Ритуал

Этот день получил гордое название: “Новый”. Так поступают правители всех враждующих государств: сначала воюют, проливают реки крови, а потом изыскивают способы, как стереть из памяти народа годы разрушительной вражды. Как правило, все это заканчивается подписанием горы бумаг, обильными дружескими застольями и максимальным количеством политических браков между бывшими врагами. Артура сия участь не миновала. *** - Отец... - Я не желаю слушать! - Я не могу с мужч... - Даже не смей договаривать. Я знаю о твоих постельных вкусах больше, чем хотел бы. - Но почему это должен быть я?!.. - Артур, тебе править этими людьми! Ты должен разделить их долю, их будущее. *** Артур понимал, что должен испытывать стыд за нежелание возложить собственное будущее на алтарь мира. Устыдиться по настоящему мешала злость на отца, который отчего-то не спешил подать пример и жениться на короле Балиноре. Вместо этого он принес в жертву сына. И тот знал это, и это знание убивало. Артур готов был отдать жизнь за Камелот, но никто не предупреждал его, что придется сделать это вот так! А пресловутый алтарь окажется вовсе не метафорой! Черт бы побрал этих магов вместе с их традициями! Ну вот кто из них изобрел условие, что при заключении мира род правителей, затеявших вражду, должен быть прерван таким оригинальным способом? Ну, ладно. Тот, кто это придумал мог быть изрядным шутником, садистом или идиотом. Мог влюбиться в другого мужчину и заделаться убежденным семьянином. Но кому в голову пришло сделать это бредовое измышление законом? Сложно было остановиться на обете безбрачия, если так уж хотелось отвести душу? Договор о перемирии был подписан меньше месяца назад, а сам мир уже трещал по швам. Жители Камелота не могли принять бывших врагов даже как покупателей на рынке, а друиды не спешили появляться на городских улицах. Между двумя народами по-прежнему сохранялась ощутимая неприязнь, и спокойствия это не добавляло. Как бы до стычек и бунтов не дошло. Принц и сам понимал, что в таких условиях просто не имеет права тянуть время и назначил день свадьбы. *** Артур рвал и метал третий день кряду. Изучил все документы, все законы и обряды обоих государств... По всему выходило, что он как наследник рода обязан жениться на наследнике Балинора, его сыне, а не дочери, хотя та и подходила по возрасту. Девице уже исполнилось шестнадцать, и в народе поговаривали, что она недурна собой. Но закон друидов не предусматривал никаких поблажек. Единственной радостной новостью было сообщение от лазутчиков, что сын предводителя друидов – не девственник и вообще любитель погулять по... дамам, а у его народа на эту тему был пунктик. Участвовать в ритуале можно, лишь отдавая свою чистоту. Причем условие это касалось только самих друидов, так что Артур, и без того ходок отменный, мог напоследок переспать хоть со всем Камелотом и окрестными государствами, в каких угодно позах – друиды закрыли бы на это глаза. Им важна была лишь невинность друидского принца, а тот мог похвастаться этой самой невинностью только в одном месте. Так что Артур мог быть уверен, задницу тот подставит, просто за неимением альтернатив. Конечно, если не хочет опозориться на заключительной части церемонии, где их руки обвяжут какой-то магической веревкой. Та загорится, если кто-то из двоих нарушал правила ритуала. Всю свадьбу, а потом и первую брачную ночь они проведут либо связанными, либо залечивая ожоги. Правая рука Артура, от запястья до локтя, будет примотана к левой руке его суженого... чье имя уже пора было узнать. *** К свадьбе готовились недолго. Место для ритуала выбрали наспех. Это оказалась поляна почти в самом центре довольно темной чащи. Артур охотился в этих местах и точно знал, что здесь водятся