Вместо ужина

«Сегодня, без пятнадцати семь под лестницей, у Большого Зала». Грэхем нахмурился, сминая короткую записку без подписи. Она и не требовалась: только один человек позволял себе так нагло, в приказном порядке вызывать его на встречу, совершенно не интересуясь о его собственном желании. Гадёныш знал, что он не откажется. Грэхем поднял взгляд на стол Гриффиндора и легко нашёл автора записки. Уизли как всегда болтал со своим инкубаторским братцем, хихикая над очередной шуткой. Он почувствовал на себе пристальный, тяжёлый взгляд и посмотрел в ответ. Тонкий рот скривились в насмешливой ухмылке, а острый язык прошёлся по контурам губ, а затем смачно слизал с ложки, поднесённой ко рту, кашу. Средний палец лежал на черенке - Уизли нарывался. Грэхем провёл большим пальцем по шее, а затем указал пальцем на Уизли. Тот оскалился и отвернулся к брату. Сука. Залпом выпив тыквенный сок, Грэхем пошёл прочь из Зала, думая, что на этот раз задумал Уизли. Их отношения длились второй год, но эти отношения нельзя было назвать ни дружескими, ни романтическими. Они не были регулярными, не были крепкими, в них не было обязательств. Встретились, потрахались, разбежались. Секс ради секса. В принципе, Уизли мог выбрать любого другого парня, чтобы подставить свою задницу, но почему-то выбрал его, Грэхема. А ему было наплевать на причины. Единственное, что его волновало – собственный стояк в штанах, с которым лучше всех справлялся колкий Уизли. Он не подчинялся, не слушался, кусался, язвил и раздражал. Пару раз вместо секса встреча оканчивалась дракой: Грэхем ломал ему кости, но ни разу не одерживал морального верха. Вторая причина, почему он продолжал эти встречи. Глупо, но ради них он завалил свои выпускные экзамены в прошлом году. Он не мог позволить себе быть проигравшим в этом личном противостоянии, не мог дать Уизли повод, что он слаб и сдался День прошёл скучно. С Уизли почти не встречались, только разок столкнулись в коридорах: сегодня общих пар не было. В голове прокручивались варианты того, что придумал Уизли на этот раз, но фантазии Грэхема не хватало, чтобы предугадать его действия. Он это знал, но с упорством осла бросался в раздумья. На место встречи он пришёл на пять минут раньше. Уизли ещё не было. Грэхем встал у стены и принялся ждать. Он прикрыл глаза, вслушиваясь в обрывки разговоров торопящихся на ужин школьников. Одни злились на преподавателей, другие на сокурсников; кто-то ныл, что хочет есть; кто-то надеялся, что на ужин будет пудинг… В общем, ничего интересного. Грэхем посмотрел на часы и чертыхнулся: было уже без пяти семь, а Уизли всё ещё не было. Ноздри гневно раздулись: так вот что задумал гадёныш: позвать и кинуть! Грэхем замахнулся, чтобы ударить в стену, когда произошло что-то странное. Его лизнули, хотя рядом совершенно точно никого не было. Грэхем замер, помотав головой как пёс, которому на ухо села муха. Ощущение повторилось – не почудилось. Он резко повернул голову, чтобы проверить, но рядом определённо никого не было. Грэхем нахмурился: он не любил странности – они приводили его в смятение и растерянность. А это значит слабость. Он услышал тихий смешок: - Что, Монтегю, думал, я тебя кинул? – из пустоты раздался голос. - Что за шутки, Уизли? – рыкнул Монтегю, хватая воздух рукой там, откуда шёл звук. Промахнулся – невидимый подлец предугадал и ушёл в сторону. - А ты еврей, Монтегю? – язвительно отозвался Уизли. – Раздевайся. - А не охренел ли ты, уродец? Так комплексуешь насчёт внешности, что уже под заклятием ходишь? Правильно делаешь, людей пугать не бу… Удар в живот оказался неожиданным: Грэхем задохнулся, сгибаясь пополам и кашляя. - Следи за языком, Монтегю, - прошипел