Последняя ночь

Иногда мне кажется, что этот мир очередная чертова иллюзия, созданная моим разумом. Смог бы нормальный человек придумать такое место, столько мерзости; восхищаясь и одновременно ненавидя все это? Меня можно назвать тем, кто находится на низшей ступени в социуме. Я не офисный планктон, воришка-неудачник или поэт с двумя копейками, вываливающимися из дырявых карманов старого пальто, но при этом являюсь объектом ненависти множества жителей. Это приносит мне некое удовольствие, которое один мой старый знакомый находит не совсем нормальным. Но что поделать? Я такой, какой есть. Человека никогда не изменить, и не надо даже пытаться. Ни к чему хорошему это не приведет, уверяю. Темный переулок — банальное место, но такое удобное и укромное. Глупая жертва сама придет к тебе, не догадываясь об опасности, что скрывает непролазная тьма. В последнее время я заметил за собой дурную привычку — курить. Не просто сбрасывать стресс, а наслаждаться. Поджигаю кончик, вбираю в себя ядовитый дым, бросаю на тротуар, украшенный многочисленным мусором, и растаптываю убийственную вещь. Мне это напоминает то, как я уничтожаю своих жертв. Также медленно наслаждаюсь ими, а потом играю последний аккорд их жизни, растаптывая судьбы многих. Играть чужими жизнями довольно весело. — Чего вы хотите от меня? — в голосе страх, тягучий и сладкий. Паренек, выпрямившись, смотрел на мою руку, схватившую его за горло. В серых глазах была ненависть ко мне — откуда? Мы познакомились лишь минут пять назад, когда он решил сократить путь домой. Изо всех сил пытается унять дрожь, желая казаться храбрецом. Хах. Целую его, чуть сжав пальцы на горле. Пытается вырваться, хрипит. Руки дрожат — великолепно. Обойдемся без этих нежностей, кои так нравятся дамочкам, начитавшихся романов, написанных очередным «гением». Его кожа холодная, он трясется, будто бы в лихорадке. Я зажимаю ему рот, когда он пытается кричать, взывая на помощь. Теперь лишь бесконечный ужас вижу на его лице. Вырывается, медленно угасает, а затем чуть ли не рыдает. Возможно, я преувеличиваю, но сейчас этот парень не лучше пятилетнего ребенка, упавшего с качелей. — Умри, — смеюсь. Отхожу. Парень падает на колени, в последний раз прожигает меня взглядом. Зажимая руками кровоточащую рану, тихо стонет и ударяется лицом в асфальт, уже не контролируя свое тело. Спасибо за веселую ночь. Правда.