Шкатулка с двойным дном

Глава 1. - Авада Кедавра! – вспорол грохот сражения голос Волдеморта. Низкие шипящие звуки, красные ненавидящие глаза, бледная, отдающая некоторой желтизной чешуйчатая кожа... Клубящаяся энергия, дотягивающаяся протуберанцами до всех, кто посмел подойти ближе, чем на три метра. «Неужели судьба не смогла припасти мне кого-нибудь более эстетичного внешне? Уж лучше бы хорька подсунула что ли», - с такой вот странной мыслью Гарри Поттер провалился во тьму небытия, даже не успев удивиться собственному пожеланию. - Поттер, ты что, серьезно свалился с первой же Авады? Мордред тебя за ногу, а ну живо встал и дальше сражайся! Круцио, - Лорд отмахнулся от налетевшего на него шального аврора, медленно подошел к Гарри и толкнул носком ботинка безвольное тело. Зеленые глаза безжизненно смотрели в темное небо. - Скучный ты, Поттер. То лезешь, куда не надо, а когда от тебя ждут напряжения всех сил, удираешь с поля боя. Инкарцеро. Авада Кедавра. Понабрали в аврорат сопляков, - еще один аврор попрощался с этим светом, и Волдеморт, выкинув посторонние мысли из головы, двинулся дальше, сея смерть. Вперед. В Хогвартс. Позволив себе немного расслабиться. Больше серьезных противников не предвиделось. Авада Кедавра при попадании в тело живого существа мгновенно обрывает все жизненные процессы в организме, срезая тонкую нить, связующую душу с пуповиной Изначального Великого Ткача. Если не встречает препятствия. А крестраж, почти шестнадцать лет назад любовно опутанный заботливым магом плотным коконом защитных плетений, оказался весьма серьезным препятствием для родственной магии. Авада, разрушив его защитную оболочку, высвободила кусочек чужой души, который за миг до гибели успел коснуться жизненных токов носителя и, получив внешнюю подпитку от разлитой вокруг силы, смог активировать слияние. Великий Ткач недовольно завозился, почувствовав нарушение в сети мироздания. Непорядок. Добравшись до участка возмущения, он с некоторым недоумением посмотрел на два разрозненных куска паутины, скрученных в настоящий клубок. Рваные нити безвольными змеями шевелились на слабом ветру. Странные какие-то. Как будто их в разное время плели. Паучок вполне по-человечески вздохнул и осторожно двинулся вперед. Распутать все будет довольно сложно, проще укрепить, связав вместе вот ту тонкую блестящую нить и шероховатую рядом. Изначальный упорно соединял разорванное полотно судьбы в единое целое. Час, два… впрочем, какое насекомому дело до времени? Медленно, но верно паутинка восстанавливалась, формируя новый, отличный от привычного узор. Уже совершенно очевидно, что его куски не могли быть единым целым. Когда-то. А то, что пришлось подкорректировать некоторые нити, отвечающие за проявление самости у носителя души, да и далеко не все расплелось - это бывает. Ну увеличится притягательность мальчика, чувствительность некоторых частей тела опять же повысится. Не повезло ему. А может, еще спасибо скажет. С такими, уже сонными мыслями затянув сигнальную нить, паучок для проверки ее дернул. Работает! Мироздание снова успокоилось и вошло в ритм гармоничного движения. Ткач в блаженстве закрыл глаза. С судорожным вздохом Гарри пришел в себя. Красное марево поплыло черными пятнами, медленно формирующимися в уже знакомые стены замка. Где-то все еще шло сражение. Звуки, прорвавшись сквозь вату, плотно заложившую уши, заставили поморщиться. Рядом с телом появились чьи-то ноги и, натасканный Аластором Моуди на мгновенные рефлексы, Поттер, не задумываясь, сделал подсечку, чтобы тут же охнуть, когда тело не ожидавшего нападения Пожирателя, приземлилось на его многострадальные