Воин

Он, ничуть не раздумывая, бросился в дорогу. И сейчас, нетерпеливо ерзая на лошадке, время от времени подгоняя ее, мчась навстречу суровому ветру, он желал только одного – удостовериться в слухах: "Исами Кондо казнен". - Почему вы бросили Кондо-сана умирать? – яростно спросил он, прижимая Хиджикату к дереву. Это несправедливо: человек, возглавлявший Шинсенгуми, человек, что заботился о нем чуть ли не с самого детства, казнен приспешниками Нового правительства. Злость, что овладевала им, была неумолима. – Скажите, что-нибудь! Вы же были рядом с Кондо-саном, так почему не спасли? – Тошидзо стоял, зажмурив глаза, стараясь не слышать громких возгласов Окиты, что так сильно резали слух. Девушка невысокого роста медленно вошла во двор, узнать, что за шум. - Окита-сан, прошу вас, Хиджиката-сан ранен, - завидев разозленного Соджи, залепетала испуганная Юкимура. Соджи обратил внимание на грудное ранение зам командира, бинты которого были испачканы кровью, и испугавшись, оттряпнул от мужчины. Он резко развернулся и зашагал прочь. Ровный, уверенный шаг отдалял его от товарищей, людей, с которыми связано столько теплых воспоминаний. И даже встретившийся на дороге Сайто с ледяным и укоризненным взглядом не остудил его пыл. Соджи закрыл глаза и прошел мимо. - Окита-сан, - взволнованная его поведением, Чизуру догнала товарища. - Постойте, Окита-сан, - произнесла запыхавшаяся Юкимура. Сделав еще несколько шагов, Соджи неожиданно закашлялся и упал на колени. Перхота раздирала горло, доставляя болезненные ощущения. - Совсем плохо? Так я и знала, вам противопоказано напрягаться. - "Почему же вы так не бережете себя, Окита-сан. Вы же… тяжело больны". - Не подходи. - Он выставил руку в знак протеста, не позволяя девушке приблизиться к нему. Он не хочет, чтобы она видела его таким. Беспомощным перед собственной болезнью. Приступ беспрестанного кашля охватил юношу, заставив его ослабевшее тело содрогнуться. Соджи взглянул на багряное пятно на платке, последствие приступа. Он прикрыл глаза и грустно улыбнулся. - Я и подумать не мог, что Кондо-сан умрет раньше меня. - Соджи медленно поднялся, опираясь руками о колени. Чизуру понимала, что Окита-сан зол на Хиджикату-сана и попыталась объяснить, как так получилось. - В тот день, когда мы узнали, что нас окружают, Хиджиката-сан решил выйти к врагу в одиночку. Но Кондо-сан… "Тогда это мой приказ! Зам командира Хиджиката, вы возьмете под командование всех оставшихся войнов и присоединитесь к армии Ичикавы! – Исами пришлось повысить голос, чтобы достучаться до Хиджикаты. Его серьезный тон заставил Хиджикату вздрогнуть. - Тоши, отпусти меня с легким сердцем. – Кондо улыбался так просто, даже понимая, что его ждет. Это взбесило Хиджикату, но он сжал зубы, борясь с самим собой, и поднял глаза на командира. - Значит, таков ваш приказ? - Да. - Какой же вы жестокий человек, - Тоши горько улыбнулся. - Даже теперь умудрились взвалить на меня всю самую тяжелую работу. - Прости". - А потом Кондо-сан вышел к противникам, чтобы выиграть время для нашего отхода. Хиджиката-сан от отчаяния места себе не находил. Все спрашивал себя, почему спасся только он. И он пришел к тому, что раз Кондо-сан доверил ему Шинсенгуми, то он жизнь за них отдаст, - порывисто говорила Юкимура, не пытающаяся сдержать эмоций. Эти воспоминания, эти последние слова командира оставили тяжелые раны, которые будут открываться снова при каждом упоминании. - Кондо-сан всегда беспокоился о людях, - "Даже во вред себе. Он никогда не жалел себя, отдаваясь другим". Холодные пальцы юноши сжали грубую рукоять меча. – Даже когда меня приняли в додзё Шиэйкан, он заботился о таком хулигане, как я, и обучал меня владению мечом. Он был мне, словно старший брат. – Эти воспоминания одновременно грели и терзали душу пронизывающей пустотой. - В то время Кондо-сану ближе меня был только один человек и, не смотря на свои: упрямство, высокомерность, неуклюжесть и эгоистичность, сейчас только он может возглавить Шинсенгуми, - Юкимура в порыве радости приоткрыла рот. - Но я не могу его простить. Поэтому, - он повернул голову к девушке, - оставляю Хиджикату-сана на тебя, Чизуру-тян, - его голос был пропитан иронией, но он был серьезен как никогда. - Окита-сан, - тревожно позвала она. Соджи лишь слабо улыбнулся и ушел. Был вечер. Сияющий закат раскинулся по всему небу и грустно утягивал солнце за горизонт. Молодой парень сидел на крыльце старого храма, возле которого играли детишки. Он изредка покашливал, но сразу же прикрывал рот, чтобы не напугать их. Как завороженный, он наблюдал за мячиком, катившимся к нему, за которым тут же прибежала маленькая девочка. - Дядя, а зачем вы тут сидите? - любопытствуя, спросила она, разглядывая юношу. - Что? - переспросил Окита. Он немного задумался, поэтому не сразу понял вопрос. - Как это зачем? – эта девчушка была столь любопытной, что вызывала у него умиление, и Соджи разу же представил Чизуру, едва заметно улыбнувшись. - И правда… - он вспомнил разговор с Юкимурой. "Хиджиката-сан от отчаяния места себе не находил. Все