волки, неподалеку берлога медведя, иными словами, местность кишит всякой живностью. Проводить какие-то ритуалы в подобных условиях казалось идиотизмом, но друидская сторона настаивала. Сколько Артур ни спорил, мужественно игнорируя гневные взгляды отца, единственной уступкой стало согласие не приковывать его к алтарю цепями. И на том спасибо! Мало им было оставить его голым, без оружия, в центре дикого леса и разложить на каких-то камнях, так они еще и приковать его собирались! Не иначе как для того, чтоб местных хищников удар хватил от счастья, когда они увидят обездвиженный обед. А уж когда ему рассказали, что его суженый будет полностью одет и раздевать его больше необходимого воспрещается... Если бы он не знал заранее, что друидскому принцу волею судьбы-злодейки уготована пассивная роль, то за свои слова в адрес послов Артур точно отказался бы отвечать. *** Чем ближе был день свадьбы, тем больше сочувствия появлялось во взглядах подданных и верных рыцарей. С реакцией первых Артура мирила мысль, что после его собственной свадебной ночи, точно такие же ждут “того”, “того” и “вот этого” тоже. Со вторыми же Артур разбирался на тренировочной площадке. Он гонял своих рыцарей до седьмого пота, им так не доставалось даже во время длительного конфликта с друидами. Зато самому Артуру к вечеру становилось легче. Он засыпал, не думая о завтрашнем дне, неумолимо приближавшем его свободную жизнь к завершению. Ожидание неотвратимой участи, пусть и недолгое, так измотало его духовно и физически, что в день свадьбы он едва не проспал начало церемонии. Его не разбудило ни деликатное постукивание слуги в дверь, ни громкие удары обеспокоенной стражи. И лишь когда Моргана распахнула двери так, что створки с грохотом врезались в стены, он проснулся. - Какого... Артур не успел договорить, как ему в лицо полетели церемониальный плащ и штаны. - Немедленно одевайся, отец будет здесь через несколько минут. Фраза подействовала как ушат ледяной воды. Меньше чем через минуту Артур вышел из-за ширмы одетым, спросонья слегка помятым, но укутанным в плотный, зеленый плащ так, что и лица не было видно. Сделал он это очень вовремя, так как спустя секунду в дверях появился Утер и четверо друидских воинов, которые и должны были в день свадьбы препроводить Артура от самых покоев к месту ритуала. Никто больше не имел права не только следовать за ними, но даже заговаривать с Артуром. Поэтому обошлись без прощаний. Артур лишь одними губами шепнул Моргане “спасибо” и отправился в путь – к месту, где его жизнь будет связана с каким-то незнакомцем. Ну, хорошо хоть его имя Артур все-таки успел выяснить. *** Одна дорога до леса стала сущим унижением. Пока они шли по городским улицам, вынужденный идти по земле босиком Артур думал только о том, как бы не напороться ступней на что-нибудь острое. А, стоило им выйти за ворота, он мысленно возблагодарил богов за не по-весеннему теплую погоду. Земля прогрелась достаточно, чтобы Артур пережил свою свадьбу, и не оставил новоиспеченного мужа вдовцом из-за подхваченной в процессе бракосочетания забористой простуды. По мере приближения к лесу мысли снова сменили направление: теперь принц с тоской размышлял не столько о физических неудобствах, сколько о безрадостных перспективах своей будущей супружеской жизни. Друиды, все как один, были порядочными занудами с дикими представлениями о добре и зле. И это, даже если отбросить многолетнюю вражду, было серьезным барьером для счастливой семейной жизни. Послы, которых присылал Балинор, отличались молчаливостью и поразительной способностью действовать на нервы своими пристальными, многозначительными взглядами. Это обыкновение раздражало даже Гаюса, который и сам кого угодно мог довести до ручки. Тела стражей, что