Оуэн
Джек сообщает Тошико, что она должна будет явиться на работу в Торчвуд через неделю. Он привозит ее в Кардифф, где уже подготовлена квартира и одежда в шкафу (а также кредитная карта, чтобы можно было купить что-нибудь еще). Ей не позволяют вернуться в Лондон, чтобы освободить свое тамошнее жилище, но Джек обещает, что все личные вещи Тошико будут перевезены, и сдерживает свое слово: до конца недели новая квартира заполняется коробками. Тошико подозревает, что люди из ЮНИТ перетрясли все ее имущество, потому что информация с жесткого диска домашнего компьютера оказалась уничтожена; но это не имеет значения. По крайней мере, ей вернули жизнь. Может быть, пока не всю, но Джек упомянул что-то о хорошем поведении, и Тошико надеется, что со временем ей будет позволено больше. В свой первый рабочий день она приходит на Роальд Даль Пласс в восемь часов утра, как было условлено. Она стоит перед центром «Миллениум», сжимая в руках картонный стаканчик с кофе. После долгих недель, проведенных в темной камере ЮНИТ, ее до сих пор обескураживает эта новая свалившаяся на голову свобода, толпы пешеходов – все они ходят по городу так легко, так беззаботно. День пасмурный, но Тош это не беспокоит. — Ты не опоздала! — восклицает Джек Харкнесс, и Тошико едва не расплескивает свой кофе. — Откуда вы взялись? — выдыхает она. Он усмехается и подает ей руку. — Пойдем, и увидишь. Тош так и не смогла понять, что в тот день шокировало ее больше всего: невидимый лифт перед скульптурой в виде водяной башни у Овального бассейна, спрятанное под ним огромное потайное помещение или то, что это помещение оказалось буквально забито продвинутыми технологиями, каких она никогда не видела. Джек объясняет ей все, показывает новое рабочее место, сообщает, что научит обращаться с огнестрельным оружием. Тошико нервничает, но это – ее работа, и она справится. Когда в помещении начинает выть сирена, извещая об открытии круглой двери-шестеренки, Тош невольно вздрагивает. Джек хватает ее за плечи. — Это всего лишь дверь, — говорит он. — Ты привыкнешь. Тош нервно улыбается и кивает. — Все будет хорошо, — говорит она Джеку и надеется, что, чем чаще повторяешь эти слова, тем легче в них поверить. — Это будет… ага, — Джек по-прежнему стоит, склонившись над столом, и пытается рассказать о системе мейнфрейма, в которой сама Тошико, кажется, разбирается гораздо лучше. Тош поворачивается и видит худощавого темноволосого человека, входящего в помещение через вращающуюся дверь. — Доктор Оуэн Харпер, — окликает его Джек, выпрямляясь. — Познакомься с Тошико Сато. — Что? — устало кричит в ответ Оуэн, направляясь прямиком в прозекторскую. — У меня похмелье, мать вашу, здесь есть кофе? — Ты с ним поладишь, — говорит Джек, словно извиняясь. Тош смотрит вслед доктору, который уже скрылся за пластиковой занавеской, отделяющей прозекторскую от основной части Хаба, и улыбается. — Он не показался мне таким уж плохим, — дипломатично отвечает она. Неделю спустя она проклинает Оуэна Харпера на всех известных языках, сидя в вагоне поезда в Лондон, где ей предстоит притвориться медиком и вскрыть тело пришельца, выловленное из Темзы. Тошико Сато обещает себе никогда не прощать Оуэна за то, что он исчез и заставил ее заниматься этим.Сьюзи
Сьюзи избегает Тош, словно не знает, как с ней обращаться. Тош работат в Торчвуде уже полгода, и ей хочется быть дружелюбной, но холодность Сьюзи отталкивает ее. Сьюзи напоминает хищника. Может быть, тигра, скрывающегося в тени джунглей – все из-за таящейся в глазах угрозы. Сначала Тош с нетерпением ждала появления еще одной женщины в команде; иногда ее тошнило от зашкаливающего уровня тестостерона в Хабе. Теперь же она сомневается. — Сьюзи – лучшая, — говорит Джек, знакомя новую сотрудницу с Тош и Оуэном, но не уточняет, что именно Сьюзи умеет делать лучше всего. — Она будет моим заместителем. Будьте дружелюбными, детишки. Оуэн начинает выпендриваться перед Сьюзи в первые же две недели, а Тош тихо ее ненавидит, хотя со временем начинает уважать природный ум и организаторские способности. Кроме того, Тошико уже успела простить Оуэна за то, что теперь называет «случаем с космической свинкой», и они посмеялись вместе, когда он нашел на YouTube клипы из «Маппет-шоу» («Свиньи! В! Ко-о-осмосе!»). Впрочем, попытки наладить дружеские отношения часто заканчиваются тем, что Оуэн по-прежнему орет и огрызается, поэтому Тош не чувствует себя совсем несчастной, когда он начинает спать со Сьюзи. По крайней мере, благодаря этому настроение у него улучшается. Чаще всего. Ей отнюдь не приятно признавать, что она ревнует Оуэна к Сьюзи, но, во всяком случае, она отдает себе в этом отчет. Кроме того, она сама знает, что не красавица. С Оуэном у нее никогда не будет шансов. Так что пусть встречаются.Янто
