О море.

Каждый день Исин просыпается задолго до того, как взойдет солнце. Когда оранжевый свет проникает через тонкое кружево занавесок и покрывает стены и мебель узорами, шатен уже собирается на работу. Он запирает дверь своего домика и по тропинке идет к деревне. Весь путь занимает минут пятнадцать, но за это время Чжан уже успевает настроить себя на очередной долгий день. Дойдя до длинного, крашенного голубой краской одноэтажного здания, отведенного под детский сад, он открывает дверь и проветривает помещение. Скоро сюда начнут приводить детей. Из окон видно раскинувшееся вдали море - в это время рыболовные судна отходят от пристани, чтобы вернуться обратно ближе к ночи. Целый день Исин проводит с детьми: развлекает играми и чтением, кормит обедом, укладывает спать, выводит на прогулку девять-десять малышей разного возраста. Здесь есть совсем маленькие, двух-трех лет, а есть и такие, которым уже семь - школы здесь нет. Каждый вечер дом встречает его тишиной и ощутимой прохладой. Исин растапливает небольшую печь и, поужинав и приняв душ, читает. У него довольно много книг. Он живет так уже около двух лет, и пусть это не очень долго, но ему кажется, что он слишком давно не видел высотки, забыл шум от автомобилей и уже не помнит, каково это — жить в огромном муравейнике. Иногда, если погода хорошая, Лэй приходит на пристань или гуляет по берегу, где очень редко встречает людей. *** За окном сухой крупой сыпался мелкий снег. Он с тонким стуком бился о карнизы и стекло широких окон. Через приоткрытую форточку проникал прохладный воздух, пробирался по застеленному ковром полу и совсем неласково обнимал ноги. Закончив мыть оставшуюся после недавнего обеда посуду, юноша опустился на небольшой диван и прикрыл глаза. Стоило задремать, как хлопнула дверь, и Чжан тут же проснулся. В дверном проеме стоял высокий блондин в теплой куртке и красном шарфе. - Вы... за кем-то из детей? Этого человека Исин видел впервые. - Детей? Нет, мне нужна помощь. У меня машина застряла в грязи. - Да, конечно, - он быстро обулся и надел куртку. Лишь бы никто из спящих в соседней комнате маленьких разбойников не проснулся. Они провозились около получаса. Исин давил на газ, пытаясь выехать из слякоти, а владелец автомобиля толкал сзади и в итоге весь оказался измазан грязью. - Не хотите зайти на чашку чая? Меня зовут Исин. - Ву Ифань. Когда первый из малышей проснулся, Ву все еще сидел на диванчике, попивая горячий чай из небольшой чашки с нарисованным на ней персонажем из какого-то детского мультика. Чжан сидел рядом, устроившись на подлокотнике. Новый знакомый оказался приезжим - то-то Исин его до этого не видел. Он приехал в их городок на берегу без каких-либо целей, просто для того, чтобы отдохнуть от мегаполиса и осточертевшей работы в офисе. *** В следующий раз они встретились через два дня, вечером в магазине. Крис улыбнулся и еще раз поблагодарил за помощь, а затем пригласил к себе. Он снимал пустующий домик недалеко от пристани. Лэй согласился. Когда старший начал его целовать, Чжан понял, что они выпили слишком много. В этом Богом забытом месте Крис был далеко не первым приезжим, для которого было проще обратиться за этим к Исину, чем попытаться уломать какую-нибудь красивую девушку, которых тут было не так уж много. Шатен вяло сопротивлялся, отворачивая лицо, упираясь ладонями в грудь нового знакомого. - Ты ведь тоже хочешь, я чувствую. Дай мне сделать тебе приятно. Исин, как обычно, проснулся рано - за окном все еще было темно. Гудела голова, болели бедра, и он слишком хорошо помнил, что было ночью. Стараясь не разбудить Ифаня, он торопливо оделся и ушел. Перед работой надо было привести себя в порядок. Возня с детьми успокаивала и отвлекала, и уже ближе к вечеру он почти не обращал внимания на боль и думал, что, в принципе, ничего страшного не произошло. Но стоило на пороге появиться Ифаню, Чжана охватила паника. Как теперь себя вести? Слава Богу, тот дождался, когда все родители забрали своих детей, помог прибраться — собрать