Майрон, капризный и довольный

Майрон по праву звался самым могущественным из майар. И по праву звался Восхитительным. Будучи учеником Ауле, он был подобен огню кузниц – яркий, горячий, немного непредсказуемый, сильный и, что уж там говорить, красивый. Никто из майар не мог превзойти его ни в мастерстве, ни даже в красоте – он выбрал себе облик светлый и прекрасный, затмевающий всех остальных, если не считать валар, конечно. Хотя неопытный эльф вряд ли смог бы отличить его от более могущественных айнур, но эльфы пока еще не пробудились. Частенько Майрон экспериментировал, частенько его опыты заканчивались неудачно, или же он случайно творил что-то из ряда вон... Например, маленькие ящерки, способные дышать огнем, которыми он еще долго пугал юных помощниц Ниэнны и Эсте. Или, скажем, когда он случайно подпалил бороду Ульмо... Самому вала было не до смеха, зато все остальные просто помирали, когда обычно спокойный и рассудительный Ульмо гонялся за смеющимся юношей по всему Альмарену. Или же когда Майрон случайно взорвал кузницу... В легендах не говорится, что эдакого он сделал, да и не помнит уже никто. Вот только на восстановление кузницы ушло порядочно времени. Неугомонный, взбалмошный, непоседливый Майрон был кроме всего прочего еще и неорганизованным, зато умел хорошо организовать работу других. Так что по праву он был вторым после Ауле, и его уважали как и самого вала. Не стоит говорить, что он был еще и искусным кузнецом, хотя его творения частенько казались странными для всех остальных. Но не для Мелькора. Темный вала уже давно положил глаз на Майрона, всей своей душой желая заполучить самого могущественного из майар себе. Чего он только ни делал, чтобы обратить на себя внимание – и цветы ему таскал, и серенады под окнами пел, и устраивал незабываемые экскурсии по Средиземью, но Майрон оставался равнодушен. Что ему цветы, если супругой его учителя была сама Йаванна, и что ему песни, если он и сам горазд петь ничуть не хуже. -Чего я не видел в твоем Средиземье, - капризно фыркнул юноша, встряхнув своей золотистой шевелюрой и спрыгнул с прекрасного черного коня, когда Мелькор привез его обратно. – Да и темновато там на севере, не видно ни зги. Мелькор злился, но ничего не говорил. В голове рождалась еще куча всяких мыслей и уловок, одну из которых, в общем и целом, можно было бы считать вполне успешной… Тут не обошлось без ворчания Ульмо, который ну просто всей душой не желал помогать Мелькору, упрямо отстаивая свои права на воду. Пришлось темному вала тогда изловчиться, но с горем пополам он достал немного воды и превратил ее в снег. И в качестве подарка принес Майрону. Правда, и тут заминка вышла. Думая, что неугомонный майа сейчас один в кузнице, Мелькор ворвался в просторный зал, занося с собой снежный буран – вот только Майрон был далеко не один, а в компании своих товарищей распивал вино и, видимо, на спор ковал что-то новое. -Майрон, прелесть моя, смотри, что я... – и Мелькор осекся, когда несколько внимательных взглядов уставились на него и на его творение. Майрон хотел было выпихнуть его за дверь, немедленно и безо всяких объяснений, вот только снег произвел на него такое впечатление, что он не удержался и вслух проговорил: -Как красиво... Он восхищенно смотрел, как легкие белые снежинки летали в воздухе и падали на пол. Он не знал, почему они не таяли, ведь в кузнице было неимоверно жарко, но тем не менее снег оседал на его волосах, одежде, падал на его раскрытые ладони. Он невольно улыбнулся, и Мелькор было уже обрадовался, что наконец-то Майрон доволен, но вот огненный майа поднял взгляд, какой-то виноватый взгляд, и резко произнес: -Убирайся. Мелькор на секунду растерялся, но быстро взял себя в руки. Стряхнув со своих широких плеч белые пушистые снежинки, он круто развернулся и ушел, а весь снег немедленно растаял, оставив на полу скользкие лужи. Где-то вдалеке послышалось недовольное ворчание Ульмо, и Майрону на секунду стало жалко Мелькора, но не мог же он, в самом