ребра. «Левое шестое, трещина. Легкая асфиксия. Люциус, мой скользкий … ой, это не из той оперы» - промелькнуло в сознании Гарри. Ошеломленный Малфой-старший пытался сгруппироваться и встать. В процессе его пальцы пробежались по упругим ягодицам юноши, лежавшего под ним, приласкали бедра. Ничего не понимающий Поттер лишь слабо дернулся и попробовал столкнуть с себя аристократа. - Поттер, неубиваемый вы наш. Может, встанете и решите, наконец, поставленную перед вами магическим сообществом задачу? – прошипел Люциус, встречаясь с прищуром ничего не понимающих зеленых глаз. - Чего-чего?! - Вставай, драклов выкормыш, и вперед! Тебя ждет победа над силами зла! «Тьфу, какой пафос! Чего только не скажешь для получения нужного результата. Снейпа на тебя нет, мальчишка, он бы нашел действенные методы в виде яда без антидота. Для ускорения мыслительной деятельности. Да и я бы стеком мог приложить. А что, интересная идея, и попка у Поттера очень даже, красные полоски от плетки хорошо будут смотреться». Малфой, плюнув на привычные плавные движения, по-змеиному изгибаясь, начал отползать от Избранного, высвобождаясь из путаницы рук и ног. Наконец, почувствовав свободу, он вскочил и рывком поднял неустойчивого Гарри на ноги, после чего толкнул вперед, придав ускорение хлопком по заднице: – Лорд там! Иди! И юноша пошел. Как приказали. Правда, с оглядкой на Люциуса, оставшегося стоять на месте их столкновения. В местах прикосновения аристократа странно покалывало, вызывая непонятное томление, что несколько отвлекало от происходящего вокруг. Гарри вздохнул, отрешаясь от собственных ощущений. *** Тонкие пальцы уверенно совершали пассы, формируя и направляя заклинания. Защитный щит вокруг Лорда искрился от попадающих в него проклятий, чтобы тут же вновь налиться равномерным желтым светом, подпитываясь силой мага. Красные глаза изумленно расширились при виде тонкой мальчишеской фигуры. - Пот-т-тер?! На подступах к замку подсунул вместо себя кого-то другого? Гриффиндорские качества больше не являются ценностью? - Что Веритасерума под рукой не оказалось, проверить? Акелла промахнулся? Вождя пора менять? Впрочем, ты, Томми, не впервые промахи… – впадая в столбняк от собственной наглости, начал Гарри. К счастью, ему не дали завершить: - Авада Кедавра! - Экспелиармус! - «Ой, я идиот… а может и нет!» Палочка, налившаяся зеленым светом, который уже был готов ударить по беззащитной груди Поттера, выскользнула из захвата Волдеморта и, сделав кульбит в воздухе, развернулась острием на своего хозяина. - Фас, - брякнул Гарри. И луч сорвался. Темный Лорд сломанной куклой упал посреди зала. Воздух зазвенел от криков Пожирателей, испытывавших в тот момент весьма болезненные ощущения. Быстро сориентировавшиеся авроры, а вслед за ними школьники с орденом Феникса, активно накладывали на проигравших Инкарцеро и оказывали помощь пострадавшим. - Надеюсь, мистер Поттер, вы припомните во время судебных разбирательств, что наша семья весьма активно оказывала вам помощь, - скучающий голос Малфоя-старшего мгновенно уничтожил эйфорию от окончания безумной гонки под названием «ликвидировать Волдеморта». - Квест выполнен, пора начинать новый, да? – насмешливо протянул Гарри, поворачиваясь к блондину. Ему стоило огромных усилий удержаться от проклятий, но интуитивно он понимал опасность срыва перед магом, столь пристально вглядывавшимся в его лицо. - Если вам так угодно, Герой, - хмыкнул Люциус, отмахиваясь от молоденького аврора, побелевшего от испуга и осознания собственной храбрости. - Даже не пытайтесь на меня веревки нацепить, сам до камеры доберусь. До встречи, мистер Поттер, на