Когда Джек сталкивается с Янто Джонсом в третий раз, становится ясно, что Джек все-таки возьмет его на работу. Это понимают все, кроме, может быть, Джека. Тош тратит ночь на поиски информации о валлийце и находит досье молодого человека с тяжелым детством, который не занимался ничем серьезным до тех пор, пока его не приняли на работу в Торчвуд-1. Он оказался в числе немногих выживших в Кенари-Уорф, хотя и потерял в ходе битвы свою девушку. Узнав об этом, Тош начинает его жалеть. Она рада тому, что Джек сдался, пусть даже вместе с новым сотрудником они получают доисторическое существо в качестве бесплатного приложения. Янто готовит превосходный кофе, тактично отвергая попытки Тош делать это самостоятельно. Он с такой легкостью вписывается в команду, что уже спустя несколько дней Тошико начинает задумываться о том, как они обходились без него раньше. Янто элегантен в своих костюмах, он доброжелателен, но не выскочка, и, время от времени, он отпускает тонкие шутки или улыбается, заставляя Тош хихикать. Иногда она задается вопросом, не пытается ли он… Но Тошико видела, как он флиртовал с Джеком. Даже если у Янто и была девушка до Кенари-Уорф, с тех пор прошло не так уж мало времени. А Джек, похоже, уже положил на него глаз.Гвен
Первое впечатление Тош о Гвен Купер: молодая испуганная девушка-полицейский, которая понятия не имеет, во что ввязалась. Джек излишне откровенен с ней, по мнению Тош, хотя и ясно, что констебля Купер ждет коктейль с ретконом, после которого, в случае успеха, та обо всем забудет. Но Гвен демонстрирует устойчивость к действию таблеток и возвращается, чтобы противостоять Сьюзи в истории с ножом, даже не зная, для чего, собственно, пришла. Тош искренне удивляется этому. И, хотя первый официальный рабочий день Гвен идет кувырком, Тош не может не восхититься тем, как новая сотрудница старается все исправить. Кроме того, Гвен избавляет ее от участия в некоторых полевых операциях, и это прекрасно, потому что Тош все равно предпочитает проводить время в окружении своих мониторов. Они с Гвен не подружки – не такие болтливые и неразлучные, какими Тош представляет себе коллег, вместе работающих в офисе. Но она считает их взаимоотношения почти сестринскими (и это радует, потому что она была единственным ребенком в семье). Они могут быть не так близки, но всегда готовы драться друг за друга и заслонять друг друга от пуль. Они – товарищи по команде, и этим все сказано.Джек
— Почему ты все время пялишься на этого мерзкого типчика? — спрашивает Оуэн однажды. Они оба стоят, погрузив руки по локоть в грязь, пытаясь вытащить со дна пруда какой-то старый прибор. Пруд не так уж глубок, поэтому никакой механической помощи не требуется, и Оуэн настаивает, что ему просто нужно откопать нижнюю часть, так что Тош держится за верхушку прибора, пока Оуэн копает, и страстно мечтает о горячем душе. Теперь, однако, она переводит взгляд на Оуэна и удивленно моргает. — Что? — Ты все время на него пялишься, — повторяет он. — Только не говори мне, что ты, блин, тоже в него влюбилась. Тош чувствует, как ее щеки начинают гореть – скорее от мысли о том, каково это – быть влюбленной в Джека. Джек – это уж слишком. Он всегда такой сильный, такой живой и энергичный. Тош знает, что не сможет надолго привлечь его внимание. — Ты влюбилась, да? — резко восклицает Оуэн. — Господи Иисусе, я знал! Твою мать! Стой… — вскрикивает он, и грязь начинает засасывать его. Тош визжит. Ее руки дрожат из-за того, что приходится держать прибор на весу, и Джек, привлеченный ее криком, бежит к ним с края участка. Он хватает Оуэна и вытаскивает его из трясины прежде, чем тот успевает провалиться. У Тош не остается шанса ответить Оуэну вплоть до возвращения в Хаб. Но наконец они втроем выскакивают из невидимого лифта и идут принимать душ. Джек сбрасывает шинель, Янто спешит подхватить ее и корчит рожу, увидев, какая она грязная. Тош улыбается, наблюдая, как расширяются глаза Гвен при виде их одежды и грязного, насквозь мокрого инопланетного устройства, которое они тащат вдвоем с Оуэном. Джек оборачивается и смотрит, потом встречается глазами с Тош и тепло, одобрительно улыбается. Она благодарно кивает ему, а потом переводит взгляд на Оуэна, и они осторожно ставят прибор на пол у подножия водяной башни. Оуэн снова смотрит на нее, и в его глазах читается все тот же вопрос. — Джек спас мне жизнь, — отвечает она с улыбкой. — Вот и все.Торчвуд
Она умирает. Это невыносимо больно; действие укола адреналина, который она себе сделала, чтобы не потерять сознание, сошло на нет слишком быстро, и боль охватывает тело раскаленными пальцами, которые тянутся из пулевого отверстия в животе, куда брат Джека ранил ее. Какая-то часть ее протестует и говорит, что все не должно было закончиться так, но на самом деле Тош лучше знать. Оуэн уже мертв. Она представляет, как он стоит в том заблокированном помещении на электростанции Тернмилл, глядя в лицо своей смерти, встречая ее с высоко поднятой головой. Дыхание Тош становится прерывистым. Осталось недолго. Стук шагов по лестнице – и она видит развевающуюся шинель Джека. Джек. Он крепко ее обнимает, и она ничем не может помешать, пусть даже теперь слишком поздно. Слишком поздно для укола, который делает Гвен, слишком поздно для Янто, который тянется к стоящей у стены тележке с медикаментами, слишком поздно в принципе; ей уже нельзя помочь. Но, по крайней мере, они здесь, рядом, когда ее начинает поглощать темнота. Она знает, что работала хорошо. Последнее, что она видит – гордая, теплая улыбка. Задержав на нем взгляд – теперь это единственное, что она может сделать, – Тош отпускает Торчвуд.