деле, в присутствии других майар признать творение темного вала самым прекрасным из всех, что он когда-либо видел. Он подумал, что потом нужно будет извиниться перед Мелькором, но заработался, и мысль просто испарилась из его головы. Тем не менее, на какое-то короткое время Майрон перестал относиться к Мелькору так холодно и равнодушно, теперь он даже принимал цветы и какие-то мелочные подарки, но это быстро наскучило, и все вернулось на круги своя. -Чего я не видел в твоем Средиземье, - как-то даже истерично заявил Майрон, когда вала вновь предложил ему прокатиться на север. -Поверь мне, мой неугомонный, там есть то, чего ты еще не видел. Майрон упрямо сложил руки на груди, суровым взглядом глядя на Мелькора. Тот терпеливо стоял, ожидая, когда же майа соизволит прокатиться с ним до севера. Они играли в гляделки довольно долго, и Майрон не выдержал первым. Вздохнув, он залез на уже знакомого мелькорова скакуна, а сам Мелькор, довольно ухмыльнувшись, уселся за его спиной, и они помчались на самый север, куда не доставал свет Иллуина. Там было слишком темно, и Майрон, привыкший к постоянному свету огня в кузнице, не переставал причитать и жаловаться на тьму и отвратительную резь в глазах. -Я ничего не вижу! - недовольно прокричал Майрон, вглядываясь в беспросветную тьму. Мелькор пропустил его слова мимо ушей и пришпорил коня, и тот понесся с невероятной скоростью, и холодный ветер бил в лицо, от него слезились глаза, и Майрон зажмурился. -Мне холодно! Мелькор, Стихии тебя раздери, какой тьмы тут так холодно?! Мелькор раздраженно закатил глаза и резким, немного грубым движением прижал майа к себе. Тот невольно вспыхнул и даже замолчал, чувствуя, как горячий румянец заливает щеки… Потом скачка прекратилась. Свист ветра исчез, и стало невероятно тихо, лишь топот копыт раздавался в гробовой тишине. -Закрой глаза, - прошептал Мелькор. -Я и так ничего не вижу, - буркнул Майрон, но глаза закрыл (хотя разницы и в самом деле не было). Он лишь удивлялся, как вала ориентируется в этой темноте. Они медленно ехали вперед, и через какое-то время Майрон почувствовал мягкий свет. Нетерпение охватило его, и когда они остановились, он распахнул глаза. Перед ним возвышалась огромная черная крепость, окруженная мрачными горными пиками. В крепости этой был свет и какая-то жизнь, а вокруг лежал тот самый снег, что некогда восхитил Майрона своей красотой. Но, ко всему прочему тут было еще и что-то другое, блестящее и гладкое... -Что это? – тихо спросил Майрон, подбегая к застывшему озеру и проводя по хрустальной корочке кончиками пальцев. – Оно холодное! -Я назвал это «лед», - тихо ответил Мелькор, становясь позади майа. – Я недавно его создал и пока еще не полностью изучил его свойства... Осторожно! Майрон лишь махнул рукой и ступил на этот «лед», про себя повторяя новое слово. Едва не поскользнувшись, он замахал руками, удерживая равновесие, и, наконец, выпрямившись, осторожно шагнул вперед. Задумчиво расхаживая по блестящему скользкому льду, он вглядывался в огоньки черной крепости, прислушиваясь к едва слышному пению других майар, которые давным-давно оставили Альмарен и ушли с Мелькором. -Нравится? – тихо, с надеждой в голосе спросил вала, внимательно следя за задумчивым Майроном. Майа, стоя спиной к нему, поднял голову к небу, глядя на пока еще немногочисленные звезды. Здесь их было видно гораздо лучше, чем с Альмарена, и в голове Майрона родилась совершенно безумная идея. -Нет, - просто ответил он и повернулся лицом к Мелькору, улыбаясь совершенно нахально. Вала почувствовал, как внутри все загорается от ярости: -О Эру, Майрон! Ну чего тебе еще не хватает?! Хочешь собственную крепость? Отстрою. Хочешь своих учеников? Будут! Да я тебе хоть звезду с неба достану, лишь бы ты перестал капризничать и, наконец, присоединился ко мне! Вдруг, по озорному огоньку в глазах майа, Мелькор понял, что влип по-крупному. Сейчас он затребует такого, чего даже самый могущественный из детей Илуватара не сможет