суде. Да, и отправьте, наконец, кого-нибудь в Хижину. У Драко с собой не так много зелий. Юноша кивнул представителю аврората, предлагая последовать рекомендациям, и сделал несколько шагов, добираясь до стенки. По ней он через минуту благополучно и сполз, проваливаясь в состояние бесконечной усталости, когда тело вспомнило о своих нуждах, потребовав, наконец, воздать им должное. - Гарри, Гарри, ты как? - Согласно теории вероятности меня здесь нет. Да, точно. Меня здесь нет. Это всего лишь мое привидение. Тонкие нити сплетаются и расплетаются под паучьими лапками… - Гарри? - Дай поспать, Гермиона. Чтобы переправить Поттера в Больничное крыло, пришлось воспользоваться Мобилликорпусом. Герою Магической Британии было плохо, катастрофически плохо. Все началось сразу после Победы, а точнее, на ее праздновании. Их троицу приглашали на все мероприятия по поводу столь грандиозного события и везде наливали, не забывая произносить весьма прочувствованные и неимоверно долгие речи. Поттер, вынужденный по статусу присутствовать на всех сборищах, физически не мог выносить пафоса чиновников. А уж когда слащаво-скорбным тоном, за которым скрывалось полное равнодушие к участи полегших в Битвах, начинали вспоминать погибших, рука Гарри непроизвольно хватала с подноса бокал и выплескивала его содержимое в рот, снимая вязкость гудящей на языке ненависти кислотой алкоголя. Было противно. Хотелось тишины, шерстяного пледа на уютном диване, горячего чая под рукой и толстого фолианта по боевой магии на коленях. О том, что еще ему время от времени грезилась большая, теплая ладонь, лохматящая шапку густых волос, рассыпавшихся по подушке, юноша предпочитал не задумываться. Дальше его фантазия пока не забегала; стыдливо грозя убежденному гетеросексуалу Поттеру кулачком, она исчезала в неизвестном направлении, оставляя своего недовольного хозяина с ощущением незавершенности. Как результат, всего через месяц празднования у Героя тряслись руки, как у заправского алкоголика. Впрочем, имелась еще одна причина. Время от времени перед глазами всплывали незнакомые заклинания, отрывочная информация по весьма обширному кругу вопросов, в голове мелькали несвойственные идеи. К счастью, без выраженного желания кого-нибудь убить или покалечить. Скорее они были завязаны на любопытстве и исследовательском интересе. Обращаться к Снейпу, которому Дамблдор завещал борьбу с Волдемортом до победного конца, Гарри не хотелось. Не прельщала жизнь в качестве кучки ценных ингредиентов. Вот когда желание мир завоевать появится, тогда и стоит решать проблему, а пока уж больно привлекателен вон тот бокал с холодным огневиски. Одно июльское утро не стало исключением. Поттер проснулся от мерзкого звука, который напоминал ему жизнь с «любимыми» родственничками и, немного, работающую электропилу. «Разорви меня горгулья, ну откуда здесь это орудие пыток?!» - простонал Гарри. И только через несколько мучительных минут до него дошло, что он ошибся с источником звука. Им была его обожаемая подруга Гермиона. «Исключительно платонически обожаемая, Рон, ты только ни о чем не подумай. И Авадами бросаться не надо, у меня нервы не казенные». Точнее, ее голос, который сейчас набатом раздавался в его больной голове. - Поттер! Пикси тебе под одеяло! Сколько можно дрыхнуть?! – девушка ворвалась в комнату, на ходу делая пассы палочкой, дабы немного разогнать царивший там смрад. – Фу! Тут же можно воздух для исследований Снейпа зачерпывать или для изготовления оружия массового поражения! Гарри, ну сколько можно пить? – уже уставшим голосом завершила речь Гермиона. Впрочем, вопрос был исключительно риторическим, так