* * *
Кёнсу с таким упорством двинулся дальше, что чуть не вмазался в огромную рогатку, которая была чуть ли не с него ростом и выглядела, честно говоря, угрожающе. Однако Кёнсу сразу же взял свои слова обратно, завидев неподалеку громоздкую конструкцию из больших деревянных моноблоков, панелей, стоечек, балок и… разноцветных птичек в клетках? Дальше – хуже, ибо сверху на всем этом безобразии возлежали зеленые свинки, а вернее, только их мордочки, если это можно было так назвать. Позади рогатки, словно солдатики, выстроились три красные птички примерно с баскетбольный мяч каждая. Густые черные моноброви испускали флюиды неодобрения и порождали желание убежать куда подальше. - Это что… Энгри Бердс, что ли? - Вау, ты глянь, ты глянь, реально ведь на Криса похожи, - радостно прогорланил Чонин, наклоняясь, чтобы погладить птичку по красному хохолку. От такой наглости и негодования птичка даже застыла на мгновение, но затем пронзительно заверещала во всю мощь своих крохотных легких, и Чонин еле успел убрать руку за спину, иначе лишился бы пальца. Или даже двух. – Они пытаются соответствовать своему имени. Убедившись, что это ни капельки не сон (Чонин прискорбно потер то место, куда его со всей пролетарской ненавистью успел ущипнуть Кёнсу), они поняли, что придется играть и выигрывать, иначе домой им в жизни не попасть. - Это жестоко, - недовольно пробурчал Кёнсу, который не хотел пулять бедными живыми птичками в деревяшки, свиней и кованые клетки. Чонина однако не волновала судьба несчастных и он, широко ухмыляясь, бесцеремонно подхватил одну из птиц и двинулся к рогатке. Кёнсу попытался было возразить и остановить его во имя Гринписа, но Чонин уже отпустил резинку на рогатке, и птичка взлетела высоко в воздух, потеряв по дороге половину своего оперения. Птица Чонина приземлилась на одну из невысоких балок даже не задев остальную конструкцию, но успела сбить по пути целых две свинки, взорвавшихся в клубах яркого дыма. - 1000 очков, - произнес механический голос из неоткуда, и парни потратили лишние пару минут, пока тщетно вертели головами в разные стороны, пытаясь определить хотя бы примерное расположение его источника. - Твоя очередь, - улыбнулся Чонин, отходя от рогатки. Оказалось, что Кёнсу, несмотря на всю неохоту, стреляет из рогатки, как заправский снайпер. С первой же попытки его птичка вмазалась прямо в одну из высоченных балок, удерживающий клетку. Она, в свою очередь, повалила за собой и остальную конструкцию, и птички, в шумном вихре ярких перьев и желтых звездочек, вырвались наружу. Одиноко курлыкнувшая красная птичка, которая осталась лежать без дела позади них, взорвалась с громким писком, напугав Чонина до коликов. - Две звезды, - произнес тот же голос, и перед парнями проплыли две огромные звезды, чуть было не сбившие их с ног. Кёнсу побледнел с перепуга и закрыл лицо ладошками; чуть осмелев, он приоткрыл один глаз и заметил дверь, открывшуюся в одной из звезд. Она казалась какой-то черной дырой посреди ослепляющего желтого сияния. Чонин только глянул на дверь, и тут же твердо покачал головой. - Ну нафиг! В жизни не войду в эту дверь! Кёнсу вздохнул, взял его за руку и спокойно потянул за дверь вслед за собой.* * *
- Мы все умрем, - категорично заявил Чонин, когда дверь за ними закрылась, ведь играть в plants vs. zombies действительно может быть опасно для здоровья. Кёнсу снова вздохнул и совершенно спокойно посмотрел на Чонина. - Да ладно тебе, не всё так плохо, - весело прощебетал он, когда на ярко-зеленый газон вышла первая волна зомби. Горошка, что они выставили для защиты, пока должно было хватить, и Кёнсу вздрагивал каждый раз, когда очередной зеленый шарик срубал с зомби какую-то конечность или голову. Он терпеть не мог насилия, пусть даже оно было направлено во благо против кучи грязных и вонючих зомби, которые так и норовили подобраться поближе, словно Кёнсу - это какое-то особое блюдо дня. Разорви на части одного тощего айдола и получи второго совершенно бесплатно! Спешите, предложение ограничено! - Съешьте лучше мозги Кёнсу! Мои невкусные, я их даже почти не использую! – заверещал Чонин, прячась за грецким орешком, когда зомби подошел к нему на критическое расстояние. Все это время он не забывал указывать пальцем в сторону Кёнсу, который был слишком занят, выставляя грецкие орешки на линии сопротивления. Орешек довольно заурчал, когда Кёнсу легонько погладил его, и бесстрашно