Ты больше никогда не заплачешь.

- Варрик! – в люкс гнома с грохотом вошла Хоук, - У тебя там Бьянка далеко? - Она всегда со мной рядом. – Гном нахмурился, посмотрев на юную магессу. - Тогда застрели меня прямо здесь и сейчас! – Аббадон Хоук села за стол, уронила на него голову и тяжко взвыла. Варрика удивила такая просьба Защитницы Киркволла. Он внимательно посмотрел на девушку, подошёл к ней, сел на соседний стул. Гном мягко потряс её за плечо: - Эй, Хоук, что с тобой? Что случилось? - Варрик... Я больше не могу так. – Аббадон вздохнула как-то слишком обреченно. - Что произошло? Кто посмел обидеть великую Защитницу? - гном мягко погладил магессу по плечу, улыбнулся. - Я устала. Я больше не хочу так... Можно я выговорюсь, Варрик? – Аббадон наконец-то подняла голову, посмотрев на Варрика глазами полными печали и усталости. - Что за вопросы, Хоук? Рассказывай. - У меня сил больше нет решать все эти проблемы! Почему все постоянно от меня что-то требуют? – Аббадон говорила тихо, но голос ее то и дело срывался. – Помоги этому, помоги другому, помоги третьему! Я просто больше не могу... Варрик гладил девушку по плечу, внимательно слушая то, о чём она говорит. - Знаешь, мне просто хочется немного благодарности. Ни этих «сударыня Хоук, да прибудет с вами Создатель», и ни пары монет. Просто искреннего «спасибо». А то я вечно помогаю всем, а потом остаюсь виноватой по какой-то неизвестной мне причине. – Аббадон замолчала, снова вздохнула. – И знаешь, демон со всеми обычными людьми, которым я помогаю. Но так получается даже с друзьями... С самого утра они все заявляются и начинается: «Эй, Хоук, я всего лишь Капитан Стражи! Помоги мне разобраться с шайкой обычных разбойников, ведь мои ребята лишь стражники, их ранить могут чего доброго!», « Хоук, Донариус где-то рядом, нам нужно найти его! Да, это может оказаться ловушкой, но ты обязана помочь мне!», «Хоук, мы же подруги, верно? Давай, собирайся. Я буду вызывать демонов, а ты постоишь рядом! Магия крови совсем не опасна!». Меня совсем никто не ценит, Варрик. - Хоук, милая, не глупи. Тебя ценит весь город! Ты же Защитница. Что бы мы все без тебя делали? – Гном приобнял её за плечи. – И, например, твой Андерс. Он же души в тебе не чает. - Не чает, конечно... Мы расстались. - Как это? Почему? - Варрик искренне удивился. - Потому что он уже не Андерс, а Справедливость. Потому что меня достало его вечное «маги должны быть свободны». Потому что я устала убирать его манифесты и носки, раскиданные по всему дому. – Аббадон устало потёрла лоб. – Он дома не появлялся четыре дня, сидел в своей лечебнице. А сегодня заявился и устроил мне скандал. Мол, «ты ничего не делаешь ради нашей общей свободы». А что я могу сделать? Пойти и вцепиться в рожу Мередит? Бить её об стол головой пока она не отпустит всех магов? Или владыку Церкви пытать? В общем, у меня нервы сдали. Сказала ему собирать вещи и уходить. - Жалеешь? Не переживай, Хоук. Помиритесь, вот увидишь. – Варрик похлопал девушку по плечу. - Да не хочу я с ним мириться. Мы не любим друг друга уже давно. Просто... Варрик, я теперь совсем одна... – Тихо произнесла Аббадон, шмыгнув носом. - Аббадон, ты не одна. – Варрик совсем не знал, что ему делать. Не знал, как успокоить девушку. Все вокруг, и он в том числе, привыкли, что Хоук самая сильная, что она не имеет слабостей. А теперь, видя, как девушка, собирая всю силу в кулак, сдерживает слезы, в голове гнома крутилось только одно: «Хоук, ты же сильная, ты не должна плакать», но это было совсем неуместно. - Мне даже поговорить не с кем... Ни Бетани, ни Карвера, ни мамы... – Хоук больше не могла держаться. Сухой и горький комок в горле разросся до невероятных размеров, мешал дышать. Глаза девушки наполнились слезами. Варрик, увидев это, испугался. Он никогда не видел её слёз. Она не плакала даже тогда, когда ей пришлось вонзить нож в сердце своего брата, дабы освободить его от проклятой