как она тут же призвала домовика, энергично отдавая указания по уборке территории ее временного пребывания. - Убейте меня, – простонал Герой, ужасаясь чужой кипучей энергии. - Угу, как же, один попытался уже, и где он сейчас? – скептически пробурчала под нос себе Грейнджер. – Что, дружок, раз Авады змей слизеринских для тебя не страшны, решил избавить мир от своего присутствия с помощью зеленого змия? Так ты не волнуйся, помогут. Стаканчик нальют, поднесут, потом в гробик уложат, речь красивую скажут. Зачем министерским шавкам сдался живой, адекватный и неуправляемый Гарри Поттер? - Гермиона! Пощади! Воды лучше дай. Чего тебе с утра неймется? - Вообще-то, сам меня просил проконтролировать, чтобы ты не забыл о суде над Малфоем, вот я и контролирую! Суд сегодня! - Мммм, соплохвост ему в штаны! Чего ж вчера-то не сказала? - Ну знаешь! Если ты думаешь, что мне больше делать нечего, как за тобой бегать да слюни подтирать, то ты глубоко ошибаешься! Я не нанималась секретаршей к Герою! – взвизгнула бывшая гриффиндорка и выскочила из спальни, не забыв хорошенько хлопнуть дверью. Услышав после этого стон боли, девушка злорадно усмехнулась. Через четверть часа, доковыляв кое-как до ванной и приложив титанические усилия для принятия контрастного душа, Гарри, наконец, сдружился с собственным сознанием, ранее наотрез отказывавшимся возвращаться в дурную голову. А вместе с этим до Поттера дошел весь смысл слов подруги. Смысл оказался весьма наглым и упертым. Вместо того, чтобы свернуться и замереть до того момента, как хозяин призовет ее и обдумает, мысль о сознательном спаивании сомнительными представителями министерства острыми зубками нагло вгрызлась в сознание, вызывая отвращение к самому себе и здоровое желание присмотреться к происходящему. Помянув всуе пару раз Мерлина и Моргану, не говоря уже о способах их размножения, юноша смог более-менее прилично одеться и спустился на кухню, где уже активно хозяйничала подруга. Увидев его постную рожу, Гермиона позволила себе злорадно ухмыльнуться и налила страдальцу кофе. - Мне бы антипохмельное зелье, – Гарри щенячьими глазками посмотрел на девушку. - Нет, – непреклонным тоном заявила умница. - Как нет? Гермиона?! – Поттер аж подскочил на месте, неловко ударившись локтем, отчего зашипел разъяренной коброй. - А вот так. Вы с Роном за последний месяц весь запас выжрали, а новый я варить больше не намерена! - Ну, Герми-и-ии, – завыл Герой, давя на жалость, - как же я на суд пойду, у меня серые клеточки впали в кому и без встряски в виде целебного зелья просыпаться отказываются! «Ты еще ей про материнский инстинкт напомни, вдруг получится» - азартно выдал мозг, посылая адреналин в кровь. «Цыц, предатель, где ты был, когда хозяина спаивали?» – огрызнулся несчастный Поттер. «Где, где, с хламом, в наследство от Лорда доставшимся, разбирался. Там тааакие заклинания, закачаешься! Надо только укромное местечко для апробации найти». В подтверждение перед глазами Гарри, онемевшего от неожиданных выкрутасов собственного подсознания, всплыли латинские строчки, а следом картинка с млеющим от страсти, эхм… Малфоем-старшим? Кажется, это было что-то из категории невербального возбуждающего. «Изыди, искуситель, а то Снейпа позову! Яды у него всегда под рукой, а уж в окклюменции и легиллименции как хорош, з-за-р-раз-за!» «Молчу, молчу!» - Ты на серые клеточки не сваливай, они у тебя отродясь не водились! Все пей кофе и собирайся, опаздываешь! – рявкнула между тем Гермиона, но на столе все же появилось вожделенное зелье. Хмурый победитель Темного Лорда аппарировал в Министерство Магии с совершенно зверским выражением