Stay strong

Hurts – Stay (live) Холодный ледяной дождь. Такой мерзкий, что как бы тебе не хотелось от него спрятаться, даже если ты защищён от этих капель, находишься в собственной комнате, закутанный в любимое одеяло, ты всё равно продолжаешь чувствовать себя ужасно мокрым. Он будто бы просачивается внутрь тебя, заполняет твои лёгкие. Разрывает твою кожу и насильно впрыскивается в вены, разбавляя кровь, заставляя чувствовать себя ещё более чем отвратительно. Ты начинаешь обнимать себя и будто бы отряхиваться. Если бы это только могло помочь… хоть чем-нибудь… Я кутаюсь в своё одеяло, которое теперь тоже кажется промокшим, но дрожь не даёт мне сосредоточиться на чём-нибудь приятном. Собственная кровать ассоциируется с маленьким островком посреди океана. Вода в океане чёрная. Никто не знает, что она скрывает в себе, какие чудовища грозятся вот-вот выбраться из её пучины, чтобы схватить меня. Я настолько испуган, что даже не в состоянии высунуть руку из своего маленького убежища и нащупать ночник. Что-то очень злое, мокрое и холодное не позволяет мне этого сделать. И я подчиняюсь, обнимая самого себя и продолжаю дрожать, мысленно наблюдая за океаном, который всё ещё играет с моей кроватью, которая, в свою очередь, кажется совсем крошечной. Я будто бы маленький человечек. Наверное, все мы играли такими в детстве, создавая целые города, семьи, прожигая целые поколения за несколько часов, считая это действительно интересным. Я не сплю уже достаточно долго, но, мысль о кошмарах отбивает всё желание закрыть глаза и провалиться куда-то в глубь собственного сознания. Эти маленькие ночные сражение с самим собой – единственное, что мне осталось. Можно даже сказать, что я живу всем этим. Этими бессонными ночами. Этим океаном и монстрами, которые прячутся под кроватью. Этим дождём и холодом, которые окутали меня. А происходит это потому, что единственную важную битву я проиграл. Всё случилось в те времена, когда солнце ещё светило и люди знали такое слово как «надежда». Жители маленьких городков улыбались друг другу каждое утро, а их дети ходили вместе в школу и дружили. Сейчас это словно так же не ведомо нам. Оно вымерло, прямо как мамонты, прямо как жалкая кучка киллджоев, которые дали людям ту самую надежду. Возможно, вы спросите, откуда я знаю это? Ответ прост. Они не умерли. Они здесь. Если вы протянете руку и коснётесь моего сердца, вы сможете услышать биение и их сердец тоже. Всё потому, что они всегда со мной, в моём сердце. Всё потому, что я всё ещё жив. Последний человек, который способен дать людям надежду, восстать, откинуть одеяло и доказать, что он всё ещё жив. Вот только он не может. Этому маленькому человеку страшно. Он ужасно напуган и не умеет плавать, чтобы выбраться из этого чёрного океана, который поглотил его лучших друзей. Я не люблю думать о прошлом. Оно кажется слишком счастливым, чтобы поверить в то, что это действительно было. Но, я думаю. Я думаю о них, прекрасных киллджоях, частью которых я тоже являлся. Я думаю об их улыбках, об их лицах и глазах, в которых никогда не мелькал страх. Они были уверены, они заражали этой самой уверенностью и верой всех, с кем им доводилось видеться лишь однажды. Даже я, был когда-то весёлым и смелым, прямо как они. А ещё, в том самом прекрасном светлом прошлом, в котором почти никогда не шёл дождь, был прекрасный красноголовый парень, которого все звали Пати Пойзон. Он обладал необычайным даром надежды. Он видел в этом мире только прекрасное. Он верил в этот мир и верил в меня, даже когда мы оба подводили его. Но, всему прекрасному настало время закончиться, когда впервые пошёл дождь. - Дождь? – удивлённо воскликнул тогда я, подбегая к окну и прислоняясь к нему лбом, от чего мой нос забавно сплющился. Это вызвало улыбку на губах Пати, поэтому я тоже улыбнулся. - Дождь, - ответил он, потрепав меня по волосам. - Что-то должно случиться? – не хотел успокаиваться я. - Всё будет в порядке, мы вернёмся домой этим вечером, я обещаю, и, этой ночью я уж точно не отдам тебя на растерзание кошмарам. - Никогда не отдавай, - шепчу я, заключая его в объятия и утыкаясь носом ему в шею, стараясь по полной мере насладиться запахом кофе, которым всегда пахло от него. - Никогда,– соглашается он и отстраняется, так как в комнату входит Кобра. - Пора, - кивает тот и спешит скрыться, надевая на голову