вели Артура на встречу с его судьбой, оказались расписаны, будто свитки, на которых Артур некогда учился грамоте – то есть, были покрыты такими же безобразными каракулями и потеками чернил. Наверное, все эти знаки что-то значили, и Артур счел бы нелепый вид своих провожатых мелочью, если бы лица друидов под всеми этими загогулинками хоть немного отличались друг от друга. С содроганием принц представил своего будущего мужа. И как, скажите Артур сможет отличить его от свиты, которая будет при его суженом те полгода, что друидская сторона проведет в Камелоте? Ну ладно, в родном замке он как-нибудь узнает того, с кем будет делить ложе, из десятка его подданных, но как быть те полгода, которые Артур обязан прожить в лесной общине друидов? Как он будет вычленять своего супруга из толпы таких же разрисованных колдунов?.. Углубляясь в лес, он продолжал размышлять, как мог бы отреагировать пока еще незнакомый человек на просьбу сотворить на голове какую-нибудь оригинальную прическу или носить что-нибудь приметное в качестве опознавательного знака. Прощаться со своими провожатыми не было необходимости, те просто не пересекли невидимой для Артура границы, а тот пошел дальше. Уже через пять минут ходьбы Артур выбрал подходящий сук повыше и повесил на него свои легкие, хлопковые штаны, которые ему также не позволили оставить. На поляну положено было явиться в накинутом на голое тело церемониальном плаще. По мнению Артура это было форменным издевательством, хотя и в сравнение не шло с запретом на сапоги, к которым принц за время пути проникся самыми нежными чувствами. Артур не понимал, к чему весь этот бред. Если уж ему позволили прикрыть штанами срам и выглядывающие из-под плаща бедра, то что стоило разрешить надеть и обувь, которую он мог бы оставить под тем же деревом? Впрочем, Артур в любом случае пришел бы к алтарю в далеко не праздничном настроении. Все два часа малоприятной прогулки по лесу, которая могла занять значительно меньше времени, Артур с тоской думал о своих сапогах, воссоединения с коими жаждал куда больше, чем соития с будущим супругом. Но стоило ему прийти на поляну и во второй раз увидеть это проклятое место, как мысли свернули к предстоящему ритуалу. По всему выходило, что жених объявится нескоро. К месту встречи его должны были вести те же стражи, которым предстояло еще добраться до лагеря Балинора, расположенного у северной окраины леса. Даже если эти разрисованные чудики понеслись к своему принцу галопом, у Артура все равно был час-два, а может и больше. *** Потратив немало усилий на то, чтобы улечься на двух отстоящих друг от друга булыжниках, почему-то именуемых алтарем, Артур окончательно возненавидел свою еще не начавшуюся семейную жизнь. По чести сказать, он всерьёз подозревал, что она так и не начнется. Ритуал мог считаться завершенным только если будущие супруги придут к любовному единению на алтаре. Артур очень сомневался, что на этом выщербленном, ощетинившемся острыми гранями ужасе можно хоть как-то уместиться вдвоем. А еще больше его занимал вопрос, станут ли друиды выискивать подобные чудовищные ложементы для всех предстоящих свадеб, или такая честь была оказана лично принцу Камелота? Спустя какое-то время Артур смог устроиться более или менее сносно. Накрыв камни своим огромным плащом, он улегся на них в довольно разнузданной и откровенной позе, но только так можно было сохранить равновесие и не свалиться. При этом принц очень надеялся, что упираться пятками в землю не против сути ритуала. *** О приближении своего суженого Артур узнал за минуту до его появления на поляне. Тот ломился сквозь лес, словно медведь, опившийся медовухи, наступая, наверное, на каждый сухой сук по пути. Ну, конечно, он-то был обут и вполне