Джоанна Мейсон

Мне было 15 лет, когда карточку с моим именем вытянули на жатве. Произнеся мое имя, они как будто объявили мне смертный приговор. Никто не вызвался добровольцем. В тот момент я поняла, что из друзей у меня есть только я сама, что если хочу выжить, нужно быть не слабой, запуганной девочкой, а сильной. Но в то же время меня ничего не держало в этом мире. Родителей, родных, любимых людей нет, возвращаться не к кому. Жить снова в бедноте? Я мало знала о том, как потом живут победители. Все говорили, что Капитолий обеспечивает им лучшую жизнь. Так, может попытать счастье, и не постараться выжить? Тогда все беды кончатся. Я стану знаменитой, богатой и больше не придется жить в страхе. Именно эта мысль так изменила меня, на лице появилась особая улыбка, и я вышла на сцену, махая всем рукой. Затем выбрали второго человека, Сэма Уокера. На вид ему было лет 17. Ну да ладно. Расскажу кратенько про то, как я жила до этой жатвы. В то время я была обычной девочкой, как и остальные ровесницы в моем седьмом дистрикте. Характером ничем не отличалась, даже больше: была тихой и простой. Разумеется, до игр. Каждый день я ходила на деревопереробатывающий завод, помогала взрослым. Платили за это, конечно, мало, но хватало на небольшую буханочку хлеба. Про семью смогу сказать только то, что мать умерла, когда мне было три года, а про отца я и вовсе ничего не знаю. Меня взяли к себе родители моей лучшей подруги, которая погибла на играх два года назад. До этого времени я жила где попало. В общем, детство, мягко сказать, не веселое. По дороге в Капитолий я всё время просидела в поезде, смотря телевизор. Пару раз вышла, а потом вернулась с целой тарелкой вкусностей. Раз появилась такая возможность поесть хорошенько, упускать я ее не собираюсь! Сэм и наш ментор по имени Джош всю поездку просидели за столом, болтая о какую-то бессмыслицу. Я даже не стала прислушиваться, потому что знаю, что толку от этого разговора нет. Вскоре мы приехали в столицу Панема, и нас сразу же отправили готовиться к параду трибутов. Меня привели в порядок, затем передали стилисту, который сделал из меня дерево. В прямом смысле! Поскольку наш, седьмой, дистрикт занимается древесной промышленностью, обычно трибутов одевают в что-то из этой темы. На голову мне наделю какую-то ужасную корону с листьями, а затем и комбинезон ввиде березы. Потом были тренировки, просмотр, выставление оценок и другое. Я получила 7 балов за метание топора, упражнения с ним, а потом убийства топором в прыжке и на бегу. В дистрикте я часто пользовалась этим оружием. Иногда для работы, но в основном это были тренировки из-за страха перед тем, что меня выберут. Потом наступил день интервью. Мне нужно было выбрать, кем быть, как себя вести. В итоге я остановилась на слабой, испуганной и загнанной милой девочке. На играх чаще всего расправляются с самыми сильными и опасными. С теми, кто представляет большую угрозу для команды профи. Такая тактика позволит мне прожить подольше, предоставит шанс выйграть. Стилист на этот раз не стал одевать меня в дерево, а наоборот, подобрал красивое, запоминающееся платье. Оно отлично подходило к характеру, который я выбрала. Нежно оранжевое, чуть ниже колена, с короткими рукавами. Талию обвивала широкая шелковая голубая лента, завязаная в бантик слева. Волосы мне заплели в красивую косичку, свисающую на плечо. — А теперь пришло время познакомиться с седьмым дистриктом! Встречайте: Джоанна Мейсон! Я услышала крики толпы, свист, аплодирование. Ну что ж, вперед? Сделав наимилейшее личико, я вышла на сцену. В лицо ударил яркий свет прожекторов, но вскоре глаза привыкли. Сев на стул, я специально поправила платье и слегка улыбнулась. — Задам самый первый вопрос, который напрашивается у меня, — сказал Цезарь. — Джоанна, что ты чувствовала, когда твоё имя произнесли на жатве? Я уже вошла в образ милой девочки. Опустив глаза вниз и убрав улыбку, я еле слышно ответила: — Только отчаяние. По залу пронеслись вздохи