Time is running now

Игра проста как дважды два – есть ты и твои ноги, и только от них зависит, выживешь, или же твои внутренности украсят окрестности. О ней знают все. Кто-то старается её избежать, кто-то, наоборот, ищет в ней возможность прекратить своё жалкое существование. А кто-то – играет. Крис принадлежит к первой категории. Вернее, принадлежал. Равно, как и Чанёль. До тех пор, пока их не поймали приспешники играющих. Их выводят из места временного заключения наружу, заставляя жмуриться от непривычного солнца. «Тюремщики» бросают подобострастные взгляды на камеры, висящие над каждой крышей, пока занимаются экипировкой игроков. На запястье каждого надевается широкий серебристый браслет, снимаются наручники, развязываются путы на ногах, сковывающие их между собой. Крис старается не смотреть на других, чувствуя как лишает рассудка страх предстоящего и сиюминутная мнимая свобода. Один паренек, видит он боковым зрением, срывается и с криком пытается напасть на кого-то из «тюремщиков». Спустя секунду тело смельчака падает на асфальт, тут же обрастая кровавым окаймлением. Чанёль еле слышно стонет и хватается за крисову руку. Тот и сам едва сдерживает тошноту, а за его спиной раздаётся смешок. Обернувшись, Крис натыкается на предвкушающий взгляд миниатюрного парня, легонько поглаживающего свой браслет. Его ухмылка пугает, равно, как и отблеск сумасшествия в глазах. Впрочем, каждому своё. В нынешнее время далеко не каждый хочет существовать в круговерти вечной борьбы за выживание. Люди звереют вне зависимости от социального положения и материальной обеспеченности, расправляясь с себе подобными или чтобы выжить, или развлечения ради. Разве что вторые делают это более изощренными методами. Покончив с приготовлениями, охранники замирают в настороженном предвкушении. Едва всё начнётся, они вернутся в здание, и тоже прилипнут к мониторам, следя за игрой через городские камеры. Посмотреть есть на что. Как только игрок сделает шаг за ограничительную черту перед зданием, на серебристом браслете загорятся цифры, отсчитывающие двадцать минут его жизни. Последние двадцать минут, если не повезет. Их вполне достаточно для того, чтоб добежать до городской границы в любом направлении. Конечно, если будешь передвигаться достаточно быстро и не заблудишься в лабиринте узких улочек. Город пуст, и ни единая душа не подскажет, сбился ты с курса, или нет. И никто не ужаснется, увидев, как разлетятся кровавые ошметки вокруг, если ты не успеешь до того, как время истечет. Разве что те из играющих, которые поставили крупную сумму на твоё выживание. Если такие найдутся. Ставка играющих – деньги, игроков – жизнь. Ни больше, ни меньше. Едва сигнал дан, парень с сумасшедшим взглядом резко стартует. Его смех слышен даже после того, как сам он скрывается за ближайшим поворотом. Оставшиеся невольно вздрагивают – настолько чужеродно и пугающе звучит он здесь. Никто не спешит запускать свой обратный отсчет, и несчастные жмутся друг к другу. Охрана поначалу забавляется, но через несколько минут начинает силой выталкивать по одному игроку. Крис решительно шагает и ведёт не сопротивляющегося Чанёля с собой. Перед смертью не надышишься. Их браслеты загораются синхронно. 00.19.56 Через пару шагов Чанёль замирает и расширенными глазами смотрит на ярко-красные числа, которые ежесекундно тают. -Нет-нет-нет, Чанёль, уже бояться некогда! Побежали! – У Криса и самого голос дрожит от захлестывающей паники, но он упорно тащит парня за собой. Словно санки, примерзшие полозьями к снегу, Чанёль не сразу, но трогается, постепенно набирая скорость. К его взгляду возвращается осмысленность, и в скором времени, он сам ведет Криса, выбирая направление на запад. Много лет назад, ещё до падения цивилизации, эти двое обрели друг друга. Не вдруг, не однажды, а постепенно и не без трудностей. Но ни единая душа из их окружения, впоследствии не сомневалась в том, что они будут вместе до конца. И даже сейчас, когда этот конец ощутимо маячит на горизонте, они продолжают обоюдную равносильную поддержку, не разнимая рук. 00.17.23 У них есть два преимущества – длинные ноги и острый ум Чанёля, помогающий мгновенно ориентироваться там, где не срабатывает интуиция Криса. И одна проблема – их двое. Как ни крути, а поодиночке спастись легче. Они не произносят ни слова, передвигая ногами в довольно бодром темпе. Взяв направление, парни стараются максимально возможно не отклоняться от него, огибая попадающиеся на пути здания и переходя на другие улицы. Город обманчиво мирный: проникающий сквозь шелестящие кроны деревьев свет окрашивает улицы в успокаивающий зеленоватый тон, птичий щебет подавляет чувство опасности, а отражающиеся в окнах домов лучи закатного солнца вселяют надежду. И только тяжелое дыхание беглецов нарушает идиллическую картинку. 00.14.47 Они с легкостью удерживают направление и ритм, так что Крису даже кажется, что они отхватили немного форы у неумолимо стекающих по запястьям секунд. Но тут, рука Чанёля выскальзывает из его ладони, и парень, спотыкаясь от неожиданности, останавливается. Чанёль в метре позади, скрючившись в позе креветки, являет собой живой памятник боли – так искажено его лицо. Он жадно хватает ртом воздух, но каждый вдох, вместо облегчения, приносит только новую порцию ощущений, которые знакомы любому бегуну. -В каком боку? – когда-то Крис занимался спортом и точно знал, что с какой стороны болит, и как это устранить. Чанёля, вполне ожидаемо для нетренированного, подвела селезенка, делая дальнейшее передвижение затруднительным. -Прижми локоть к ребрам и не останавливайся. Скоро пройдёт. Должно пройти. Теперь они бегут чуть медленнее, чувствуя, как с каждым шагом испаряется наработанное за первые пять минут спокойствие. 