мог позволить себе не выбирать, куда ставить ноги. Настроение Артура дало очередной крен и ушло, наверное, уже под землю. - Ох... - первое, что услышал принц от своего будущего мужа. Артур лежал с закрытыми глазами и, признаться, боялся их открывать. Но в коротком глухом звуке, изданном сдавленным голосом, было столько восхищения, что принц все же решился. Собственный вздох облегчения он успешно сдержал, но вот улыбку не смог. Для начала лицо почти супруга не было расписано ни черными, ни зелеными узорами, что не могло не радовать. Но еще большее облегчение вызывала явная юность и миловидность жениха. Артур уже было засунул все свои опасения подальше и решил нежно соблазнить друидского принца, так мило покусывавшего губы, должно быть от смущения. Он наверняка почувствовал бы себя полным идиотом, если б успел что-нибудь сказать раньше, чем его суженый явил себя во всей красе. - Никогда еще так не жалел, что не могу нагнуть мужчину. Впрочем, шансы еще есть. Скажи же мне, принц Камелота, что ты любишь подставляться, и я подумаю, что судьба моя не так ужасна. Голос... Мерлина был красив, но его слова... Боги, чем Артур заслужил это наказание в мужья? Не так уж много плохого он сделал в жизни... Артур сел на камне, благо это было несложно сделать из его позы. Стыдиться наготы он перестал моментально. Желание ушло, казалось, навсегда, а слова легли на язык легко и смело. - Слава богам, ваш ритуал не предполагает словесной лжи. Невозможно обмануться в ожиданиях. А имени моего, я так понимаю, ты просто запомнить не смог, пока готовил свою пламенную речь? - Артур улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой, чем, судя по разлившемуся по щекам румянцу, внезапно смутил жениха. - Презираешь? - Я оставил презрение на поле битвы, - было несколько странно вести подобный диалог голым, особенно, когда собеседник был полностью одет, стоял рядом и откровенно его разглядывал. - А зачем тогда ваши ищейки разнюхивали про мою личную жизнь? - Что?.. - Артур не сразу понял, но когда до него дошло, о чем говорил Мерлин, то поспешил оправдаться почти инстинктивно. - Это обычное дело. Я просто хотел узнать, с кем мне предстоит связать жизнь... Я оскорбил тебя своим интересом, Мерлин? Жених дернулся, услышав свое имя. - Ты оскорбляешь меня уже тем, что станешь моим мужем. - Это ваши законы, не наши. Я вообще не понимаю, как можно сводить двух врагов на уединенной поляне, когда один из них заранее в проигрышной позиции. - Думаешь этот “один” ты? - Мерлин отвел взгляд и неожиданно извлек из складок плаща обнаженный меч. Артур тут же напрягся. Он знал, что не имеет права вставать с алтаря, но инстинкты реагировали на холодное оружие вполне однозначно. А Мерлин тем временем подошел к третьему валуну и невозможно легким движением вогнал меч в камень. - Я сын короля, но стоит мне хоть как-то тебя обидеть... - Артур хотел было перебить, но Мерлин расплылся в такой необычной улыбке, что слова застряли в горле. Было в ней и горечь, и озорство, и чистая доброта. Артур не привык к таким сочетаниям. - ...кроме как словесно. Говорить я могу что угодно, но стоит мне использовать здесь против тебя магию, или просто отвесить подзатыльник, и мне лучше сразу бежать куда-нибудь за море. И то, нет гарантии, что так я спасусь от кары за нарушенный ритуал. - Жестоко... - прошептал Артур. Он действительно так считал, но жалеть друидского принца, не потрудившегося даже узнать его имя, не собирался. - Еще как! Я между прочим никогда по мальчикам не ходил, а тут на тебе, такая радость. Что тебе стоило жениться? По нашим законам браки священны. Тогда бы с конфликтом пришлось разбираться нашим отцам! Внезапная вспышка гнева Мерлина была удивительна настолько, что Артур чуть не скатился