игрушки, расставить маленькие стульчики, поправить покрывала на кроватках, – и только потом начал спрашивать, почему младший сбежал и что пошло не так. Раньше никого из тех, на чьем месте сейчас был старший, ничто подобное не волновало. Исин не мог вынести направленного на него пристального взгляда, постоянно отводил глаза. Казалось, ему душу наизнанку выворачивали. За окном снова сыпался сухой снег, маленькими белыми горошинками покрывая землю. На улице уже было темно, в окнах не горел свет. Сидя рядом с Ифанем, Исин млел от прикосновений сухих губ. *** Море бушевало уже который день. Волны с грохотом накатывали на берег, выбрасывали на него мелкую рыбешку и камни, а затем темная вода отходила назад, чтобы взять новую порцию. Все это время рыбаки не выходили в море, и сейчас их лодки беспокойно покачивались у пристани. Внутреннее состояние Ифаня было чем-то похоже на эту стихию. Тяжелую, непредсказуемую, таящую в своей толще что-то неизвестное и невидимое с поверхности. Он провел здесь уже две недели. Снег давно перестал быть крупой, теперь он шел вперемешку с дождем и вызывал лишь негативные эмоции. Все эти дни Ву проводил с Исином - у него на работе или дома, где было уютно и спокойно. Он любил бывать в одноэтажном доме, стоявшем в некотором отдалении от всего поселка. Там всегда было чуть темно из-за деревьев, растущих почти вплотную к дому, немногочисленные полки ломились от книг и отсутствовал компьютер. Один раз он поинтересовался, почему Чжан начал вести именно такую жизнь. Сколько тот здесь жил, он ни разу не выезжал за пределы уезда, у него были лишь телевизор с небольшим количеством каналов и радио. Достаточно было увидеть, как Исин изменился в лице, чтобы понять, что эта тема неприятна и он что-то скрывает. - Какая разница? Зачем тебе знать о том, что было в жизни человека, если полученная информация после твоего отъезда перестанет быть важной? Это прозвучало слишком резко, и следующие несколько дней он был молчалив. В другой раз причиной их размолвки был случайно найденный Крисом альбом с рисунками и стихотворениями. Вечером к нему пришел Исин. Он долго мялся в прихожей и все-таки извинился за свое поведение. *** Погода постепенно утихала, почти не шли снег и дождь. Собрав в ящик маленьких резиновых карапузов, кубики и машинки, поставив на полку книжки, Исин заглянул в спальню к детям. Оттуда доносилось лишь мерное тихое посапывание. Он затылком ощущал на себе пристальный взгляд, периодически спускающийся вдоль позвоночника. - Я тебе говорил не сидеть на этих стульях, есть же диван, - бросил Исин через плечо, мельком взглянув на сидевшего на детском стульчике Ифаня. Выглядело это несколько комично. - Может, я хочу, чтобы ты позаботился обо мне так же, как ты заботишься об этих малышах. Старший притянул его к себе, обняв под коленями, и, упершись подбородком в бедро, посмотрел снизу вверх. - Вам нужны несколько разные вещи, - на это Ву похабно улыбнулся. Он невесомо коснулся губами пальцев, все еще сжимавших полосатый мячик, а затем поднялся и пошел обуваться. Исину скоро надо было будить детей. - Я зайду вечером, ты не против? Шатен качнул головой и наконец закрыл дверь за Крисом. Он в очередной раз поежился от лизнувшего кожу на шее холода и поспешил закрыть окно. В дверном проеме детской спальни появился пятилетний мальчик, которому захотелось в туалет. Детей всегда начинали разбирать около пяти, самых последних — двойняшек — забирали ближе к семи. Как только Исин остался один, он быстро привел в порядок комнаты и, заперев дверь, поспешил домой. Крис уже был там, он со скучающим видом листал какую-то книгу, взятую с полки, пока на плите варился ужин. После прогулки по берегу старший остался на ночь: было довольно поздно, да и отпускать его Чжану не хотелось. *** Исин давно проснулся, но все еще продолжал валяться в кровати. Она находилась совсем рядом с печкой, поэтому из обогретой постели вылезать не было никакого желания. Свесив вниз руку, он наблюдал за Ифанем. Тот, устроившись в кресле спиной к