00.09.32 Раз-два – вдох, три-четыре – выдох, раз-два – вдох, три-четыре – выдох. Есть такой рубеж, перейдя который и влившись в определенный цикл, перестаёшь вдруг обращать внимания на препятствия. Просто осознаёшь, что есть цель, и, добравшись до неё, хоть упади, а пока наплюй на боль, отсутствие сил, ищи в себе второе-третье-пятое дыхание и двигайся! Ничто не может остановить человека, перешедшего этот порог. Кроме, разве что, кирпичной стены, высотой в три метра. Одна такая вырисовывается за углом дома, стоящего по курсу. Оба парня тормозят плечами в кладку, не сладив с инерцией. Стена прочная и преодолеть её не представляется возможным. Обход вдоль здания лишает их еще пары десятков драгоценных секунд. Почти судорожно сцепленные руки мелко дрожат, и Крис не может понять, кого именно трясет. Хотя, какая разница? Они с Чанёлем одно целое. В этом даже что-то есть – «Жили они счастливо, и умерли в один день». Какая ирония! 00.07.16 «Наверное, кто-то убирает тут всё после каждой игры» - отстранённо думает Крис. По сторонам от них бегут ухоженные палисадники, дома с веселыми шторками на окнах, везде чистота и порядок. И не скажешь, что город давно брошен жителями, и каждую неделю тут происходит кровавая бойня. Внезапно в просвете между домами мелькает чей-то силуэт. Чанёль крепче сжимает крисовы пальцы, обращая его внимание на того, кто бежит по соседней улице параллельно с ними. В следующем просвете Крис успевает разглядеть лицо, узнавая первого стартовавшего. И резко хмурится. По его приблизительным подсчетам… Их разделяет метров тридцать, но цифры с чужого браслета видны отлично – «00.00.02». Крис еще успевает заметить перемежаемое тоской облегчение в огромных глазах парня, а затем рефлекторно падает на землю, подминая под себя Чанёля. Тот шипит и вскрикивает, то ли из-за того, что его правая щека встречается с шершавым асфальтом, то ли от прогремевшего взрыва. В спину Криса попадают обломки кирпичей, отколотых от угла дома. Сам же дом и улица поблизости, щедро разукрашены тем, что осталось от большеглазого. На фоне окружающих красок оба парня кажутся еще бледнее, чем они есть. Но тем решительней оба продолжают свой путь, пряча друг от друга глаза. 00.03.20 Второй взрыв слышится еле-еле, третий – чуть ближе, затем долгое время только дыхание. Оно периодически то у одного, то у другого, пытается сорваться на истерические всхлипы, но рука в руке не даёт панике накрыть с головой. Часто употребляемая метафора, про время, бегущее, как вода сквозь пальцы, Крису кажется сейчас неуместной. У него, с каждой истаявшей секундой, будто испаряется частичка Чанёля. Казалось бы, вот, он - бежит рядом, живой (пока еще), целый (не считая ссадины на щеке), а Крис уже необратимо теряет его. Многие, потеряв кого-то, жалеют о том, что не успели сказать. Страх ли мешал, или мысли, что человек вечен и всё когда-нибудь успеется. Крис не раз говорил Чанёлю, что любит его. И так же, не единожды слышал это же от него. Только теперь, когда смерть незримо несется на шаг впереди них, никакие слова не имеют значения. Он чувствует Чанёля ладонью и предплечьем, слышит его дыхание, ощущает его сердцебиение, синхронизирующее с собственным. И это единственное, что сейчас важно. 00.01.09 Выглядит красиво: длинна широкая аллея, засаженная аккуратно подстриженным кустарником, уходящая прямиком в закат. И где-то через метров двести-четыреста – глазомер крайне плохо срабатывает на таком пейзаже – её пересекает голубоватая голограммная лента. Граница. Чанёль, радостно вскрикнув, устремляется вперед, перескакивая последнее препятствие – низкую оградку у крайнего дома. Вид финишной прямой на секунду ослепляет и притупляет бдительность. Крис не замечает оградку, а Чанёль не видит этого, чтоб вовремя подхватить. Полторы секунды на падение, две – на осознание острой боли в лодыжке. Еще несколько на то, чтоб с чанёлевской помощью подняться и попытаться идти. Только нога больше не слушается, а глаза застилает пелена бессильных слёз. Чанёль – парень совсем не хрупкий. Но Крис сжимает его в объятьях, хоть и крепко, но очень бережно, будто пытаясь защитить от всего мира и себя самого в придачу. У того обе ноги целы, голова на месте, и он мог бы спастись сам. Но оба знают, что он никуда не пойдёт один. -Прости, - последнее, что шепчет Крис в шею Чанёлю, чувствуя, как слезы стекают по лицу. Все непрожитые и непрочувствованные эмоции на много лет вперед, раздувают сердце изнутри, навалившись разом. Кажется, он никогда еще не любил Чанёля так, как в этот миг. Конечно, это только кажется из-за адреналина, отчаяния и еще каких-то сложных химических реакций организма. Любовь, она безразмерна. -Дурак?! Беспрецедентный случай, почти сенсация в рамках их локальной Вселенной – Чанёль впервые в жизни отталкивает Криса от себя, разрывая объятия. В его глазах полыхает нешуточное пламя. Извернувшись, Чанёль подставляет спину, подхватывает Криса под бедра, и грузно поднимает свою ношу. Которая, казалось бы, не тянет. Но. Их ход тяжелый, медленный, но упорный. Только не сдавшись, но только вместе. Каким бы ни был их общий конец на двоих. 00.00.03.