лица. Зазевавшиеся обыватели, обступили, было, Героя, желая урвать автограф или просто прикоснуться к легенде, но быстро поняли свою ошибку. После самовоспламенившегося колпака на голове самого настырного обожателя. Уже через пару минут, вокруг Гарри создалась буферная зона. К нему просто боялись приближаться. Ну его, шального, вдруг чего еще в голову взбредет? Несколько магов сразу же вспомнили о статьях в «Пророке», которые несколько лет назад вещали о невменяемости Поттера. Быстро добравшись до зала заседаний под аккомпанемент собственных уговоров никого не авадить по дороге, Избранный в раздраженном состоянии уселся, наконец, на свое место в первом ряду. «Как в цирке!» - успел подумать он. «Да начнется представление «Справедливое возмездие мерзкому Пожирателю Смерти!» - согласилось его второе Я. Оно и началось. Обвинитель долго и нудно зачитывал все прегрешения Хорька-старшего. Поттер уже почти уснул с открытыми глазами, когда пригласили первого свидетеля. Им оказался так нежданно-негаданно спасенный Снейп, скромно положивший ладони на колени, а-ля примерный ученик, представив всем на обозрение тонкие узловатые пальцы… Отравителя! Или удушителя? «Вот, гад! Ему спасать надо, а не намекать, что они все из одной банды!» На шее профессора до сих пор красовалась повязка, напоминающая всем о его участии в битве. «Вот, правильный ход. Стратегически верный. Мордред, я не могу так думать! Завтра же пойду на прием к колдомедикам! Или лучше попозже?» «Что есть ненормальность в мире сумасшедших? Норма!» - опасливо намекнуло второе Я, явно не испытывавшее восторга от идеи посещения Святого Мунго. Гарри почувствовал, что от противоречивости захлестнувших его мыслей и чувств начинает болеть голова. Зельевар меж тем отвечал на вопросы представителей суда коротко и по существу, пригвождая обвинителей к месту грозным взглядом. Самые молоденькие клерки и секретари моментально вспомнили свой студенческий пиетет перед грозным деканом Слизерина и страх попасть на его острый язычок под любым предлогом от косого взгляда до принятого решения! А то, что он найдет таковой при неправильном вынесении приговора, можно было не сомневаться. Со слов смотрителя хогвартского серпентария выходило, что Малфой-старший частенько сливал ему информацию о решениях Лорда и вообще душой болел за Светлую сторону. Вслед за ним выступила парочка авроров. Оба методично вытаскивали на свет неблаговидные дела обвиняемого: шантаж, пытки, угрозы власть имущим в Министерстве, подтверждаемые документами и слитыми воспоминаниями. Эффект от выступления Снейпа под натиском ужасающих фактов медленно, но неуклонно растворялся в искреннем гневе слушателей. Гарри внимал показаниям, пару раз кинув уважительный взгляд на бледного, потрепанного месяцем в тюремных стенах, но сохранившего гордую посадку головы и прямую осанку Люциуса. Да уж, так пакостничать и задирать нос при виде «недостойных» мог только Малфой! Через два часа Поттер, уже не скрываясь, зевал, потирая обрамленные длинными пушистыми ресницами (все девицы и даже парень в правом углу жадно наблюдали за священнодействием) глаза. Две недели назад он на свой страх и риск применил старинное заклинание (сомнительная заслуга его несколько шизоидного сознания, выдававшего неизвестно где почерпнутые знания), благодаря чему зрение начало восстанавливаться. Гарри даже хотел выйти на несколько минут, когда его вызвали для дачи показаний. Вначале пошли вопросы об его отношениях с подсудимым. «На что это он намекает?» - злился бывший гриффиндорец, рассказывая об истории своих контактов с Малфоем-старшим, осторожно обходя наиболее острые углы. Далее