиках пальцев, в ускорившемся пульсе. Танцует неизвестный беззвучный танец на каждом углу этого дома. Одноэтажная студия. Две спальни – хозяйская и гостевая, одна из которых оборудована под магический кабинет с реквизитом. Две ванных комнаты. Царская Кухня, где каждый сантиметр пропитан сухой сдержанностью Учихи. И оранжевая, до рези в глазах яркая стена в гостиной. Я кладу на нее ладонь и едва сдерживаю жгучее желание повторить вопрос: «Слышишь, Саске?… Мне кажется, там что-то бьется». Не хватает шумного Кьюби, но мы оставили и его, и Шарин на попечение знакомых из другого мира. Учиха боится, что у нас не будет времени, чтобы ухаживать за ними. Я боюсь, что им будет смертельно скучно без моря, солнца и семьи. Мы оба боимся, что придется убегать, бросая все, что нам дорого. Поэтому лучше оставить их в безопасности. Неуверенное прикосновение к плечам – мне горячо даже сквозь плотную ткань серого растянутого свитера. Касание отдается дрожью, но я не поворачиваюсь. Он прижимает меня к треклятой стене всем телом. Давит так, что легкий страх и растерянность почти перерастают в панику. Но касания как всегда очень нежные, никакого принуждения. - Только попробуй меня обмануть. Угрожающий тон ничего не колышет в моей душе. Я уже успел подавить в себе ярость по поводу этого глупого обещания. Саске нужна железная уверенность, клятвы, заверения. Обязательность. Он хочет мне верить. - Саске, ты опять играешь не по правилам. Не провоцируй странных ситуаций, чтобы мне не пришлось рисковать. - Это, по-твоему, честно? - Вполне. - Господи, Наруто! – его нервозность не удивляет. Тоскливая мина – тоже. Учиха заставляет меня повернуться лицом и в бессильном порыве утыкается куда-то в шею. А затем снова выпрямляется, и я вижу в нем прежнего Саске. Болвана, который слишком сильно боится потерять. Настолько, что готов сделать это раньше и специально. По-моему, глупо выбрасывать кошелек с кредитками в окно, только из-за страха когда-нибудь не найти данный предмет на привычном месте. Еще глупее, спотыкаясь, бежать по лестнице, осознав, что сделал глупость. А потом прыгать за куском кожи и пластика под колеса. Ладно хоть я - человек, а не вещь. - Тебе страшно. Думаешь, мне нет? Я прекрасно понимаю, что мы ныряем в кипящий котел. Со смертью Дейдары ничего не закончилось – ты же должен это понимать. Ты должен понимать, что может случиться все, что угодно. - Вот именно. - Тогда чего ты хочешь от меня? Обещания, что я не переступлю порог дома, если ты будешь в опасности? Идиот, да? Злой поцелуй заставляет меня захлебнуться воздухом и словами. Кипучими, едкими. За два года я почти забыл, что поцелуи Саске бывают такими жесткими, на грани с болью. Если честно, мне немного не хватало острых лезвий под кожей. - Черт тебя раздери. Он отпускает меня и уходит в сторону кухни. Громыхает там чем-то металлическим, наверное, любимыми кастрюлями. Сегодня на ужин будет нечто очень вкусное... вместо извинений. А я позволяю себе сползти по оранжевой стене и сесть на пол. Мы вернулись... В этих словах понамешано столько всего, что в ушах звенит от переизбытка эмоций. О каких углях я забыл, когда входил в дом? Сцена. Публика. Фокусы. Наша стихия. Наверное, мы оба успели немного подрастерять навыки. Пальцы Саске стали грубее – он приноровился чистить рыбу за минуту, между делом жонглируя ножами. Мои волосы выгорели и теперь бережно хранят запах морского бриза. Еще я могу из досок сделать лодку и уплыть куда-нибудь подальше. И в кармане джинсов лежит маленький мешочек с моими собственными разномастными жемчужинами. Вот и все, что с нами случилось. Куда бы их приспособить? Может быть, сделать какой-нибудь арт-объект? Ночью пришью Саске на кухонный фартук, пусть радуется. Учиха, конечно же, проявляет любопытство по поводу того, что смешного я нашел в пыльной гостиной. Он ждет, когда я успокоюсь, скрестив руки и прислонившись к дверному косяку. Ждет терпеливо. Просто наблюдает. Однако, дождавшись, задает несколько неожиданный