со своих булыжников. - Могу вернуть обвинения, - устраиваясь в более устойчивой позе, буркнул принц. В ответ вдруг раздался тихий, совсем не злой смешок. - Достаточно касаться алтаря. Можешь просто сесть на него, или ты заподозрил во мне акробатические способности? Внезапно Мерлин оказался совсем близко и присел перед Артуром на корточки, чем изрядно его смутил. - Наверное, знакомство мы начали не очень правильно, - пробурчал Артур, но, поймав устремленный на него снизу-вверх любопытный взгляд Мерлина, не смог продолжить. И вот как прикажете его соблазнять? Друидский принц выглядел почти подростком, когда, подтянув колени к подбородку, сложился настолько компактно, что потонул в собственном плаще. До дрожи захотелось не повалить его на землю, а просто взъерошить волосы. Впрочем, слезать с камня все равно было нельзя. Словно подслушав его мысли, Мерлин поднялся, слегка толкнул Артура в плечо, заставляя отклониться назад, и уселся ему на колени. Пахом он не прижимался, балансируя в этой позе – стоило Артуру лишним движением нарушить равновесие, и обоих ждало бы падение на землю. Зато они оказались нос к носу, и если бы Мерлин отвел взгляд, то Артур запросто уткнулся бы лицом ему в шею. Но тот глядел принцу в глаза, и руки Артура сами скользнули под плащ. - Ты же в курсе, что мы должны пройти ритуал и вернуться в город... - Босиком. - … босиком. И успеть завершить церемонию до полуночи, иначе праздник затянется еще на день, который нам придется провести связанными. - Еще только полдень, - удивился Артур. - Но у тебя никакой реакции, и мне даже как-то тревожно, уберемся ли мы отсюда до темноты. Артур стиснул челюсти, но раздражение не спешило превращаться в гнев под взглядом изумительных, пасмурных глаз Мерлина. Единственное, что он себе позволил, это легкий шлепок пониже спины, отчего глаза жениха комично округлились. - Я просто размышляю, занимался ли ты хоть раз любовью без кляпа во рту? По всему выходит, что нет, иначе до сих пор был бы невинным словно первый снег. Со всех сторон, как ни крути, - Артур притиснул собравшегося было взбрыкнуть Мерлина к себе и заткнул поцелуем его пухлый рот. Все равно нужно было с чего-то начинать. Поцелуй вышел неловким, слишком сухим и больше похожим на драку. По крайней мере язык болел вполне ощутимо, после того как Мерлин его прикусил, когда Артур полез ладонями ему под одежду. Но желания все еще не было, друидский принц был незнакомцем, а спать с человеком, которого только что встретил... подобное никогда не входило в список предпочтений Артура. Да и на язык Мерлин оказался острее захваченного им меча, что держало Артура в напряжении, не давая настроиться на любовные игры. - А что это за меч? - отстранившись после очередного поцелуя, решил спросить Артур. Мелочь, но думать о ней было проще, чем о том, что сейчас происходило между ними. - Ритуальный дар, - растерянно ответил Мерлин, и тут же попытался отодвинуться, но Артур не позволил. - Почему ты выбрал его? - Не понимаю, это какое-то забористое местное извращение?.. - Я просто пытаюсь познакомиться с тобой, - наверное, Артур был действительно убедителен, потому что Мерлин перестал вырываться, отвел взгляд и почти неслышно прошептал: - Мне показалось, ты его достоин. - То есть, это не первый попавшийся артефакт из сокровищницы? Ты тоже узнавал обо мне? - Не больше, чем предполагает традиция, - тут же вновь оброс шипами Мерлин. Впрочем, Артур уже заметил, что это явно не было обычным для него поведением, хотя наверняка брало истоки в нелегком характере. - Думаю, для начала мне этого достаточно, - хмыкнул Артур, и снова попытался поцеловать Мерлина, но тот уперся ладонями в его плечи. - Что такое? - Я тоже хочу знать. - Что? - Чего ты ожидал... Кого ты