двинулся в бой. Чонин решил выбраться из своего укрытия только когда Кёнсу бросил в сторону зомби большую тыкву. Он понял, что зря вылез так рано, потому что секунды через три его полностью обдало ошметками тех неживых, что шли в первых линиях. - Фу! – взвизгнул он, выплевывая вязкую жидкость, которая залетела ему в рот. А вот нечего было орать. Неподалеку на тыкву приземлилась коричневая гнилая челюсть и упорно двинулась в их сторону, клацнув зубами на пустом месте, которое секунду назад было ногой Чонина. Золотые подсолнухи радостно закружились во все стороны, выплевывая маленькие улыбающиеся солнышки каждые 20 секунд. Чонин аккуратно собрал каждое и принялся бросать их в оставшихся зомби.* * *
Буквально через секунду они вдруг очутились посреди какого-то огромного болота, наполненного грязно-зеленой жижей непонятного происхождения. Болото исходило пузырьками и пахло как тот ланч бокс с вареными яйцами, который Чанёль совершенно не ясно как умудрился забыть в шкафу. Представить, какое восхитительное амбре открылось всему общежитию, когда дверки шкафа распахнулись спустя три недели, отнюдь не сложно. Позади них угрожающе разверзла свою клыкастую пасть глубокая, темная пещера. - И что теперь? – простонал Чонин, прикусывая губу. - Чонин, - отрывисто прошептал Кёнсу, хватая младшего за руку. – Я знаю эту мелодию. К ним медленно приближался грохот какого-то племенного бубна, изредка перемежаясь с резкими животными криками. Чонин чуть приподнял бровь, удивляясь животному страху Кёнсу. - И что?.. Погоди-ка, это сейчас что, мартышки пищали? - Бежим! – Кёнсу еле успел проверещать свое предупреждение, прежде чем из пещеры позади них вырвались три огромных существа, отдаленно напоминающих приматов. А в следующую же секунду и Кёнсу и Чонин уже рванули вперед по гравийной дороге так, что только пятки засверкали, а бешеный стук сердца в груди покрывал непрекращающийся рев мутировавших мартышек. Чонин еле увернулся от лобового столкновения с огромной веткой, угрожающе свисавшей откуда-то сверху, когда Кёнсу дернул его вниз, и они оба проскользнули под ней. Чонин хотел было возмутиться таким пренебрежительным отношением к своим дизайнерским джинсам и несчастной заднице, но вовремя очухался и понял, что в данной ситуации это были меньшие из его бед. - Собирай монетки! – прокричал ему Кёнсу, ловко перепрыгивая через глубокую яму. - Как?! Ответа Чонин не получил, но совсем скоро додумался сам и начал специально бежать прямо на парящие в воздухе жестянки, стараясь не пропустить ни одной. - Что за херня! И снова был нагло проигнорирован, ибо Кёнсу был слишком занят, стараясь не споткнуться об огромные выступающие корни баобаба. Но промахнулся на следующем же повороте и впечатался в точно такой же выступ. - Кёнсу! – завопил Чонин, бросаясь следом за старшим, когда того внезапно потянуло в образовавший неподалеку черный проход. Секунду спустя обоих затянуло внутрь, и на них покрывалом опустилась темнота.* * *
Всё вокруг снова залил ярчайший свет, заставивший парней зажмуриться от неожиданности. - Что это было, - задыхаясь спросил Чонин, удивленно хлопая глазами вокруг, и пробежался пальцами по влажным спутанным прядям челки. - Темпл ран, - ответил Кёнсу, осторожно оглядываясь в попытке понять, в какую игру их занесло на этот раз. – Чанёль вечно в нее задротничает. На земле неподалеку лежали два самурайских меча, освещенные тонким лучом солнечного света, просачивающимся сквозь отверстие в крыше. Чонин с Кёнсу оказались в своего рода додзе, и это само по себе внушало бы благоговейный страх, если бы не яркий постер на стене, радостно оповещавший о том, что «клубнички и яблочки очень похожи на попки младенцев!». - Пора пройти весь путь ниндзи, - произнес знакомый механический голос, и Чонин еле удержался, чтобы не закатить глаза. - Ну что за бред, - простонал он, поднимая меч с пола. И тут уж Кёнсу был более чем с ним солидарен. Чонин кое-как разрубил банан пополам прежде чем тот успел смачно опуститься ему на голову.* * *