последовали вопросы о небезызвестной стычке в Отделе Тайн. Снова Поттер поведал правду, и ничего кроме правды: - Подсудимый не нападал, только защищался. Ему необходимо было лишь пророчество. Те заклинания, которыми я обменялся с ним, входят в стандартную систему обучения. «А вот о том, что эта система обучения предназначена для узких специалистов аврората, вам знать совсем не обязательно». Ни один из моих однокурсников тогда серьезно не пострадал. - Мистер Поттер, выполняя задание Дамблдора, вы попали в плен и находились некоторое время в Малфой-мэноре. Был ли причастен обвиняемый к пыткам, которым вы подверглись? - Пытки? Нет, пытала Лейстрейдж. - Применял ли обвиняемый угрозы по отношению к вам и вашим друзьям? - Нет. - Оказывал ли на вас давление? - Нет! - Как себя вел обвиняемый? - А я откуда знаю? Мы с ним близко не знакомы, чтобы судить. Я его и видел-то пару раз, но тогда мое внимание было полностью сосредоточено на других Пожирателях Смерти. Наконец, после бесчисленных и тупых на взгляд Гарри вопросов, обвинитель добрался до событий Последней Битвы. И допрос пошел по второму кругу: - Пытки? Нет, не видел. - Применял ли обвиняемый непростительные? - Нет. - Был ли им кто-нибудь убит? - Нет. - Почему мистер Поттер так уверен в своих наблюдениях? - Потому что этот... кхм, обвиняемый был всегда рядом. - Рядом с кем? - С Лордом, конечно же! Не со мной точно! Где находился я? Да, в принципе, неподалеку. Видел ли я, что делал обвиняемый, когда Волдеморт кидал в меня Аваду? Хм… простите, но мне несколько не до того было… знаете, Авада в меня вообще-то летела! Обстановка в тот момент не располагала к пристальным наблюдением за какими-то Хо… лордами Малфоями! «Все, Снейп меня теперь точно съест на завтрак. В собственном соку с лимончиком и специями для улучшения вкуса!» - Что происходило после того, как вы очнулись? - Скорее уж началось с момента, когда я очнулся. На обвиняемом. Да, да, вы не ослышались на нем. - Мистер Поттер… - Что я на нем делал? Хм… лежал? Почему он был подо мной? Понятия не имею. Может, спасал, там не очень чисто-то было. Лорд Малфой помог мне подняться и указал местонахождение Волдеморта, попросив убить данную персону! В зале послышались истеричные смешки. Люциус с некоторым недоумением посматривал на парнишку, с опасением ожидая знаменитого взрыва гнева, благо как рара персонального соперника Поттера по школе, он прекрасно знал его реакции со слов сына. Обвинитель же явно детей не имел, а газет не читал, если как тупоголовый пикси продолжал доводить Гарри до белого каления. Избранный уже отчаялся, давая ответы на все вопросы. Он взмок и тяжело дышал, намерено не глядя в сторону подсудимого. Голова раскалывалась, а неприятный и монотонный голос обвинителя просто гремел набатом, заставляя мелко вздрагивать. От взглядов окружающих становилось еще хуже. Многие в зале были очень удивлены, даже рассержены тем, что Победитель Темного Лорда защищает гадкого и мерзкого слизеринца. Один только взгляд темных глаз профессора зельеварения был привычно насмешлив, что неожиданно стало той самой ниточкой, которая пока держала магию Поттера в узде. От всех «как», «зачем», и «почему» Гарри готов уже был завыть. Наверное, это и подтолкнуло его на очередной вопрос о его чудесном воскрешении на поле Битвы, заданный настырным обвинителем уже в третий раз, рявкнуть: - Да трахались мы там с Малфоем! Ошеломленная, неестественная тишина в зале и судорожный вздох со стороны обвиняемого подсказали замороченному допросом Герою, что он ляпнул не то, но было поздно. Через минуту в гробовой тишине раздались хлопки. Гарри поднял голову и посмотрел на