ожидал? Мерлин очаровательно покраснел, но Артур больше не собирался обманываться – его жених вряд ли был и вполовину так невинен, как выглядел. - У меня не было никаких ожиданий. Разве что, я надеялся, что ты не будешь разукрашен татуировками... - Я не самый... верный последователь наших учений, - Мерлин замялся, глядя куда угодно, только не на жениха. В принципе, это было не сложно делать, да и Артур не пытался помешать. - Я рад, - принц улыбнулся и лизнул Мерлина в гладко выбритый подбородок. Ему просто захотелось, это был шутливый порыв – Артур желал лишь подразнить своего смущенного собеседника. Тот, и впрямь, вспыхнул, охнул от неожиданности. Глаза удивленно распахнулись. Мерлин уставился на Артура, и что-то было в его взгляде, волнующее, откровенное, от чего принца тут же прошило желанием продолжить, прикусить зубами кожу на точеной, белой шее, чтобы вырвать у Мерлина такой же удивленный полувздох-полустон. Артур не стал противиться этому желанию и сразу отметил с огромным удовольствием, как тело Мерлина охватила дрожь, когда по месту укуса заскользил его язык. - Знал бы, что тебя так заводят разговоры о традиционных друидских татуировках, давно бы об этом заговорил, а может и нарисовал бы себе что-нибудь увлекательное на заднице. - Заткнись, или я... - Что, ты? На тебе ни кусочка ткани, тебе нечем... К счастью, старый добрый способ работал безотказно. Этот поцелуй был куда лучше предыдущих, в нем сквозило чувство, а не морозная бодрость в середине зимы. Уже через минуту они беспорядочно терлись друг о друга. Мерлин неожиданно скользнул рукой между ними и, удовлетворенно замурлыкав, сжал в кулаке плоть Артура. Тому пришлось оторваться от ставшего по-настоящему увлекательным поцелуя, чтобы проследить за поистине виртуозным разоблачением любовника. Мерлин быстро стянул штаны на необходимый уровень, обмазал неведомо откуда взявшимся маслом воспрянувшее достоинство принца и... и тут Артур наконец включился в реальность, едва удержав Мерлина от того, чтобы насадиться резко, без подготовки, причиняя боль обоим. - Совсем дурной? Что ты делаешь?! - Все в порядке, я хочу, - жарко зашептал ему в губы Мерлин и все же опустился до конца, вжался оголенными ягодицами в бедра Артура, вскрикнув при этом так, будто его не предупреждали. - Ааахмм!.. - Боги, - зашипел Артур, и вцепился пальцами в плащ, рубашку, плечи – во всё, что попалось под руку, лишь бы не позволить Мерлину дернуться и, тем более, сбежать. Он хотел удержать Мерлина от поспешных действий, пусть его болезненный вскрик и не означал, что тот готов удрать прямо сейчас. - Это неприятно, - морщась, проговорил Мерлин. - Но я потерплю. Давай. - Я, конечно, понимаю, что народ, вместо свадеб проводящий ритуалы, в которых участвуют жуткие камни и цепи, не может иметь нормальные представления о... - Артур хотел быть мягче и не стал говорить “о любви”, - об удовольствии. Но, может, ты уже начнешь слушаться, раз ничего не смыслишь в вопросе? Мерлин неуверенно кивнул, поерзал, посылая шикарные ощущения по телу, и, прикрыв глаза, забормотал что-то на непонятном Артуру языке, после чего немного расслабился. Артур крепко обнимал его, давая возможность привыкнуть. Масла оказалось мало, подготовки не было никакой, так что Мерлин держался на удивление неплохо для таких условий. Немного отдышавшись, Артур погладил ладонью напряженную спину Мерлина, задерживаясь на изгибе поясницы, а вторую руку положив на загривок. Мерлин тут же потянулся к нему, но первую же попытку жениха навязать глубокий, влажный поцелуй, Артур пресек шлепком по ягодице. Мерлин дернулся и, закусив губу, застыл, настороженно глядя на Артура, но разрешая тому диктовать свои условия. Легко, почти невесомо тот касался губ Мерлина, не позволяя