шлем, который как обычно таскал с собой. - Мы точно должны идти? – словно капризный ребёнок, я упрашивал Пати остаться, слегка сжимая его пальцы, - на задания обычно отправляются только двоё, или же трое. Почему должны идти все? - Это действительно важно, - он чуть приподнимает мой подбородок и быстро касается моих губ, а после скрывается следом за братом. Я продолжаю лежать на кровати, вспоминая, что Пати всё-таки сдержал своё слово. Пусть, немного в другом смысле, но он всё равно со мной. Я касаюсь пальцами груди и зажмуриваюсь, чувствуя, как по щеке скатывается что-то мокрое, но не такое противное, как дождь, пропитанный нашими страхами, отчаянными воплями и смертями. Пати Пойзон всегда со мной. Эти ублюдки никогда не смогли бы добраться до него, так как в таком случае им пришлось бы вскрыть мою грудную клетку и вырвать сердце. Именно там он теперь прячется. - Я не оставлю тебя! – восклицаю я, стараясь перекричать шум от беспрерывных выстрелов. - Фан Гоул, ну что ты как маленький, - он недовольно закатывает глаза и поправляет мокрую огненно-красную чёлку, которая практически полностью закрыла его лицо, - конечно же, оставишь. - Вы ведь не вернётесь? Ты же не приковыляешь домой весь в крови? Ты оставляешь меня? – я сжимаю лазерный пистолет и смотрю куда-то в сторону, туда, где уже лежат обездвиженные тела наших друзей, я делаю это, потому что на Пати сейчас смотреть слишком больно. - Что ты такое говоришь? – он пытается улыбнуться, не смотря на то, что ему очень больно, - мы всегда с тобой. Я с тобой. Ты же у нас самый сильный. Самый храбрый. Ты – наша надежда, - его длинные тонкие пальцы расстегивают мою куртку и касаются того места, где учащённо колотится сердце, - мы всегда будет с тобой. Вот здесь. - Почему ты не можешь убежать со мной? Почему я должен бежать один? - Потому что я люблю тебя, - по его лицу стекают капли дождя и сейчас он выглядит словно маленький брошенный котёнок, который решил в одиночку спасти этот чёртов мир. - Тогда, я запрещаю тебе любить меня! - Это невозможно, - печально замечает он и притягивает меня к себе. Всё казалось настолько нереальным, что мне приходилось прижиматься к нему всем телом, чтобы убедиться, что он действительно всё ещё рядом со мной. Это было так больно. Отпускать его. Слишком больно. Я не смог не дать воли слезам. Просто закрыл глаза и позволил этому отвратительному дождю укрыть нас, подобно одеялу. - Пати? – прошептал я, когда ему пришлось отстраниться, они успели подобраться слишком близко. - Да? - Я люблю тебя, - говорю я, почувствовав, как он вкладывает мне в руку ключи от машины. - Всегда помни это, - перед тем, как навсегда покинуть убежище, в котором нам удалось спрятаться на какое-то, пусть даже очень короткое время, он улыбнулся, искренне. Эта улыбка была подобно солнцу. Она была солнцем. Такая прекрасная, что затмила весь этот чёртов ливень. – Пусть это останется единственной надеждой для тебя… - Ты - моя надежда, - прошептал я, забираясь рукой под майку и царапая кожу на груди. В комнате было по- прежнему темно и холодно, но, она больше не казалась мне каким-то ужасным океаном. Я высунул голову из-под одеяла и вытер слёзы, которые успели застлать мне глаза и даже немного намочить майку. Я поспешно натянул штаны и босиком вышел на улицу. Я стоял на мокрой траве и, задрав голову, таращился в небо. Огромное тёмно-синее небо, извергающее на землю эти ужасные холодные капли, вот уже не протяжение нескольких долгих месяцев. Я развёл руки в стороны и закричал. Я кричал, пока не сорвал собственный голос, а после хрипло рассмеялся. Надежда. Пати Пойзон. Кобра Кид. Джет Стар. Они всё ещё были со мной. Люди, проходящие мимо, начинали останавливаться и с улыбками на лицах смотрели на меня. - Мама, это Фан Гоул? – спрашивал маленький мальчик у своей мамы, настойчиво дёргая её за край юбки. - Киллджои вернулись? – спрашивал ещё кто-то. Эти люди, они больше не боялись дождя. Холодные мерзкие капли больше не пугали их и не вызывали желания спрятаться и подчиниться. - Я люблю тебя, - прошептал я, сорванным голосом. Последние капли упали на землю, а после тучи начали постепенно бледнеть, и временами мне казалось, что я вижу солнце. Надежда, я думаю, это была именно она. - Они вернутся, - говорю я, подходя к маленькому мальчику и опускаясь перед ним на колени, - они обязательно вернутся.