Из кромешной тьмы в бездну жестокости

Шаги. Я слышу шаги. Это первый звук, донесшийся до моих ушей за последние несколько лет. Это звук кажется таким невероятно громким, в моей голове что-то содрогается с каждым шагом, но, несмотря на это, я был искренне счастлив услышать их. Эти звуковые вибрации приносили мне настоящее удовольствие, мне казалось, что в них кроется что-то столь восхитительное, столь неподражаемое, что я готов заплакать от радости. Вскоре они прекратились. И теперь я услышал звон, за которым последовал скрип. Мне было сложно поверить в то, что это не сон: передо мной, через небольшую щель, появился просвет. С изумлением смотря на него, я хотел, чтобы этот момент длился вечность. Но тут просвет стал крупнее, и я увидел, что передо мной открылась дверь. Увидел не сразу. Сначала я был ослеплен тем потоком света, что направился на меня. Глаза жутко болели, будто их сжигали, но спустя несколько секунд свет смягчился, и я увидел, что передо мной стоит седой человек в белом халате. Разглядев его, я осознал, что до этого момента не помнил, как выглядят люди. Даже не так. Я забыл, как выглядят другие живые существа, помимо меня, и существуют ли они вообще. Теперь же ко мне вернулась память о том, что когда-то давно я жил среди людей. Значит, я тоже человек? Это было бы вполне логично. У человека в руках нож. Теперь мне стало страшно. Я увидел сверкающее лезвие, и в моей голове начали проноситься образы смертей, войн, кошмарного насилия. Я вспомнил о людях, я вспомнил о жестокости мира, в котором жил, и настолько мне стало тошно, что появилось желание удавиться собственным языком, чтобы вновь окунуться в наслаждение небытием. Уж лучше бы я продолжал быть в сладостном неведении, забыв обо всем, даже о том, кто я есть. Я посмотрел в глаза этому человеку. Взгляд его был пуст. Пуст и страшен. Эта пустота была страшнее той тьмы, в которой я находился, она поглощала меня, погружая в пугающую бездну разочарования. Я постоянно представлял тот момент, когда что-нибудь изменится, но ни разу я не думал о том, что всё станет только хуже. Каждый раз, каждый раз когда я думаю о том, что находится за этой дверью, я только больше уверяюсь в том, что мир, в котором я очутился, просто отвратителен и тошнотворен. Сколько бы я не пытался напрячь свою память и вспомнить хоть что-нибудь положительное, ничего не удавалось, ведь стоило мне вновь увидеть этот острый нож, которым можно с помощью одного движения оборвать человеческую жизнь, и этот взгляд, который выражает отсутствие человечности, мне даже хочется, чтобы меня поскорее прирезали. За всё это время, что я был наедине с собственными мыслями, у меня не возникало мысли о том, чтобы умереть. Отчасти это потому, что я не знал, жив я или мертв, но также мне просто была противна сама мысль о смерти. Сейчас же всё изменилось. Я даже не имею ни малейшего понятия, что представляют собой положительные аспекты жизни, что является противопоставлением злости, ненависти, бессердечности, я просто на интуитивном уровне осознаю, что так не должно быть. Человек крепче сжал нож, и на его лице заиграла скалящая улыбка. Еще одно открытие для меня: люди выражают свою жестокость с помощью улыбки. Придется мне никогда не улыбаться. Не хочу стать как они. Этот человек начал медленно подходить ко мне. Я тоже попытался идти, но почему-то не получалось. Я хотел осмотреть своё тело, но не мог совершить ни одного движения, в том числе и головой. Оказавшись около меня, мужчина достал из кармана халата странную колбу с иголкой на конце. Как бы я не старался, не мог вспомнить, что это такое. Он ввел эту иглу в какую-то часть моего тела, а когда вытащил, по мне распространилось странное ощущение. Будто бы прилив сил и энергии, благодаря которому я получил возможность двигаться. Осмотрев себя, я увидел тонкие руки, прикованные цепями к стене, на своих плечах заметил волосы черного цвета, спадающие на выпуклую, округлую грудь, а под ней – худой живот. Поглядев на человека напротив, я не заметил у него такой же груди, она была совершенно плоская. Подсказать мне, в чем заключается такое отличие, мой мозг категорически отказался, поэтому я решил не уделять этому особого внимания. Также я заметил, что нахожусь в сидячем положении. Улыбка на лице человека расширилась, и я сразу же понял, что он не собирается убивать меня быстро. Дрожащей рукой он медленно поднес нож к моему животу, коснувшись его только кончиком, и начал вести вниз. В его глазах не было ненависти ко мне, взгляд оставался таким же жутким. Когда нож дошел до области между ног, я вздрогнул. Ранее я не думал о том, что у меня там находится, однако как только по всему моему телу прошел импульс даже немного приятных ощущений от прикосновений к тому месту, я наконец осознал, что люди делятся на два пола, и я как раз принадлежу к женскому. И то, что я испытал, то есть, испытала - зовется возбуждением. Мужчина пока что не торопился вонзать в меня нож. Он продолжал водить кончиком этого оружия вокруг моего влагалища, и я почувствовала там приятную влажность. Не понимаю, почему я испытываю удовольствие в такой опасной ситуации. Тут мужчина развернул нож и раздвинул мне ноги. А затем, быстрым движением вставил эту рукоятку в меня. Тут же я вспомнила, что такое боль и крик, который сам вырвался у меня изо рта. Под собой я увидела кровь, вытекающую из меня, а этот садист начал водить нож внутри меня, всё быстрее и быстрее, с каждым движением я вскрикивала, моё