выполнить. -Нет, не крепости и не ученики мне нужны, - тихо проговорил майа и сошел со льда на твердую землю. – А вот звезду с неба – это мысль. Довольно ухмыляясь своей задумке, он прошел мимо Мелькора и вскочил на черного коня. -Достанешь звезду с неба – и я уйду к тебе, - крикнул он напоследок и ускакал обратно в Альмарен, звонко смеясь, и смех его, подобный сотне колокольчиков, еще долго отражался от заледенелого воздуха. «Влип ты по-крупному», - подумал про себя Мелькор, глядя на звезды. Он пока не представлял, как он это сделает, и, удрученный пониманием своей беспомощности, зашагал в Утумно. В Альмарене было спокойно как никогда. Мелькор больше не появлялся и не совращал невинных майар, валар творили, Светильники светили, играла музыка, в двух словах – Весна Арды. Майрон время от времени уезжал на юг и глядел на звезды, думая о том, выполнит ли темный вала его условие или нет. Неизменно, раз за разом он уезжал за пределы света, следил за положением звезд, думая, что Мелькору никогда не удастся достать звезду с неба… Но не таков был Мелькор, хотел он заполучить Майрона и решил-таки достать для него звезду. Изобрел он крылья себе, но толку было от них мало – слишком быстро они замерзали, и не мог вала подняться к небу. И тогда Мелькор решил, что у него один путь к звездам. И полез Мелькор на столп, поддерживающий Иллуин. Непривыкший к яркому свету, вала едва не ослеп, но не сдался и упорно карабкался все выше и выше, пока не достиг самых небес. Но до звезды было не дотянулся, все они были немного в стороне, и как Мелькор ни старался, не мог ухватить ни одну из них. А потом столп покачнулся, накренился, заскрежетал… И упал на самый Альмарен, зацепив и южный Светильник, и наступила Тьма… Майрон злился на Мелькора за то, что из-за его недоподвига пришлось покинуть Средиземье и уплыть на запад. Да что там, Светильники были безвозвратно испорчены, а ведь Майрон непосредственно принимал участие в их создании! Теперь получается, что работа насмарку. Да и звезды он так и не дождался, хотя Мелькор был близок к цели… Вот только нет теперь юному майа пути в Средиземье, не сбежать из-под надзора Ауле, а без Мелькора так невыносимо скучно!.. Порой он даже жалел, что не согласился сразу и не ушел в ту мрачную крепость, когда была возможность, а теперь Мелькор больше не придет за ним, не будет уговаривать, упущен шанс… А потом раздалось знакомое цоканье копыт, издали повеяло холодом, полетел в Валиноре снег, и удлинились тени. Майрон сразу все понял и выбежал навстречу, под удивленными взглядами других майар. Темной тучей мчался Мелькор, приближаясь к новой кузнице Ауле, из которой высыпали ученики посмотреть, что же происходит. «Что, что случилось?» шептались они и переглядывались меж собой, а Майрон выступил вперед, с надеждой вглядываясь в приближающийся мрак. Когда Мелькор остановился, поднялась паника, но и длилась она недолго. Темный вала без слов и церемоний подхватил капризного майа на руки и усадил на коня, затем пришпорил скакуна, и тот, встав на дыбы, помчался обратно на восток, а из-под копыт его летел снег и колючие льдинки… -И что за цирк ты устроил? На Иллуин он полез, испоганил мое творение! Альмарен, такой любимый и родной Альмарен, где он теперь, а? Теперь во всем Средиземье темно ни черта не видно! Развоплоти тебя Единый, Мелькор, нельзя было как-то по-другому? Не-ет, ты должен был еще и в Валинор сунуться, конечно, - с укором протянул Майрон. – Правильно, надо похитить меня на глазах у всех, по-другому мы не умеем… Майа ходил из стороны в сторону и все причитал, причитал, причитал, капризничал и снова причитал, а Мелькор лишь смотрел на него с улыбкой и не мог налюбоваться. Он даже не спорил с неугомонным Майроном, и тот, понимая, что возражать ему не будут (а как жаль!), замолчал и, сложив руки на груди, уставился на темного вала. -Ладно. Убедил, - выдохнул он и кокетливым жестом поправил свою золотую шевелюру. – Много дел у нас тут, и прежде всего нужно решить проблему освещения…