ни себе, ни ему ничего, кроме этой осторожной, невинной ласки. Этого было недостаточно, мало им обоим, и его нетерпеливый любовник заводился все сильнее, льнул к нему, требовал большего. Лишь спустя минуту Артур медленно двинулся в его теле. Вырвавшийся из груди Мерлина тихий судорожный выдох был красноречивей любых стонов и восторгов. Удивленный реакцией собственного тела, он впился пальцами в плечи Артура, трогательно приоткрыл рот и, шумно дыша, сам подался навстречу. Короткие, скупые толчки походили на капли воды на губах умирающего от жажды. Артуру хотелось двигаться размашисто, метить любовника поцелуями, а еще – повалить на землю и показать, как сладко это может быть. Но приходилось сдерживаться и плавно качать Мерлина в объятиях, довольствуясь малым. - Боги, - прошептал Артур, захлебнувшись расплавленным наслаждением в глазах жениха, после того как в очередной раз приподнял и опустил его бедра, позволяя себе короткие, сильные движения. - Если бы не камни... - Молчи, - почти проскулил в ответ Мерлин . - Мне и так сойдет. Ещё немного... Артур успел только подивиться его чувствительности, как Мерлин вдруг напрягся, задвигался быстрее, резко насаживаясь на его член. Несколько подобных движений, и вот в руках Артура уже вздрагивает получивший разрядку... муж? С какого момента там у друидов отсчитывается начало брака? Мерлин крупно дрожал, и собственное возбуждение спало от волнения за неожиданно отзывчивого к ласке жениха, не ответившего ни в первый, ни во второй раз, когда Артур звал его. Внимание удалось привлечь лишь при помощи легкой пощечины. - Отстань уже, а. У меня тут расширение горизонтов, так дай прочувствовать его до конца, - несмотря на грубые слова, Мерлин обнял его руками за шею – как котенок прильнул всем телом, хотя, казалось, куда уж ближе. - Скажи хоть, что ритуал завершен, и я могу встать с этого чертового камня. - Ритуал завершен, - шепнул на ухо Мерлин. - Жаль, что тебе не понравилось. Артур резко отстранился, вглядываясь в его лицо. Неужели этого колкого ежика так легко расстроить? И действительно, Мерлин прятал взгляд и уже норовил подняться. - Тебе бы тоже не понравилось, если бы в самый интересный момент тебе в копчик уперся острый камень, - попытался пошутить Артур, но Мерлин уже напустил на себя независимый вид, неожиданно легко стряхнул его руки, вдруг оказавшись сильнее, чем можно было подумать, и все-таки встал, по-быстрому натянув штаны. - Нам пора идти. *** По дороге обратно Артур, наверное, раз сто пытался завести разговор, но Мерлин, если не игнорировал эти попытки, то отвечал скупо и резко, так что Артур в конце концов отступился. Умопомрачительную серьезность момента отчасти разбавил вид подранных лесным зверьем штанов Артура. За свою единственную одежду было обидно. Натянуть штаны так, чтобы хоть как-то прикрывали достоинство, сложно. А промолчать в ответ на ехидные комментарии потешавшегося над ним Мерлина, просто нельзя. - Ну да, это же так смешно. Каждый житель Камелота и окрестностей сможет посмеяться, - буркнул он, прикрывая срамные места плащом. - Никто не увидит, - неожиданно резко ответил Мерлин. От улыбки на его лице не осталось и следа. - Предлагаешь дождаться ночи? - Предлагаю покрепче держать плащ руками. Последняя фраза прозвучала откровенно зло, и уже двинувшийся было в путь принц развернулся, преграждая путь идущему следом Мерлину. - И что это сейчас было? - Ревность. Вообще-то, Артур собирался сказать что-то едкое, поставить жениха на место – в конце концов, тот мог хотя бы попытаться унять норов и наладить отношения, им вместе править. Но ответ Мерлина даже приблизительно не походил на то, что Артур ожидал услышать. Принц приоткрыл рот, а потом его захлопнул. Повторил это упражнение