скверны в крови, не плакала, держа в руках умирающую мать, точнее то, что осталось от её матери. Варрик не знал, как ему поступить и не нашёл решения лучше, чем обнять её, да покрепче. Хоук обхватила руками его шею, уткнулась лицом в плечо, заплакала. Заплакала навзрыд, как не плакала уже давно. Гном прижал её к себе крепче, гладил её тёмные короткие волосы. Он ощутил на себе всю её боль. Варрик понял, что она, оставшаяся без семьи и вынужденная помогать всем вокруг, просто в какой-то момент сломалась, а теперь безнадёжно рыдала на его плече. - Хоук, лапушка, прошу, перестань плакать. – Всё красноречие гнома испарилось, и он только и мог прижимать её к себе, зарываясь пальцами в её шелковистые волосы, - Слышишь меня? Пожалуйста, перестань. Клянусь Камнем, я совершенно не знаю, как тебя успокоить. Аббадон сильнее стиснула шею гнома, чуть слышно застонала. Варрик нежно погладил девушку по спине. Ему было больно смотреть на такую Хоук. Он привык видеть её бросающей вызов всему миру, с довольной усмешкой на тонких губах. Он привык к её весёлым глазам. Глазам мягким, как атлас, цвета антиванского мёда. Привык к её пробивному и непокорному нраву. А теперь, каждая слеза, упавшая с её длинных пушистых ресниц, причиняла ему острую боль. - Аббадон... – Варрик редко называл её по имени, но сейчас язык не поворачивался произнести фамилию девушки. – Послушай меня. Ты не одна, слышишь? У тебя есть личный верный гном, который ни за что тебя не оставит. Хоук почти упокоилась. Слёзы уже перестали скатываться по её нежным щекам, она только всхлипывала и изредка вздрагивала. Она подняла голову, посмотрела на Варрика. Крепко обняв гнома, вздохнула и шёпотом произнесла: - Спасибо, Варрик... Не знаю, что бы я без тебя делала? - Ну, перестань, лапушка. Мы же с тобой друзья. - Мысленно Варрик облегчённо вздохнул. Ему было просто невыносимо видеть слёзы этой девочки. - Да, друзья... Варрик? – вдруг тихо спросила Хоук, не разрывая объятий. - Да? - Я люблю тебя, Варрик. Гном тихо засмеялся: - О, я тоже люблю тебя, Хоук. Аббадон прижалась своей мягкой щекой к колючей от щетины щеке Варрика. Тихонько шепнула ему на ухо: - Тогда поцелуй меня. - Что? – Варрик широко раскрыл глаза, но Хоук уже накрыла своими припухшими губами губы гнома. Она аккуратно заставляла его поддаться ей. И он поддался. Поддался, потому что сам этого хотел. Потому что был влюблён в Хоук со дня их первой встречи. Со дня, когда увидел худую темноволосую деву, с задорными медовыми глазами. Он увидел её, и что-то в его душе перевернулось, что-то заставило сердце бешено колотиться, что-то мешало дышать. Он перестал спать, ведь стоило закрыть глаза, как к нему являлась золотоглазая Хоук. И сколько было сожжено писем с признаниями. Сколько стихов было разорвано в клочья. Сколько было выпито вина. Этого Варрик уже не помнил. - Эбби... – неожиданно сорвалось с губ гнома, когда она оторвалась от его губ. Он называл её так только в своих мыслях и на бумаге, но никогда не решался произнести этого вслух. - Да? – Хоук улыбнулась. Отец всегда называл её «Эбби». Мама всегда называла её полным именем. «Аббадон! Как это понимать?» - ругалась мама, когда старшая Хоук без спросу убежала в лес, а вернулась вся в грязи, в изорванном недавно купленном платье. А папа покачал головой, улыбнулся, сказав: «М-да, Эбби, платья мы тебе больше не будем покупать». Аббадон тогда обрадовалась, ведь она ненавидела платья. В детстве было куда удобнее в штанах и лёгкой курточке драться с несуществующими врагами. Хоук закрыла глаза, предавшись воспоминаниям. - А что дальше, Эбби? – обеспокоенный голос Варрика вырвал её из раздумий. – Теперь я не смогу быть просто твоим другом. - Будь со мной, Варрик. Пожалуйста, будь со мной. – Хоук прислонилась губами ко лбу гнома, а тот закрыл глаза. - Буду. Только пообещай, что больше никогда не будешь плакать. Хотя, я сам всё сделаю так, что ты больше никогда не заплачешь.