нахала. Он даже не удивился, когда увидел аплодирующим своего «любимого» профессора. Кинув ему кривую ухмылку, Поттер сообщил: - Все, мне больше нечего сказать, – и с гордо поднятой головой удалился из зала, уже не заметив, как серые глаза подсудимого заискрились каким-то внутренним довольством, а на его лице появилась многообещающая ухмылка. *** Гарри несся по коридорам министерства в поисках туалета, в который и влетел, захлопнув за собой дверь. Он ухватился за края раковины ладонями и наклонил голову, пытаясь отдышаться, даже не заметив темной фигуры скользнувшей вслед за ним. Только после нескольких шумных плесков холодной воды на лицо юноша взглянул на себя в зеркало, увидев, наконец, нависающего над его плечом зельевара. Поттер вздрогнул и отшатнулся от отражения, закономерно влетев в объятия довольно оскалившегося Снейпа. - Сколько страсти, Гарри! Если вы хотя бы намекнули на... ваши особенные потребности в школе… Наши отношения могли бы сложиться совсем, совсем иначе, - мурлыкнул бархатным голосом декан Слизерина, обняв парня и нежно проводя ладонью по напрягшемуся торсу. Юноша был настолько потрясен происходящим, включая обращение по имени, что даже не попытался вырваться. Лишь протестующе пискнул, отчаянно краснея. Как будто подземельного гада интересовало его мнение! Да еще и столь невнятно выраженное. - Гарри, такой невинный, смелый, красивый мальчик заслуживает толики внимания. Твое тело уже поет в моих руках, ма-а-лыш. Тонкие пальцы меж тем расстегнули мантию, добравшись до легких льняных брюк под ней и вызвав ошеломленную мысль у нечаянного пленника: «Сколько ж надо было раздеть студентов, чтобы так ловко управляться? На переменах, наверное, успевал, змей!» Два тонких слоя ткани совершенно не скрывали возбуждения Гарри. Его собственному члену было категорически наплевать на мнение хозяина относительно сложившейся ситуации. Половой орган нагло требовал продолжения банкета, отзываясь на легкую ласку и напоминая о месяце воздержания. Чуть прикушенная зубами кожа на мочке уха отозвалась волной жара по всему телу, усиливая и без того немаленькое возбуждение. «Гормоны правят миром!» - хихикнул паразит. - Профессор Снейп, вы что творите? Отпустите меня, о-о-ох, - совершенно непроизвольно застонал юноша. Голос его, как в подростковом возрасте дал петуха, заставив смущенно замолчать. - Да, ма-алы-ш-ш, вот так, спой для меня свою песню. Люциус - прекрасный любовник и ужасный собственник, но сейчас-то ничто не мешает нам урвать кусочек удовольствия? Прежде чем ты исчезнешь в недрах Малфой-мэнора под охраной неистового дракона. Сладкий мальчик… Упоминание о блондинистом аристократе, приговор которому он так позорно пропустил, сбежав из зала суда, отрезвило Поттера. Сознание прояснилось. - Сэр, отпустите меня немедленно! Снейп проигнорировал его восклицание, уже добравшись до обнаженной кожи над поясом брюк, лаская ее и понемногу сдвигая руки вниз, до паха, зарываясь в легкий пушок вокруг члена. Отчаявшись достучаться до разума декана, Гарри использовал невербальный Ступефай. Отлетевший от него профессор молчаливой тушкой свалился на пол. Наклонившись над ним, юноша с некоторым сожалением попытался оправдаться: - Простите, сэр, но у меня не было иного выхода. Там, в зале я просто сорвался, огрызнулся. Это была всего лишь шутка, не более. У меня нет ничего с Малфоем, ясно? И никогда не будет! С вами тоже! Я нормальной ориентации. Вот! Поняв, что его речь становится совсем уж бессвязной и опасаясь наговорить еще больше лишнего, Поттер поднялся, быстро привел себя в порядок, подошел к входной двери и лишь после этого обернулся, чтобы наложить