Буря

«Артур, прости меня». «Артур, пожалуйста!» «Арти, я люблю тебя. Прости меня, ладно?» «Я знаю, я идиот, и я уже сильно тебя достал. Ты ведь ещё любишь меня, да?» «Я сейчас к тебе приеду».   Прочитав последнее сообщение человек, сидящий в кресле, заметно дёрнулся.   Артур думал о том, что тупоголовый Альфред после того, как плюнул ему в душу, ещё и потоптаться на ней собирается. Сейчас он приедет, будет ломиться в дверь, и, в конце концов, Артуру придётся открыть её. И всё вновь пойдёт по тому же самому сценарию: Дверь → Извинения → Секс → Прощение → Затишье → Буря. Сплошная трата нервов и времени. Артуру кажется, что за то время, пока он встречался с Джонсом, он истратил столько нервных клеток, сколько за все 22 года, без него, не терял. Эти отношения были просто кошмарны. Кёркленду приходилось терпеть непонятные перепады настроения, измены, слишком слащавые прозвища, обзывательства, беспричинную ревность, игнорирования, моменты "приклеивания" к нему Альфреда, и ещё многое другое. Артур бы уже давно порвал бы с ним. Но вот незадача, он любил Джонса.   Однажды Кёркленд уже пытался убедить себя, что пора бы заканчивать эту "тёмную полосу" в его жизни. Он скрупулёзно выписывал все "+" и "-" их отношений на листке. Вышло, что "-" было на 64 штуки больше. Мало того, посмотрев на листок и перечитав всё, Артур решил, что Джонс явно психически болен. В конце, Артур написал большими буквами в графе "+": "Люблю". Написал и проиграл…   После этого он пошёл в ближайший бар и напился в усмерть. В последнее время англичанин вообще много пил. Он пил утром, в обед, вечером и ночью. Круглые сутки пил. Надеялся, что так ему станет легче. Сейчас он понимал, что легче не стало, проще тоже. Кёркленд сидел, дожидался Джонса и думал о том, сколько ещё продержится. Думал и понимал, что уже нисколько. Артуру надоело собирать обломки, после очередного "стихийного бедствия". А ещё, ему казалось, что если скоро он не прекратит всё это, грянет буря такого масштаба, что он может уже и не выжить.   Англичанин потянулся к бутылке виски на столе, но, так и не взяв её, откинулся назад в кресло. Он прикрыл глаза и закрыл лицо ладонями. Задержал дыхание.   На минуту он погрузился в воспоминания о том, как они познакомились и как "притирались" друг к другу.   Помнится, это случилось в метро. Переполненном метро. Их тогда со всех сторон прижимали люди так, что и пошевелиться было невозможно. Артур чувствовал себя приотвратнейше в такой толкучке, да ещё какой-то придурок, американской наружности и выше его на голову, не спускал с него глаз. Так и подбивало плюнуть ему на майку и выбежать вон. Конечно же, Кёркленд этого не сделал. Он дотерпел до своей остановки и, вырвавшись из вагона, выдохнул. К сожалению, тот самый американский придурок зачем-то уцепился вместе с ним. Всю дорогу до университета, в котором учился англичанин, Джонс болтал о себе, о своей семье и об Америке. После этого дня Артур каждый день ехал с ним в одном вагоне метро, и каждый день Альфред сопровождал его до университета, вплоть до того момента, когда они не оказались в одной постели. Следующим же утром американец предложил встречаться, а Артур отказался. Кёркленда не будут больше ждать по утрам на остановке в метро. Его будут поджидать вечером у квартиры. В конце концов, сдавшись настойчивости Джонса, он согласится.   Всё будет хорошо. Он будет любим и будет любить, так пройдёт год. После, начнётся какой-то ад. Всего один "нормальный" год против трёх лет "сумасшествия".   Артур вдохнул. Опустил руки и открыл глаза. Проморгался, потому что на глаза выступили слёзы. Взял, наконец, бутылку с виски и сделал один большой глоток прямо из горлышка. Поставил бутылку на стол и прошёл в прихожую. Кёркленд надел пальто и обувь, уже хотел выйти, но остановился. Сделал глубокий вдох и выдох. Нахмурился и вышел…   ***   Когда придёт Альфред, он долго будет стучаться в дверь. Сначала стучаться и просить, затем ломиться и требовать. После, он сядет у двери и станет ждать. Ждать и плакать. Потому что он тоже устал.   Артур в это время будет дома у своего "заклятого друга" - Франциска Бонфуа. Француз будет уверять его, что тот всё сделал правильно, и "давно нужно было прекратить этот фарс". Бонфуа будет говорить ему, что англичанин достоин большего, и что сам Франциск бы оценил такое сокровище, как Кёркленд. Артур будет слушать, но не слышать. В голове он будет прикидывать, что завтра домой лучше не ходить, и послезавтра тоже, и через два дня…   А потом, он поймёт, что та самая "буря", которую он ждал, длилась целых три года, а сейчас закончилась.