окну, прикрыв глаза, слушал радио. Светало, на стене и на коже Ву вырисовывались кружевные узоры. - Чем дольше я нахожусь здесь, тем больше мне кажется, что я теряю ощущение реальности. Создается впечатление, что за пределами этих стен ничего нет, пустота. Звук радио был приглушен и Исин едва различал слова диктора. Постепенно они начали сливаться в кашу, превращаясь в монотонное бормотание. Исин спустился на пол и прикрыл форточку, откуда неприятно тянуло ледяной сыростью. Он вздрогнул, почувствовав, как вокруг его корпуса сомкнулись руки Криса. - Ты бы оделся. Замерзнешь, заболеешь. - Я не нежная барышня. - Я не могу проявить заботу? - Можешь, но какой в этом смысл? - развернувшись в кольце обнимавших рук, младший внимательно посмотрел Ифаню в глаза. - Сколько ты тут пробудешь? - Столько, сколько надо. Он ушел к себе после обеда. Уже убирая посуду, Лэй заметил, что альбом, из-за которого они не так давно повздорили, лежал на подоконнике. Быстро пролистав страницы, шатен положил его на письменный стол, под кипу бумаг. Вечером они разговаривали по телефону. Поставив рядом с собой аппарат, Исин сидел на полу и то рисовал на косяке цветы, то наматывал на пальцы провод, соединяющий трубку с корпусом. - Твои стихи… Я хочу, чтобы ты прочитал мне их. - Зачем? Ты ведь уже читал их? - Это другое. Я хочу понять и их, и тебя. Пожалуйста. Через два дня, перед выходом из дома, он с сомнением посмотрел на картонную обложку с выцарапанным на ней именем, но потом все-таки взял альбом с собой. Они договорились встретиться вечером у Ифаня. День тянулся бесконечно долго. Он вполуха слушал разглагольствования одной мамаши о том, что он, Исин, почти не общается с односельчанами, а это плохо; и надо было бы жениться, завести собственных детишек, а не возиться с чужими. - Мне пока одному хорошо, - улыбнулся юноша, когда монолог был закончен, и обратил все свое внимание на детей. После работы он не особо спешил к Ву: зашел в магазин, сделал большой крюк, прежде чем оказался на месте. Весь вечер Ифань внимательно наблюдал за Чжаном. Тот почти все время молчал, ел, уткнувшись в тарелку, не поднимал глаз. - Слушай, если ты так сильно не хочешь, то... - начал было блондин, но младший его оборвал, сказав, что все в порядке. Он сам забрался к Ифаню на колени, опрокинул на скрипнувшую кровать, явно желая показать, в чьих руках была инициатива на этот раз. Плавно двигал бедрами, подставляя шею и лицо под поцелуи, полустонами-полувздохами звал старшего по имени. Ему казалось, что его обволакивали волны. И Крис был сравним с океаном. Они оба покачивались на волнах, которые то почти успокаивались, как во время штиля, то поднимались на несколько метров, захлестывали с головой и топили. Вместе с Крисом Исину хотелось тонуть. - Куда ты? - встревоженно спросил старший, когда Исин поднялся и отправился в прихожую в чем мать родила. Через минуту он вернулся с альбомом в руках. Пару раз пролистав от корки до корки, он открыл первую страницу, на которой синим карандашом были выведены строчки. Рядом был чей-то портрет. Он начал читать, и сперва его голос звучал спокойно. Иногда интонация менялась в зависимости он содержания, но чем больше страниц оставалось позади, тем сильнее дрожал его голос. Перед тем, как зачитать последнее стихотворение, он прикрыл рукой лицо и тяжело вздохнул. В этот момент Ифань взял его за руку, придав уверенности. Как только Исин замолк, Ву сел рядом, убрал альбом в сторону, стер появившиеся в уголках глаз слезы. Он снова стал морем — убаюкивающим, с тихо шелестящими волнами. - Я утопил свой ноутбук, - неожиданно произнес шатен после недолгого молчания. - Просто сбросил с моста в реку. У меня рука не поднялась удалить все, что на нем было. Продал большую часть имущества, квартиру. И приехал сюда. - Сбежал? - Вроде того. - От чего? Или кого? - От того, кто обманом вторгся в мою жизнь и долгое время пользовался моим доверием, - а затем, еще немного помолчав, добавил: - Я вот думаю, зачем я тебе это рассказываю? Ты ведь все равно