Радуга, сверкнувшая прямо перед их глазами и ритмичная музыка, качающая своими битами, простора для воображения не оставили, и парни тут же поняли, в какой игре оказались на этот раз. Чонин просиял, завидев неоновые буквы логотипа игры tap tap revenge во всю стену, и тут же самонадеянно усмехнулся. - У меня была такая, - кивнул Чонин сам себе, сияя самоуверенностью, и Кёнсу решил дать ему полную свободу действий. В центре темной комнаты возвышалась большая платформа с девятью панелями управления, совершенно не похожая на те, в какие Кёнсу рубился в старшей школе. Чонин провел по шести голубым, зеленым и красным кружкам носком кроссовка, вспоминая все те бессонные ночи, что он провел, совершенствуя столь тонкое искусство, как прохождение музыкальной игры. Он прищурился, разглядывая голографический экран напротив, и приступил к выбору песни. Кёнсу печально выдохнул, и Чонин удивленно взглянул на него, оторвав взгляд от яркого экрана. Старший понуро стоял рядом с расписной стеной, сложив руки на груди в попытке прекратить чувствовать себя столь беспомощным и ненужным. Чонин прикусил губу и сжалился над Кёнсу, кивая на крайнюю левую панель. - Можешь поиграть одной. - Хватит мне указывать! – возмущенно выдохнул Кёнсу, но выбрал себе красную кнопку. Хотя особого смысла в этом не было, он все равно пропустил почти все свои биты.* * *
- Мама, роди меня обратно. Чонин с треском провалился, пытаясь натянуть на свою густую шевелюру (которой, надо сказать, невероятно гордился) сеточку для волос, в сердцах бросил ее на землю, и даже пнул подальше, чтоб жизнь ей медом не казалась. - Сеточки для волос нужны для гигиены, - проворчал Кёнсу и зацокал языком, со счастливой улыбкой возвращаясь к переворачиванию блинчиков. Как же он любил подобные игры! Ни тебе опасности для жизни, ни страха за бедных пташек и животных! Да здесь ведь вообще ничего страшного не было! Кроме, разве что, Ким Чонина, роняющего ножи и таскающего туда-сюда очень хрупкие тарелочки. Ладно, хорошо, Кёнсу пришлось-таки признать, что это было действительно опасно. - Я на такое не подписывался, - провыл Чонин, балансируя с чизбургером в одной руке и горяченным кофейником в другой. – Пой и танцуй, говорили они. Тебе ничего больше делать не придется, говорили они. Вся моя жизнь сплошная лоооооожь! Кёнсу нахмурился, указывая кухонной лопаточкой в сторону мигающих цифр на большом табло. - Хорош разводить драму, так мы никогда не перейдем на следующий уровень. Или хочешь всю оставшуюся жизнь проработать здесь официантом? Представив себя до конца жизни в рабстве на этой псевдо-кухне, пахающим за шуточные чаевые, Чонин побледнел, чуть не свалился от ужасающе реальной картинки, промелькнувшей перед глазами, и решил, что поторопиться все-таки стоит. Он взвизгнул, когда пиксельный посетитель потянулся к нему с ухмылкой на волосатом лице и нагло попытался ухватить за задницу. Уважаемому клиенту подали кофе прямо на голову. Чонин стащил передник с рюшечками через голову, швырнул его прямо в волосатое лицо и гордо удалился прочь, решив занять оборонительную позицию за барной стойкой. 5647$ - сверкали цифры на табло. Да, путь до требуемой цели в 10,000$ был неблизкий. Кёнсу счастливо заулыбался и умиленно взглянул на небольшую печку в углу. Блинчики получатся просто отменные!* * *
Им хватило всего нескольких секунд, чтобы понять, в какую игру их занесло на сей раз. Они опустились на твердый бетонный пол большого балкона, под которым раскинулся целый лабиринт из огромных деревянных блоков. Самые маленькие были чуть больше метра в ширину, самые большие растягивались метра на три. Среди обычных коричневых выделялся один ярко-красный блок. На ограждении балкона был чудом расположен большой экран, на котором выстроился точно такой же вариант лабиринта снизу. - Разблокируй меня! – заключил Кёнсу, убедившись, что деревяшки на экране действительно здесь для того, чтобы их передвигать. Он легонько провел пальцем по одной, и тут же настоящий блок снизу со скрипом сдвинулся в ту же самую сторону, что и его пиксельный собрат. - Ну наконец-то, - облегченно выдохнул Чонин, - игра, где не надо двигаться. Он потянулся, уселся на пол и похлопал по земле рядом с собой, подзывая к себе Кёнсу. А тот уже стоял, уставившись в экран, и прорабатывал в голове всевозможные ходы и стратегии (Чонину даже казалось, что он вот-вот увидит, как в его голове крутятся шестеренки и винтики). Этот тяжелый день отразился на обоих, и казалось, Кёнсу еле держится на ногах от усталости. Вообще, зрелище они представляли довольно печальное: оба изнуренные, оборванные, грязные и потные. - Я знаю эту игру. Чунмён вечно в нее играется, говорит, что стресс снимает хорошо, - Чонин подошел к Кёнсу и ласково погладил его по спине. – Она не на время, так что можешь отдохнуть немного. Кёнсу был совершенно не убежден