спрашивал себя, почему спасся только он. И он пришел к тому, что раз Кондо-сан доверил ему Шинсенгуми, то он жизнь за них отдаст". Соджи широко открыл глаза, очнувшись. Сейчас он находился внутри того самого храма, у которого совсем недавно сидел. - Уверен, это Хиджиката, - доносилось снаружи. Окита схватил меч и, прислонившись к стене, начал прислушиваться. - Они на улице Нанука в Мизу. - Отлично. Я уведомлю остальных, - сказал мужчина. Стояла ночь. Темное небо было усыпано звездами, очень ярко блиставшими в эту ночь. На дороге к Мизу, широкой тропинки, обрывистого склона, находился отряд заговорщиков. Они готовились к нападению на командира Шинсенгуми, Хиджикату. Окита стоял за деревом поодаль от лагеря бандитов и наблюдал за ними, уверенно сжимая в руке катану, и готовый в любой момент атаковать. Внезапно его прихватил приступ кашля. Он зажал рот рукой, чтобы не выдать себя. Но чувство, будто огромный поток вырывается наружу, пересилило физические возможности юноши. Он упал на колени, не удержав равновесия, и ошарашенно смотрел на кровавую лужу перед собой. Затем спокойно, будто смирившись, прикрыл глаза и поднялся. Обращая свой грустный взор в небо, он увидел силуэт Исами. - Кондо-сан… Кондо-сан оставил Шинсенгуми на Хиджикату-сана. - Зеленые глаза внимательно наблюдали за пальцами, медленно перебинтовывающими оби с рукой и катаной. - Значит, мне нужно защитить нынешнего командира. - Сжав зубами конец, завязал узел и уверенно выпрямился. - Выдвигаемся, - крикнули отступники и потушили огни. Они сделали пару шагов и увидели перед собой молодого юношу, воинственно преграждающего им путь. - Эй ты, с дороги. Если не уйдешь, мы тебя убьем, - двое мужчин вышли в перед всего отряда с ружьями. Раз выстрел, два, три. Пули рассекли воздух и вонзились в тело молодого бойца. Окита упал на колено. - Прикончить его! – заговорщики бросились в атаку. Их встретил мощный поток ветра. Каштановые волосы юноши засияли серебром. Одним движение меча Соджи рассек группы нападавших на него бойцов. - Да кто ты такой? - Командир первого подразделения Шинсенгуми. - Юноша поднялся. Его пылающие алым глаза резко открылись: - Окита Соджи. Хиджиката внезапно проснулся, словно услышав чей-то зов. Спустившись вниз, он услышал разговор: - Знаете, по дороге сюда, я кое-что увидел: седой мужчина против нескольких десятков людей – ужас просто, - вздохнул рассказчик. Хиджиката не мог поверить в сказанное. - А у мужчины, преграждающего дорогу, был такой вид, будто он Бог Фуда Мидоу воплоти, защищающий нас! - пораженно восклицал мужчина. - Хиджиката-сан, - Чизуру, не найдя больного в комнате, выбежала на улицу. - Хиджиката-сан, куда вы идете? – спросила она, догнав командира. – Пойдемте обратно. - Помолчи, - отрезал он, стараясь ускорить шаг, но из-за ран тело двигалось с трудом. - Не упрямьтесь, - возразила девушка и схватила мужчину за руку. – Вы же ещё не выздоровели, - Тоши вырвал руку. - На дороге, ведущей сюда, видели седого мужчину. Он сражался так, будто защищал нас… Это, наверняка, Соджи, - с силой выговаривая каждое слово, произнес зам командира. Чизуру остановилась. - Уверен, он держится из последних сил. Окита сражался, как мог. Удар за ударом, выпад за выпадом, он поражал соперников. Но каждое движение отдавалось тягучей болью во всем теле и забирало оставшиеся минуты жизни. Соджи вытащил меч, вонзенный ему в бок, и, ухмыльнувшись, взмахнул катаной. Еще один побежденный воин. Окита выпрямился и отряхнул меч от грязной крови. Юноша тяжело и глубоко дышал, пытаясь глотнуть как можно больше воздуха. Сил почти не осталось. - Я не могу бросить его, - Хиджиката продолжил путь, не смотря на боль, пронзающую его тело. - Тогда я тоже пойди с вами! – воскликнула девушка и дала командиру опереться на себя. Близился рассвет. Туман рассеивался. Преодолевая последние шаги на пути к товарищу, внутри у Тоши все сжималось. Наконец они достигли место сражения. Лучи восходящего солнца освещали пригорок с бездыханными телами, покрывающими землю и насыщающие ее своей кровью. Среди них возвышался меч, твердо стоявший в земле. Пояс оби, распустившийся из узла на рукояти, развевался на ветру. Поврежденное лезвие было в крови и царапинах. Хиджиката, похоже, узнал обладателя этого меча. Такой был только у… - Соджи, - сорвалось с губ Хиджикаты. - Это же меч Окиты-сана, - произнесла Чизуру. - Да, - ответил командир, закусив губу. - Окита-сан, - позвала его девушка. - Раз это Соджи, уже не о чем волноваться… Пойдем, - оборвал ее мужчина и, развернувшись, зашагал обратно. Юкимура непонимающе наблюдала за ним. Внезапно, плечи командира еле заметно вздрогнули. - Неужели… Как же так, - растерянно произнесла девушка. "Оставляю Хиджикату-сана на тебя, Чизуру-тян". Последние слова, сказанные Окита-саном, всколыхнули сознание Юкимуры. Она еще раз посмотрела на поле боя. Ее взгляд зацепил окровавленный меч, воткнутый в землю. Девушка зажала рот ладонями и, глотая слезы, побежала за Хиджикатой. А потрепанный оби всё развевался на ветру, и алое лезвие сияло, ловя блики восходящего солнца.