на ухо Уизли. Снова мускулистая рука не настигла его. У Уизли было преимущество, и признавать, что есть все шансы проиграть в драке, было мучительно. - Чё тебе надо, упырь? – прохрипел Грэхем. - Хочу трахнуться в Большом Зале, - спокойно ответил Уизли. У Грэхема отвисла челюсть: - Совсем с катушек съехал? Нас поймают. - Монтегю, ты действительно такой тупой или прикидываешься? Шевели мозгами. Я дам тебе подсказку. Не видящий его Грэхем почувствовал, как на пах легли руки и медленно расстегнули ширинку. Он затаил дыхание: какая-то мысль отдалённо билась в голове, но прислушаться он не мог. Его занимали непонятные, странные ощущения. В мыслях царил хаос: резко обострившиеся чувства не давали сосредоточиться. Грэхем ощущал малейшее касание кожей члена, который уже почти встал, хотя Уизли толком ничего не делал. А потом случилось то, что привело Грэхема сначала в такой панический ужас, что член даже начал опадать и уменьшаться прежде, чем он понял, что происходит. Член исчезал! Пропадал прямо на глазах! Видимо, ужас отразился во взгляде, а может Уизли возмутило, что стояк опадал. - Харе паниковать, придурок! Это всего лишь отсос! – Плоть снова появилась в поле зрения, и Грэхем облегчённо выдохнул. - Отсос? – переспросил он и тут его осенило. – Понял! Понял, зачем невидимый! - Тупица, - проворчали в ответ. – Раздевайся. - А это-то зачем? - Мерлиновы яйца, Монтегю!!! Это не дезилюминация! Преподы её в два счёта пронюхают! Это зелье! А оно не влияет на одежду! – нетерпеливо и разозлено закричал на него Уизли. - Да ладно, тебе, Фред… Не кричи так. Сказал бы сразу, - пробормотал Грэхем, называвший Уизли по имени только в исключительных случаях, и принялся расстёгивать рубашку, обнажаясь. Некоторое время ничего не происходило: казалось, что Фред ушёл, разозлившись, и когда Грэхем уже собрался было спросить, член снова исчез. Теперь Грэхем был готов к этому и тихо зашипел, ощущая влажность плотно сжатого рта и острый язык, лижущий ствол снизу. Он испытывал неповторимое удовольствие, которого при обычном минете не было. Там он видел, мог догадаться, что будет дальше. А сейчас он только осязал. Он осторожно толкнулся бёдрами, и член скользнул глубже, в горло, а яйца приятно вжались в невидимый подбородок. Он толкнулся пару раз и с сожалением выдохнул: - Надо штаны снять, - он хотел отстраниться, но Фред не дал, задвигав головой и одновременно спуская брюки и трусы вниз. – Ох, какой сообразительный, Уизли… Фред стащил с него штаны и только тогда выпустил влажный член изо рта: - Выпей, - прохрипел он, глубоко вдыхая. В воздухе зависла бутылочка с зельем. Грэхем почувствовал, как его левую ладонь сжали горячие пальцы. Он вопросительно посмотрел на стену. - Чтобы не потеряться, - пояснил Фред. – Пей. Грэхем кивнул и сделал один, мощный глоток, заранее сморщиваясь. Оказалось, напрасно: зелье было безвкусным и это радовало, так как половина снадобий была на вкус омерзительна до тошноты. Он услышал разочарованный вздох и спросил: - Чё? - Нет, ничего. Идём. Тебя не видно. Грэхем поднял руку и посмотрел на неё. Точнее, попытался посмотреть. Вместо широких пальцев он увидел факел, горящий на стене, и хмыкнул: - Где зелье взял? - Сварил. - А ингредиенты? - Стащил, - буркнул Фред. - У Снейпа? - Нет, у Флитвика, - язвительно. - Ясно. Они подошли к открытым дверям Большого зала и неуверенно замерли. Казалось диким и противоестественным: они стоят обнажённые, со стоящими членами – по крайней мере, один точно, - перед толпой школьников разных возрастов и преподавателей, но никто не обращает на них ровно никакого внимания. Пальцы на руке Грэхема сжались крепче, словно Фред отчаянно цеплялся за него, чтобы не