раза два или три, так и не найдя, что сказать, просто шагнул в сторону, освобождая дорогу. Мерлин передернул плечами, прикинулся максимально безразличным и прошел мимо, направившись к выходу из леса. Они больше не сказали друг другу и слова, ни в дороге, ни когда поднимались по ступеням замка навстречу своим отцам. Балинор обнимал сына, словно не видел тысячу лет, а Утер весьма успешно держал лицо, кивком поприветствовав Артура. Они не разговаривали ни на церемонии, во время которой обронили лишь два необходимых “да”, ни после, когда вокруг все пировали, благополучно позабыв о тех, в чью честь пьют... И лишь когда остались наедине в спальне, улеглись на мягкие перины, произнесли одновременно: - Я не должен... - виновато начал Мерлин. - Что мне сделать... - вместе с ним заговорил Артур. Они не засмеялись, хотя на душе моментально стало легко, но сразу заулыбались друг другу. Артур осмелел настолько, что аккуратно согнул их перевязанные магической веревкой руки и переплел пальцы, не отводя взгляда от совсем синих в темноте глаз мужа. Затем сказал то, что должен был сказать еще в лесу. - Ты совсем меня не знаешь, но, поверь, у тебя нет причин ревновать. Артур очень надеялся, что Мерлин не оттолкнет его. А, учитывая, что тот не спешил что-либо отвечать, основания опасаться были. И все же он осторожно приподнялся, повернулся, опустился на Мерлина, стараясь устроиться сверху так, чтобы не придавить всем весом, хотя это было довольно сложно из-за связанных рук. Мерлин сам потянулся за поцелуем. Он был долгим, мокрым и страстным. Артур успел порядком возбудиться и залезть свободной рукой в штаны мужа, когда тот отстранился и заговорил о совершенно неважных, на взгляд принца, вещах. - Ты узнавал про ритуал? - Боги... вот выбрал же время! Узнавал, - Артур вновь потянулся к манящим, пухлым губам напротив, но Мерлин отвернулся, не давая заткнуть себе рот. - Про связывание судеб? - его тон был откровенно насмешливым. - Про значение этой веревки на наших руках? - Да. Ты же знаешь, - Артур снова попытался поцеловать Мерлина, но тот опять увернулся. - Ты точно все понял про судьбу? - Я хорошо помню, как ваш страшенный жрец вещал про единственную половину... - Так послушай и меня, - смиряя зарождающееся раздражение мягким тоном, произнес Мерлин, при этом шире раздвигая ноги, но все еще не позволяя себя целовать. - Это символ нити судьбы. Она нас связывает в самом чистом смысле. Ты для меня и я для тебя – не вторая половинка, а тот, кто станет самым близким, всегда будет рядом, поддержит, постарается понять. Для нас это символическое обозначение чужого человека, ставшего неотъемлемой частью. Артур вполуха слушал Мерлина, позволившего-таки приникнуть поцелуем к его шее, а сам думал о том, как далеко у него припрятан бутылек с маслом и придется ли вставать. Идти куда-то не хотелось... - Ты понимаешь? - Да, - воодушевленно соврал Артур. Мерлин спрашивал еще и еще. Артур отвечал “да”, не слушая. Страсть захлестывала его с головой. Мерлин был очаровательным, загадочным и невинно-распутным. Артур хотел его вместе с колючками и ядовитым языком. Друидский принц мог считать Артура ужасным, недалеким, мог объяснять про судьбу и ритуал сколько угодно, но по сути, тот уже ответил. Одного единственного “да” было достаточно. Артур не собирался объяснять в подробностях, что никогда не боялся своей судьбы, а Мерлин в этом качестве его более чем устраивает. Когда он вылизывал мило оттопыренное ушко, Мерлин как раз обвинял его в том, что он не слушает. Артур снова ответил “да” и теперь наслаждался восхитительно-возбуждающим сопротивлением своего супруга. Что ж, сегодня все будет так. Нежность они опробуют в следующий раз. В конце концов, у них вся жизнь впереди. Вери Хэппи Энд.