Фините Инкантатем: - Прощайте, сэр. Я не сержусь на вас, - после чего стремительно вышел. Чтобы тут же влететь в другие объятия - Джинни Уизли - и не услышать тихую фразу бывшего преподавателя: - Беги, Гарри, беги. Тебе никуда не скрыться от собственных желаний. Джинни с удовольствием прижалась к груди Поттера, столь внезапно появившегося в коридоре. Девушка искренне посчитала такой поворот событий тем самым счастливым шансом, который выпадает раз в жизни. Припугнуть скандалом, связанным с пятном на ее репутации, ведь она всем известна как его невеста, чтобы не смог без зазрения души ее оттолкнуть. А Люциус известный развратник, ему одного Гарри маловато будет, он с удовольствием и ее включит в постельные игры, примирив интересы всех сторон. Бонус так сказать. Она с удовольствием родит для обоих! Перспективы сказочные... - О, Гарри, мой дорогой! Я так счастлива, тебя видеть. Мама, папа, вы, кажется, сегодня еще не здоровались с Гарри. Милый, предлагаю отметить столь удачное выступление на суде! Ты произвел фурор! А лорд Малфой - прелесть! Так хорошо прикидывался гадом ползучим. Он такая лапочка! Так мужественно держался! - Добрый день, Гарри, - нестройным хором отозвались старшие Уизли. Молли дернулась, было, дать дочери затрещину, но заставила себя остаться на месте, вцепившись в набычившегося Рона мертвой хваткой. Того останавливало только большое скопление народа, не позволяющее начать громко возмущаться поведением лучшего друга на суде. Впрочем, боль в плече от железных пальцев была не менее весомым аргументом. - Здравствуйте. Прошу прощения, мне пришлось ненадолго отлучиться из зала. Чем все завершилось? – еле выдавил из себя выжатый как лимон Поттер. «Да заавадь ты всех и спать пошли. Подумаешь, предатели крови» - вяло предложило второе Я. - Меня оправдали, вашими, в основном, усилиями. Суд был настолько поражен столь интимными подробностями наших с вами отношений, что счел излишним мое дальнейшее содержание под стражей, ограничившись штрафом и запретом на высшую магию, - насмешливый голос не утратившего ироничности и холодного высокомерия Малфоя-старшего вызвал у окружающих единодушную вспышку гнева, замешанного на ненависти и страхе. «Вот змей скользкий, опять выкрутился. Холодно ему в Азкабане, наверное. Я б годочек-другой для профилактики накинул». - Лорд Малфой, Нарцисса, Драко, - ровно поприветствовал новых участников встречи Гарри, игнорируя наглого советчика в собственной голове. - Потти, - отозвался сморщившийся Драко, стоявший за спиной отца, за что немедленно получил острым локтем по ребрам. - Мы будем рады видеть вас, Гарри, - Люциус интонационно выделили имя собеседника, - на ужин в Малфой-мэноре. - Боюсь, что сегодня я не смогу. - О, ничего страшного, жду вашу сову с информацией о дне, когда вы будете свободны. Уверен, мы сможем согласовать все моменты к взаимному удовольствию. Думаю, возможность избежать общения с охотниками за славой вам понравится. Огонь, он, конечно, греет, но, увы, после него остается лишь пепел, - бросил свежеоправданный аристократ непонятную фразу и, чуть кивнув сразу всем присутствующим, резко развернулся на каблуках. Только через несколько секунд до Поттера дошло, что ему намекали на цвет волос Уизли, предупреждая о возможных последствиях необдуманных поступков. Джинни шипела разъяренной кошкой, Рон громко матерился под укоризненным взглядом матери, наплевав на перспективы щеголять исполосованной спиной и ягодицами, а Гарри чувствовал, как боль пронзает виски, ударяя по глазам, раскалывая голову на мелкие кусочки. Сославшись на усталость, он ретировался в одиночество и тишину Гриммуалд 12.