потерять точку опоры. - Идём в тот угол. - Какой? - Под песочными часами. Там драпировок нет. - Далеко. - Да, надо идти осторожно. Не задень никого своей битой, - Фред иногда шутил, что с таким членом можно смело становиться загонщиком и отбивать бладжеры без биты. Грэхем фыркнул и ничего на это не ответил, начав продвигаться вглубь зала и утягивая Фреда за собой. Шли вдоль стены, там почти никто не ходил. Один раз едва не столкнулись с каким-то шестикурсником, он даже оглянулся, но, наверное, решил, что чертыханье и последующий шлепок ему показались, и пошёл дальше. - И чё дальше? – спросил Грэхем, ощущая себя донельзя глупо. - Трахаться дальше будем, - в лёгком огрызании слышалось осознание того же. – Я на четвереньки встану. - Хорошо, - Грэхем опустился на колени и потрогал воздух рукой. – Где ты? - Тут. - Фред!! – фамилию прорычать не получилось бы, а вот имя для этого очень удачное. - Мне что, считать камни в полу? – ядовито поинтересовался Фред. – Ищи на ощупь. - Урод, - прошипел Грэхем, наугад протягивая руку то тут, то там. - Давай быстрее, а? - Помог бы лучше, раз умный такой. Грэхем так не понял, стал ли помогать Фред в поисках, но нащупался он почти сразу. - Что это? - Плечо. В другую сторону! Грэхем мысленно обматерил Фреда, скользя ладонью по его спине. Спина подрагивала под пальцами, стремясь получить больше ощущений от шершавой, царапающей ладони. Грэхем не спешил, стараясь понять то, что чувствует. У Фреда была гладкая, приятная на ощупь кожа, обтягивающая выступающий позвоночник. Раньше Грэхем не замечал этого. Раньше он вообще почти не прикасался к нему руками. А теперь нет выхода. Наконец-то ладонь добралась до ягодиц. Рукой он сминал то одну, то другую половинку. Обе были шелковистыми, рука легко скользила по ним. Фред тихо заскулил, нетерпеливо вильнув задом, чем заслужил сильный шлепок, вызвавший чересчур бурную реакцию: несколько первокурсников Рейвенкло оглянулись на стон. - Рот свой закрой, - тихо зашипел Грэхем. - Всунь уже! – прошипел в ответ Фред, проигнорировав приказ. - Потерпишь, - оскалился Грэхем и услышал мучительный вздох. Перебирая пальцами, он прошёлся по бедру и коснулся паха. Он не сдержал восторженного чертыханья: у Фреда стояло на всю. Грэхем сжал кулак на горячем, бархатном члене и неожиданно понял, что его руку трахают. Он замер, ничего не делая. Фред двигался в кулаке резко, сильно, увлажняя руку смазкой. Собственный член тяжело тянул вниз, а терпеть было уже невозможно. Он разжал пальцы, ущипнул Фреда за ягодицы и раздвинул невидимые половинки. Это мало помогло в поисках ануса, но держаться за упругий зад было невыносимо приятно. - Вставь сам, - охрипшим от безумного возбуждения голосом сказал Грэхем. Холодная ладонь обхватила плоть, легко нащупав его. Проехавшись пару раз от основания к головке, вырывая вздохи удовольствия, Фред прижал жаркую пульсирующую головку к сфинктеру и рывком подался назад. Их голос слился в один, когда член ворвался внутрь. - Эйб, глянь, что там, - голос рейвенкловской девицы напомнил о том, что они на людях. Грэхем перехватил живот Фреда и прижал к своему животу спиной. Взметнувшись по стройному телу, он хлопнул ладонью по губам Фреда, зажимая их и заглушая звук. Больно укусив за мочку уха, прошептал: - Ещё одна такая выходка, и я тебе шею сломаю, - всего лишь угроза, но сказана столь убедительно, что Фред жалобно заскулил, попытавшись вырваться. Но на шею легла вторая рука, чуть придушившая его ретивость. – Вот так, будь паинькой, Фредди. Смотри, а Эйб – красавчик. В твоём вкусе, - чуть глумливо прошептал Грэхем, в упор глядя на идущего по просьбе подруги парня. Опасность быть пойманным подстегнула чутьё, напрягла всё