уедешь. Вернешься туда, куда я уже не смогу вернуться. *** Исин был прав, Ифань должен был скоро уехать. У него оставалось только пять дней, и как сказать об этом младшему, он не знал. Тот мог воспринять это как очередной удар в спину. За два дня до отъезда он предложил Чжану уехать вместе. - Если это такая шутка, то вообще не смешно. - Я не шучу, поехали со мной. - Нет. - Да почему «нет»? - А почему должно быть «да»? Поеду я с тобой, а дальше что? Куда мне деваться, когда я тебе надоем? - О чем ты говоришь? С ума сошел? - Может, и сошел. Но в любом случае я остаюсь, а ты можешь катиться на все четыре стороны. - Да пожалуйста! Не хочешь — не надо, уговаривать я тебя не собираюсь. В день отъезда Крис появился на пороге детского сада. - Зачем ты пришел? Ты ведь уже знаешь мой ответ. - Я пришел попрощаться. - Ну, когда-нибудь это должно было случиться. Оставив самого старшего мальчика за главного, Лэй взял куртку и вышел вслед за старшим в предбанник. - Береги себя, - произнес Чжан после короткого молчаливого объятия. - Ты тоже. Ладно, я пойду. Ифань ненавидел долгие и слезливые прощания и был благодарен младшему за то, что их расставание было именно таким — без особых эмоций, просьб остаться. Садясь в машину, он еще раз бросил взгляд на Исина, все еще продолжавшего стоять у двери. Тот помахал напоследок и вошел обратно, когда автомобиль отъехал довольно далеко. В ближайшие выходные его вырвала из раздумий резкая трель звонившего телефона. Снимая трубку, Лэй подумал, что, скорее всего, это кто-то из односельчан. Каково было его удивление, когда звонившим оказался Крис: - Вау, наконец-то я застал тебя дома. Почему ты не отвечал на звонки? - Ты звонил? Когда? - Всю неделю, каждый день в то время, когда ты уже не на работе. - А, я гулял. - Так поздно? - Мне больше нечем заняться. А после вечерних прогулок так хорошо спится. Они проговорили несколько часов. За это время на косяке расцвел целый букет. - Я позвоню тебе завтра. Нельзя сказать, что Исин стал жить от звонка до звонка. Он не ждал с нетерпением, когда снова сможет услышать голос старшего и проговорить с ним ни о чем до часу ночи. Иногда он не хотел слышать голос Ифаня и бездумно бродил по округе допоздна, как он делал довольно часто еще до появления в его жизни высокого блондина. Каждый раз в конце телефонного разговора он слышал «я позвоню тебе завтра». Несколько раз вместо болтовни о чем-то высоком и нематериальном и расспросах о жизни Чжана, Крис говорил о себе. Он рассказывал о работе, о ярких огнях ночных улиц, большом количестве людей в общественном транспорте и на улицах, заставляя Исина чувствовать ритм далекого города. Понизив голос, он говорил о своих мыслях, показывал себя с другой, несколько слабой стороны, заставлял переживать за себя. В последние дни Лэй старался возвращаться домой как можно позже, засиживался в забегаловке, вывеска которой слабо мерцала названием и в которой подавали не слишком вкусное мясо, а выпившие посетители говорили громко и бессвязно. Возвращаясь в один из таких вечеров домой, шатен заметил рядом с домом автомобиль. Его фары светили в противоположную сторону, и было сложно понять, кому он принадлежал. Подойдя ближе, Чжан обомлел - на него, пристроившись на капоте, смотрел Крис. - Что ты тут делаешь? - неуверенно спросил младший, подходя почти вплотную. - Да вот, к человеку одному приехал. Он на мои звонки в последнее время не отвечает, а мне без него тошно. Вот я и решил еще раз попробовать его с собой забрать. Что думаешь по этому поводу? - Я ведь уже сказал, что никуда не поеду. - Тогда я остаюсь здесь, у меня другого варианта нет. - А как же вещи? - Я кое-что взял с собой, на первое время мне хватит. Надо будет — я в город съезжу за вещами. - Ты не находишь, что остальным это может показаться странным? Уехал, через три недели вернулся, поселился у меня. - А тебе не кажется, что в данный момент тебя никто, кроме меня, волновать не должен? - Ты правда хочешь жить со мной? - Да, и я надеюсь, что у нас с тобой все получится.