Маскарад

— Дедушка, а бабушка Катарина правда была ведьмой? — прозвенело колокольчиком у двери. Синьор Петруччо отложил счета, которые всегда просматривал перед сном, и обернулся. Взгляд его потеплел. — Кто тебе сказал? Впрочем, я догадываюсь, — он усмехнулся в седую бороду. — Иди-ка сюда, котенок, садись. Кэт подбежала к нему, забралась на стул с высокой резной спинкой и сразу потянулась к лежавшим на столе бумагам. Она недавно научилась читать, и теперь ее манило все, на чем можно было отыскать буквы: вывески над лавками торговцев на центральной площади, книги в отцовском шкафу, даже скучные деловые письма. — Бабушка Бьянка сказала. — Прямо так и сказала? — Ну, почти, — помявшись, протянула Кэт, водя пальчиком по строчкам. — Мы были у нее в гостях, и я нечаянно опрокинула подсвечник на шелковую занавеску. Честное слово, нечаянно. Пожар быстро потушили, но бабушка Бьянка все равно рассердилась и сказала, что я настоящий чертенок. И что когда я вырасту, наверняка стану такой же ведьмой, как бабушка Катарина. И что меня никто не возьмет замуж, если не найдется охотник за приданым вроде тебя. Ты разве охотник, дедушка? — Бабушка Бьянка — старая дура. Катарина была прекрасной женщиной. И ты, когда вырастешь, станешь такой же. Посмотри, как ты на нее похожа. — Петруччо достал из верхнего ящика стола черную лакированную шкатулку с инкрустацией. В шкатулке он хранил миниатюрный портрет жены, написанный вскоре после свадьбы. — Какая красивая, — выдохнула Кэт. — Неужели и я такой буду? — Обязательно. — Петруччо погладил внучку по голове, бережно убрал портрет, запер ящик на ключ и, помолчав, спросил: — Хочешь, расскажу, как мы познакомились? — Бабушка Бьянка мне рассказывала. У бабушки Катарины не было женихов, потому что… — Бьянка ничего не знает. Но ты ей не говори, еще не хватало, чтобы она заявилась сюда выяснять отношения. У меня изжога от ее кислой мины и сладенького голосочка. — Это будет только наш секрет, да? — Да, котенок, только наш. Кэт поерзала на стуле, устраиваясь поудобнее, подперла щеку ладошкой и приготовилась слушать. Она обожала тайны. А уж если тайна касалась любви… — Мы с Катариной встретились в Венеции. Синьор Баптиста, твой прадедушка, приехал туда из Падуи по делам и привез с собой дочек — было время карнавала. Вечером они пошли гулять на площадь Сан-Марко, пугливая Бьянка жалась к отцу, а Катарина ничего не боялась, ей хотелось послушать предсказания бродячих астрологов, посмеяться над шутками комедиантов, попробовать жареного морского угря и засахаренных фруктов, посмотреть на канатоходцев, которые балансировали на канате прямо над головами зрителей. Она не заметила, как ее оттеснили от отца и сестры, а когда опомнилась и стала их искать, было поздно — вокруг оказалось слишком много мужчин и женщин в таких же черных плащах и белых масках. Шумная толпа подхватила Катарину и унесла с площади. Чем дальше, тем извилистее и грязнее становились улицы, смех постепенно стихал, толпа редела. Вскоре Катарина осталась совсем одна. — И тут появился ты! — Кэт испугалась, что с Катариной случится беда, она слушала рассказ деда, как сказку. — Нет, котенок. Я чуть не опоздал. Венеция славный город, но карнавальные маски венецианцам подарил сам дьявол. Привыкнув скрывать лица, некоторые забывают о чести, им начинает казаться, что можно творить любые гнусности, если за это не придется отвечать. На таких людей и наткнулась Катарина в темном переулке неподалеку от моста Риальто. Они направлялись в игорный дом, чтобы весело провести ночь, и решили, что одинокая девушка тоже ищет приключений. — Ты спас ее от разбойников? Как настоящий герой?! — восхитилась Кэт. — Ну, на самом деле еще неизвестно, кого я спас, — рассмеялся Петруччо. — Двоим из четверых Катарина успела до крови расцарапать физиономии. А уж сколько нового они о себе узнали… — А что было потом? — Мы дошли до канала, сели в гондолу и отправились искать дом, где остановился синьор Баптиста — Катарина вспомнила, что окна их с Бьянкой комнаты выходили на Каналаццо. — Ты в нее сразу влюбился? — нетерпеливо спросила Кэт. — С первого взгляда? — С первого взгляда я мог влюбиться разве что в ее маску, но я был не настолько пьян. Пришлось подождать, пока Катарина ее снимет, а гондольер зажжет фонарь. Да и нельзя влюбиться в девушку ни с того ни с сего, сначала нужно узнать ее получше. В общем, много времени прошло, полчаса, пожалуй, или даже три четверти часа. — Почему же вы не поженились прямо там, в Венеции? — Я был готов просить руки Катарины уже на следующий день. Но она предупредила, что синьор Баптиста — жадная сво… очень заботливый папаша и не отдаст ее замуж, не убедившись, что жених достаточно богат. А мой отец был на грани разорения, хотя старательно скрывал это и от кредиторов, и от деловых партнеров. Если бы Баптиста потребовал доказательств, все раскрылось бы. — Вы могли сбежать. Мама говорила, что ее кузина Джульетта вышла замуж тайком от родителей и... — А чем все закончилось, мама тебе не говорила? К тому же Джульетта и ее дружок Ромео, сын моего соседа Монтекки, были несмышлеными ребятишками. Нет, Катарина придумала кое-что получше. Я собирался вернуться домой и, насколько возможно, поправить семейные дела, а она сказала, что станет вести себя как необузданная дикарка, это отпугнет женихов, и через год синьор Баптиста будет рад сплавить ее кому угодно. — Значит, вы всех обманули? — И да, и нет. Мы в самом деле ломали перед всеми комедию, даже перед слугами, чтобы никто не усомнился. Но Катарина выбрала меня в мужья по доброй воле. Хотя спор на свадьбе Бьянки я все же выиграл нечестно — мы с Катариной сговорились. Двадцать тысяч крон сверх ее приданого того стоили. — Твоя сказка мне понравилась намного больше, чем сказка бабушки Бьянки. — Кэт сладко зевнула. — А про Ромео и Джульетту ты мне расскажешь? — В другой раз. Сейчас пора спать, у тебя уже глазки закрываются. — Там тоже все было не так, как все думали, да? — Конечно.