тело, сделав его просто чувствительным комком мышц. В крови бродило безумие, адреналин подхлестнул, и Грэхем начал своё жесткое, неосторожное, отрывистое движение, почти желая, чтобы Эйб подошёл достаточно близко и понял, что происходит на самом деле. А ещё лучше, увидел. Но это, увы, невозможно, пока не спадёт действие зелья. Фред чутко отзывался на каждый толчок, сдерживаясь изо всех сил. Грэхем чувствовал покалывание в ладони: Фред кусал её, глуша всхлипы. Он извивался в его руках, сжимался и явно пытался сбежать от сосредоточенного взгляда Эйба. Парень остановился в трёх шагах. В зале было достаточно шумно, чтобы скрыть пошлые, хлюпающие звуки. Фред уже в самом деле задыхался, изо всех сил сжатый мощными объятиями Грэхема. Пальцы невольно перекрывали ему и нос, и кислорода не хватало. Грэхем не замечал этого, упиваясь нависшей угрозой, удовольствием, которое накатывало, сбивало с толку с каждым новым толчком. Он вбивался в тонкое тело с алчностью голодного зверя, подаваясь вперёд и жадно всматриваясь в Эйба, в толпу за его спиной. Невидимость позволяла делать всё, что угодно. Он мог бы трахнуть Фреда и прямо под носом Амбридж: жаба ничего бы не заметила. Это ему понравилось ещё больше. Эйб пожал плечами и крикнул: - Тут ничего нет! - Ладно, возвращайся! Он повернулся спиной и пошёл к девушке. Увлёкшийся Грэхем испытал острую боль в запястье. Что-то впилось в него и с силой отвело руку. Придушенный Фред шумно, сбивчиво задышал, глотая воздух, упав и уперевшись ладонями в пол. Грэхем восторжённо рыкнул, и не дав возможности выровнять дыхания, продолжил таранящие рывки, приносящие наслаждение. Невидимость давала возможность насладиться ощущениями в полной мере, обострив их, сделав сильнее, мощнее, звонче. Грэхем сделал последний рывок, и сильнейший оргазм накрыл его с головой. Он потерялся в пространстве, по инерции толкаясь и дроча член Фреда, который излился за минуту до него. Он не мог остановиться, словно пытался выжать и себя, и Фреда до капли. - Хватит… - жалобный стон, вырвал из полунаркотического забытья. – Пожалуйста, больно… Прекрати. Нытье, которого он ни разу не слышал от Фреда, отрезвило, но принесло другое наслаждение. - Ещё раз. Повтори, что ты сказал. - Пусти… Пожалуйста… - Сломался, Уизли. Всё-таки сломался, - он произнёс это с чувством превосходства. – Ничтожество, - он шлепнул его напоследок и встал с колен. Потянувшись, он ухмыльнулся. Превосходно. Уизли всего лишь самка. Пора снова охотиться. А сейчас он ещё успеет на ужин: после такого бурного секса ему до боли в желудке хотелось жрать. *** - Где ты был, Фред?! – накинулся на него Джордж, едва тот переступил порог спальни. – Мерлин, что с тобой случилось?! - Нигде и ничего. Джи, я хочу побыть один, хорошо? – усталым голосом спросил растрёпанный Фред. - Ладно… - растерянно произнёс Джордж, глядя, как задёргивается полог. Фред, не раздеваясь, лёг в постель, уставившись в потолок. Всё кончено. Всё, абсолютно всё. Он не спал всю ночь, думая о Грэхеме, о том, что могло бы быть, если бы он сумел продержаться до конца. Только хуже сделал, замечтавшись. На завтрак он не пошёл: Большой зал было видеть невыносимо. День прошёл ужасающе уныло и угрюмо. Мысли постоянно сбивались на Грэхема. Джордж пытался развеселить, но всё впустую. Сдвоенное Зельеварение. Смерть. За урок Фред впервые схлопотал ноль: он кидал не те ингредиенты и вообще варил какое-то другое зелье, вместо нужного. После урока он чуть задержался, собирая сумку. Он почти вышел из кабинета, когда его втащили обратно и зажали в тёмном углу, чтобы потом неловко спросить: - Слушай, Уи… Фред. В субботу в Хогсмите ярмарка волшебных фейерверков. Не хочешь сходить вместе?