тело охватила дрожь, из глаз полились слезы. Но через некоторое время ему это надоело, и он положил нож рядом с собой. Тяжело дыша, я пыталась прийти в себя, но не успела я хоть немного оправиться, мужчина вытащил из кармана толстую иголку с тугими нитками, и я ужаснулась от одной мысли о том, что он собирается делать. Не медля, он вонзил иголку мне в половые губы, и начал зашивать и так кровоточащее влагалище, быстро и ловко, не думая о жалости. Я продолжала кричать, ужасающая боль хоть и была сосредоточена в одном месте, мне казалось, что пронзают всё моё тело. Я уже не могла ничего толком разглядеть из-за потока слез, я пыталась ударить мужчину ногами, но с трудом ими двигала. Вскоре он закончил своё дело, и, немного полюбовавшись на свое творение, задумался над дальнейшими действиями. Сколько он еще собирается меня мучить?.. Или же это вообще только начало? Следующим шагом он решил «украсить» мои ноги. Взяв нож, он поднес его к большому пальцу ноги и начал отрезать его. Плоть он разрезал быстро, а когда дело дошло до кости, то тут уже, сжав зубы и прикладывая большие усилия, он принялся пилить её, словно кусок дерева. У меня уже нет слов для того, чтобы описать эту боль. Как же я желаю, чтобы он скорее прикончил меня… Но нет, его желаниям это не соответствовало. Я услышала хруст, и вскоре он держал мой палец в своей руке. Он отбросил его в сторону, и всё еще не отводил нож от моей ступни. Сделал несколько разрезов вдоль неё, затем пару поперек. После этого просунул нож мне под кожу, провел им, отслаивая её от мяса, и начал сдирать. Сплошная агония, и ничего кроме неё. Она проходит по моему телу, такая ужасная, что действительно хочется поскорее сдохнуть. Спустя две-три минуты, мужчина с гордостью показал мне куски кожи. Затем он решил продвинуться выше, и легонько провел лезвием по ягодицам, предварительно забросив мои ноги себе на плечи. С улыбкой до ушей, он одним движением начал рассекать мои ягодицы, разрывая жилы и отрезая мясные куски. Это ощущение, когда плоть болезненно разрывается, когда из тебя хлещет кровь, его не передать словами. На этом он не закончил с моей задницей, и, сначала потрогав анус, подобрал с пола мой палец ноги, резким движением запихнул его туда, затем проталкивая его дальше и дальше. Это не было особо больно, но сам факт того, что у меня в кишке находится мой палец, вызывал рвотные позывы. Я уже давно перестала кричать. На моем искаженном от боли лице можно было разглядеть смирение. Если я скоро помру, так тому и быть. Если перед этим мне надо испытать такую боль, то я ничего не могу с этим поделать. Удостаивать его своими криками я точно не буду. По-крайней мере, так я думаю сейчас. Теперь он добрался до моей груди. Приставив лезвие к центру соска, он надавил на нож, и быстрым движением одна из моих грудей поделилась на две равных части. Стекающая кровь покрывала весь мой живот, на этот раз я не удержалась от вскрика. Со второй грудью мужчина поступил по-другому. Окунув руку в карман своего халата, он достал оттуда небольшой флакон и зажигалку, которую он подвел в нескольких сантиметрах от соска. Затем, к зажженной зажигалке был приставлен флакон, его содержимое было выплеснуто нажатием кнопки, и пламя обхватило мою грудь. Теперь уже я истошно кричала, давясь собственными криками и слюнями, а когда он закончил, и я увидела тот обугленный кусок мяса, что был у меня вместо груди, то чуть не потеряла сознание от ужаса. Мужчина опустил нож к животу, а точнее к боку, чудь ниже ребер. И сделал небольшой надрез. После чего отложил нож и подвинулся ко мне так, чтобы оказаться вплотную тазом к надрезу. Опустив штаны, он высвободил уже давно возбужденный член и медленно ввел его в меня. Ускоряя движение с каждой секундой, он одновременно с этим разминал остатки моей груди. Я чувствовала, как его пенис задевает мои внутренности, я уже разодрала себе всё горло от криков, но он продолжал, только наслаждаясь ими. Не прошло и пяти минут, как он уже вывел из меня окровавленный член и кончил на грудь. Сперма, перемешиваясь с кровью, стекала по обгорелому мясу, по окровавленному животу, по зашитому влагалищу. Затем, по выражению его лица стало ясно, что он, наконец, решил закончить. Но и это оказалось не так быстро, как хотелось бы. Он сделал глубокий надрез на моем теле, начиная от живота и заканчивая грудью, а затем начал обнажать мои ребра и внутренности. Первым делом, он схватился за кишки, и вытянул большую часть, бросив мне в лицо. И тут, будто бы сжалившись, быстрым движением вонзил нож мне в сердце. Моя жизнь… Я жила, видев только кромешную тьму, будто бы меня и не существовало вовсе, немереную жестокость и извращенность, невменяемо жуткую агонию. Я, правда, не помню, что было со мной до заточения. И сейчас это не имеет значения. Моя смерть… Она совсем не такая, какой я её себе представляла. Можете назвать меня призраком или духом, но сейчас я отчетливо вижу, как мой убийца продолжает измываться над моим телом. Раскрыв череп, он сделал дырку в мозгу и вошел в неё, получая неимоверное удовольствие. Радоваться можно только тому, что это наконец закончилось. И теперь, я могу, хоть и не будучи живым человеком, посмотреть остальной мир. Как ни странно, надежда на то, что там есть что-то хорошее, у меня осталась. И от этой надежды мне почему-то хочется улыбаться. Может, жестокость и наслаждение извращенными пытками – это не единственное, что выражает улыбка? Мне остается лишь проверить.