данным утверждением, и Чонин со вздохом опустился рядом с экраном, потянул старшего за собой и осторожно умостил его голову на своих коленях. - Спи. Кёнсу только открыл рот, чтобы начать возражать и возмущаться, но пальцы Чонина так ласково перебирали его волосы, что он решил оставить гневные вопли на потом, и сладко прикрыл глаза, медленно проваливаясь в дрему. Когда он открыл глаза, Чонин с улыбкой наблюдал за ним, мягко щурясь. Кёнсу решил поскорее перевести взгляд на экран (совсем не для того, чтобы проверить, продвинулись ли они хоть немного, но чтобы хоть как-то скрыться от такого пристального осмотра). Кёнсу однако был рад, что он совсем не мастак краснеть, потому что от взгляда Чонина вся шея покрылась мурашками, и ему совсем не хочется давать младшему повод радоваться своему смущению. Чонин махнул рукой в сторону задней стены, в которой зияла большая черная дыра. - Дверь, - улыбнулся он и протянул руку Кёнсу, помогая встать. Старший крепко сжал его ладонь в своей и не выпустил ее даже когда они вместе прошли в дверь.* * *
В следующей комнате их ждал всего один баннер, белой вспышкой пронзающий голые голубые стены. На нём виднелось лишь лаконичное: «поздравляю». У них ушло ровно две секунды на то, чтобы прочесть слова, и еще три, чтобы с визгами кинуться в объятия друг друга. Чонин победоносно возвел кулак вверх и издал радостный клич, а Кёнсу тихо выдохнул, пряча лицо в сгибе его шеи. Счастье однако было недолгим, потому как в следующее же мгновенье их отбросило друг от друга сильным толчком. Раздался жуткий треск, когда прямо посреди комнаты разверзлась огромная трещина, и пол вокруг начал осыпаться, мелкими камешками проваливаясь в бездонную дыру. Кёнсу встал на колени и подполз к самому краю, насколько позволяло ему чувства самосохранения, вопившее, что делать этого не стоит. Внизу была сплошная чернота, просто дыра без конца и края. Кёнсу понял, что им оставалось лишь прыгать, иного выхода не было, и поднял взгляд на Чонина. - Я не могу, Кёнсу, - истерически замотал головой Чонин, когда панический детский страх высоты вылез наружу. Он отполз к самой задней стене, подальше от медленно осыпающегося края, и прижал колени к подбородку, обнимая себя руками. Если бы Кёнсу сейчас пригляделся, то увидел бы, как опасно заблестели не пролитые слезы в глазах. В такие моменты друг в состоянии сделать только лишь одну вещь. Кёнсу подошел ближе, опустился на колени рядом с Чонином и тут же почувствовал, как тот несколько расслабился. - Посмотри на меня, - тихо проговорил Кёнсу, осторожно беря лицо Чонина в ладони и начиная мягко поглаживать его щеки большими пальцами. – С тобой все будет в порядке. С нами все будет в порядке. Голос Кёнсу был не громче шепота, но Чонин почувствовал, как успокаивается, а руки, которыми он поспешил обхватить старшего, медленно, но верно превращаются в желе. Чонин посмотрел прямо в темные глаза Кёнсу и увидел такое тепло и доверие, что хотелось смотреть в них вечно, но ему не дали, потому что Кёнсу наклонился вперед и мягко накрыл его губы своими. Чонин еле успел уловить момент, когда Кёнсу потянул его к пропасти. На краю сознания промелькнуло воспоминание о недавней передаче, в которой рассказывалось про эксперимент под названием «Высокий мост», который в его случае имел довольно извращенную интерпретацию: ему отчаянно хотелось, чтобы этот момент не кончался никогда, падать так вечно - чтобы Кёнсу был как можно ближе. Они падали так медленно и лениво, словно сама сила притяжения засмотрелась на их поцелуй и решила дать им еще немного времени. Земля все приближалась, а поцелуй становился все глубже и смелее. - Чонин, - простонал Кёнсу ему прямо в губы, и тут внезапно ветер стих. Они мягко опустились на ворох простыней и маленьких думочек, которые Кёнсу просто обожал обнимать, лежа на кровати. - Мы дома, - мягко улыбнулся Чонину Кёнсу, осторожно разрывая поцелуй. Момент вышел совершенно неромантичный, но полный теплой нежности и тягучей привязанности. Пальцы Чонина сомкнулись на потрепанных краях рваной футболки Кёнсу, и он кивнул, прикрывая глаза. Наконец он почувствовал себя спасенным, почувствовал себя в безопасности.* * *
Чанёль забежал к ним в комнату, бешено сверкая глазами и практически подпрыгивая от эмоций. - Чуваки, атас! Я побил свой рекорд в Темпл ране!... Бедный несчастный Чанёль после все никак не мог понять, за что так нагло получил подушкой четко в лоб.Конец ;)