публики. — Но ты же знаешь, что шанс на победу есть у каждого, верно? — продолжил ведущий. — Разумеется, эти игры дают нам надежду выжить, — начала я своё собственное представление. — И, честно говоря, я живу этой надеждой. — Ты молодец. Вот этот настрой мне нравится! Что вы думаете, а? — он обернулся к залу, который взорвался аплодисментами. Я не понимаю, чего такого я сказала, что они уже в обморок от счастья падают?! Значит, всё-таки поверили. А если купились тысячи человек, то 23 других точно. Продолжим, пожалуй. — В моей жизни надо было что-то менять. Я всё время провела на деревопереробатывающих заводах. Теперь у меня появился шанс благодаря Капитолию. Шанс поменять жизнь в лучшую сторону. Пусть даже и большой риск. — Верно. Ты должна использовать всё, чтобы добиться этой лучшей жизни! И риск есть всегда. Но надежда побеждает это всё! Потратив кучу усилий, но всё же удалось пустить слезинку. Я поднесла руку к щеке, как бы смахивая ее, при этом на лице была небольшая улыбка. Зал снова залился криками, аплодисментами, свистом. Я продолжила свою игру, сделав вид "Всё нормально, я успокоилась". — Простите, я обычно не даю волю эмоциям. — Не волнуйся, в этом нет ничего плохого. Наоборот, это показывает, что у тебя есть сердце, что ты не бесчувственный человек. Но, боюсь, нам пора прощаться. — Я так рада была общаться с вами! — напоследок сказала я. — Дамы и господа, с вами была восхитительная Джоанна Мейсон из дистрикта 7! Под крики восторга я ушла со сцены. Остальные трибуты и вовсе бы не замечали меня. Отлично, значит, мой образ удался. Завтра Игры. Вечером я решила много не есть, потому что лучше оставить место в желудке для плотного завтрака. На арене пищу вряд ли скоро найду. Ужином являлся грибной суп, небольшой стейк и чуть-чуть риса. После этого я направилась к себе в комнату, приняла душ, почистила зубы и забралась на кровать. Спать пока что не хотелось, поэтому я включила телевизор. Куча каналов, огромный выбор, и глаза просто разбегаются. В итоге я остановилась на ежегодной прокрутке прошлых различных побед. Так делают всегда накануне дня Игр. Показываются самые интересные, самые жестокие моменты. Раньше я часто смотрела записи разных побед, убийств. Другие девочки, мои подруги, не могли это видеть. Они говорили: "Я не собираюсь портить нервы себе этой резнёй!" В какой-то степени я с ними была согласна. Но в то же время продолжала смотреть передачи про это. Меня привлекало то, как начинает себя вести человек на грани смерти. Он использует всё возможное, чтобы выжить. Фантазия придумывает огромное количество вариантов спасения, но не все из них возможно реализовать. Дома я часто представляла, что я на играх. Осталось в живых только два трибута, включая меня. Мы на разных концах арены, но ведущие игр делают всё, чтобы мы встретились и выяснили, кто сильнее. Я придумываю кучу возможных вариантов конца. Например: я забираюсь на дерево, слышу шаги. Мой взгляд падает вниз, и я вижу последнего трибута, который идет мимо дерева. Выбирай, Джоанна, твоя жизнь или его. Я спрыгиваю с ветки дерева прямо на этого здорового профи и перерезаю шею Иногда в концовке я умираю. Это всё я придумывала просто от нечего делать. Стремилась к тому, чтобы у меня на каждую ситуацию был вариант развития событий. Сейчас я понимаю, насколько это глупо и смешно звучит. Спустя 30 минут меня начало клонить в сон, но я старалась сопротивляться этому. Мне хотелось продлить этот день на столько, насколько я захочу. Чтобы он не кончался. Чтобы не наступили Игры. Где-то в глубине сознания я понимала, что умру. Пятнадцатилетняя девочка не может ведь победить. Хотя, стоп! Мне не нужно убивать всех. Достаточно только выжить до того момента, пока они не поубивают друг друга сами, и не останется только один противник. А вот тогда уже придётся постараться. В общем, моя задача: ждать. Прятаться, добывать пищу, воду, убегать. Всё же усталость добилась своего, и я уснула. Завтра будет самый тяжелый день в моей жизни.