вопрос. - Куда ты хочешь двинуться первым делом? Поднимаю взгляд и долго рассматриваю его – уже спокойного, собранного, внимательного. Конечно же, это вызывает новые подозрения. Саске не из тех, кто соглашается с неопределенностью. Он что-то задумал. Что-то решил. Самостоятельно. И показывает это, чтобы я понял – не надейся, мы не закончили. Ублюдок. - В парикмахерскую. Потом я хочу увидеть Кибу. И Гаару тоже. Еще Конан. И знаешь… Какаши, пожалуй… - Наруто, скажи, что ты меня любишь. - Зачем? – хмыкаю, склонив голову к плечу. - Я очень давно не слышал этих слов. Холодок подбирается к моему сердцу, а слова громом отдаются в голове. Как это? Давно не слышал?.. Разве? Лечение было очень долгим и не должно давать последствий. Но иногда, только когда дело дрянь, я чувствую, как орган перекачки крови в моем теле превращается в колючего ежика и ерзает между органами. Саске об этом не знает. И знать не должен. - Я люблю тебя. - Уверен? - Ну, конечно, а как иначе? Слово эльфа, - я улыбаюсь, выродок улыбается тоже. Надеюсь, он воспримет напряжение в моей улыбке как последствие неприятного разговора. - Поехали. Все изменилось, но осталось прежним. Я не могу доказать свою искренность, он не может отбросить страхи. Мы снова будем барахтаться в рыболовной сети... два угря с толстыми мордами – юркие, но физически не способные пролезть через маленькую дырку. И я встаю, чтобы догнать Учиху у самого выхода. Чтобы обнять со спины, почти так же жестко как он несколько минут назад обнимал меня в гостиной. - Я готов умереть за тебя, придурок. Неужели ты думаешь, что я чувствую это только потому, что мне жаль? Что я привык? Саске, я даже представить не мог, что возвращение напугает тебя так сильно. Мы садимся у закрытой двери и утыкаемся друг в друга – будто мальчишки, сбежавшие от злой мамки с ремнем и нашедшие поддержку друг в друге. - Может быть, стоит вернуться? - Нет. Нет, мы же решили, что готовы. И справимся. Не раздувай из мухи слона раньше времени. Наше убежище никуда не денется. - Наруто, я… я такой идиот, - Саске зарывается пальцами в челку и вдруг ухмыляется. – Ты не будешь с этим спорить. - Не буду. Я тоже так думаю. И я даже рад – раньше ты все держал в себе, а теперь проявляешь свои чувства хоть как-то. Тупо, конечно, и по-идиотски. Но проявляешь. - Давай выпьем, когда вернемся? - Давай. Если тебе станет от этого легче – давай даже займемся необузданным животным сексом на грязном пыльном полу. - Еще слово, и я никуда не поеду. Потому что со стояком в этой машине сидеть невозможно. - Старая была лучше. - Однозначно. Учиха прижимается к моему лбу. Я уже привык к этому жесту – это значит, что мы друг друга поняли. Хотя бы частично. - Добро пожаловать домой. - С возвращением. Больно оставлять позади место, в котором мы могли спрятаться от любых ужасов. Но если ничего не изменится, то я никогда не перестану просыпаться от кошмаров, а Саске никогда не обретет уверенность в завтрашнем дне. Будущее не прояснится – так и останется далеким призраком, перебирающим в руках самые ценные и жгучие угольки. Страсть. Любовь. Желание. Привычку. Боль. Ненависть. Горечь. Сцену. Публику. Фокусы. Иногда мне кажется, что в нашем случае все это – единое и неразрывное целое. - Все, поехали. Я хочу как можно быстрее вернуться к последнему пункту твоих грандиозных планов. Голос Саске совершенно неожиданно выдергивает меня из облака сумбурных мыслей. Поэтому я говорю первое, что падает на язык. - Ты так соскучился по Какаши? - Я соскучился по грязному животному сексу на Нашем ковре. - О, и правда. Уверен, ковер тоже соскучился по твоей заднице. - По твоей, - небрежно, но уверенно кидает Саске. Бросив ему безразличную мину, молча поднимаюсь и иду следом. Все будет хорошо. Слышишь, Саске? Наверное, не нужно спрашивать. Слышит. Невозможно не услышать, как звенят струны наших душ. Как смеется мечта. Как поет улыбчивая ностальгия. Нам страшно, но мы этого хотели. Поэтому все хорошо. Все обязательно будет хорошо.